К аффективным синдромам относятся состояния, проявляющиеся в первую очередь расстройством настроения. Наиболее яркими проявлениями расстройства аффективной сферы выступают депрессивный и маниакальный синдромы.

Синдром депрессии. Типичная депрессия характеризуется классической триадой симптомов: снижения настрое­ния (гипотимия), замедления мышления (ассоциативная затор­моженность) и двигательной заторможенности. Следует, од­нако, учитывать, что именно снижение настроения является главным синдромообразующим признаком депрессии. Гипоти­мия может выражаться в жалобах на тоску, подавленность, печаль. В отличие от естественной реакции печали в ответ на грустное событие, тоска при депрессии лишается связи с окру­жающей обстановкой; больные не проявляют реакции ни на радостное известие, ни на новые удары судьбы. В зависимо­сти от тяжести депрессивного состояния гипотимия может проявляться чувствами различной интенсивности - от легкого пессимизма и грусти до тяжелого, почти физического ощуще­ния – витальная тоска («тяжесть» за грудиной, боль).

Замедление мышления в легких случаях выражается замед­ленной односложной речью, долгим обдумыванием ответа. В более тяжелых случаях пациенты с трудом осмысляют за­данный вопрос, не способны справиться с решением простей­ших логических заданий. Молчаливы, спонтанная речь крайне бедная, вплоть до полного мутизма (молчания). Двигательная заторможенность проявляется в скованности, мед­лительности, неповоротливости, при тяжелой депрессии мо­жет достигать степени ступора (депрессивный ступор). Поза ступорозных больных довольно характерная: лежа на спине с вытянутыми руками и ногами или сидя, опустив голову, опи­раясь локтями на колени. По особенности психической моторики больных можно почти безошибочно диагностировать депрессию: мимика печальная, скорбная, с опущенными углами рта, свисающими (атоническими) щеками, скорбной межбровной складкой, тусклыми глазами, сгорбленной позой, избегающим собеседника взглядом, направленным чаще всего вниз.

Высказывания депрессивных больных обнаруживают резко заниженную самооценку, не соответствующую действительности (бред самоуничижения): они заявляют о себе как о ничтожных, «никчемных» людях, которые «в тягость» родственникам и близким. Пессими­стически оцениваются не только свое настоящее состояние, но и прошлое и будущее. Сообщают, что «ничего не смогли» сде­лать в этой жизни, что они «принесли много бед» своей семье, «не были радостью для родителей». Они строят самые печаль­ные прогнозы; как правило, не верят в возможность выздо­ровления. При тяжелой депрессии нередки бредовые идеи са­мообвинения: больные считают себя глу­боко «грешными» перед Богом, «повинными» в смерти престаре­лых родителей, приносящими только несчастья своим близким.

Подавление влечений, как правило, выражается замкнуто­стью, снижением аппетита до полного его отсутствия – анорексия, которая приводит в тяжелых случаях к выраженной потере физического веса, к истощению (реже приступами булимии – обжорства), значительным притуплением или даже отсутствием либидо, что сопровождается отчетливыми изменениями физиологических функций: у мужчи­н импотенцией, у женщин – фригидностью с нарушениями мен­струального цикла и даже длительной аменореей. Больные из­бегают какого-либо общения, среди людей чувствуют себя неловко, неуместно, чужой смех лишь подчеркивает их стра­дания. Пациенты настолько погружены в свои переживания, что не в силах заботиться о ком-либо другом и с учетом психомоторной заторможенности пре­кращают занятия домашним хозяйством, ухаживать за малолетними детьми, не уделяют никакого внимания своей внешности, не справляются с любимой работой, не в состоянии утром встать с постели, собраться и пойти на работу, дни проводят в постели без сна. Больным недоступны раз­влечения, они не читают и не смотрят телевизор. Попытки окружающих развлечь их, занять их какой-либо деятельностью приводят только к дополнительным страданиям больных.

Одним из самых тягостных переживаний при депрессии яв­ляется упорная бессонница. Пациенты плохо спят ночью или не могут вообще уснуть (инсомния), не говоря уже о дневном отдыхе. Особенно характерно пробуждение в ранние утренние часы (иногда в 3 или 4 ч), после которого больные больше не засыпают. Иногда пациенты настойчиво утверждают, что ночью не спали ни минуты, ни разу не сомкнули глаз, хотя родственники и медицинский персонал ви­дели их спящими (отсутствие чувства сна).

Наибольшую опасность при депрессии представляет появление мыслей о самоубийстве (суициде), как о «единственном» и «наилучшем» выходе из создавшейся ситуации. Среди психических расстройств депрессия является наиболее частой причиной самоубийств. Хотя мысли об уходе из жизни присущи практически всем страдающим депрессией, реальная опасность возникает при сочетании тяжелой депрессии с возможностью к некоторой активности больных. При выраженном ступоре реализация подобных на­мерений затруднена. Описаны случаи расширенного суици­да, когда человек убивает своих детей, чтобы «избавить их от грядущих мук». При устойчивом стремлении к суициду больной проявляет достаточную изобретательность: тайно готовятся к суицидальной попытке, выбирает место и время совершения этого акта, чтобы ему не могли помешать (в отличие от шантажно-демонстративного суицида), копят лекарства, которыми хотят себя отравить, диссимулируют свое состояние, иногда суициды совершаются внезапно, в случаях раптоидных состояний («взрыва» тоски, отчаяния).

Депрессия, как правило, сопровождается многообразной соматовегетативной симптоматикой. Как отражение остроты состояния чаще наблюдается периферическая симпатикотония. Обращает на себя внимание внешний вид больных. Кожные покровы сухие, бледные, шелушащиеся. Снижение секреторной функции же­лез выражается в отсутствии слез («все глаза выплакала»). Нередко отмечают выпадение волос и ломкость ногтей. Сни­жение тургора кожи проявляется в том, что углубляются мор­щины и больные выглядят старше своего возраста. Может наблюдаться атипичный надлом брови. Регистрируются коле­бания артериального давления со склонностью к повышению. Расстройства желудочно-кишечного тракта проявляются не только запором, но и ухудшением пищеварения из-за анорексии. Как прави­ло, заметно снижается масса тела. Часты разнообразные боли (головные, сердечные, в животе, в суставах).

В большинстве случаев депрессия продолжается несколько месяцев. Однако она всегда обратима. До введения в лечебную практику антидепрес­сантов и электросудорожной терапии врачи нередко наблюда­ли самопроизвольный выход из этого состояния.

Депрессивный синдром не является специфичным и может быть проявлением самых различных психических заболеваний: психогений (реактивная депрессия), маниакально-депрессивного психоза, шизофрении (эндогенная депрессия), органичес­ких поражений мозга (экзогенно-органическая депрессия).

Реактивные (психогенные) депрессии отличаются тем, что их возник­новение совпадает с психической травмой; психотравмирующие пережи­вания отражаются в клинической картине депрессии, после разрешения психотравмирующей ситуации депрессивная симптоматика становится менее выраженной и по истечении некоторого времени реактивная депрессия исчезает. Течение реактивной депрессии зависит как от содержания психической травмы, так и от особенностей лич­ности больного и его состояния к моменту возникновения психического расстройства. Реактивные депрессии у лиц, перенесших черепно-мозго­вую травму или ослабленных тяжелыми соматическими и инфекционными заболеваниями, а также пожилых людей с церебральным атеросклеро­зом могут затягиваться. Длительными бывают и реактивные депрессии, связанные с тяжелой, не разрешившейся психотравмирующей ситуа­цией.

Эндогенная депрессия развивается аутохтонно, обуслов­лена эндогенным заболеванием (маниакально-депрессивный психоз и шизофрения). Ее тяжесть, длительность и наличие психотических включений не связаны с жизненными обстоятельствами. Первый в жизни эпизод эндогенной депрессии может быть реактивно спровоцированным, однако для его течения характерна быстрая утрата взаимосвязи переживаний с реальными обстоятельствами. Важным признаком эндогенной депрессии является особая су­точная динамика состояния с усилением тоски утром и неко­торым ослаблением переживаний к вечеру. Именно утренние часы рассматриваются как период, связанный с наибольшим риском суицида. Характерна витальная тоска, т.е. переживание глубокой, предсердечной тоски, сочетаю­щейся с подавлением жизненных инстинктов, явления­ми болезненной психической анестезии (anaesthesia psychica dоlorosa): больные крайне страдают от утраты положительных чувств к своим родным и близким (анестетический вариант депрессии).

Возникают депрессивные явления дереализации (окружающее стало тусклым, серым, лишенное своих реальных красок) и деперсонализации (больные говорят о своем изменении, главным образом, в сфере чувств – стали бесчувственными, «деревянными», «пустыми».

В отличие от реактивной депрессии для нее более характерно наличие соматического симптомокомплекса. Описывается характерная триада симптомов: тахикардия, рас­ширение зрачка и запор (триада Протопопова).

Выраженность эндогенной депрессии может быть легкой, умеренной и тяжелой.

При возникновении депрессии легкой степени выраженности (субдепрессия, субпсихотическая депрессия) настроение снижа­ется, отмечается подавленность, пациенты отмечают, что потеряли способность радоваться. Выраженного замедления мыш­ления нет, но пациенты отчетливо ощущают утомляемость, затруд­нение внимания и других ум­ственных процессов. Идей само­обвинения они не высказывают, но окружающее и собственное бу­дущее представляется мрачным. Отчетливая двигательная заторможенность отсутствует, од­нако больные указывают на от­сутствие побуждений к деятель­ности. Планов на будущее они не строят. В ряде случаев больные указывают не на тоску, а на постоянное ощущение тревоги и растерянности, на «отсутствие настроения».

Следует обратить особое внимание на то, что депрессия неред­ко впервые проявляется не психическими изменениями, а вегетативными и неврологическими расстройствами. Снижение настроения, утрата способности радоваться, тревога выявля­ются лишь при детальном исследовании пациентов. Такие формы депрессий носят название маскированных, или соматизированных.

Маскированная депрессия (латентная, ларвированная, соматизированная) – разновидность эндо­генного депрессивного состояния, при котором гипотимия маскируется преобладающими в клинической кар­тине сомато-вегетативными расстройствами, а также психопатологическими признаками другого, не депрессивного реестра (навязчивости). Пациенты при этом испытывают различные сенестопатические ощущения — в области желудка, кишечника, сердца, по­звоночника. Они ипохондричны — прислушиваются к своим ощущениям, подозревают у себя тяжелое соматическое заболевание и этим объясняют упадок настроения. Среди относи­тельно постоянных сомато-вегетативных расстройств: утрата аппетита, медленная потеря веса, длительные запоры, у женщин — нере­гулярные и маловыраженные менструации; у мужчин — ослаб­ление или утрата потенции. К этому обычно присоединяются жалобы на короткий и неосвежающий сон.

При маскированных депрессиях пациенты иногда с целью облегчения состояния прибегают к алкоголю, наркотикам или принимают в больших количествах седативные средства.

 Собственно аффективные депрессивные сим­птомы при этом оттесняются на второй план, что созда­ет значительные трудности в диагностике, поскольку сами больные могут не замечать или даже отрицать наличие тоски. Хотя на прямой вопрос о наличии тоски и/или подавленности настроения обычно боль­ные отвечают отрицательно, однако при направленном расспро­се можно выявить неспособность испытывать радость, стрем­ление уйти от общения, чувство безнадежности, удрученность тем, что обычные домашние заботы и любимая работа стали тяготить больного. Довольно характерно обострение симптомов в утренние часы. Нередко отмечаются характерные соматичес­кие «стигмы» — сухость во рту, расширение зрачков. Важный признак маскированной депрессии — разрыв между обилием тягостных ощущений и скудостью объективных данных.

Пациенты с маскированной депрессией, как ни одна другая категория душевнобольных, часто попадают в руки специалистов не по профилю. Они лечатся у невропатолога, психотерапевта, физиотерапевта, санаторно-курортного врача даже экстрасенса. При этом теряется время, и тяжесть депрессии усугубляется.

Всегда в тех случаях, когда субъективные жалобы пациентов соматических клиник значительно превосходят объективные показатели или последние вообще отсутствуют, следует подозревать депрессию.

Симптомы, которые указывают на эндогенный характер депрессии (не обусловленной переутомлением, соматическим страданием или психотравмой):

1. Утренний характер расстройств: падение настроения и соматические недомогания ощущаются в наибольшей степени утром.

2. Ощущение локализации тоски или тревоги в теле.

3. Потеря аппетита и падение массы тела.

4. Частые запоры.

5. Повышение артериального давления.

При эндогенной депрессии с умеренными проявлениями представлены большинство основных симптомов. Пациенты ощущают тоску, обычно локализующуюся в груди. Очень часто тоска сопровождается тревогой или апатией. Выражен утрен­ний акцент расстройств. Отмечаются заметная двигательная и речевая заторможенность. Высказываются идеи самообвине­ния, пациенты дают о себе неверные сведения. Периодически у них возникают суицидные мысли и даже продумываются способы самоубийства, но до суицидных действий дело не дохо­дит. Иногда мысли о самоубийстве носят навязчивый харак­тер, и пациенты пытаются их преодолеть и, как правило, безуспешно.

Эндогенная депрессия тяжелой степени характеризуется развернутой симптоматикой с характерной триадой в случаях тоскливого ее варианта: идеаторная и речевая заторможенность доходит до почти полного отсутствия ассоциаций и мутизма, психомоторная - до субступора и ступора; глубоко страдают витальные чувства с развитием инсомнии и анорексии. Однако, при преобладании тревожного аффекта над тоскливым, заторможенности не отмечается, а пациенты непрерывно мечутся по отделению (ажитация). Высказываются просьбы убить их, не мучить. Отчетливо выражен утренний характер расстройств, пациенты четко указывают на локализацию аффективных расстройств в теле («душа ноет», «душа рвется»). Высказыва­ются идеи самообвинения — больные в отчаянии говорят о себе как о виновниках гибели семьи, о тяжелейших проступках на работе, просят их больше не лечить, поскольку они того не заслуживают. Этот вариант депрессии носит название тревожная (ажитированная) депрессия.

Апатическая депрессия сочетает в себе аффекты тоски и апа­тии. Больных не интересует их будущее, они бездеятельны, не высказывают каких-либо жалоб. Единственное их жела­ние — чтобы их оставили в покое. От апатико-абулического синдрома такое состояние отличается нестойкостью, обратимо­стью. Чаще всего апатическая депрессия наблюдается у стра­дающих шизофренией.

Важно учитывать характерную динамику эндогенных депрес­сивных приступов, склонность к затяжному течению и неожи­данному, как бы беспричинному разрешению. Интересно, что присо­единение инфекции с высокой температурой тела (грипп, тон­зиллит) может сопровождаться смягчением чувства тоски или даже оборвать приступ депрессии. В анамнезе у подобных больных нередко обнаруживаются периоды беспричинной «хан­дры», сопровождавшиеся неумеренным курением, алкоголиза­цией и проходившие без лечения.

При дифференциальной диагностике не следует пренебре­гать данными объективного обследования, поскольку не ис­ключено одновременное существование и соматического и пси­хического расстройства (в частности, депрессия бывает ранним проявлением злокачественных опухолей).

Маниакальный синдром проявляется классической триадой симптомов, противоположных депрессивной: повышением настроения (гипертимия), уско­рением мышления и психомоторным возбуждением. Гипертимия при этом состоянии выражена постоянным оптимизмом, пренебрежением к трудностям. Отрицается наличие каких-либо проблем. Пациенты постоянно улыбаются, не предъявляют никаких жалоб, не считают себя больными. Ускорение мыш­ления заметно в быстрой, скачущей речи, повышенной отвлекаемости, поверхностности ассоциаций. При выраженной ма­нии речь настолько дезорганизуется, что напоминает «словес­ную окрошку». Речевой напор столь велик, что пациенты те­ряют голос, в уголках рта скапливается взбитая в пену слюна. Деятельность их из-за выраженной отвлекаемости становится непоследовательной мало – или даже непродуктивной. Однако в большинстве своем, больные стараются ее мотивировать. Они не могут усидеть на месте, стремятся уйти из дому, ссылаясь на какие-либо срочные дела, с теми же мотивами, просят отпустить их из больницы.

Наблюдается переоценка собственных способностей. Паци­енты считают себя очень обаятельными и привлекатель­ными, беспрерывно пытаются убедить окружающих в якобы существующих у них та­лантах. Начинают сочинять стихи, демонстрируют окружаю­щим свои вокальные данные. Тем не менее, выра­женного бреда величия у больных не наблюдается.

Характерно повышение всех базовых влечений. Резко воз­растает аппетит, иногда наблюдается склонность к алкоголи­зации. Больные не могут находиться в одиночестве и посто­янно ищут общения. В беседе с врачами часто не соблюда­ют необходимую дистанцию, обращаются на «ты». Некоторые пациенты пыта­ются украсить себя значками и медалями, женщины пользу­ются избыточно яркой косметикой, одеждой, стараются подчер­кнуть свою сексуальность. Повышенный интерес к противо­положному полу выражается в безудержных комплиментах, нескромных предложениях, признаниях в любви, носящих крайне поверхностный характер. Больные готовы помогать и покровительствовать всем окружающим. При этом нередко оказывается, что на собственную семью просто не хватает времени. Они транжирят деньги, делают ненужные покупки. При чрезмерной активности не удается завершить ни одно из дел, поскольку каждый раз возникают новые идеи. Попытки препятствовать реализации их влечений вызывают реакцию раз­дражения, негодования.

Для маниакального синдрома характерно резкое уменьшение продолжительности ночного сна. Больные отказываются вов­ремя лечь в постель, продолжая суетиться и ночью. Утром просыпаются очень рано и сразу включаются в активную дея­тельность, однако никогда не жалуются на усталость, утверж­дают, что спят вполне достаточно. Такие больные обычно причиняют окружающим множество неудобств, наносят вред своему материальному и социальному положению, однако не­посредственной угрозы для жизни и здоровья других людей, как правило, не представляют. В физическом отношении, страдающие манией, выглядят вполне здоровыми, несколько помолодевшими.

Маниакальный синдром чаще всего бывает проявлением маниакально-депрессивного психоза и шизофрении (эндогенная мания). Изредка встречаются маниакальные состояния, вызванные органическим поражением мозга или ин­токсикацией (фенамином, кокаином, циметидином, кортико-стероидами, циклоспорином, тетурамом, галлюциногенами и др.). Мания является признаком острого психоза. Наличие яркой продуктивной симптоматики позволяет рассчитывать на полную редукцию болезненных расстройств. Хотя отдельные приступы могут быть достаточно продолжительными (до не­скольких месяцев), они все же зачастую короче приступов депрессии.

В клинической практике наблюдаются эндогенные маниакальные эпизо­ды различной выраженности — легкой, средней и тяжелой. При этом тяжесть состояния может постепенно нарастать, но нередко маниакальный эпизод может ограничиваться прояв­лениями легкой степени, так называемым гипоманиакальным состоянием.

При этом отмечается подъем настроения, видимый внеш­не и переживаемый субъективно, чувство полного благопо­лучия, ощущение повышения умственной и физической ра­ботоспособности. В то же время истинного усиления про­дуктивности в работе не возникает, поскольку пациенты к себе некритичны, не исправляют ошибок и неточностей. Ни­какие замечания, никакие неприятные события не в состоя­нии изменить радужного настроения, они могут вызывать лишь кратковременную раздражительно-гневливую реак­цию. Пациенты разговорчивы, подвижны, в беседе нередко фамиль­ярны. При несколько повышенном аппетите все же незначительно теряют в весе. Спят они мало (несколько часов им достаточ­но), просыпаются с тем же ощущением полного благополу­чия; вообще эйфория наиболее выражена в утренние часы. У пациентов повышается сексуальная активность, могут быть случайные половые связи, потеря девственности, что потом вспоминается со стыдом, иногда с отчаянием.

При маниакальном эпизоде умеренной степени выраженно­сти, возникающем после легких проявлений, настроение ха­рактеризуется как безудержное веселье. Больные непрерывно говорят, перескакивая с одной мысли на другую, назойливы, навязчивы, раздражают других пациентов, иногда вызывают неправомерное раздражение и у персонала. Пациенты находятся в состоянии психомоторного возбуждения, непрерывно перемещаются, подходят то к одному, то к другому пациенту, то к одной, то к другой медсестре, вмешиваются в их работу. Никакая продуктивная работа у пациентов при этом невозможна, хотя они берутся то за одно, то за другое дело. Если с ними не вступают в контакт или им делают замечания, проявляют раздражительность, гневливость, которые довольно быстро нивелируются. Пациенты хвастливы, вспоминают дей­ствительные и мнимые заслуги, говорят о своей особой и большой роли в чем-то (становлении завода, отрасли, в литературе, живописи и т. д.).

Больные в маниакальном эпизоде умеренной степени тоже спят очень короткое время или вообще не спят. Аппетит повы­шен, они едят часто, понемногу, второпях и заметно худеют. Возможна усиленная алкоголизация, прием наркотиков, беспо­рядочные половые связи, увеличивается риск заражения вене­рическими заболеваниями и СПИДом.

При маниакальных эпизодах с тяжелыми проявлениями ускорение мышления и психо­моторное возбуждение достигают, крайних степеней. Пациенты гово­рят беспрерывно, голос их хрип­лый, они не заканчивают фраз и выкрикивают по несколько слов, переходя к совершенно другой мысли. Такое состояние носит название «скачка идей». Пациен­ты беспрерывно в движении, во все вмешиваются, пытаются дать советы, не успевая до конца их высказать, часто поют, танцуют.

Хоть аппетит у пациентов и повышен, они из-за постоянного возбуждения существенно теряют в весе. Они совершенно не спят. Эйфория может быстро перейти в гневливость, когда па­циенты крайне склонны к агрессии.

При маниакальных эпизодах с тяжелыми психотическими проявлениями пациентам должна осуществляться неотложная помощь. Как и при депрессиях, существует подразделение маниакальных синдромов на простые и атипичные синдромы сложной структуры.

Выделение отдельных вариантов простых маниакальных состояний связано или с преобладанием в структуре синдрома одного из составляющих маниакальной триады, или появлением расстройств, видоизменяющих характер маниакального синдрома. Если в картине мании преобладает веселость, а ускорение мышления и стремление к деятель­ности выражены нерезко, то в этих случаях говорят о веселой, мании. «Веселая» мания есть типичное проявление развернутого маниакального синдрома средней степени выраженности. «Апродуктивная мания» возникает при шизофрении с апато-абулическими проявлениями или смешанном маниакально-депрессивном синдроме с двигательной заторможенностью.

Если ускорение ассоциативного процесса у больных достигает степени «скачки идей» - выраженная непоследовательность иногда с законченными короткими фразами, а стремление к деятельности — беспорядочного, хаоти­ческого возбуждения, то говорят о мании спутанной.

Преобладание в картине мании раздражительности, гневливости, придирчивости с сарказмом, иронией, обвинениями окружающих в их какой-либо несостоятельности свидетельствует о гневливой мании. На высоте этого состояния может возникнуть возбуждение со злобой, яростью, разрушительными тенденциями, агрессией — маниакальное буйство.

Апатико-абулический синдром проявляется выраженным эмоционально-волевым оскудением. Равнодушие и безразличие делают больных достаточно спокой­ными. Они малозаметны в отделении, много времени прово­дят в постели или сидя в одиночестве, могут также часами находиться у телевизора. При этом оказывается, что они не запомнили ни одной просмотренной передачи. Лень сквозит во всем их поведении: они не умываются, не чистят зубы, отказываются идти в душ и стричь волосы. Ложатся в постель одетыми, потому что они совершенно равнодушны ко всему, в том числе и к своему состоянию. У таких больных крайне снижены побуждения к какой-либо самостоятельной деятельности; в выполнении даже простых действий они нуждаются в постоянном побуждении. Их невозможно привлечь к деятельности, призывая к ответствен­ности и чувству долга, потому что они не испытывают стыда. Беседа не вызывает у больных интереса. Говорят они моно­тонно, часто отказываются от разговора, заявляя, что устали. Если врачу удается настоять на необходимости диалога, неред­ко оказывается, что больной может в течение долгого време­ни разговаривать, не проявляя признаков усталости. В бесе­де выясняется, что пациенты не испытывают никакого стра­дания, не чувствуют себя больными, не предъявляют никаких жалоб.

Описанная симптоматика нередко сочетается с растормаживанием простейших влечений (прожорливость, гиперсексуаль­ность и др.). При этом отсутствие стыдливости в тяжелых случаях приводит их к попыткам реализовать свои потребности в простейшей, социально неприемлемой форме: например, они могут мочиться и испражняться прямо в постели.

Апатико-абулический синдром служит проявлением негатив­ной (дефицитарной) симптоматики и не имеет тенденции к обратному развитию. Чаще всего причиной апатии и абулии являются конечные состояния при шизофрении, при которой эмоционально-волевой дефект нарастает постепенно — от лег­кого равнодушия и пассивности до состояний эмоциональной тупости. Другая причина возникновения апатико-абулического синдрома — органическое поражение конвекситальных (выпуклых) отделов лобных долей мозга (травма, опухоль, атрофия и др.).