То, что мы живем в эпоху перемен, то, что мы проходим при этом через переходный период - не только не требует доказательств, попросту банально. Однако, за стремительными изменениями страны и мира, быта и лозунгов, экономики и политики, целей и средств, за изменениями, бросающимися в глаза, проступают изменения иного рода. Они намного медлен­нее и основательнее калейдоскопического мелькания новостей и "инноваций" и, если последние исчерпываются расхожим газетным штампом "ветер перемен", то те изменения, о которых я говорю, подобны скорее сдвигам.

А говорю я, в частности, о сдвигах в человеческом сознании и именно в том плане, как они касаются нас, востоковедов.

В XX веке общечеловеческое сознание выходит последова­тельно на два новых уровня - уровень сознания планетарного и далее на уровень сознания космического.

Коммуникационное "сжатие" планеты в результате беспрецедентного ранее развития средств передвижения и ин формации, переплетение связей и усиление взаимозависимости выводят нас на уровень планетарного мышления.

Не вдаваясь пока в подробности, отмечу, что это коренньм образом меняет роль и задачи мирового востоковедения.

Выход человека за пределы Земли, изучение космических излучений, страх перед общечеловеческими катастрофами (ядерной, экологической, демографической) и возможностью ис­чезновения человека как вида, нарастающее понимание единства всего сущего выводят нас на уровень космического сознания.

Очень коротко, пунктиром, скажу, что эти перемены влекут за собой кардинальные изменения, среди прочего, в религиозных представлениях человека. На наших глазах подходит к концу тот цикл духовного развития, когда религия человека была теснейшим образом увязана с обрядностью, которая в свою очередь связывалась с трудом и бытом до-урбанистического человека. Прежде всего с его сельскохозяйственной деятельностью. Грядут новые религии, религии городских сект и движения, "интеллигентские" интеллектуальные религии духа; малоудачные пока их формы уже наводнили и нашу страну, и весь мир, соединяя по-своему Восток и Запад; но они как раз явление переходного периода, "слишком ранние предтечи" и не более того.

В страну, не отягощенную обрядностью, этической религией Духа дрейфуют сейчас (с большим или меньшим успехом) и все существующие религии. И вот в этой связи особо следует отметить индуизм.

Но вернемся к упомянутым выше изменениям роли и задач востоковедения. Представляется, что мы, наши коллеги, да и наши читатели, и здесь стоим на пороге нового этапа.

Был в мировом востоковедении период, условно говоря, колониально-экзотический . Запад был Запад, Восток был Восток, а востоковедение служило переводчиком - прежде всего для "белой администрации". Доминировали аспекты филологические, ибо через язык и текст познавались управляемые "инопланетяне".

Потом наступила эпоха "третьего мира", вызывавшего большой политический интерес со стороны первых двух миров В условиях их непрерывного противостояния. Слово "Запад" стало эвфемизмом того, что несколькими десятилетиями раньше считалось империализмом. Востоком - по крайней мере, на Западе - начали именовать социалистический лагерь, а в востоковедении, идеологизированном и политизированном (и у нас и у "них"), все более значительную роль пыталась играть политология.

И вот сейчас время ставить перед востоковедами новые за­дачи. Мировая наука начинает выходить на комплексное изучение человека и человечества. Европоцентристские концепции все явственнее обнаруживают свою провинциальную тупиковость. Азиоцентризм, негритюд и Pax Americana отходят

в прошлое, так и не став действительно мощным явлением мировой стратегической мысли. На смену локальным подходам идет синкретизм науки о человеке. И в этом тйже видно отражение новых уровней общечеловеческого сознания, планетарного и космического.

Разумеется, все это ни в коей мере не обозначает пренебре­жение цивилизационными характеристиками - наоборот, только через их изучение возможно постижение целого, но доминантой нового подхода становится открытое еще древнеиндийскими риши "единство в многообразии".

Не филолог, и не политолог, а культуролог, представитель новой науки, объединяющей и филологию, и политологию, и де­сятки других дисциплин, становится сейчас главной фигурой в востоковедении и даже шире - в обществоведении, в науке о че­ловеке и человеческом обществе. Без востоковедения не может быть науки о человеке - но без культурологии не может сейчас быть востоковедения.

Интерес к Востоку как к чему-то необычному, странному своей непохожестью на нас и, следовательно являющемуся от­клонением, исключением из правил (вспомним Монтескье -"персиянин, персиянин, как это можно быть персиянином?"). Этот интерес любопытствующего европейского обывателя уже сменился признанием того непреложного факта, что большин­ство населения Земли исторически развивалось по иным, не ев­ропейским путям. Многообразие человеческого опыта, опыта землян, требует тщательного, сущностного изучения всех составляющих мировой культуры. Но сущностное изучение не может в наше время стать конечной целью, оно должно соединяться с изучением компаративистским, призванным вы­явить как специфику, так и общее, то, из чего и слагается само понятие мировой культуры.

Так видится будущее современной науки как части плане­тарного самосознания живущих на Земле людей. Но Земля - те­ло космическое. Достижения мысли и техники, особенно в XX веке, приблизили понятие Космоса, превратили его из абстрактного символа в реальный фактор нашего существования. Единство усеянного звездными мирами неба над нами и нравственного закона внутри нас, единство макро и микро- кос­моса, перестало в наши дни быть философской или поэтической метафорой.

Выше уже говорилось о намечающихся сдвигах в религиоз­ном восприятии мира. Грубо говоря, безличный, все проникаю­щий, насыщенный энергетическими импульсами космос все больше и чаще замещает в религиозном сознании традиционный образ бога, религии становятся все в большей степени религиями духа, ослабевают организационные рамки церквей, ширится диалог религий между собой и поиски возможностей диалога между религией и наукой, возникают новые учения, исходящие из признания общей основы и общих (общечеловеческих) ценностей всех вероучений.

Нельзя не отметить, что эти кардинальные изменения выбраны не только и, может быть, даже не столько успехами "освоения космического пространства" или "угрозами звездных войн", но и безусловно той самой включенностью Востока в об­щечеловеческую культуру, о которой уже говорилось выше. Че­ловек планеты, в том числе и воспитанный на традициях аврамических религий, не может теперь уже игнорировать кос­мическое мировосприятие Китая или Индии - тем более, что фоном его существования служат конфликты знания и веры, традиций и исканий, организаций, фанатично исповедующих своего "партийного" бога, и индивидуальности, открытой ветрам всех культур.

Изучение индуизма давно уже стало одной из важнейших за­дач востоковедения .

Индуизм - это ключ ко всей индийской культуре, а без Индии нет науки о человечестве. Индуизм космичен по своей природе, хотя, несомненно, как все религии мира он отягощен изощренной обрядностью, видимостью многобожия, миллиарда­ми диких предрассудков и установлений; но индуизм - не только религия и даже не только образ жизни, как любят характеризо­вать его западные востоковеды. Он - целостное мировосприятие, в основе которого испокон веков лежит космическое сознание. Правда, это сознание первобытного первопроходца земли чудовищно далекого от современности. Но есть определенная симметрия исторического цикла, соединяющая - хотя бы возможностью самоуничтожения человека как вида - зарю чело­вечества и переживаемую нами эпоху. Индуизм, это прежде всего философия, философия "единства в многообразии" - а все остальное в нем, боги и богини, священные реки и животные, диаграммы и мантры, мифология и эпос, все это грандиозный театр для простого народа, где гениальные мировоззренческие идеи безвестных философов выступают в доступных для понимания всех и каждого масках.

Итак, индуизм должен стать объектом пристального изучения - чтобы понять Индию, чтобы понять нам самих себя и человека вообще, чтобы своевременно оценить тектонические сдвиги, гул которых уже улавливается у нас под ногами.

Востоковедение призвано сыграть в будущем роль соедини­теля человеческой культуры и те, кто посвятил себя изучению религий Востока, в том числе и индуизма, уже вносят весьма значительный вклад в это чрезвычайно важное дело как говорил Н.К. Рерих - "из древних чудесных камней сложите ступени в Грядущее!"

ПАВАН К. ВАРМА, ДИРЕКТОР

 КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР ИМ. ДЖ.НЕРУ ПОСОЛЬСТВА ИНДИИ В РФ

ИНДУИЗМ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Прежде, чем рассматривать эту проблему, попытаемся, хотя бы в наиболее общем виде, определить некоторые элементы, характеризующие индуизм и как религию, и как традицию.

Во-первых, индуизм - религия исключительно древняя существующая и развивающаяся непрерывно с незапамятных времен. Этот непрерывный процесс эволюции не был остановлен никакими политическими потрясениями, включав мусульманское завоевание и британский колониализм.

Во-вторых, индуизму присущ глубокий эклектизм. Идеалом для верующего индуса является мокша, т.е. духовное освобождение, спасение от перерождений. Религия предписывает своим последователям лишь общие способы достижения мокши, но не фиксирует ни жесткой доктрины, ни единственно верного пути "Бхагавад-гита", например, указывает несколько способов богопостижения: это джняна /путь познания/, бхакти /путь любви/ и карма /путь священного действия/. Верующий имеет право вы брать наиболее подходящий для него путь.

Эклектичность индуизма усиливается еще и тем, что эта ре лития не имеет организованной церкви. Действительно, в индуизме отсутствует большинство атрибутов организованной иерархически структурированной религии: нет ни официальной главы, ни единого центра, ни единого бога, ни единого священного писания, ни ритуала, предписанного для всех.

Важнейшим аспектом индуизма является его ассимилятивность. В течении столетий индуизм рос и развивался, вбирая себя множество элементов иных верований, сект и религиозны традиций. Внутри индуизма заложен принцип включения, а не исключения чуждых элементов. Так, например, была сделана попытка включить буддизм, и с этой целью Будда был объявлен воплощением Вишну.

Еще одной характерной чертой индуизма является его ярко выраженный прагматизм, стремление к сбалансированности в отношении к человеческой жизни. Примером служат четыре стадии жизни /брахмачарья, грихастха, ванапрастха и саньяса/, а также признание дхармы, артхи и камы в качестве законных пу­тей индивидуального достижения мокши. Считается, что сбалансированное следование этим трем целям /выполнение обусловленного кастой общественного долга, материальное благополучие, любовное наслаждение/ может привести человека к мокше.

Для индуизма характерна высокоразвитая метафизика. Все шесть систем индийской философии отличаются утонченностью и изощренностью. Присущая индуизму концепция бога-абсолюта, выраженная либо в часто цитируемом изречении "нети, нети" / ни то, ни то/, либо в отрицании концепции "шунья" /пустоты/, либо, как подчеркивают упанишады, в знаменитом принципе "тат твам аси" /то есть ты/, свидетельствует о высокой степени развития метафизической изощренности.

Вместе с тем, индуизму присущ ритуализм в самой высшей степени. Мне кажется, что индусы страдают некоей гармониче­ской шизофренией. На одном уровне сознания они признают бо­га-абсолюта, единого, неделимого, лишенного зримых качеств, а па другом - очеловечивают своих богов самыми невероятными способами и ритуализируют поклонение им до предела.

К счастью, индуизм неоднократно демонстрировал свою способность к реформированию. В средние века важнейшим ре­форматорским движением было бхакти. В более поздние времена Арья Самадж и Брахмо Самадж пытались избавить ин­дуизм от излишнего ритуализма и брахманских излишеств.

Перечислив некоторые характерные для индуизма особенно­сти, я хотел бы отметить как все эти качества проявляются в современной Индии, как соотносятся индуизм и современность.

Эклектический дух индуизма действительно играет положитель­ную роль в создании столь необходимого для современности от­крытого взгляда на мир. Высокоразвитая метафизичность в ка­кой-то мере участвует, своей логикой, в формировании некоторых сторон научного мировоззрения. Сбалансированный взгляд на цели человеческой жизни и особенно положительное отношение к артхе сыграли, на мой взгляд, положительную роль и в формировании ценностей, необходимых для современного капитализма. Ассимилятивный характер индуизма позволяет со­временному индусу воспринимать внешние влияния. Разумеется, в современном мире проявляются и негативные аспекты индуизма. Прежде всего, это ритуализм, порождающий суеверия, а также - терпимое отношение к такому социальному злу как неприкасаемость и кастовая система.

Разумеется, в современной Индии борьбу с этим злом ведут и закон, и общественное сознание. С другой стороны, неверная интерпретация понятия "карма" способствует развитию фаталистических настроений, но, с ростом возможностей для широких масс улучшить свое экономическое положение, создается противовес фатализму. Еще один пример воздействия индуизма на современное индийское общество - это присущая данной религиозной системе "гибкая мораль". Ни один священный текст индуизма не содержит категорических указаний на то, что хорошо и что плохо. Такая этическая амбивалентность, возможно, играет определенную роль в развитии коррупции.

Взаимодействие индуизма и современности может быть лучше всего отмечено на примере пяти десятилетий истории независимой Индии, объявившей себя светской! демократической республикой. Индуизм продолжает свою, историю в этих условиях, но вся его практика обречена, сосуществовать с такими мощными факторами, как парламентская демократия, стремление к социальному равенству, секуляризм, современное индустриальное общество.

Л. Р. ПОЛОНСКАЯ