В эпоху Просвещения во Франции происходит поворот к эмпиризму и материализму, и первым философом, ставшим на этот путь, был Жюльен Офре де Ламетри (1709–1751). Медицинское образование Ламетри получил в Париже, а затем в Лейдене, куда он вынужден был эмигрировать из Франции и где он стажировался у известного врача Бурхаава. После того как был раскрыт псевдоним Ламетри, под которым он опубликовал свой трактат «Человек-машина», он был вынужден эмигрировать и из Голландии. По приглашению Фридриха II он переехал в Берлин и продолжил научную работу в Берлинском университете. Ламетри умер во время испытания на себе нового метода лечения. Заболев горячкой, он наблюдал за течением болезни, и пришел к выводу, что духовная деятельность человека определяется исключительно его телом.

В своей теории Ламетри соединил сенсуализм с учением Декарта о машинообразности поведения живых тел. Он утверждал, что разделение Декартом двух субстанций представляло не более чем «стилистическую хитрость», придуманную для обмана теологов.

Вот что писала о смерти Ламетри одна гамбургская газета, злорадно комментируя его теорию: «Здесь покоится де Ламетри, галльского происхождения; здесь осталось все его машинное заведение. Горячку он схватил при дворе; она его изъяла из мира, где после себя он оставил глупостей немало. Ныне, раз распалось его машинное тело, сумеет он на покое разумный вывод сделать. Разумный же вывод один: человек не состоит из машин».

Душа действительно существует, считал Ламетри, но ее невозможно отделить от тела. Поскольку тело – машина, то и человек в целом со всеми его душевными способностями представляет собой всего лишь чувствующий, мыслящий и стремящийся к наслаждению автомат. Под словом «машина» Ламетри подразумевал материально детерминированную систему. Развивая мысль о самостоятельном, механическом движении тела человека, Ламетри доказывал, что существует единственная субстанция – материя, обладающая свойствами протяжения , мышления и движения . Выдвижение идеи о том, что движение является таким же свойством материи, как протяжение, – большая заслуга Ламетри. Вот что писал он по поводу содержания термина «душа»: душа – это лишенный содержания термин, за которым не кроется никакой идеи и которым здравый ум может пользоваться лишь для обозначения той части нашего организма, которая мыслит. При наличии в них простейшего начала движения одушевленные тела должны обладать всем, что им необходимо для того, чтобы двигаться, чувствовать, мыслить, раскаиваться – словом, проявлять себя как в области физической, так и в зависящей от нее моральной. Но если все способности души настолько зависят от особой организации мозга и всего тела, что в сущности они представляют собой не что иное, как результат этой организации, то человека можно считать весьма просвещенной машиной.

Утверждая, что психика представляет собой продукт особым образом устроенного тела, Ламетри стремился также ввести объективный критерий, отделяющийпсихическую жизнь от непсихической. Таким критерием, по его мнению, является степень сложности строения тела. Наиболее сложно устроено тело человека, и именно поэтому человек – царь природы. Идею зависимости психики от организации приняли все французские материалисты. Этот подход в сочетании с идеей о психике как продукте особо организованного тела стал предтечей нового, эволюционного взгляда на природу и место человека в ней. В труде «Человек-машина» (1747) Ламетри утверждал, что человек – это всего лишь чувствующий, самозаводящийся механизм, который отличен от животного лишь большим количеством потребностей и соответственно разума, мерой которого они являются. Иными словами, чем больше потребностей, тем больше ума.

Вот какие законы ощущений сформулировал Ламетри:

· 1-й закон. Чем отчетливее действует предмет на sensorium, тем яснее и отчетливее вытекающая из этого идея.

· 2-й закон. Чем живее действует он на эту же материальную часть мозга, тем яснее идея.

· 3-й закон. Такая же степень ясности проистекает от частого повторения впечатления от предметов.

· 4-й закон. Чем сильнее действие предмета и чем более оно отличается от другого, или, чем оно необычнее, тем живее и разительнее идея.

Также он сформулировал следующие закономерности, вытекающие из его сенсуализма:

· без чувств нет идей;

· чем меньше чувств, тем меньше идей;

· чем меньше воспитания, тем меньше идей;

Ламетри также одним из первых психологов начал исследовать внимание, выделив его как отдельный психический процесс и указав его специфику, связанную с тем, что, не имея собственного продукта, внимание направлено на улучшение деятельности других когнитивных процессов.

Философ, следуя Локку, полагал, что у человека нет никаких врожденных идей, и трактовал процессмышления как сравнение и комбинирование представлений, возникающих на основе памяти и ощущений. Предвосхищая теорию Томаса Брауна, Ламетри полагает, что на познание большое влияние оказывают унаследованная теле­сная организация человека, жизненный опыт и привычки. Философ использует и некоторые идеи Декарта. Так, он считал, что разум человека действует посредством движени­я «животных духов» от периферийных нервов к голо­вному мозгу и обратно. Возрождая эпикуреизм, Ламетри основной потребностью человека и целью его жизни объявлял наслаждение.

Последователем Локка был и другой французский материалист, Этьен Бонно де Кондильяк (1715-1780). Он пытался объяснить всю душевную жизнь черезощущения. Память и мышление, чувства и страсти он рассматривал как преобразованные ощущения. Вся психическая деятельность есть преобразованные ощущения. Душа имеет только одну первичную способность – способность ощущения, а все прочие свойства, и теоретические (память, мышление и т.д.), и практические, развиваются позднее на ее основе. С точки зрения Кондильяка, разум основывается на комплексе ощущений и именно их перерабатывает, строя собственную картину внешнего мира.

Кондильяк, естественно, отвергает концепцию врожденных идей Декарта, и полагает, что в начале жизни человек представляет собой некую «статую», которая постепенно оживает под воздействием все усложняющихся ощущений. Самым простым ощущением Кондильяк считал обоняние, а наиболее сложным – осязание, которое в его теории выступает как главный критерий истинности наших знаний. Через восприятие плотности у статуи возникает представление о внешнем мире, формируется сознание, а затем и самосознание, она оживает. В «Трактате об ощущениях» (1754) он доказывал, что ощущение, которое повторяется, становится памятью, разные ощущения вызывают сравнение, усмотрение их отношений превращается в суждение. Так же появляются и другие операции мышления. Внезапное появление нового ощущения вызывает внимание. Так появляются ведущие психические процессы.

Различные ощущения вызывают чувства удовольствия и неудовольствия, которые соотносятся с определенными действиями. Припоминание прежних впечатлений, связанных с удовольствием, превращается в потребность, которая начинает руководить поведением. Впоследствии возникаютаффекты, воля, речь для обозначения своих потребностей, формируется сознание. Превосходство человека над животными объясняется, по мнению Кондильяка, большим совершенством его ощущений, разнообразием потребностей и идей, а также наличием речи. Таким образом, все духовное берет начало в ощущениях, но при своем развитии у человека ощущения освобождаются при помощи речи от чувственного опыта, обобщаются посредством мышления и становятся общими понятиями, моралью, основой духовного совершенства и сознания себя. Это придает взглядам Кондильяка особую значимость в контексте последую­щих психологических исследований о важности для людей операциональ­ных действий с предметами. Любое ощущение, полагает философ, сопровождается возникновением эмоций. Отметим, что, развивая концепцию Локка, Кондильяк не признает наличия рефлексии.

Сходные идеи развивал и Шарль Бонне (1720-1793), оказавший значительное влияние на развитие ассоциативной психологии. Он, как и Кондильяк, считал, что все психические процессы возникают из ощущений. В своих работах «Опыт психологии» (1754) и «Опыт анализа способностей души» (1760) он писал о том, что ощущения являются реакцией души на чувственные раздражения, при этом в центре его внимания было изучение физиологических коррелятов ощущений. Рассмотрев связь между определенными мозговыми и психическими процессами, Бонне пришел к выводу о том, что каждому ощущению соответствует вибрация нервного волокна. Поэтому связи (ассоциации) ощущений и идей представляют собой на самом деле связи нервных волокон. Говоря о том, что ассоциации обеспечивают развитие и трансформацию ощущений, Бонне предлагал свое объяснение психического развития, видя в себялюбии мотив, а в счастье – конечную цель всякого стремления. Говоря о зависимости души от тела, он также утверждал, что существует неуничтожимое эфирное тело, благодаря которому душа может иметь в загробной жизни воспоминание о жизни земной и приобретать после уничтожения (смерти) одного тела новое существование в новом материальном теле.

Учеником Кондильяка, продолжившим материалистическую линию, был Пьер Кабанис (1757–1808). В труде «Отношения между физической и нравственной природой человека» он отстаивает тезис о том, что мышление есть органическая функция мозга, полагая, что мозг мыслит так же, как желудок переваривает. Эта точка зрения получила название вульгарный материализм. Кабанис пишет: «Чтобы составить себе понятие об отправлениях, результатом которых является мысль, следует рассматривать головной мозг как отдельный орган, предназначенный исключительно для ее производства, подобно тому, как желудок и кишки совершают пищеварение, печень вырабатывает желчь» (Цит. по: [Ждан, 2004. С. 150–151]). Физическое служит основой для психического – эту основную идею он иллюстрирует данными патологической анатомии, перечисляет недостатки развития, деформации черепа, воспаление обызвествление мозговых оболочек, расширение сосудов и желудочках мозга и целый ряд других посмертных находок, которым соответствовали при жизни идиотизм, судорожные припадки, бред. Всякое телесное страдание, считает Кабанис, недомогание, расстройство, где бы оно ни случилось, отражается на психике. Он уверен, что строго научное изучение потребностей человека и его способностей позволит излечить все болезни общества, открыть пути общественной стабилизации и прогресса. «Душевные болезни – это болезни мозга» – было не только истиной медицинского порядка, но также и идеологическим лозунгом революционной эпохи. Есть еще одна причина душевных болезней –общественная обстановка, при которой живет и работает человек. Когда социальная жизнь построена уродливо и жестоко, мозговая деятельность чаще уклоняется от правильного пути. Кабанис верил, что разумно организованные социальные институты представляют самое верное средство борьбы с душевными заболеваниями.

Отметим, что Кабанис сыграл определенную роль в судьбе Филиппа Пинеля (1755–1826), психиатра, который ставил своей целью гуманизацию психиатрии. В частности, он получил у революционного конвента Французской республики разрешение снять цепи с душевнобольных.

Проблеме детерминации психического придавали первостепенное значения ряд французских мыслителей. Так Шарль-Луи Монтескьё (1689-1755) выступил с книгой «О духе законов» (1748). В ней, вопреки учению о божественном промысле, утверждалось, что людьми правят законы, которые в свою очередь зависят от условий жизни общества, прежде всего географических. Важная роль отводилась так же этническим особенностям населения, характеру народа.

Клод Адриан Гельвеций (1715–1771), чье основное сочинение «Об уме» было запрещено и сожжено, развивал концепцию о социальной детерминации развития личности. Он считал сознание и страсти человека главной движущей силой общественного развития. При этом все познавательные процессы он, подобно Кондильяку, сводит к ощущениям. Гельвеций критиковал учение о врожденном неравенстве интеллектуальных способностей людей, а различия их психического и морального склада объяснял, прежде всего, особенностями среды, в которой они воспитывались. «Как бы ни различна была употребляемая народами пища, географическая широта, в которой они живут, наконец, их темперамент, эти различия не увеличивают и не уменьшают умственные способности людей. Таким образом, не от силы тела, не от свежести органов и не от большей или меньшей тонкости чувств зависит большее или меньшее умственное превосходство. Впрочем, мало того, что опыт доказывает истинность этого факта; я могу еще доказать, что этот факт потому имеет место, что он не может быть иным...» (цит. по [Ждан А.Н. 2004]). Таким образом, Гельвеций приходит к мысли о том, что развитие личности социально детерминировано, что она от рождения представляет tabula rasa, на которой общество оставляет свой отпечаток. При этом человек трактуется не просто как «приемник» ощущений, а как активное существо, движимое страстями «На ум можно смотреть как на совершенную машину, но машину, не двигающуюся до тех пор, пока страсти не приведут ее в движение» [там же]. Сила страстей у разных людей различна, но она не зависит от врожденной организации, так как человек рождается не только без идей, но и без страстей. Страсть – это продукт воспитания. Общий вывод Гельвеция: «неравенство умов можно объяснить воспитанием», ибо «воспитание делает нас тем, чем мы являемся». Отметим еще, что Гельвеций полагал, что над человеком властвует гедонизм, поэтому в своей деятельности все люди руководствуютсяпринципом эгоизма.

С критикой Гельвеция выступил Денни Дидро (1713-1784), который полагал, что развитие человека обусловлено не только социально, но и биологически. В своих работах «Мысли об объяснении природы» (1754), «Разговор Даламбера с Дидро» (1769) и других произведениях он писал о единстве материального мира, высказывал гипотезу о родственности всех видов органической жизни, происходящих из одного источника - живых молекул, которые рассеяны по всей материи. Эти молекулы способны ощущать и образуют в процессе своего развития все более сложные организмы, составляя непрерывную цепь живых существ – от простейших до человека.

Сознание философ срав­нивает с пауком, который находится в коре головного мозга, а нервную систему, пронизывающую весь человеческий организм, – с нитями паутины, распространенными таким образом, что на поверхнос­ти нашего тела нет ни одной точки без их отростков. Это позволяет человеку познавать природу. Ощущения человека Дидро рассматривает на основе предложенной Гартли «вибрационной тео­рии». Он пишет, что «мы – инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства – клавиши, по ко­торым ударяет окружающая нас природа, и которые ча­сто сами по себе ударяют» (Цит. по: [Якунин, 1998. С. 226]). Дидро не мог не видеть, что ощущения не только субъективны, но часто и не совсем точны. Поэтому он настаивал на необходимости проверять данные органов чувств измерениями и опытом, который связывает наше сознание с внешним миром. Постепенно обобщая полученные при наблюдении и опытах разрозненные факты, разум создает истинные понятия о вещах. Говоря о возможности такого обобщения, Дидро писал, что «природа подобна женщине, которая, показывая из-под своих нарядов то одну часть тела, то другую, подает своим настойчивым поклонникам некоторую надежду узнать ее когда-нибудь всю...».

Жан Жак Руссо (1712-1778) развивал психолого-педагогические идеи. Он считал, что при воспитании ребенка надлежит следовать естественному ходу его развития. Существуют не только индивидуальные, но и общие для всех людей закономерности психического развития, изменяющиеся на каждом возрастном этапе, подчеркивал Руссо. Исходя из этого, он создал первую развернутую периодизацию психического развития, однако основание, по которому он разделял детство на периоды, и критерий периодизации были чисто умозрительными, не связанными с фактами и наблюдениями, но вытекающими из философских, теоретических взглядов самого Руссо.

До двух лет необходимо развивать ребенка физически, с двух до двенадцатитренировать органы чувств, с двенадцати до пятнадцати обучать естественным и точным наукам, а после пятнадцати лет сосредоточиться на моральной сфере.

Отметим, что Руссо считал, что в естественном состоянии люди равны, а социальное неравенство не связано с умственными и физическими различиями. Он приходит к выводу, что личные интересы противоположны общественным, поэтому он считает «счастливым» первобытное состояние человека. Важной для психологии представляется и следующая мысль Руссо. В социальном кон­тексте человек познает себя внешним по отношению к самому себе. Поэтому, отвергая возможности объективного познания сущности человека (философ пишет о том, что наблюдатель со стороны соста­вил бы о людях мнение как раз обратное тому, что они представляют собой в действительности), Руссо видит выход в том, чтобы уйти в само­го себя. По сути, эта теория являет собой первый импульс к повороту от традиционных физикалистских и рационалистских подхо­дов к экзистенциальному рассмотрению личности, к экзистенциальной психологии.

Мен де Биран (1766–1824) может считаться представителем интроспективной психологии. Он полагал, что нельзя рассматривать душевную жизнь по аналогии с внешним физическим миром. Проявления души раскрываются только посредством самонаблюдения . При этом основой сознания, согласно Мен де Бирану, является воля. Если Декарт говорил: «Мыслю, следовательно, существую», то Мен де Биран заявлял: «Желаю, следовательно, существую». Из этого видно, что он стоит на позициях волюнтаризма. Отметим еще одну идею этого философа, относящуюся к психологии развития. Мен де Биран различал три ступени человеческой жизни. Каждая ступень имеет свое собственное выражение. Проявлением животной ступениявляются ощущения, человеческой – воля, божественной – любовь. Идеи де Бирана, как и идеи Руссо, оказали влияние на развитие экзистенциальной психологии.

Нельзя оставить без внимания воззрения на психологию французского мыслителя XIX века, оставившего весьма заметный след в науке и философии. Речь идёт о позитивизме и его основателе Огюсте Конте(1798–1857). Появление позитивизма в 30-е годы привело к пересмотру критериев, которым должна отвечать научная дисциплина. В основу своей философии Конт положил, по собственному выражению, великий закон о полной интеллектуальной эволюции человечества. Согласно этому закону, человечество проходит в своем умственном развитии три стадии. Первая стадия – теологическая – характеризуется стремлением найти начальные причины всех вещей, под которыми часто понимаются сверхъестественные силы. Теологическое мышление, по сути, представляет собой свободное умозрительное преобладание воображения. На второй стадия – метафизической – человек также жаждет проникнуть во внутреннюю природу явлений, но, вместо того, чтобы апеллировать к сверхъестественным факторам, он заменяет их абстрактными сущностями. На третьей стадии – позитивной – действует закон постоянного подчинения воображения наблюдению. На этой стадии человек отказывается от поиска начальных или конечных причин и сосредотачивается на исследовании законов, т. е. постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями. На этой стадии возникает наука, универсальным методом которой является наблюдение. Наука имеет дело только с наблюдаемыми явлениями и носит описательный характер. Ученый не задается вопросом «почему?», он спрашивает «каким образом?». Наука оказывается несовместима с теологией, и классификация Конта, пожалуй, первая, в которой нет спрятанного под тем или иным именем богословия.

Конт предложил линейный порядок наук. Открывает его математика, которая подразделяется на абстрактную математику (исчисление) и конкретную (геометрия). Математические явления, с точки зрения Конта, являются наиболее простыми и отвлеченными, сами они не зависят от других явлений, но служат для них основанием. Далее идет астрономия, исследующая небесные тела. За ней следуют физика и химия. Затем идут две науки, изучающие явления органического мира. Это биология, предметом которой являются организмы, существующие благодаря пропекаемым в них физическим и химическим явлениям, но и характеризуемые качественно особым родом жизненных явлений. И замыкает ряд наук социология(социальная физика), которая изучает сообщества живых существ, включая, разумеется, и человеческое общество. Этот линейный ряд из шести наук представлен Огюстом Контом в его главном труде «Курс позитивной философии» (1830–1846) в виде «Синоптической таблицы» (рис. 6).

Рис. 6. Классификация наук О. Конта

Что же случилось с психологией? Почему Конт не включил ее в ряд фундаментальных наук? На этот вопрос у Конта было, по крайней мере, два ответа.

Первое принципиальное возражение Конта против психологии связано с отрицанием ее основного метода, интроспекции. Он пишет, что невозможно наблюдать за своими собственными интеллектуальными процессами, поскольку в этом случае наблюдаемый и наблюдающий орган будут идентичны. Но на этом аргументы Конта против интроспекции не исчерпываются. Даже если бы интроспекция и была возможна, она накладывает серьезные ограничения на изучение психики, так как исключает из области исследований три важных вида явлений. Во-первых, с ее помощью невозможно исследовать патологические проявления психики, так как в этом случае мы не можем доверять результатам интроспекции. Во-вторых, вне области изучения оказываются психические процессы детей, поскольку способности детей к самонаблюдению весьма ограничены. В-третьих, интроспекция не позволяет исследовать животных.

Второе принципиальное возражение Конта связано с тем, что одни психические явления не могут быть причинами других психических явлений. Иными словами, любое психическое явление всегда имеет физиологическую причину, но никогда – психическую, а потому и не может быть никаких особых психических законов. Таким образом, для психологии того времени в классификации наук Конта места не нашлось. Психология, которая замыкалась исключительно на внутреннем мире человека и вырывала человека и его психику из мира природы, психология, которая изучала сущность бессмертной души, психология, которую Конт называл бесполезной фантазией и нелепостью, была отныне обречена.

Отрицая психологию, Конт, тем не менее, признавал реальность психического, а потому предлагал методы его изучения. Первый метод заключается в исследовании физиологических условий протекания психических процессов (по сути, наблюдение за деятельностью мозга). Этим должна была заниматься интеллектуальная и аффективная физиология, являющаяся частью биологии, которую Конт также называл френологией. Особое значение Конт придавал трудам Ф. Галля и Дж. Шпурцгейма. Стоит отметить, что он не просто опирался на фре-нологию, но пытался ее перестроить. Конт отмечал, что попытка Галля потерпела неудачу, поскольку не учитывала социальных явлений. Тут мы подходим ко второму методу, являющемуся одним из орудий социологии, – наблюдение продуктов психической жизни. С точки зрения Конта, изучение разума должно вестись при помощи комбинации обоих методов.

Выделение критериев, отличающих науку от не науки, получило название проблемы демаркации. Сама постановка проблемы, как и частные воззрения Конта на психологию в системе наук, подвигло многих мыслителей бороться за психологию, как самостоятельную науку. Так, к примеру, З. Фрейд строил свою систему как «позитивную науку».

Закончим обзор французской психологии Францем Йозефом Галлем (1758-1828), австрийским врачом, чье учение получило основную поддержку во Франции. В 1807 г. Галль и его ассистент Шпурцгейм поехали читать лекции в Париже, где и поселились (Галль там и умер, в местечке под Парижем). Его детище, френология, – учение, согласно которому различные психические способности человека локализованы в различных участках мозга, при этом каждый участок мозга рассматривался как самостоятельный орган данной способности. Отметим, что сам Галль никак свою систему не называл. Он был блестящим анатомом мозга животных и человека. Френологи (начиная со Шпурцгейма (1776-1832) превратили учение Галля в первую популярную психологию. Они были больше метафизиками, а не биологами. Изучали бюсты и т.д. Особенно популярной френология стала в США, где её приверженцы использовали френологию для нужд бизнеса.

Галль выделил 27 способностей души. К способностям души относятся: 1) инстинкт размножения; 2) любовь к потомству; 3) привязанность, дружба; 4) наклонность к борьбе и самозащите; 5) разрушительный инстинкт; 6) хитрость; 7) алчность, воровство; 8) гордость, высокомерие; 9) тщеславие; 10) осмотрительность, дальновидность; 11) память вещей и фактов; 12) память местностей и пространственных отношений; 13) память на лица; 14) память на слова, имена; 15) речь; 16) чувствительность к цветам, художественный талант; 17) чувствительность к тонам, музыкальный талант; 18) арифметическая способность, счет; 19) способность к механике, архитектуре; 20) проницательность; 21) способность к метафизике; 22) остроумие; 23) поэтический талант; 24) доброта, сострадание; 25) подражательная способность, мимика; 26) религиозность; 27) твердость, постоянство.

Части мозга развиты неравномерно, поэтому у одних людей развиты одни способности, у других – другие. Хорошо развитым частям мозга соответствуют выпуклости на черепе.

Ученик Галя, Иоганн Шпурцгейм, выделил 35 способностей, разбив их на 2 класса: эмоции (склонности и чувства) и интеллект (восприятие и рефлексивные способности).

Если рассматривать френологию критически, то можно отметить следующие проблемные области. Во-перых, зачастую френологи изучали не самих людей, а бюсты. Зная, например, что данное лицо, бюст которого они исследовали, обладало теми или иными качествами, они искали выпуклости, и если находили их, то радовались как дети. Во вторых, форма черепа и величина головы не дают нам права судить о степени развития умственных способностей. Например, если сосудистая оболочка наполнена лимфой, голова человека может достигать огромных размеров, но он будет умственно отсталым.

В общем, в фундаментальной гипотезе френологии был верен (да и то относительно) только сам факт того, что душевные способности как-то локализованы в мозге. Но стоит сказать, что френология повлияло на многих видных ученых и философов, например, Конта, Бэна и Спенсера.