Хотя к первым историкам психологии можно отнести и Платона, и Аристотеля, сочинения которых содержат критический анализ учений их предшественников, первые историки собственно психологии появляются в конце XVIII – начале XIX в.

Одним из наиболее известных является американец Джеймс Марк Болдвин. В 1913 г. он выпустил двухтомный труд «История психологии: краткий очерк и интерпретация». Первый том начинает историю психологии даже еще ранее Античности и заканчивается на Гоббсе. Во втором томе Болдвин анализирует историю психологии с Локка до Вильяма Джемса, Фехнера и Рибо, даже не упоминая имени Фрейда. Этот факт тем более показателен, что еще в 1909 г. Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг побывали в США с лекциями. Объяснение этому, по-видимому, можно найти в определении предмета психологии, данном Болдвином. Поскольку он считал, что история психологии изучает лишь развитие взглядов человека на сознание, то идеи Фрейда, занимавшегося проблемами бессознательного, и не должны были быть описаны.

Труд Макса Дессуара «Очерк истории психологии», вышедший двумя годами ранее на немецком и переведенный в 1912 г. на русский язык, также интересен в плане статистики. В русском издании, вышедшем в 2002 г. и состоящим из 256 страниц, раздел «современной психологии» начинается лишь на 181 странице. Интересно также, что в этом труде не только нет имени того же Фрейда, идеи которого уже в 1906 г. были достаточно распространены, но даже имени знаменитого немецкого психолога Вильгельма Вундта. И Болдвина, и Дессуара можно понять. В начале XIX в. история собственно научной психологии была слишком невелика, а связь с философией достаточно сильна, что, вероятно, и стало одной из причин обращения к столь древним временам.

И хотя позднее стали появляться труды, в которых история психологии начиналась с собственно научной психологии (обычно с 1879 г.), традиция прослеживать психологические идеи вплоть до античности и Древнего Востока сохранилась. Например, один из наиболее знаменитых отечественных психологов Михаил Григорьевич Ярошевский также начинает историю психологии с античности. И вопрос о предмете истории психологии не заключается в том, должна ли она изучать идеи древних философов. Их идеи – как мы увидим дальше – действительно во многом предопределили развитие современной психологии. Изучение внутреннего мира человека, его души, сознания имеет более чем двухтысячелетнюю историю. Именно та или иная философская (методологическая) установка психолога предопределяла развитие его психологических взглядов. Без английского эмпиризма и ассоцианизма не возник бы современный бихевиоризм, идеи Лейбница и Шопенгауэра о бессознательном, скорее всего, оказали влияние на развитие психоанализа Фрейда. Стоит ли только идеи античных философов называть психологическими, что подчеркивает их принадлежность к научной психологии? Почему бы не воспользоваться, к примеру, термином «психософия», введенном Дессуаром? И почему тогда история психологии не рассматривает идеи современных философов, которые тоже часто изучают психический мир? В определении предмета истории психологии Ярошевского есть и еще один изъян, поскольку его история психологии не должна включать, например, бихевиоризм, отрицающий психическое (Б. Ф. Скиннер) либо его познаваемость (Дж. Б. Уотсон). Таким образом, предмет истории психологии, как и предмет собственно психологии, ускользает от ясной формулировки, с которой все были бы согласны. Пожалуй, следуя одному из определений денег в экономической науке («деньги – это то, что считают деньгами»), можно сформулировать предмет истории психологии так. Это есть процесс возникновения, формирования и исчезновения знаний, которые мы считаем связанными с современной психологией во всем ее многообразии.