Асинхронность. У каждого ребенка процессы физического, эмоционального, интеллектуального и духовного развития могут идти с разными скоростями и не соответствовать друг другу. Порой физическое созревание опережает все прочие направления развития, порой интеллектуальное развитие обгоняет прочие и т.п.

Поэтому у сверстников могут быть несовпадающие интересы, а у педагога в их отношении – прямо противоположные педагогические затруднения.

Описание общих характеристик того или иного возраста не может быть универсальным помощником педагога, ориентированного на индивидуальный подход к каждому ребенку. Педагог должен понимать течение отдельных п р о ц е с с о в развития.

Понимая закономерности того или иного процесса, педагог сможет распознать, кто из его подопечных опережает сверстников, кто временно отстает, какой подход нужен к тому или иному ребенку.

Интеллектуальное развитие.

На основании концепции интеллектуального развития швейцарского психолога Жана Пиаже (1896–1980 гг.) рассмотрим два периода (дети младшего и среднего возраста). Жан Пиаже многие годы работал с детьми, разрабатывал тесты и иные оригинальные задачи, которые помогли ему изучить и описать ту форму мышления, которая предшествует формированию логического мышления взрослого человека. Эту «дологическую» форму мышления психолог назвал «эгоцентрическое мышление» или «эгоцентризм». Впоследствии Пиаже пытался заменить термин эгоцентризм на более нейтральный («центрация ума»), так как эгоцентризм созвучен с эгоизмом, а это несправедливо в отношении данного этапа развития человека. Объективно – это единственно возможный способ мышления на данном этапе. И главная его отличительная черта – это неспособность (невозможность) видеть мир или ситуацию с какой-либо иной точки зрения, кроме собственной.

Вот яркий эксперимент, иллюстрирующий эту ограниченность детского мышления. Психолог сделал на столе макет из трех гор, имеющих заметные отличительные черты (у самой высокой горы – снежная шапка, у средней – крест на вершине, а на самой маленькой горе – маленький домик). В эксперименте участвует один ребенок младшего возраста. Ребенка сажают за стол, раскладывают перед ним фотографии данного макета, сделанные с разных ракурсов (с четырех сторон стола), и просят показать, как он видит эти горы. Ребенок находит и показывает правильную фотографию. Когда напротив за стол сажают куклу и спрашивают ребенка: «Покажи, а как эти горы видит кукла?», то ребенок, как правило, дает неверный ответ. Он вновь и вновь показывает свою версию. Ребенок не может на этом этапе своего развития мысленно перевернуть картинку, не может увидеть мир глазами другого человека.

Еще один эксперимент получил название «Задача Бине о трех братьях»^[22]. Три брата, три малыша – Жан, Поль и Пьер. У Жана спрашивают:

– У тебя есть братья?

– Есть.

– А сколько?

– Два. Поль и Пьер.

– А у Поля сколько братьев?

– Один. Пьер.

– А у Пьера?

– Один. Поль.

То есть до определенного возраста ребенок не видит себя в этой картине мира. Он смотрит на мир только со своей позиции.

Это и есть главная особенность эгоцентризма. На этом этапе ребенок не видит и не понимает, что делает кому-то больно, что обидел братика, что у сестренки своя правда, что мама устала и ее надо пожалеть и дать ей минутку покоя и т.п.

И родителям, и педагогам важно понимать эту психологическую реальность. Не сердиться на малыша, не наказывать его, а терпеливо вновь и вновь объяснять ребенку, что не только ему самому больно, но и маме больно, и котенку больно. Это и есть процесс воспитания.

Феномен эгоцентризма (или центрация ума) постепенно сходит на нет (происходит децентрация ума). К 6–8 годам дети начинают всё чаще давать правильные ответы на вышеприведенную и иные задачи Пиаже. Ребенок переходит на новый этап интеллектуального развития, ему становится доступно логическое мышление. Он может видеть мир с разных точек зрения, может поставить себя на место другого.

Таковой децентрации ума в наибольшей степени способствуют совместные игры детей 6–7 лет. Если ребенок не хочет считаться с другими, не хочет играть по правилам, родители часто сдаются (они за все эти годы привыкли, что отпрыск – маленький, что он – особенный, ему надо уступать и т.д.). А вот сверстники не сдадутся. «Не хочешь считаться с чужим мнением, с чужой позицией, мы с тобой играть не будем!» И это великий мотиватор для каждого ребенка, который хочет быть включенным в игру. Чтобы играть с другими, надо уметь видеть ситуацию и с позиции другого человека. И правила игры – универсальны, они для всех. Так происходят постепенные изменения в восприятии и мышлении детей.

Можно сделать следующие выводы:

1. Необходимо помнить, что дети младшего возраста иначе видят мир, иначе думают о нем. Педагогу следует запастись терпением и любовью.

2. Если храм располагает территорией, на приходе должны быть созданы условия для совместных детских игр (то, что сейчас не обеспечивают современные дворы в мегаполисе). Причем игра, которую придумывают не взрослые, а сами дети, наиболее важна для преодоления эгоцентризма. Ролевые игры, где дети меняются ролями, также способствуют децентрации ума.

Эмоциональное развитие.

Эмоциональное развитие – это непрерывный процесс. Иногда он замедляется, иногда развитие происходит бурно. Тогда мы говорим о возрастном кризисе. Согласно периодизации детского развития, предложенной Л. С. Выготским^[23], кризисы наступают (если не считать кризиса новорожденности) в возрасте 1 года, 3, 7 и 13 лет. Проходя кризисный этап развития, ребенок изменяется во всех отношениях, но внешне это особенно проявляется в эмоциональной сфере.

Кризис 7 лет – это условное название. Отдельные дети вступают в этот кризисный период раньше, другие позже. Большие изменения происходят в жизни ребенка. С одной стороны – качественные изменения в мышлении (децентрация ума, мир раскрывается для ребенка с новых ракурсов, это новый удивительный опыт), с другой стороны – это начало школьной жизни. Меняется распорядок дня, окружающая обстановка, новые дети и новый значимый взрослый – первая учительница. Новые правила, новые задачи. Учебный процесс требует не просто внимания и памяти, а так называемых произвольного внимания и произвольной памяти (то есть намеренных, подчиняющихся воле), а также произвольных действий – всё должно подчиняться воле и происходить вовремя. Встать, сесть, поднять руку, ответить на вопрос учителя, открыть книгу, взять карандаш и т.д.

Если родители отправили своего ребенка в первый класс, когда он еще не созрел для таких задач, ребенок начнет отставать от одноклассников. (А дети в этом возрасте начинают сравнивать себя с другими, и это сравнение может быть для ребенка ужасным.) Иногда проблема неусидчивого, невнимательного ребенка может быть решена, если кто-то из родителей посвятит ему себя полностью сроком на один-два месяца. И поможет ребенку научиться: а) садиться за уроки; б) выполнять задания; в) не отвлекаться на посторонние занятия; г) радоваться сделанной работе.

Если ребенок, внутренне не готовый еще соответствовать школьным требованиям, окажется предоставлен себе самому, он превратится в «запущенного» незнайку, а для того чтобы компенсировать свое чувство неполноценности, начнет намеренно хулиганить, отвлекать других и ссориться с учителем. Оказавшись на приходских занятиях, такой ребенок может продолжать вести себя так же, как и в обычной школе. Помня, что «запущенный» семилетка ничему не рад: ни себе, ни взрослым, приходскому педагогу следует попробовать стать другом и поддержкой такому ребенку.

Впрочем, кризис является сложным периодом почти для каждого ребенка. Нарушение психического равновесия, неустойчивость воли, настроения – типичны для эмоциональной жизни первоклассника. Понимающий взрослый рядом – это помощник ребенку поскорее справиться с новыми переживаниями, обрести равновесие и уверенность в себе. А уверенность в себе, согласно Эрику Эриксону^[24], вырабатывается в этом возрасте благодаря трудолюбию.

Кризис 13 лет. Происходит отмирание прежней системы интересов. Если для первоклассника учеба была открытием нового мира, а для младшего школьника этот мир вновь и вновь открывался по-новому, то к 13 годам у большинства детей интерес к учебе резко падает. Снижается работоспособность, страдает успеваемость, но подростка это перестает волновать.

На первый план выходит интерес к социальному взаимодействию, или к интимно-личностному общению сверстников (в терминологии Д. Б. Эльконина^[25]). Речь идет об обретении особого друга/подруги (обычно своего пола), с которыми можно делиться секретами и переживаниями. Подростки также начинают дружить целыми группами, и эти группы приобретают особую ценность для взрослеющего ребенка, а мнение сверстников порой становится более важным, чем мнение родителей и учителей.

Подросток, который не дружит ни с кем, не входит в компанию сверстников и не имеет доверенного друга, может продолжать усиленно учиться, но это не повод ставить его в пример. Настоящей задачей развития у подростков является социальное взаимодействие. Уметь устанавливать отношения, прерывать их, вновь восстанавливать, умение конфликтовать (социально приемлемым образом) и мириться, умение просить прощения и прощать. Всё это – важная репетиция для создания в будущем супружеских отношений. Кто не имел друга в отрочестве, тому трудно будет вступить в брак и еще труднее – сохранить его.

Всё это говорит о необходимости особого подхода к работе с подростками. Привычные методы преподавания в рамках вероучительных занятий подростки отвергают. И как неизбежное и печальное следствие – покидают приходы.

Современный приход должен искать и предлагать новые формы обучения и сотрудничества, иначе Церковь может потерять своих молодых членов навсегда.

Для поиска и создания новых форм обучения детей старшего и подросткового возраста важно не упускать из виду следующую особенность отношений подростка со взрослыми: с одной стороны, подросток стремится к независимости, а с другой – остро нуждается в защите и поддержке (амбивалентность (или противоречивость) отношений).