Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

 

Реформы Петра I в области промышленности обеспечивали прежде всего лишь глобальные, государственные интересы, интересы армии и флота. Но ведь в стране жили миллионы простых людей, городских жителей, крестьян, их слабо коснулось строительство новых мануфактур и заводов.

По‑прежнему основная часть жителей России для своих повседневных нужд, для хозяйственного обихода, крестьянского хозяйства пользовалась продукцией ремесленников.

Ремесло было развито и в городах, на посадах, в пригородных слободах и в крупных, стоявших на торговых путях селах. Зачастую городские ремесленники занимались и земледелием, а крестьяне в своем домашнем хозяйстве изготавливали многие предметы, необходимые им в повседневной жизни. В силу общих замедленных темпов развития русской жизни ремесло в значительной степени еще было связано с сельским хозяйством. Это приводило к тому, что индустриальное развитие шло как бы само по себе, а ремесленное производство существовало по‑прежнему, удовлетворяло насущные запросы людей, жило само по себе.

Не случайно наряду с такими крупными центрами ремесла, как Москва, Ярославль, Тула, Нижний Новгород, Казань, другие города, в ремесленные центры превращались крупные села и малые городки России, работавшие на местном сырье. Так, центрами металлообработки еще с XVII в. стали Ворсма и Павлово в Нижегородском уезде, металлургии – Выкса на Оке, Устюжна Железнопольская на севере. Повсюду – на городских окраинах, в каморках ремесленников, в сельской местности, в деревенских избах, местных кузницах, в убогих мастерских – тысячи людей мастерили замки и ножи, выделывали кожи и меха, ткали холсты, выделывали различного вида сукна, шили обувь и полушубки, валяли валенки. Многие такие изделия приобретали всероссийскую славу, шли на экспорт за рубеж.

И все же и в эту область русской жизни Петр I осуществил активное вмешательство. Цель этого вмешательства заключалась в том, чтобы увеличить объем и качество ремесленного производства, особенно в областях, связанных с интересами армии и флота. Для этого Петр учредил специальный орган – Главный магистрат, в задачу которого входила забота о росте и процветании промышленности в русских городах – и крупной мануфактурной, и мелкого ремесленного производства. Эта забота выражалась в предоставлении ссуд, помощи в приобретении сырья, сбыте готовой продукции.

В начале 20‑х гг. царь издал указ об организации всех ремесленников в цехи.

В то время как в развитых странах цеховая организация уже исчезала под напором крупной капиталистической промышленности, в России, напротив, возрождались эти средневековые порядки в организации ремесла. Это было сделано, во‑первых, для постепенной ликвидации еще более устаревшего, чем цехи, так называемого посадского населения и превращения ремесленников в одно из сословий Российского государства со строгой иерархией чинов и званий (мастер, подмастерье, ученик). Во‑вторых, учреждение цехов помогало установить контроль над качеством и количеством продукции. Каждый мастер должен был ставить на своих изделиях личное клеймо и демонстрировать всему миру уровень своей работы. За плохую работу следовали наказания, штрафы. Магистрат мог такого мастера лишить права заниматься ремесленным производством.

Такой же контроль правительство стремилось внедрить и в деревенское ремесло. Здесь не было цехов. Но и сюда являлись представители власти с указами, скажем, о том, какой ширины холст или полотно должны были ткать крестьяне, чтобы государство с успехом могло продавать их продукцию, поступавшую в виде натуральных платежей, как на внутреннем рынке, так и в западные страны, на экспорт.

Органы власти стремились упорядочить мелкое производство, добивались того, чтобы все ремесленные мастерские были зарегистрированы и обложены налогом. Те же ремесленники, кто пытался уйти из‑под такого жесткого контроля, преследовались и наказывались.

Пристальное и постоянное внимание уделял Петр I развитию внутренней и внешней торговли России, справедливо полагая, что она будет стимулировать рост промышленности, сельского хозяйства, даст казне так недостающие ей в период войны средства.

Царь всячески поощрял создание купеческих компаний, предоставлял купцам различные льготы и привилегии – такие как монопольное право продажи того или иного товара. В этом случае казна сразу получала от откупщика деньги, а дальше купец уже на свой страх и риск должен был не только возвращать себе потраченные средства, но и в дальнейшем наращивать прибыль. Это было выгодно и казне, и купечеству. Почувствовав это, некоторые из соратников царя просили у него право на такие откупы. Так, знаменитый Александр Меншиков взял откуп на продажу за рубеж дегтя и некоторых других товаров. При этом он безмерно обогащался.

Правительство всячески поощряло развитие в стране сети как мелкой, так и крупной ярмарочной торговли. Крупнейшей российской ярмаркой, куда сходились товары со всей страны и из‑за рубежа, особенно из стран Востока, стала Макарьевская ярмарка на Волге, близ Нижнего Новгорода. Она была развернута под стенами Макарьева монастыря. Подобные ярмарки начали действовать в других частях Центральной России, на Урале, позднее в Сибири.

С именем Петра I было связано первое в истории России строительство каналов, объединявших в единое целое речную сеть страны. Как можно было доставлять хлеб в Петербург? На телегах, санях? Но это было далеко, дорого, хлопотно и невыгодно. И вот по указу Петра прорывается Вышневолоцкий канал, соединивший реку Тверцу – один из притоков Волги – с рекой Мстой, впадавшей в озеро Ильмень. По этой водной артерии хлеб из Поволжья легко, в больших объемах пошел на север, к устью Невы. Был прорыт обводной канал вокруг бурного Ладожского озера. В дальнейшем были разработаны новые проекты каналов, связывавших Волжско‑Окскую водную систему с Балтийским побережьем (Мариинский и Тихвинский каналы). Все помыслы Петра в этой области были связаны с освоением отвоеванного им Северо‑Западного края, созданием здесь хорошей транспортной сети, налаживанием широкой и бесперебойной торговли между югом и центром страны и Балтикой. Эти проекты были осуществлены уже после смерти преобразователя.

И еще одно важное историческое начинание приходится на время правления Петра: по его инициативе начинается строительство Волго‑Донского канала, который должен был соединить две могучие и полноводные русские реки и тем самым объединить в единую торгово‑транспортную систему пути, связывающие Каспийское, Азовское, Черное, Балтийское, Белое моря.

Но сил и средств на этот проект не хватало. После смерти Петра работы здесь вообще прекратились. Возобновились они лишь в середине XX в., подчеркнув прозорливость Петра и масштабность его реформаторских усилий.

Одновременно петровское правительство всеми мерами способствовало развитию внешней торговли.

Вновь построенные русские торговые суда бороздили воды Балтики, Северного моря, доходили до берегов Франции, появлялись в Средиземном море. Петр всячески поддерживал русских купцов, ведущих заморскую торговлю, одновременно он, как правило, радушно встречал и иностранных купцов.

К середине 20‑х гг. XVIII в. на Петербург приходилось около 60 % вывоза всех товаров России за рубеж. На Россию начали работать порты Риги, Ревеля, Нарвы, Выборга. Через новый Балтийский морской путь на рынки Западной Европы вывозились не только традиционные российские товары – пенька, лен, парусина, кожа, воск, зерно и другие, но и продукты моря, а также такой новый товар, как железо.

Активизировалась торговля и на востоке. Здесь торговыми воротами стала Астрахань с ее портом, хорошими связями по Волге с центром страны и с выходом через Каспийское море в Персию, Среднюю Азию, в Закавказье. Конечно, одной из главных статей южного экспорта стал «рыбный товар», а в Россию ввозилось великое множество традиционных восточных товаров – пряности, ткани, ковры, дорогое холодное оружие, драгоценные и полудрагоценные камни, украшения.

Петр всячески поощрял экспорт товаров: ведь казна получала благодаря этому дополнительные средства, в которых она так нуждалась.

Приветствуя и поддерживая обоюдовыгодную внешнюю торговлю, Петр в то же время жестко охранял интересы молодой русской промышленности и нарождающегося купечества.

Именно Петр I был первым, кто стал активно и масштабно проводить в России политику меркантилизма и протекционизма. Меркантилизм – это торговая политика, которая заключалась в том, чтобы государство постоянно имело положительный торговый баланс с другими странами. Это означало, что государство стремилось купить дешевле, а продать дороже, т. е. стоимость экспорта неизменно должна была превышать стоимость импорта. Прибыль, естественно, шла в казну. Эта политика еще в XV–XVI вв. стала разрабатываться в Италии, Англии, а в XVII в. стала основой торговой политики всех ведущих государств Европы. Петр I встал на этот же путь. При этом он опирался на возрастающую мощь российской промышленности, на производство тех товаров, в которых нуждались страны Европы и Востока, в том числе и изделиях из металла и железа.

Одновременно, как и в ряде западных стран в начальный период их индустриального, капиталистического развития, в частности во Франции, в Англии, Петр I стал проводить политику протекционизма. Она заключалась в том, чтобы в сфере торговли таможенными пошлинами защитить и поддержать молодую российскую промышленность, особенно те ее отрасли, которые вступали в конкурентную борьбу на российском рынке с иностранными товарами. Как только в строй вступали мануфактуры, заводы, выпускающие новую для России продукцию, Петр своими указами немедленно повышал пошлины на ввозимые из‑за границы аналогичные товары, даже если они и были более высокого качества. Это касалось металлических изделий, полотна и даже таких товаров, как шелк и чулки. Порой эти пошлины доходили до 75 % стоимости товаров. Конечно, иностранным предпринимателям и купцам было невыгодно поставлять в Россию свои товары, обложенные такой высокой пошлиной. Это удорожало их цену, делало неконкурентоспособными по сравнению с более дешевой, пусть даже худшего качества, российской продукцией. Зато у российской промышленности была перспектива улучшения качества продукции, наращивание ее количества. Государство надежно защищало ее от зарубежных конкурентов.

Не забыл Петр I и сельское хозяйство.

Что представляло оно собой в первой четверти XVIII в.? С одной стороны, это было море объединенных в общины крестьянских хозяйств, принадлежавших, как и прежде, государству, дворцовому хозяйству, вотчинникам, помещикам, церкви, а вот теперь еще и заводчикам. С другой – это были основанные на крестьянском труде крупные и мелкие вотчинные, помещичьи, монастырские, церковные, дворцовые хозяйства со своим управлением, со своими пашнями, угодьями, транспортом, хозяйственными постройками. Но развитие России к началу XVIII в. сложилось так, что господин и крестьянин были тесно и неразрывно связаны друг с другом. Крепостничество, прикрепление к земле, личная зависимость крестьянина от землевладельца, страшная отягощенность налогами, повинностями государственными и владельческими были сердцевиной этой жизни.

Петр I, сокрушив Софью, в ближайшие годы значительно укрепил абсолютную, самодержавную власть монарха. При нем она стала более независимой, сильной, всеподавляющей. Именно это помогло ему в решительном реформировании промышленности, перестройке армии, создании нового флота.

У Петра было достаточно власти, сил и средств, чтобы хоть в какой‑то мере изменить положение крестьянства, открыть перед сельским хозяйством перспективу свободного хозяйствования, ослабить крепостнические оковы, сковывавшие народ. Но он, такой решительный и неудержимый во всем, что касалось реформирования государства, промышленности, армии, церкви, культуры, оказался абсолютным противником перемен в области сельского хозяйства. Конечно, Петр и здесь внес дух новаторства. Но в чем он проявлялся? В частностях. Так, он содействовал освоению новых земель в Поволжье, Приуралье, в частности в башкирских землях, в Сибири, на юге страны, и расширению посевных площадей. Но при этом он дарил своим сподвижникам государственные села и деревни, населенные крестьянами, расширяя тем самым масштабы крепостничества в России. Сотни тысяч крестьян при нем попали, таким образом, в личную зависимость от частных владельцев.

Все это приводило к тому, что продукция сельского хозяйства увеличивалась, но не за счет качества свободного труда, повышения его производительности, а благодаря вовлечению в крепостническую орбиту все новых и новых земель, населенных крестьянами.

Не затрагивая сущности крепостнических отношений в деревне и даже укрепляя их, Петр I пытался поднять общий уровень сельского хозяйства, увеличить его продуктивность за счет внедрения некоторых новшеств. По его приказу в Россию завезли несколько тысяч литовских кос, при помощи которых он стремился заменить трудоемкую и медленную жатву серпами. Коса прижилась в русской деревне, особенно в черноземных и степных уездах. Ее с тех пор и по нынешний день называют «литовкой». Но это не решало проблемы. По‑прежнему масса крестьян продолжала по старинке пользоваться серпами.

Попытался Петр I также поднять уровень российского скотоводства. Он выписывал высокопородные виды скота из зарубежных стран, содействовал их разведению в России в казенных хозяйствах, которые затем передавал в частные руки. При Петре появились и первые конные заводы. Ему же принадлежала инициатива посадки в южных районах страны тутовых деревьев и разведение шелковичных червей – основы молодой шелкоткацкой промышленности. Вслед за своим отцом Алексеем Михайловичем, большим любителем и знатоком садового дела, Петр I содействовал развитию садоводства, расширению технических культур, в частности льна. Он был первым русским монархом, проявившим заботу о русском лесе. При нем разрешалось рубить лес так, чтобы это не наносило ущерба его воспроизводству.

Но все это были частные, хотя и весьма полезные меры. Главного же Петр не сделал – он ничем не ограничил крепостнической неволи крестьян. А лишь одно это могло коренным образом изменить состояние не только российского сельского хозяйства, но и всей страны. Русская деревня, несмотря на эти новшества, продолжала оставаться средневековой, забитой и отсталой.

 

Государство превыше всего

 

Реформы армии и флота. Государство для Петра I было смыслом жизни. В нем он видел мощный рычаг осуществления всех своих планов по переустройству России. Поэтому постоянное реформирование, совершенствование работы всего государственного механизма, стремление сделать его дееспособным, а главное – послушным своей самодержавной абсолютистской власти стали одним из важнейших направлений его деятельности.

В первую очередь его заботой стала военная основа этого государства – армия и военно‑морской флот. Они были не только чисто военной машиной, которая должна была сломать хребет Швеции, но и мощным средством превращения России в сильную европейскую державу, удержания за ней огромных территориальных завоеваний, дальнейшего расширения границ империи.

Когда мы говорим о том, что при Петре I Россия стала великой державой, то прежде всего имеем в виду ее возросшую военную мощь, способность отстоять свои внешнеполитические интересы.

Петр I начал создание новой армии и флота еще в юности, задолго до захвата власти в 1689 г. Это, как мы знаем, были «потешные полки», первые суденышки на Яузе и Переяславском озере.

Армия закалялась в боях под Азовом, под Нарвой, в Прибалтике, Польше, под Лесной и Полтавой. Но не только боевой опыт стал основой быстрого возмужания русской армии. Многое зависело от тех нововведений, которые были внедрены в военную систему России по инициативе самого Петра.

Конечно, царь предпринимал эти усилия не на пустом месте. Мы уже говорили о том, что во второй половине XVII в. происходила значительная модернизация русской армии. Появились первые регулярные части, были переведены зарубежные воинские уставы и наставления. И все же к началу XVIII в. военные силы России по своей организации, методам комплектования, тактике, вооружению значительно отставали от армий передовых стран Европы, и Нарвское поражение это прекрасно подтвердило.

Петр полностью реформировал военные силы страны. Во‑первых, он изменил систему военного набора в армию. Теперь это стала рекрутская повинность, которая означала, что крестьяне и посадские люди должны были от своих общин поставлять определенное количество будущих солдат. Все солдаты должны были служить пожизненно. Новая система набора поставила вооруженные силы страны на постоянную основу. Отныне вся русская армия, а не только три гвардейских полка, становилась регулярной, т. е. формировалась из людей, для которых армейская служба на всю жизнь становилась профессией.

Русская армия изменилась и внешне. Теперь каждый род войск отличался своей особой формой. Пехота была одета в суконные кафтаны зеленого цвета и черные шляпы. Кавалерия носила синие кафтаны.

Такая система сразу увеличила количество русской армии. С 1699 по 1714 г. таким образом было мобилизовано около 300 тыс. человек. В конце царствования Петра, в 1725 г., только в полевой армии числилось более 130 тыс. человек. Даже по нынешним временам это огромные цифры.

Военные победы стали славой для государства, но мучением для солдат. Вся их жизнь должна была теперь до увечья или смерти протекать в казармах, на плацу, в военных походах и битвах.

В передовых странах Запада перестройка вооруженных сил на регулярной основе произошла ранее, чем в России. Там армии формировались за счет наемников как из числа своих сограждан, так и иностранных. Российская армия при всем крепостническом ее характере с самого начала стала национальной, народной армией.

В решающих битвах, в которых на карту ставилась судьба Отечества, как это было во время Полтавской битвы, народность Российской армии становилась важнейшим психологическим фактором сражения. Люди шли в бой не за деньги, а за спасение Родины.

На Западе иным, чем в России, было и вооружение передовых армий. Появились новые типы оружия: вместо фитильных мушкетов – кремневые «фузеи» (от франц. fusil – ружье) со штыками‑багинетами, ручные гранаты и многое другое. Петр немедленно использовал все эти нововведения.

Еще во время маневров своих «потешных» полков в 90‑е гг. XVII в. Петр внимательно изучал по книгам, запискам опыт полководцев прошлого. Так, прочитав «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря, он тогда же записал, что тот побеждал своих врагов «не точию (т. е. не только) храбростью, но и учением, как в оружии, такожды и в науках». С тех пор маневры, обучение владению оружием, построению войск, их тактике, обороне и штурму крепостей стали одной из важнейших черт формирования новой петровской армии.

Система маневров, отработка боевых построений давно уже стали обычным делом для западных армий, и Петр, конечно, учел эту практику. Но он сразу же отмел в сторону приверженность европейских создателей новых армий к плац‑парадной муштре, настоящей дрессировке солдат, которые должны были почти механически выполнять сложные фигуры построения, которые редко применялись в бою.

Петр впервые в Европе ввел систему полевой подготовки, близкой к боевой обстановке. Его мало заботила шагистика, которой увлекались в европейских столицах XVII–XVIII вв. В этом смысле Петр заложил хорошую основу для будущих талантливых русских полководцев, таких как Румянцев, Суворов, Кутузов, которые также стремились готовить солдат не для парадов, а для боя с наименьшими потерями.

В новых воинских наставлениях Петр значительно упростил команды. Он сам прошел весь строй обучения от солдата до генерала и поэтому на себе познал устарелость многих армейских порядков. Так, вместо команды «Оборотись направо!» он ввел другую, более короткую – просто «Напра‑во!». Она, как и многие другие петровские команды, существует и по сей день.

Как и на Западе, он ввел в армии гренадерские полки – полки гранатометчиков.

Особой его заботой стала артиллерия. Артиллерийский парк был полностью обновлен. В середине 20‑х гг. в России числилось только в полевой артиллерии более 2500 пушек. Петр оснастил артиллерийскими орудиями кавалерийские части, дал легкие мортиры пехоте. Военные заводы в центре страны, на севере и Урале постоянно увеличивали артиллерийский парк русской армии.

При Петре была ликвидирована тяжелая на подъем, слабо дисциплинированная дворянская конница и образованы регулярные кавалерийские части. Их ядром стали драгунские полки, в которых кавалеристы были вооружены фузеей с багинетом, парой пистолетов, саблей. Русская кавалерия во время боя на полном аллюре атаковала неприятеля с саблями или палашами в руках, а после его «конфузии» наносила уже на малой скорости огневой удар.

Впервые в мире Петр ввел в военную практику легкую кавалерию, крупные кавалерийские соединения, усиленные артиллерией, – кавалерийские корпуса и отдельную конную армию, которой командовал А. Д. Меншиков, ставший блестящим кавалерийским генералом. Немало славных побед в Северной войне одержали русские кавалеристы. Им подмогой постоянно были и регулярные кавалерийские части – казаки, калмыцкая и башкирская конницы. Именно после этих новшеств русская кавалерия обрела такие черты, как смелость, решительность быстрый маневр.

Внесли Петр и его генералы новшества в тактику боя, которые были блестяще опробованы в Полтавской битве.

В Европе существовало линейное построение войск: расположение и в атаке, и в обороне шеренгами, стрельба «плутонгами», т. е. поочередно каждой шеренгой. В русской армии в эту тактику боя были внесены изменения: шеренги начинали вести огонь «с падением», когда первые из них ложились на землю, а стрельбу начинали задние, а затем передние поочередно вставали и били по наступающему неприятелю, в то время как задние заряжали ружья. Этим достигалась непрерывность стрельбы, чего не знала раньше русская армия. Стал практиковаться и залповый огонь всеми шеренгами, но для того, чтобы было удобней стрелять, Петр сократил глубину пехотной линии с принятых шести шеренг до четырех.

В дальнейшем Петр отменил для первых шеренг стрельбу лежа как пассивный вид боя и приказал первой шеренге ждать неприятеля с примкнутыми штыками. После того как задние ряды поражали неприятеля ружейным огнем, первая шеренга после залпа изготавливалась к штыковому бою.

Если в западных армиях штык был предназначен для обороны, то Петр сделал его средством контратаки. С тех пор ярость штыкового удара стала одним из сильнейших боевых приемов русской армии. Именно штыковая атака по центру наступающих шведов, в которую повел солдат сам царь, переломила ход Полтавской битвы в пользу русских.

Новая боевая тактика русской армии по сравнению с тактикой западных войск дополнялась усилением флангов за счет кавалерии и гренадерских частей, созданием резерва за спиной сокращенных русских шеренг, который мог бы в случае прорыва противника прийти на выручку, проведения в ходе боя артиллерийской подготовки по наступающим вражеским частям и возведения прямо на поле боя полевых укреплений, о которые разбивались волны атакующих, как это было в Полтавском сражении.

В 1716 г. в России был издан «Устав воинский», который вобрал в себя лучшие черты прежних воинских наставлений, отразил изменившуюся организацию, тактику, систему обучения армии.

Большое внимание в «Уставе» было уделено высоким морально‑волевым качествам русского солдата. Там говорилось о том, что «товарища своего от неприятеля выручать» – святой долг и командира и солдата, а защита и спасение знамени – священная обязанность воина.

Что касается военно‑морского флота, то он, как известно, создавался, по существу, заново. До конца дней флот оставался «первой любовью» Петра, который до двадцати с лишним лет вообще не видел моря.

На русских верфях начиная с первых лет XVIII в. строились фрегаты, галеры, разного рода вспомогательные суда. Уже в первом десятилетии века у России появилось три флота: главный и основной – Балтийский и два вспомогательных – Каспийский и Азовский.

Создавались военно‑морские крепости Кронштадт и Таганрог, вооруженные мощными пушками. В середине второго десятилетия на воду спускали как мощные линейные двух‑, трехпалубные корабли для боя в линию, так и более легкие фрегаты – тогдашние крейсера, имевшие на борту по 50–60 орудий. Ко времени окончания Северной войны только на Балтике Россия имела 29 тяжелых линейных кораблей, 6 фрегатов, более двухсот галер, не считая более мелких судов. По существу, Российский флот после побед под Гангутом и при Гренгаме стал хозяином Балтийского моря. И здесь Петр ввел новшества в тактику боя: атаку легкими галерами тяжелых линейных кораблей противника с последующим абордажем и рукопашной схваткой на борту вражеских судов. Таким путем русский флот одержал не одну морскую победу.

Опыт создания русского флота, его боевых свершений, обучения морских кадров был отражен в «Уставе морском», созданном при участии царя.

К 20‑м гг. XVIII в. воды Каспийского моря также бороздило около 300 военных судов. Это была грозная сила.

После Прутского поражения Азовский флот и Таганрогская крепость были ликвидированы. Здесь вся борьба за выход в южные моря переносилась на будущее.

Существенной частью военных преобразований стал подбор и воспитание новых армейских и флотских кадров. Поначалу на первых ролях здесь были иностранные командиры. Но со временем многие из них не выдержали испытания войной. Будучи типичными наемниками, при первых же неудачах они сдавались в плен, спасали свои жизни, как это было под Нарвой. Другие хотя и бились до конца, но, получив опыт во время боевых действий XVII в. в Европе, не сумели перестроиться в соответствии с новшествами, вводимыми в русской армии. К тому же большинство их плохо владело русским языком и презирало солдат, вышедших из числа крестьян и посадских людей. Это вызывало их раздражение, а порой и ненависть.

Все это привело к тому, что, реформируя армию и создавая флот, Петр I стал все больше ориентироваться на отечественные военные кадры. В Москве и Петербурге открываются военные, в том числе артиллерийские, военно‑инженерные, школы. Появляются школы для низшего унтер‑офицерского состава, мореходные училища, школа гардемаринов, а затем в новой столице открывается Морская академия офицерских кадров.

Немало молодых людей, как детей титулованной русской знати и дворян, так и способных выходцев из других сословий, Петр направляет на учебу и практику за границу. Порой он принуждал их к этим поездкам.

К началу 20‑х гг. XVIII в. русская армия и флот вполне были обеспечены собственными кадрами. Иностранным офицерам предложили пройти специальный экзамен. Те, кто не выдерживал его, увольнялись со службы. А затем в России вообще запретили принимать на военную службу иностранцев, и это несмотря на все восхищение царя Европой.

 

Реформа государственного устройства . Необходимость перемен в государственном управлении – центральном и местном – стала остро ощущаться уже во второй половине XVII в. Боярская дума, приказы, воеводское самовластие отживали свой век. С приходом к власти Петра I архаичность этой системы выявилась окончательно. Старая система управления – громоздкая, с неясными функциями ее отдельных частей, порой отражающая интересы в первую очередь боярских родов, а не усиливающейся власти монарха, – не была способна осуществить задачи, поставленные перед страной Петром I. Создание новой армии и флота, коренное реформирование промышленности, бурно развивающиеся контакты с иностранными государствами, необходимость получения все новых и новых средств для нужд государства и нужд войны требовали четкой, быстрой, слаженной работы всех государственных звеньев. А главное – усиливающаяся самодержавная власть царя, который проникал своей неукротимой энергией буквально во все сферы жизни страны, нуждалась в послушной его воле государственной машине, где бы подданные беспрекословно и рьяно выполняли царские указы и поручения.

Понятно, что при таких требованиях к системе управления страной Петр I пошел не по пути уже формирующихся в Европе буржуазных государств, где существенное значение имело народное представительство, парламенты, шел процесс разделения властей – исполнительной, законодательной, судебной. Даже побежденная им Швеция после гибели Карла XII ввела в стране конституцию, ликвидировала абсолютную власть монарха, создала парламент – риксдаг.

Петр I, напротив, в соответствии с постоянно усиливающейся в России самодержавной властью предпочел создание таких органов управления, которые бы всячески укрепляли, поддерживали эту власть, усиливали бы личный контроль государя над всеми сферами жизни, окончательно превращая Россию в абсолютную монархию. В этом смысле русскому царю было с Европой не по пути.

Но новая система управления сложилась не сразу. Петр I вводил ее постепенно, применяясь к обстоятельствам, что‑то копируя с абсолютистских режимов европейских стран, что‑то изобретая свое, российское. По существу, реформа государственного управления продолжалась все его царствование.

Уже в конце XVII – начале XVIII в. он перестал созывать Боярскую думу, ввел вместо нее Ближнюю канцелярию, называл назначенных туда своих соратников министрами, все больше и больше доверял управление страной своим преданным сторонникам. Но уже в это время он начал ставить их под свой жесткий контроль. В 1707 г. Петр I, будучи в действующей армии, приказал, чтобы члены этой «канцелярии» непременно записывали свои речи и подписывали бы их своей рукой, «ибо сим (т. е. этим) всякого дурость явлена будет». Этот принцип он перенес на работу и нового учреждения, которое стало верховным органом управления страной после царя.

В 1711 г., отправляясь в Прутский поход, Петр I создал «правительствующий Сенат», которому поручил управление Россией в свое отсутствие. Он поначалу включил туда девять своих доверенных лиц. В своем наказе Сенату Петр определил его обязанности высшего судебного, исполнительного и частично законодательного органа. Ни о каком разделении властей здесь не было и речи. Среди обязанностей Сената были и такие: «Суд иметь нелицемерный, и неправедных судей наказывать отнятием чести и имения», «Смотреть во всем государстве расходов», «Денег как возможно сбирать, понеже деньги суть артериею войны».

Но одновременно с этим новым высшим органом власти в стране, пришедшим на смену Боярской думе и полностью подчиненным царю, Петр ввел должности фискалов, начиная от обер‑фискала Сената и кончая фискалами в других центральных учреждениях, а также и на местах. Задача фискалов состояла в том, чтобы контролировать всю администрацию, выявлять случаи нарушения законов, взяточничества, казнокрадства. Они подчинялись непосредственно царю, но не получали жалованья, а существовали за счет сначала половины, а позднее одной трети конфискованного у взяточников и казнокрадов имущества. Понятно, что фискалы, поощряемые царем, проявляли в своем деле большую прыть.

Был свой высокий контролер и над Сенатом. Это генерал‑прокурор и его помощник обер‑прокурор. Прокуроры имелись и в других учреждениях. Они являлись настоящим «оком государевым» и подчинялись лишь царю. Если генерал‑прокурор усматривал в действиях Сената нарушение или нерадивость, то мог приостановить и опротестовать их. Первым генерал‑прокурором Сената стал ближайший сподвижник Петра I, бывший свинопас Павел Ягужинский.

Начиная с 1711 г. в России вместо приказов стали постепенно вводиться так называемые коллегии. К 1720 г. их стало 11. Это были высшие распорядительные учреждения со строгим и четким разделением функций. В своих областях деятельности их власть распространялась на всю страну. Так, армией занималась Военная коллегия, флотом – Адмиралтейская, международными делами – Иностранная. Выше уже упоминались Мануфактур‑коллегия и Берг‑коллегия, ответственные за развитие промышленности и горно‑рудного дела. Финансами ведала Камер‑коллегия, контролем за сбором и расходованием средств – Ревизион‑коллегия, организацией и работой судов – Юстиц‑коллегия, а торговлей – Коммерц‑коллегия.

Каждая коллегия состояла из президента, вице‑президента, советников и асессоров (от лат. assessor – заседатель). Они работали ежедневно. За свою работу члены коллегий получали жалованье. Они, таким образом, становились государственными чиновниками, полностью зависящими от царя. За работой коллегий, как и других учреждений в стране, также внимательно следили фискалы.

В 1721 г. Петр I учредил высший орган по управлению церковными делами – Синод. Это было закономерным шагом. После смерти патриарха Петр оставил эту должность незанятой. Он не мог простить церковникам оппозиции своим преобразованиям. Теперь Синод, по существу, стал духовной коллегией. Ее составляли церковные иерархи, назначаемые царем. Церковь окончательно была подчинена государству.

Большое внимание Петр уделил организации политического сыска. Вначале этим занимался Преображенский приказ. Позднее царь учредил Тайную канцелярию, чем‑то напоминающую Приказ тайных дел его отца. Сюда сходились все сведения царских соглядатаев и доносчиков. Здесь вершились следствие и расправа по политическим делам, в которых царь сам принимал активное участие. Учреждение Тайной канцелярии как бы венчало создание стройной, всепроникающей и беспощадной бюрократической системы центрального управления, где все управленцы были холопами, рабами царя. То, о чем мечтал, но так и не смог осуществить Иван Грозный, сделал в первой четверти XVIII в. Петр I.

И все же никакими, даже самыми жестокими мерами Петр не мог искоренить глубоко въевшиеся в жизнь России коррупцию, взяточничество, казнокрадство, использование служебного положения в личных целях. Они достались стране от порядков, существовавших еще в XVII в. Вокруг Петра сплотились люди, которые были воспитаны при старых приказных и воеводских порядках, когда воровали все и всё. Теперь же власть государственных деятелей и чиновников, действующих именем царя, стала буквально подавляющей. К тому же в руках государства появились огромные средства за счет прибылей, новых налогов, откупов, монополий, иностранной торговли и т. д. Можно смело сказать, что в первой четверти XVIII в. В России не воровал лишь один царь. Все остальные были в той или иной мере замешаны во взятках и казнокрадстве. Они, в отличие от Петра, были обычными людьми, и у них были все те же человеческие слабости. Генерал‑прокурор Ягужинский как‑то откровенно сказал царю: «Мы все воруем. Только один более и приметнее, чем другой». И это было чистейшей правдой. Крупнейшими казнокрадами и взяточниками оказались ближайшие царю люди – светлейший князь Меншиков, адмирал Апраксин, дипломат граф Толстой, канцлер Шафиров. За казнокрадство – трату государственных средств на личные нужды – был повешен сибирский губернатор князь Гагарин, за взятки предан смерти обер‑фискал Нестеров, в чьи обязанности входила как раз борьба с казнокрадством и другими финансовыми нарушениями. Известный прибыльщик Курбатов разделил его участь. Шафиров также был приговорен к смерти, замененной затем ссылкой. Этот список можно продолжить, а ведь все эти люди оказали огромные, неоценимые услуги Петру и его государству. И все же неистовство царя, его беззаветная преданность государству уничтожили их.

Под стать этому царь выстроил и местное управление.

После крупных восстаний на Дону, в Астрахани, в Башкирии (об этом ниже), когда народ поднимался против насилия, угнетения, поборов, повинностей, царь в 1708–1710 гг. разделил всю страну на восемь, позднее одиннадцать губерний (Московскую, Петербургскую, Сибирскую и др.). Это были крупные территориально‑административные деления, во главе которых были поставлены генерал‑губернаторы (в наиболее крупных губерниях) и губернаторы. В каждой губернии стояли войска. Губернаторы обладали огромной властью – административной, полицейской, судебной, финансовой. Во главе Санкт‑Петербургской губернии был поставлен любимец царя князь А. Д. Меншиков. Но и за главами губерний следили фискалы и прокуроры. Именно обер‑фискал Нестеров собрал огромный компрометирующий материал на Меншикова, с которым и ознакомился Петр. После этого он охладел к своему фавориту.

Позднее выяснилось, что на столь огромных территориях власть с трудом доходит до российской глубинки, и Петр создал новую управленческую сеть на местах: все губернии были поделены на провинции. Их стало в России 50. А те, в свою очередь, делились на округа – дистрикты. Во главе крупных провинций стояли также губернаторы, во главе остальных – воеводы. Название это чиновники сохранили прежнее, но сущность их власти коренным образом изменилась. Теперь это были уже не полунезависимые царьки на своих территориях, а государственные подконтрольные служащие, ведавшие всем управлением в провинциях и отвечающие головой перед царем за свои действия. Во главе дистриктов стояли земские комиссары, а те, в свою очередь, контролировали деятельность сельских сотских, десятских. Вся Россия, таким образом, была выстроена по чиновничьему ранжиру, с четким разделением управленческих обязанностей.

Новое управление было введено и в городах. Всеми городами в стране ведал Главный магистрат. В каждом городе появились свои магистраты. Городское население подчинялось им и было исключено из ведения воевод. Магистраты выбирались из числа богатых горожан – купцов, предпринимателей, состоятельных ремесленников, местной интеллигенции. Они были единственными выборными органами в России.

Важной частью системы управления страной стали прибыльщики. Это были назначенные царем специальные люди, задача которых заключалась в пополнении казны за счет все новых и новых налогов. И прибыльщики старались вовсю. Правительство облагало налогами все, на что ему указывали прибыльщики. Это были новые откупа, налог на соль. Дело дошло до того, что были введены пошлины на тех, кто носил бороду и усы. Налогом облагались дубовые гробы и косяки домов и даже домашние бани. Правда, позднее этот странный налог Петр I отменил.

Петровские реформы государственного устройства России были увенчаны изданием в 1722 г. «Табели о рангах». Отныне весь российский чиновный бюрократический мир был поделен на 14 разрядов – от действительного статского советника и канцлера (1‑й разряд) до коллежского регистратора (14‑й разряд).

Такое же деление было введено и в армии и на флоте – от генералиссимуса, генерал‑фельдмаршала, генерала и адмирала (1‑й разряд) до корнета и прапорщика (14‑й разряд).

Каждый имел свое жалованье, свое положение в обществе.

Те, кто получал чины 14–9‑го разрядов, становились дворянами, но не могли передавать дворянский титул по наследству.

Дослужившиеся до 8‑го разряда получали потомственное дворянство. В армии этого добивались те, кто дослуживался до 12‑го разряда.

Таким образом, в системе государственной службы и продвижения по должностям на первый план выходили личные достоинства и заслуги, преданность государю, выслуга лет и т. д. «Порода» как основа для занятия должностей окончательно сошла на нет.

Частью общего изменения государственной системы в России стали значительные перемены в положении сословий. Сословия приобрели более четкий характер, они как бы встраивались в общую систему управления страной. Так, горожане делились на «регулярных», имеющих право голоса, и «нерегулярных», «подлых людей», которые не имели права выбираться в магистраты. Ремесленники были организованы в цехи по профессиям.

Кроме того, все «регулярные» горожане делились на гильдии согласно своему состоянию. В первую гильдию входили богатые люди, во вторую – народ победнее.

Особое положение в городах занимали владельцы мануфактур и купцы, торгующие с заграницей. Они подчинялись напрямую коллегиям, были освобождены от городских повинностей и налогов.

По‑новому было организовано и дворянство, число которого в эпоху Петра значительно возросло за счет ратных людей и способных выходцев из других сословий.

В интересах дворянства Петр I своим указом от 1714 г. «О единонаследии», во‑первых, ликвидировал разницу между вотчиной и поместьем. Теперь помещики, как и вотчинники, имели право на полное владение своим имением, но при условии несения службы на государя. Они могли передавать свои владения по наследству, продавать, покупать, закладывать их. Это привело к стабилизации и подъему помещичьего хозяйства. Помещики, не боясь более лишиться своих имений, стали больше труда и забот вкладывать в хозяйство.

Во‑вторых, этим же указом Петр I ввел правило наследования имений лишь одним из наследников.

Этим, во‑первых, прекращалось дробление имений между наследниками. Во‑вторых, остальные сыновья, не имея средств к существованию, должны были идти на государственную службу, в армию. Тем самым царь получал дополнительные кадры во всех областях жизни страны.

 

§ 4. Реформы в области культуры, науки, образования

 

Причины реформ . Создание облика новой России, на что нацелился Петр в период своего правления, было невозможно без серьезных изменений в области культуры, науки, образования.

Уже начиная с конца XVII в. к этому подталкивала Россию сама жизнь. Бурно развивались контакты с западными странами. В начале XVIII в. Россия открыла постоянные посольства во всех крупных европейских странах (Голландии, Дании, Австрийской империи, Франции, Англии, Турции). Семья Романовых вступает в династические браки с правящими домами Европы. Широко открываются двери для иностранных подданных, прибывающих на работу в Россию. Сотни молодых дворян при поддержке, а то и по приказу царя уезжают на учебу за границу. Благодаря открытым заново морским путям на Балтике Запад становится намного ближе. Улучшается общая система информации о жизни зарубежных стран. Кроме того, реформы, начатые петровским правительством в области государственного устройства, экономики, военного дела, понуждали к общему подъему культуры страны, появлению в России слоя людей, обладающих знаниями, культурой, опытом на современном для тогдашней Европы уровне.

В этих условиях в русских правящих кругах все более четко складывается мнение: чтобы действительно поднять Россию на новую ступень цивилизации, преодолеть ее вековую отсталость, было необходимо, как говорил один из сподвижников Петра I, «приведение нашего Отечества в сравнение с прочими».

Допетровская Русь, особенно во времена царя Алексея Михайловича, несмотря на явное стремление перенять многое из достижений Европы, стояла на совершенно противоположных позициях. Считалось, что Россия с ее древнейшей славной историей, православием как истинной религией является избранным государством, а русские – избранным народом, которому нечего преклоняться перед странами Запада. Не случайно иностранцы в своих записках о «Московии» с удивлением отмечали, что «московиты» «были самыми тщеславными и гордыми людьми», «они смотрели на другие народы как на варваров», «их гордость заставляла думать о себе как о народе передовом».

Петр круто изменил эти оценки. В своем неприятии «старины» он ударился в другую крайность. По его мнению, Россия жила «доселе в непроходимом мраке невежества». Поэтому необходимо было ввести страну в состав «просвещенных народов». Он стремился сломать барьер недоверия и критического отношения ко всему иностранному, который продолжал существовать в России к началу XVIII в.

Именно благодаря его усилиям в России стало утверждаться мнение о том, что в области просвещения, науки, культуры, быта прогрессивно и полезно то, что уже прошло проверку временем в передовых западных странах, что вывело их на ведущие позиции в мире.

Но Петр стал перенимать не только действительно нужные и полезные научно‑технические достижения, знания, образ жизни и даже образ мыслей, но и то, что для России, во многом не готовой к европейским новшествам, было бессмысленным, вредным и даже губительным.

Вместе с тем Петр, как мы уже отмечали, вовсе не обращал внимания на достижение европейских стран в социальной и политической сферах, на появление выборности, народного представительства, парламентаризма, свободы личности. В стране продолжало действовать Соборное уложение 1649 г., окончательно превратившее Россию в крепостническую страну и проложившее путь к абсолютной монархии.

Несмотря на свою приверженность западной цивилизации, Петр четко проводил линию на приверженность российскому суверенитету, абсолютной политической независимости от европейских стран. Это четко проявилось во время противостояния России ряду стран Запада в период Северной войны. Подлинным вызовом Европе стало принятие Петром I титула императора. Православие по‑прежнему оставалось официальной религией России, и всякое покушение на эту религию, в частности деятельность раскольников, членов разных сект, правительство жестоко преследовало. Как и для самодержцев XVII в., Россия оставалась для Петра и его сподвижников центром тогдашнего мира, хотя они резко критиковали ее за приверженность старине и отсталость.

Овладение всеми богатствами, всеми благами европейской цивилизации, считал Петр, сделает его Россию, его империю одной из ведущих и славнейших стран мира. К этому и стремился Петр, предпринимая свои реформы в области культуры, образования, науки.

 

Новшества культуры и быта. Когда Петр I по возвращении из Европы в 1698 г. начал обрезать бороды боярам и укорачивать их длиннополые кафтаны, то люди поначалу восприняли это как сумасбродство молодого монарха. Но это было не так. Петр действительно начал широкую программу культурных преобразований. Бороды и кафтаны были лишь «цветочками», потом пошли и «ягодки». Уже в 1700 г. у ворот Кремля были выставлены манекены с образцами новой одежды. Жестко и решительно царь начал менять внешний облик людей.

В жизнь дворян и горожан стали внедряться не только одежда и обувь европейских образцов (польских, венгерских, французских, немецких), но и парики. Верхушка общества, поначалу с недоумением, а зачастую настороженно встретившая эти перемены, вскоре быстро приспособилась к требованиям царя. К тому же это помогало им выделиться из числа простых людей, подчеркнуть свою принадлежность к высшему слою общества.

В конце декабря 1699 г. царь издал указ об изменении летосчисления в России. Вместо византийской системы, по которой счет производился «от Сотворения мира», условно от 1 сентября 5509 г. до н. э. (ее начали использовать в VII в.), Петр предписал считать годы, как в христианской православной Европе (Юлианский календарь), от Рождества Христова и открывать новый год 1 января, а не 1 сентября, как прежде. 1 января 1700 г. Россия стала жить по новому календарю. Но для Церкви Петр разрешил сохранить старое летосчисление.

Так в Россию пришли елка, дед Мороз (опять же по западному образцу), январские новогодние праздники.

Вскоре после переноса столицы в Петербург в этих праздниках стали участвовать царская семья, двор, гвардия, все население города. Проходили торжественные церковные службы, а на улицах устраивались елки, массовые гулянья, фейерверки; в домах горожан начинались пиры, в которых нередко принимал участие и сам царь.

За этим наступили перемены в счете часов. Раньше сутки делились от утра и до вечера. Петр же ввел новое, европейское, деление – с полудня до полуночи, т. е. с 12 часов дня до 12 часов ночи. Все часы в России, в том числе и на Спасских воротах Кремля, стали переделывать. 9 декабря 1706 г. куранты Спасской башни впервые отбили 9 часов утра.

Петр добивался, чтобы общение окружавших его людей было свободным и раскованным, чтобы ушли в прошлое закоснелые старомосковские ритуалы, сложные церемонии, подчеркивавшие важность и родовитость княжеских и боярских фамилий. Первый пример новым способам общения давал сам Петр. Он запросто общался как со своими сподвижниками, так и с простыми горожанами и даже с солдатами. Заходил в их дома, усаживался за стол, нередко становился крестным детей не только знати, но и простолюдинов. Частыми в покоях царя, в домах его соратников стали дружеские пирушки. Там порой решались важные государственные дела, рождались новые указы, затрагивавшие жизнь всей страны.

С 1718 г. царь ввел в практику общения так называемые ассамблеи – собрания. Они периодически проходили в зимнее время, по вечерам, в домах богатых и знатных дворян и горожан. На них съезжалось все тогдашнее петербургское общество. Гостей здесь не встречали и не провожали. Каждый, в том числе и царь, мог запросто заехать на чашку чая, сыграть партию в шашки или шахматы, которые стали все больше входить в моду как одно из любимых развлечений Петра. Молодежь танцевала, развлекалась. Государственные мужи вели солидные беседы, решали свои назревшие дела, купцы, предприниматели обсуждали профессиональные проблемы.

В ассамблеях непременно участвовали и женщины – с опаской и настороженностью покидали они свои покои, из которых прежде выходили крайне редко. Одетые в новые, европейского образца платья с кринолинами и фижмами, они поначалу робко жались вдоль стен. Но проходило время, скованность и настороженность исчезали.

Уходили с таких ассамблей «по‑английски», не прощаясь.

Частыми стали встречи и общения представителей элиты и богатых горожан между собой и с иностранцами. Для многих семей закончилась жизнь за глухими и высокими московскими заборами и дубовыми воротами. В обычай вошли взаимные визиты, широкое гостеприимство.

На первых порах это приводило к смешным ситуациям. Во время многолюдных петербургских пиров и даже более узких застолий русские дамы не прикасались к незнакомым им западным блюдам, а иностранцы, в свою очередь, приходили в ужас от вкуса и особенно количества русской пищи, когда им предлагали до пятидесяти одних только рыбных блюд.

Другими становились и манеры русских дворян и горожан, появился так называемый «политес», правила хорошего тона. Петр всячески поощрял умение танцевать, свободно изъясняться на иностранных языках, фехтовать, владеть искусством речи и письма. Все это меняло облик высших слоев общества. Вышедшая книга «Юности честное зерцало» стала сводом правил хорошего тона. В ней порицалось то, что совсем еще недавно было обычным для самого молодого царя и его друзей, когда они впервые выехали за границу. Там, в частности, говорилось о поведении за столом: «…сяди прямо и не хватай первый в блюдо, не жри как свинья и не дуй в ушное (от слова «уха́», рыбное блюдо), чтобы везде брызгало, не сопи егда яси (когда ешь)… Не облизывай перстов (пальцев) и не грызи костей, но обрежь ножом».

При Петре российская жизнь засияла чередой новых праздников и увеселений.

Помимо традиционных празднеств, связанных с именинами и днями рождения царя, царицы, их детей, появились и новые – день коронации Петра I, день царского бракосочетания.

Каждый свой военный или политический успех царь также отмечал радостно, бурно и долго, а потом ежегодно вспоминал об этом торжестве. Так появились ежегодные праздники, посвященные Полтавской битве (27 июня), победам под Гангутом и Гренгамом (27 июля), овладение Нарвой (9 августа), заключению Ништадтского мира (30 августа). Особый праздник устраивался в честь учреждения первого русского ордена Св. Андрея Первозванного (30 ноября).

Обязательной частью всех этих торжеств были церковные службы, а также застолья, балы, фейерверки, гулянья в садах и парках, прогулки по Неве.

Частью общего культурного поворота общества стали важные изменения в области грамотности населения, широкого развертывания книгопечатания, типографского и книгоиздательского дела, появление первых русских публичных библиотек.

При активном участии Петра в России была издана и новая гражданская азбука. Она была введена вместо устаревшей церковнославянской азбуки. Эта новая азбука просуществовала более двух веков, когда была модернизирована уже в первые годы советской власти. Это значительно упростило книгоиздание.

Старорусские буквенные обозначения цифр были заменены арабскими цифрами. Теперь единица обозначалась «1», а не буквой «А», как прежде.

Появились новые типографии. В них печатались русские и переводные учебники, книги по истории, естествознанию и технике, переводы литературных и исторических сочинений античных авторов, в том числе Юлия Цезаря, древнегреческого баснописца Эзопа, римского поэта Овидия. Они издавались тиражом в несколько сотен, а порой и тысяч экземпляров, и все быстро раскупались. В начале XVIII в. русский читатель получил 64 переводных издания, в том числе с латинского, немецкого, французского, итальянского, греческого, голландского, польского, шведского, датского языков. Это были значительные культурные ценности.

В Москве и Петербурге появились первые библиотеки. Они были общедоступными и бесплатными.

В 1702 г. в культурной жизни страны произошло примечательное событие: встав однажды поутру в один из декабрьских дней, москвичи обнаружили, что около московской типографии продаются какие‑то диковинные печатные листы. Это впервые в России вышла массовая газета «Ведомости». Она предназначалась не только для царской семьи и высших сановников, как «Куранты» при Алексее Михайловиче. Ее вынесли на улицу. Тираж «Ведомостей» доходил до 2500 экземпляров.

Вначале она выходила в Москве, потом ее издание перешло в Петербург. Но она распространялась во всей России. В ней печатались указы царя, сообщения об успехах русской армии в Северной войне, внутрироссийские и зарубежные новости.

Но вместе с этими новшествами и успехами русской культуры появились и первые признаки чрезмерного и порой необдуманного увлечения всем иностранным, чему пример подавал и сам царь. Достаточно сказать, что русский язык в это время пополнился более чем 4 тысячами новых иностранных слов. Многие из них были вовсе не обязательны. Письма царя пестрят немецкими, голландскими словами и терминами. Началось настоящее засорение русского языка.

Подражание западным модам привело к тому, что русские люди порой вынуждены были менять удобную и хорошо приспособленную к русскому климату одежду на вполне европейские, но неудобные и непрактичные для России наряды. Действительно, какая польза была от коротких панталонов, шелковых чулок, фетровых шляп при двадцатиградусных петербургских морозах?!

Перемены в культурном облике России коснулись и внешнего вида русских городов. Петр понуждал городские власти строить современные здания, мостить улицы брусчаткой, как в европейских городах. Он в своих указах предписывал в уже существующих городах вносить элементы «правильности» – выносить жилые дома на «красную линию», «строить их не посередь дворов своих», создавать тем самым прямые улицы, добиваться симметричной планировки фасадов зданий. При нем впервые в России зажгли уличные фонари. Конечно, это было в Петербурге. До этого в Европе только в семи городах – Гамбурге, Гааге, Берлине, Копенгагене, Вене, Лондоне и Ганновере (столице Саксонии) существовало уличное освещение.

Таким образом, новая русская столица вышла сразу же по этому показателю в число избранных европейских городов.

Петербургу Петр I вообще уделял особое внимание. По его мысли, столица новой победоносной европейской империи должна была нести на себе все черты величия и славы Российского государства. Он мечтал не просто построить новый, вполне европейский город из камня и гранита, но сделать его «величайшим и славнейшим паче (т. е. больше) всех городов в свете».

Для строительства Петербурга были мобилизованы тысячи работных, посадских людей, государственных крестьян. День и ночь к городу на телегах, зимой – на санях везли строительный камень, кровельный материал, бревна, доски. Для проектирования и строительства улиц, дворцов, общественных зданий были приглашены итальянские и французские архитекторы, инженеры, мастера. В городе сносились временные хибары, деревянные дома, был разработан утвержденный царем генеральный план застройки города. Стали создаваться замечательные архитектурные ансамбли – Адмиралтейство, Петропавловская крепость с новым собором, здание коллегий, дворец Меншикова, здание Кунсткамеры и другие. Петр наконец‑то воочию увидел на берегах Невы так полюбившиеся ему очертания голландских и немецких городов. Именно их архитектура была положена в основу создания Петербурга.

 

«Аз есмь в чину учимых». Так говорил о себе Петр, который учился всю жизнь. Этого же он требовал от всей страны.

Выше уже говорилось об учебе русских людей за границей, о приглашении в Россию иностранцев, которые выступали в роли учителей, об открытии военных школ и училищ. Но царь этим не ограничивался. В первой четверти XVIII в. в России, по существу, появилась сеть светских школ и других учебных заведений. Во многих городах страны появились «цифирные школы». В них учились дети дворян, чиновников, низшего духовенства. Расширилась сеть епархиальных школ, где проходили обучение дети духовных лиц; отдельные школы создаются для детей солдат и матросов.

Но развитие экономики, торговли, градостроительства требовало все новых и новых кадров грамотных и смышленых людей. Этого же требовала и усложнившаяся система государственного – центрального и местного – управления. Нужны были хорошо подготовленные, владевшие иностранными языками губернаторы, вице‑губернаторы, воеводы, чиновники, дипломаты.

В ответ на эти запросы времени в России создаются горные школы, школа переводчиков, где ученики овладевали европейскими и восточными языками. Расширяется обучение в Славяно‑греко‑латинской академии, на базе которой создаются школы славяно‑латинская, славяно‑греческая и славяно‑русская.

При Петре I в России впервые появляются технические учебные заведения. Навигацкие школы вслед за Москвой создаются в Новгороде, Нарве и других городах, а на их базе открывается Морская академия в Петербурге. Основным предметом в ней становится кораблестроение. Следует еще раз упомянуть об открытии в Москве и Петербурге инженерных школ и возникновении первых медицинских училищ. В основном в этих учебных заведениях учились дети дворян. Петр сам занимался подбором учеников, строго следил за обучением, порой экзаменовал учащихся, хвалил прилежных, корил и даже наказывал нерадивых. Специальным указом он запретил молодым дворянам жениться, если они не имели образования. По существу, царь силком втаскивал Россию в просвещение.

 

Развитие науки. Еще будучи в Европе, во время Великого посольства, Петр I много внимания уделял ознакомлению с европейской наукой. Он встречался с выдающимися учеными, изобретателями. Царь‑реформатор прекрасно понимал роль науки в развитии цивилизации. Но как перенести научные знания в Россию, как двинуть вперед научную мысль в отсталой стране? Первое, что он сделал, стало приглашение на русскую службу европейских научных светил. Петр не скупился на расходы. Обеспечивал их хорошими окладами, предоставлял удобное жилье, давал различные льготы. Так в России появились швейцарский математик и механик Д. Бернулли, французский астроном и картограф И. Делиль и некоторые другие. Во‑вторых, царь помогал продвинуться в науке талантливым русским самородкам. Многие из них при его поддержке проходили обучение в европейских странах. В‑третьих, он всячески помогал развитию научно‑технических знаний, а также тех областей науки, которые имели большой практический интерес для становления русской промышленности, освоения природных ресурсов. По всей стране рассылались геологические экспедиции, которые обнаружили месторождения каменного угля, железной и медной руд, серебра, серы. Впервые в петровское время стали разрабатываться нефтяные месторождения.

Открытие новых земель, присоединение Сибири привели к подлинному буму новых экспедиций на Восток. Русские люди появились на Камчатке и Курилах. Цель этих экспедиций заключалась не только в разведывании и освоении новых земель, богатых пушниной и полезными ископаемыми, но и научном изучении пространств России и близлежащих стран, составлении географических карт. Была послана специальная экспедиция на Чукотский полуостров, перед которой царь поставил цель разведать, «сошлася ли Америка с Азией». За три недели до смерти Петр составил инструкции для датского капитана Витуса Беринга, состоящего на русской службе. Он направлялся в свою первую Камчатскую экспедицию ради поиска пути через Ледовитый океан в Китай и Индию. Уже после смерти Петра Беринг достиг берегов Аляски, открыл пролив между Азией и Америкой, позже названный его именем.

Другая экспедиция пробивалась в Индию через среднеазиатские ханства Хиву и Бухару. Казачьим атаманам поручалось обследовать и описать земли по Амударье, в районе озера Иссык‑Куль. Постоянными стали экспедиции на Северный Кавказ.

В результате к началу 20‑х гг. появились карты отдельных частей России. Так, С. Ремизов создал «Большой чертеж Сибири». Позднее Делиль приступил к созданию карты всей Российской империи.

Общий подъем экономики и просвещения в стране привел к сдвигам в области технических новшеств. В механике появились изобретения Андрея Нартова, создавшего серию новых токарных и винторезных станков. Новыми, более экономичными и эффективными способами стали ковать и обрабатывать оружейные стволы. Зародилась русская оптика. Русские умельцы стали мастерить микроскопы, подзорные трубы, которые прежде покупались за границей.

Потребность в строительстве каналов вызвала к жизни творчество гидростроителя Ивана Сердюкова, чьи разработки позволили реконструировать старые водные пути и создать новые, увеличить их пропускную способность.

По инициативе Петра были открыты астрономическая обсерватория, Ботанический сад, начат сбор древних рукописей, появились новые исторические труды. Сам Петр в свободные часы работал над «Историей Свейской (т. е. шведской) войны». Но времени было мало, и его труд остался неоконченным.

Потрясенный музеями Европы, Петр задался целью создать нечто подобное и в России. Так, в 1714 г. в Петербурге открылась Кунсткамера – первый естественно‑научный музей в стране. Для него было выстроено специальное здание на берегу Невы, которое до сих пор является одним из украшений Петербурга.

Все эти достижения в области науки, появление в России иностранных ученых, рост собственных научных кадров привели к тому, что Петр замыслил создать Петербургскую Академию наук. Он считал, что развитие в стране фундаментальной науки станет мощным рычагом ее восхождения на более высокий цивилизационный уровень. Петр решал эту проблему с присущей ему решительностью и размахом. Академию он брал на государственное обеспечение и оказывал ей всяческую государственную поддержку. Но и требовал от ученых упорного и масштабного труда на благо Отечества. Проект Академии наук Петр утвердил в 1724 г. Сама же Академия открылась в 1725 г., уже после смерти ее создателя.

 

Литература и искусство . Эпоха Петра I не могла не наложить отпечаток на литературу и искусство.

В традиционные народные литературные жанры – былины, исторические песни, сказки – властно вторгается «петровская» тема. В них присутствует сам царь, его свершения и победы, тяготы, раздумья. Там же присутствуют и его враги – шведы и Мазепа – и те из его соратников, кто предал, обманул его, вроде казнокрада сибирского губернатора князя Гагарина.

Заметно увеличилось в первой четверти XVIII в. количество книг светского содержания, переводов европейской литературы. Типографии стали выпускать книги не только на потребу знатных людей, но и с расчетом на горожанина и даже грамотного крестьянина.

Новым явлением в литературе стала публицистика – произведения, созданные петровскими сподвижниками и прославлявшие деяния царя‑реформатора. Такими были, например, творения Феофана Прокоповича, вице‑президента Синода, видного церковного деятеля и писателя. В своих трудах «Слово о власти и чести царской», «Правда воли монаршей» он прославляет Петра I, его преобразования России, его право на передачу престола в своей семье по собственному усмотрению, а не обязательно старшему сыну, ставшему к этому времени в оппозицию к отцу.

Первая четверть XVIII в. дала России новые явления в области искусства.

В Москве вновь был возрожден театр. Представления шли в деревянном здании, сооруженном прямо на Красной площади. Ставили пьесы немецких, французских, испанских авторов, но, естественно, на русском языке. Появились и свои первые пьесы на исторические темы. Свои самодеятельные театры организовывали ученики различных средних и высших учебных заведений.

Произошли существенные сдвиги и в живописи. И главное из них – появление наряду с традиционной иконописью светской реалистической живописи. В первую очередь это относится к портретной живописи.

Появление западных «парсун» и пейзажей в домах знати и богатых горожан не прошло бесследно. Многие из них стремились увековечить себя на полотне. Появились первые русские художники‑реалисты. Увидя их талант, Петр посылал некоторых из них на выучку за границу. Виднейшим портретистом своего времени был Иван Никитин, создавший галерею портретов знаменитых людей той эпохи. Его кисти принадлежит и картина «Петр I на смертном одре». Другим известным русским художником‑портретистом стал Андрей Матвеев. Оба они прошли выучку в Голландии.

В музыке также произошли изменения. Наряду с традиционными церковными хоровыми произведениями, народными песнями зазвучала военно‑строевая музыка. Полки во время парадов, триумфов маршировали под русские и иностранные марши. Обыватели с восторгом взирали на эти военно‑музыкальные зрелища.

 

 

Глава 30. Противники Петра

 

Царь и народ

 

Преобразования России, предпринятые Петром I, вызвали огромное напряжение народных сил, многие жертвы на полях сражений, в создании промышленности, в строительстве городов и крепостей, каналов, плотин, дорог. Наибольшие тяготы выпали на долю самых неприметных исполнителей воли российского самодержца – крестьянства и посадских людей, основных поставщиков солдат для армии, основной рабочей силы и основных плательщиков налогов. Они уходили в рекруты, поставляли подводы для армии, предоставляли свои жилища на постой для офицеров и солдат во время их передвижения по стране, давали фураж для лошадей. Тысячи их трудились как подневольные крепостные рабочие на заводах и мануфактурах. Это приводило к тяжелым последствиям для жизни народа. По данным российских ученых, с конца 70‑х гг. XVII в. по 1710 г. податное население сократилось более чем на 150 тыс. человек. В 15‑миллионной России это была ощутимая потеря.

В первой четверти XVIII в. налоговое бремя на податные сословия увеличилось в три раза. Большую роль в этом сыграла введенная правительством подушная подать для государственных крестьян вместо прежнего налога с дворов. Каждая «душа», т. е. каждый крестьянин мужского пола обязан был платить денежный подушный налог в пользу государства, да еще приплачивать за то, что такая «душа» была свободна от обязанности содержать помещика. Основная масса помещичьих крестьян помимо денежного оброка должна была выполнять на помещика барщинные работы, представлять оброки натурой.

Петр щедро раздавал государственных крестьян своим сподвижникам. Всего за годы его правления было роздано около 175 тыс. душ мужского пола, а ведь за этими людьми стояли и семьи. Он щедро награждал землями с крестьянами Меншикова, Шереметева, Головкина, Апраксина и других. Лишь А. Д. Меншиков до конца царствования стал владельцем около 100 тыс. душ.

Все это еще более отягощало положение крестьянства.

Ответом на это давление со стороны властей стало повальное бегство крестьян из сел и деревень, с верфей и уральских заводов, со строительных площадок Петербурга и Таганрога. Документы, сопровождавшие принудительное переселение крестьян и ремесленников на строительство новой столицы, пестрят данными о бегстве людей даже в пути следования. С конца второго десятилетия до середины 20‑х гг. XVIII в. в бегах по всей России числилось около 200 тыс. человек. В ответ выпускались грозные указы царя о поиске беглых и жестоких наказаниях – штрафах, конфискации имущества, битье батогами, клеймении, ссылке на каторжные работы.

Податное население городов, а это были в основном низы посада, в эпоху царя‑реформатора также испытывало повышенные тяготы.

Это были не только прежние налоги, перешедшие еще с XVII в., но и новые: драгунские, корабельные, рекрутские деньги. В самих этих названиях звучит эпоха войны, создания армии и флота. Существовали разного рода «запросные сборы». Исхитрялись в изобретении новых налогов и прибыльщики, о чем уже шла речь выше. К тому же посадское население обязано было, как и крестьянство, выполнять определенные повинности и службы в пользу государства и армии. В ином положении находились привилегированные сословия – дворянство, духовенство, купечество. Это были неподатные привилегированные сословия, опора и надежда государства. Понятно, что их численность, особенно дворянства, при Петре I резко возросла, в том числе за счет выходцев из других сословий и ратных людей. И все же и дворянство, и церковь не избежали общего нажима со стороны государства. Петр жестко требовал службу с дворян, строго карал их за нерадивость и уклонение от своих обязанностей. «Табель о рангах» являлась здесь сильнейшим рычагом как продвижения людей по службе, их поощрения, так и наказания, замедления и даже приостановки дальнейшей гражданской и военной карьеры. Он насильно отправлял дворянских детей на учебу и за границу. Купцов принуждал вкладывать деньги в промышленность, церковь облагал разными сборами. Часть дворян и представителей церкви насильно переселял на службу в Петербург. Многие из них всячески уклонялись от переезда на новое «вечное житье», ссылались на нездоровье, чем навлекали на себя опалу и наказания со стороны царя. Все они были, по сути, слугами царя, называли себя его рабами. Они смотрели на государство, которому без остатка посвящал себя царь, как подневольные люди.

Выдвигая и поощряя людей, Петр в то же время всячески подавлял их инициативу. Все его начинания, указы были проникнуты его личной инициативой, настроением, волей. Многие из них жестко регламентировались самим царем. В своих указах Петр разъяснял, как вводить то или иное начинание, как контролировать ту или иную реформу; подробно расшифровывал и меры наказания за их невыполнение. Петр творил, внедрял, указывал всем и вся – дворянам, крестьянам, купцам и военным, бургомистрам и губернаторам, судьям и сенаторам, прокурорам и духовным лицам. «Неволя» жесткой петлей была накинута на шею всему населению страны; это была специфика реформ в стране, основывающейся на абсолютизме и крепостничестве.

Не случайно Петр все чаще и чаще замечал, что его трудоспособность, проникновение во все детали управления огромной и отсталой страной при опоре на абсолютистские приемы подавляли инициативу его сподвижников, вызывали у них страх ошибиться, инертность, которая бесила Петра. Так, президент Адмиралтейской коллегии, победитель шведов адмирал Ф. М. Апраксин, не решаясь самостоятельно решить вопрос с возникшими бюджетными трудностями, писал царю, что не знает, «что впредь делать», «истинно во всех делах как слепые бродим». Следовал окрик, жестокий приказ, наказание. В конце концов он превратился в «отца народа», в «отца нации», работал не покладая рук ради блага государства, но это был жестокий и деспотичный «отец» – не случайно общение с ним нередко кончалось опалой, наказаниями и казнями. Его указы пестрят угрозами, среди которых – батоги, заковывание в кандалы, клеймение, каторга, отрубание пальцев рук, голов, обрезание ушей и вырезание языков, колесование, сажание на кол, виселица и т. д. А ведь они относились не только к низам общества, но и к дворянам и предпринимателям. Репрессии были главным рычагом этого реформатора‑деспота, который каждого из своих подданных хотел поднять до своего уровня. Но сделать это было невозможно.

Не случайно один за другим сходили с арены его соратники, а те, кто оставался рядом, не раз были наказаны и даже биты, и в основном за воровство, взятки, коррупцию, различного рода злоупотребления.

Эта линия на постоянное давление, репрессии, угрозы при продвижении реформ была связана не только с характером царя, но с его глубокими убеждениями, с его оценкой русского народа. Так, когда за границей один из крупных ученых заметил Петру, что «крутые превращения не прочны», царь ответил: «Для народа, столь твердого и непреклонного, как российский, одни крутые перемены действительны». Он прекрасно представлял себе природу того народа, с которым имел дело, – народа талантливого, деятельного, когда придет нужда, но подневольного, лукавого и ленивого в обычное время, чья пассивность и инертность были воспитаны веками насилия и унижений. Он говорил: «…хотя это добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». Петр хотел устранить следствие, но не касался причины этой трагической правды и не сделал в этом направлении ни единого шага, чтобы хотя бы подготовить почву для будущих свободных поколений. Деспотизм, жестокая регламентация жизни в его правление объяли страну снизу доверху и каждого с малолетства до седых волос. Недаром век спустя знаменитый государственный деятель России М. М. Сперанский говорил про режим, который установил Петр I в России и который продолжал существовать почти два столетия: «Действительно же свободных людей в России нет, кроме нищих и философов».

Создание абсолютистской, крепостнической сильной европейской державы стало главным результатом всех преобразований Петра I. Все сословия стали одинаково подданными государя. В этом смысле они были равны. Каждое из них выполняло свою функцию в этой общегосударственной системе. Россия стала «регулярным» государством, как и другие абсолютистские режимы в Европе, например Франция при Людовике XIV.

В то же время в рамках этой общей ответственности появилась строгая иерархия податных и неподатных сословий, свободных людей и крепостных. Под крышей общей государственной службы и общей ответственности перед монархом сложилась жесткая система насилия над личностью человека, которой к этому времени уже не знали абсолютистские государства Европы. Это была особенность России, вызванная ее общим историческим развитием и внешнеполитическими невзгодами.

Но в истории ничто не бывает прямолинейным. Каждый процесс сопровождается различными побочными последствиями. Так было и с российским абсолютизмом. Появление общероссийского сильного правительственного центра во главе с монархом, мощной бюрократии, создание крупных сословий и ликвидация различного рода категорий в рядах дворянства, посадского люда, крестьянства привели к преодолению былой разобщенности страны, изолированности различных ее частей. Все более определенно стали проявляться общие черты большой страны, стал складываться единый язык, появлялась общность взглядов, вкусов людей в рамках как отдельных крупных сословий, так и народа в целом, независимо от положения людей в обществе. Росло национальное и государственное самосознание населения, ощущавшего себя членом единой огромной общности – Российской империи. Те признаки единства народа, которые проявились еще во времена создания Русского централизованного государства, теперь стали четкими и определенными; именно в период складывания российского абсолютизма, в период создания империи появляется русская нация с единым языком, территорией, экономикой, культурой, особенностями характера людей. Одновременно в России, в многонациональной стране, формируется российская государственная общность людей, объединяющая разные народы, что проявлялось прежде всего в противостоянии России всему остальному миру. Это была особенность России, которой не знало большинство европейских стран. Это была другая сторона российского абсолютизма.

 

Народные восстания

 

В 1705 г., находясь с войсками в Литве, Петр получил известие о том, что в низовьях Волги, в Астрахани, началось мощное восстание городских низов. Город захвачен стрельцами, горожанами, воевода убит, повстанцы всюду рассылают грамоты с просьбами о помощи.

Царь был вне себя, и его можно было понять: в то время как идет тяжелая война со шведами, а Россия борется за выход к Балтийскому морю, у него в тылу происходит бунт, грозящий разрушить все основы государства, уничтожить плоды его военных и реформаторских усилий! Царь тут же посылает депешу своему лучшему полководцу фельдмаршалу Б. П. Шереметеву и приказывает ему с конными и пешими полками двинуться на Волгу. Одновременно Петр шлет обеспокоенные письма в Москву с наказом увезти оттуда казну и оружейные арсеналы на случай наступления мятежников.

Так в ход Северной войны вмешались новые и совершенно неожиданные события, которые круто изменили всю ситуацию в стране. И сразу стало очевидно, что социальный взрыв в Астрахани был не случаен.

В России повсюду, особенно среди крестьян, посадских людей, росло недовольство. Народ не выдерживал военных тягот, налогов, рекрутских мобилизаций, многочисленных повинностей, наступления крепостнических порядков. Особенно людей оскорбляли и унижали новые требования к внешнему виду и одежде. Простой народ, особенно крестьяне и посадский люд, не хотел брить бороды и шить себе короткую одежду взамен привычной. Все чаще и чаще пассивное сопротивление (бегство, уклонение от платежей, от рекрутской повинности, отказ от брадобрития) перерастало во вспышки открытого сопротивления, неповиновение властям. Но в центре страны это сопротивление быстро подавлялось: там было много войск, рыскали воинские команды карателей, повсюду находились царские помещики, тайные соглядатаи. Другое дело на окраинах страны. Здесь жили по поговорке «До Бога высоко, до царя далеко». Действительно, до Дона, Нижнего Поволжья, Приуралья порой не доставали длинные и цепкие руки сыскных и карательных отрядов. Здесь были обширные необжитые пространства, где можно было укрыться от всевидящего «государева ока». Именно сюда сбегались люди, недовольные своей жизнью. Народ был хотя и темный, безграмотный, но решительный, отчаянный, рисковый. Зачастую на окраины ссылали противников государства и царя; среди них было немало бунтовавших в конце XVII в. стрельцов, которых посылали подальше от центра целыми полками.

Но вместе с этим вдалеке от царской власти пышным цветом расцветали местное воеводское и чиновничье самоуправство и всевластие. Все это ярко проявилось в событиях астраханского бунта.

В июне 1705 г. в городе и близлежащих слободах сложилась напряженная обстановка. Народ был доведен до отчаяния самоуправством воеводы Ржевского. Он отличался грубостью, насилием, мздоимством. Заставлял присланных сюда стрельцов работать на своих огородах, рубить для своего хозяйства дрова, заготавливать сено. К тому же он самовольно вводил разные поборы – «с дыма», с бань, за точение топоров и ножей. За отказ от уплаты били, сажали в тюрьму, надевали колодки.

Но особенно астраханцев возмущало то, что воевода использовал введение новой одежды и запрещение носить бороды без уплаты пошлин для личного обогащения. Людей хватали на улицах, обрезали им платье, брили бороду и усы, порой выдирали волосы с мясом. Хочешь жить по старине – откупайся от воеводы и воеводских людей. Зачастую стрельцы и горожане упирались, говорили: «Хотя умру, а пошлины платить не буду и бороды брить не буду».

К тому же в это время по Астрахани прошел слух, что государь умер, а в России правит другой, «подменный» царь. Потом пошел новый слух, что всех девушек будут насильно отдавать замуж за иностранцев. Тут же в городе срочно начали играть свадьбы – их число достигло ста. Все это еще больше подогревало толпу. Разгоряченные вином и ненавистью стрельцы и часть посадских людей ночью ударили в набат. Астрахань восстала.

Восставшие, разметав воеводскую охрану, вломилась в кремль. Воевода спрятался в курятнике. Стрельцы вытащили его оттуда и закололи копьями. Тут же были убиты стрелецкий полковник, воеводские и чиновные люди. Погибли сотни людей.

К восстанию примкнули тысячи астраханцев; кроме стрельцов, солдат и горожан – работные люди, крестьяне окрестных сел, бурлаки – вся беднота, «голь перекатная», как говорили в народе.

Повстанцы организовали в городе собственное управление. Всеми делами руководил круг, т. е. собрание всего города. На круге были выбраны атаман, старшины, руководители войска. Астраханцы, таким образом, воссоздали в городе тип казачьего управления. Не забыли здесь и времена Степана Разина. Ведь всего тридцать пять лет назад в Астрахани бушевала повстанческая стихия и Разин держал на кругу свои пламенные антиправительственные речи.

Все имущество богатых людей, как и разинцы, повстанцы разделили между собой.

Напрасно митрополит, выйдя к восставшим астраханцам с крестом, увещевал народ уняться и бить челом великому государю. Восстание только ширилось, к Астрахани примкнули соседние небольшие города. Повстанцы послали грамоты с просьбой о помощи к терским и донским казакам. Терские казаки поддержали их и тоже восстали, но помощи не оказали. Грамота, отправленная на Дон, попала в руки казачьей верхушки – атамана и старшины, которые были верны царю. Те отказали в помощи и информировали обо всем власти.

Не удалось астраханцам овладеть и крупными близлежащими городами, в частности Царицыном. В результате восстание сразу же оказалось изолированным, отрезанным от внешнего мира.

А к Нижнему Поволжью уже спешили войска Шереметева. Узнав об этом и испугавшись, часть астраханцев под воздействием уговоров митрополита послала ходоков к царю. Они повинились перед ним, просили о прощении. Петр в ответ отправил грамоту с увещеванием и обещал свою милость. Но карательные войска Петр не отозвал и тем проявил свою ненависть к повстанцам и коварство. Появление грамот царя в Астрахани привело к расколу в лагере восставших. Одни решили покаяться и сдаться, другие же, напротив, ожесточились, заперлись в астраханской крепости, которая тремя линиями ограждала город, и решили лучше умереть, но не поступиться только что обретенной свободой.

При подходе полков Шереметева к Астрахани повстанцы ударили по ним из пушек и организовали вылазку. Но силы были неравны. Против астраханских стрельцов и бедняков действовала новая петровская регулярная армия во главе с победителем шведов Шереметевым. После короткой бомбардировки войска прорвали первые линии укреплений и атаковали кремль. Последовал короткий и яростный штурм, и все было кончено. 13 марта 1706 г. Шереметев вступил в Астраханский кремль. Повстанцы лежали вдоль улиц, демонстрируя свою покорность.

Начался сыск. Сотни людей, в том числе все руководители восстания, были схвачены и отправлены в Москву. Там 300 из них были казнены. Десятки других погибли при допросах и пытках. На расправы со стороны повстанцев власти ответили столь же жестоко. Это была ненависть в ответ на ненависть.

Петр был в восторге от победы «над сими проклятыми ворами», как он писал в своих письмах. Шереметев получил в награду 2400 крестьянских дворов и огромный денежный оклад. Полки вновь отправились на север.

Однако недовольство народа существующими порядками на этом не завершилось. Оно катилось по стране из края в край. Вскоре новая вспышка бунта произошла в землях башкир, которые жили в Приуралье, по Средней Волге и Каме. Здесь не вводилась новая одежда и не брили бород, но, как и в других местах, злодействовали местные чиновники, прибыльщики. В связи с продолжающейся войной у башкир стали забирать лошадей для конницы, самих их понуждали к участию в войне. По башкирским селам специальные команды искали бежавших сюда рекрутов. Появились здесь и прибыльщики, изобретая все новые налоги и поборы, возмущавшие башкир.

Раздражало местное население и все увеличивавшийся здесь поток русских переселенцев, появление русских сел и деревень, православных храмов. Башкиры были мусульманами, они еще не забыли времена, когда они были свободны от России, а их религия оставалась единственной в крае. Симпатии многих из них, особенно представителей верхов башкирского общества – ханов мусульманского духовенства, неизменно склонялись в сторону центра тогдашнего мусульманского мира – Турции. При применении насилия русских властей над местным населением сразу же обострялись национальные и религиозные противоречия.

В 1707 г. в башкирских землях началось мощное восстание, в котором приняли участие и простой народ, и ханы, и представители местного духовенства. Многие чиновники, сборщики налогов были перебиты, запылали русские села и деревни, произошли нападения на православные храмы. Повстанцев поддержали в соседних – татарских – селениях. Грамоты с просьбой о помощи восставшие послали к каракалпакам, казахам, а также к донским казакам, где назревало возмущение действиями сыскных военных отрядов.

Петр I немедленно двинул в Башкирию отряд в 900 человек, но он был окружен повстанцами и частично перебит. Лишь половине его удалось уйти восвояси. Вскоре под властью повстанцев оказался весь Башкирский край, их отряды действовали уже в 30 км от Казани.

Для подавления восстания от правительства потребовались новые усилия. В край были посланы «переговорщики». Царь обещал милость и прощение тем, кто отстанет от бунта. Но руководители восстания не пошли на мировую. Они не верили царским обещаниям.

И были правы. В Башкирию подтягивались уже новые войска. Их цель заключалась в том, чтобы помешать повстанцам соединиться с казаками и соседями – каракалпаками и казахами.

В нескольких сражениях башкирские отряды потерпели поражение. Руководители – ханы – были либо убиты, либо захвачены в плен, либо бежали сначала на юг, а потом в Турцию. Вскоре задавленные и запуганные расправами башкиры принесли «свои вины». Но долго еще в отдельных местах края полыхали очаги бунта.

А в это время на Дону разгорелся пожар очередного мятежа.

На сей раз восстали бедняцкие казачьи городки и станицы.

В верховья Дона, как и во времена Разина, постоянно прибывали беглые крестьяне из центральных уездов России, работные люди с заводов и верфей. Укрывались здесь и беглые рекруты, и дезертиры из пехотных и драгунских полков.

Верные царю войсковой атаман, старшина, зажиточное казачество, состоявшие на царском жалованье, настороженно относились к многочисленной и постоянно пополнявшейся в верховых городках неуправляемой голытьбе. Но и выдавать беглых людей они не спешили. Это было бы нарушением местных свобод и сложившейся исстари традиции – «с Дона выдачи нет».

Однако усилившаяся самодержавная власть оказывала на донское казачество все более сильное давление. Петр I с его взглядами на Россию как на единую страну, полностью подчинявшуюся власти монарха, не мог смириться с существованием полуавтономной территории со своими правами и порядками – Донской области. К тому же на Дону обретались люди, укрывшиеся от государевой службы, налогов и повинностей. Это приводило царя в ярость. Одновременно помещики засыпали правительство челобитными, в которых требовали усилить сыск беглых людей.

Все это привело правительство к решительным мерам: Петр приказал уничтожить верховые донские городки и усилить в этих местах сыск беглых. На Дон отправились новые воинские команды.

Особенно начал лютовать сыскной отряд князя Юрия Долгорукого. Его действия вызывали возмущение не только бедноты верховых городков, но и казацкой старшины в Черкасске – столице Дона. Черкасский атаман Лукьян Максимов направил по донским землям тайную грамоту с призывом к сопротивлению отряду Долгорукого. Это нашло отклик у казаков. Во главе восставших встал уроженец одной из станиц на Северском Донце казак Кондратий Булавин. Отряд Булавина напал на команду Долгорукого и полностью истребил ее. Убит был и сам Долгорукий. Это произошло в октябре 1707 г.

Первый успех вдохновил население верховых городков. Со всех сторон к Булавину сбегаются люди – казаки, беглые крестьяне, бурлаки. Опьяненный этим успехом, Булавин вынашивает грандиозные планы – поднять против царской власти терских и запорожских казаков, вновь возбудить к неповиновению астраханцев. Он объявил своей целью сначала захват Азова и Таганрога, где предполагал освободить всех ссыльных, каторжных, подневольных людей, а в случае удачи – поход на Воронеж и далее на Москву.

Но у повстанцев не было определенного плана переустройства жизни. Их вела вперед ненависть к тем, кого они считали своими угнетателями. Они жили лишь сегодняшним днем. Восставшие звали к расправам над боярами, царскими чиновниками, воеводами, сборщиками налогов и в первую очередь над карателями и прибыльщиками. Острую ненависть проявили повстанцы к иностранцам – «немцам», считая их во многом повинными в своих бедах. Они обещали отменить все налоги и поделить имущество богатых людей. В одной из своих «прелестных грамот» Булавин призывал к себе всех, кто хочет с ним «погулять, по чисту полю красно (т. е. красиво) походить, сладко попить да поесть, на добрых конях поездить». Наивными мечтами бедных, обозленных и убогих людей, отчаянием, стремлением хоть какое‑то время пожить в довольстве и на свободе веет от этих призывов Булавина и его товарищей.

В случае неудачи Булавин рассчитывал уйти на Кубань, где простирались турецкие владения, и отдаться под власть султана. Это явно говорило об авантюристических наклонностях и моральной неразборчивости атамана: все равно с кем, все равно где – была бы моя воля и мой верх.

Петр I, получив известие о восстании Булавина, был крайне озабочен. Особенно его обеспокоило намерение повстанцев нанести удар на Азов и Таганрог, приобретение которых было буквально выстрадано Россией.

В Черкасск, к атаману и старшине, пошли царские грамоты с требованием унять бунтовщиков и восстановить порядок.

Как и в Астрахани, царские грамоты отрезвили зажиточных казаков, раскололи Донское войско. Казаки, верные царю, не дожидаясь подхода правительственных войск, выступили против Булавина и в первом же бою разбили его разношерстные отряды. Пленных частью повесили за ноги на деревьях и расстреляли, частью наказали – резали им носы, били плетьми.

Казалось, что восстание было подавлено, но Булавин бежал в Запорожскую Сечь, набрал там желающих побороться с Москвой, а таких набралось полторы тысячи человек, и снова появился в верховьях Дона. И снова к нему стали стекаться со всех сторон люди. Вскоре его войско достигло пяти тысяч человек.

Повторная попытка черкасского атамана совместно с правительственным отрядом, подошедшим из Азова, разбить Булавина закончилась катастрофой. Во время переговоров с атаманом булавинцы напали на правительственный отряд и истребили его. Во время боя верховые казаки из лагеря атамана перешли на сторону повстанцев. Путь на Черкасск был открыт.

Шел апрель 1708 г. В эти весенние солнечные дни новая победа окрылила голытьбу. Теперь уже все верховые городки поддержали Булавина. Восстание перекинулось на соседние русские уезды.

Поднялись против своих господ крестьяне в окрестностях Тамбова и Козлова. Как писали воеводы царю, они «склонились к воровству», устраивали круги, выбирали по примеру донских казаков атаманов и есаулов, устраивали жестокие расправы над помещиками и чиновниками. Теперь самая забитая, угнетенная часть народа примкнула к типично казацкому бунту и окрасила его новыми красками – ненавистью, злобой, зверствами.

Булавин, имея за плечами широкую народную поддержку, двинулся на Черкасск. Город сдался ему без боя. Атаман и старшины были повстанцами арестованы и вскоре убиты. Перед этим Булавин лично избивал их плетями, требуя рассказать, где хранится казна и «пожитки». Казачий круг выбрал атаманом всего Войска Донского Булавина.

Именно в это время в одном из писем к Меншикову Петр I высказал намерение выехать на Дон во главе боевых батальонов и возглавить борьбу против повстанцев. А пока же он снял с фронта несколько драгунских и пеших полков и двинул их на Дон. Их возглавил брат убитого князя Долгорукого Василий. Кроме приказа царя, его вела в поход личная ненависть и желание отомстить за брата. Петр наказывал князю Юрию Долгорукому: восставшие городки жечь, «а людей рубить, а заводчиков на колеса и колья… ибо сия сарынь (чернь, сволочь), кроме жесточи, не может унята быть».

Один из отрядов Булавина встретил правительственные войска на границах Донской земли. На предложение сложить оружие повстанцы отвечали: «Мы с вами биться, как меду пить, готовы». Становилось ясно, что взаимная большая ненависть может закончиться лишь большим кровопролитием. Так и случилось.

Уже в первом бою полки Долгорукого разгромили ватаги повстанцев и двинулись по верховым городкам. Булавин же, раздробив свои силы, отправился штурмовать Азов. Некоторые его отряды появились на Волге и овладели рядом городов.

Защитники Азова проявили мужество и решительность: гарнизон вышел навстречу повстанцам. По ним же ударила артиллерия с крепостной стены. Огневой удар нанесли и стоявшие на рейде военные корабли. В панике повстанцы откатились обратно к Черкасску. Но там обстановка уже изменилась. Сподвижники Булавина обвинили его в неумелых действиях. К ним присоединились и оставшиеся в Черкасске представители старой верхушки. В июле 1708 г. в городе возник заговор. Еще вчера толпа, боготворившая своего предводителя, теперь проклинала его. Подстрекаемые заговорщиками, казаки бросились на подворье Булавина. Атаман, окруженный телохранителями, отстреливался до последнего. Когда же заговорщики ворвались в дом, Булавин застрелился (по другой версии, был убит старшинами. – Прим. ред. ).

Вскоре после переворота новые руководители Войска Донского уже встречали Долгорукого. К его ногам были положены знамена, сами казаки легли ничком на землю в знак покорности. Затем они целовали крест и дали клятву служить государю. Но долго еще бунтовала Донская земля, а каратели, как и приказал Петр, жгли верховые городки, расправлялись с повстанцами, превращали Донскую землю в послушную часть Российского государства. Часть повстанцев, как и планировал Булавин, ушла во владения Турции.

Именно после этих крупных народных восстаний Петр I и провел реформу местного управления.

 

Оппозиция верхов

 

Против политики Петра I поднимались не только низы России – с каждым годом петровских реформ усиливалась оппозиция и в верхах русского общества. Значительная часть сподвижников Петра в глубине души не соглашалась с крутой ломкой российских традиций, с безоглядным подражанием Западу.

Противники Петра из высших слоев российского общества стояли на позициях более умеренных реформ, против величайшего напряжения всех сил страны и огромных человеческих жертв. Их более привлекал осторожный путь царей Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, которые призывали во всем придерживаться сбалансированной политики, «идти путем средним». Они выступали также против неограниченного самодержавия и полагали, что России следует использовать опыт некоторых европейских стран, где абсолютистская власть была поставлена под контроль аристократии и выборных органов.

Кто же представлял явную и скрытую оппозицию Петру? Во‑первых, Русская православная церковь. Уже во время расправы над стрельцами в 1690 г. патриарх явился к царю с иконой и просил его прекратить жестокости. Царь прогнал церковного иерарха со словами: «Я не меньше тебя чту Бога и Его Пречистую Матерь, но мой долг – казнить злодеев, умышлявших против общего дела». Против петровских начинаний выступали и другие церковные иерархи и рядовые священники.

Во‑вторых, политику царя осуждали те широко мыслящие представители знати, которые, как и Петр, побывали за границей, познакомились с жизнью Европы, но вынесли оттуда не только военный, культурный и экономический опыт, но и познакомились с иными, чем в России, политическими порядками. Складыванию оппозиционных взглядов способствовали и контакты с иностранцами, чтение западной литературы. Среди тех, кто был убежден в ошибочности принятого Петром курса российской внутренней политики, были видные деятели: главный интендант Адмиралтейства А. В. Кикин, бывший одно время одним из самых преданных сподвижников царя; киевский генерал‑губернатор, позднее сенатор, князь Д. М. Голицын; сенатор Михаил Самарин; брат адмирала, астраханский губернатор Петр Апраксин; победитель Булавина князь Василий Долгорукий; десятки других представителей знати, военных кругов, чиновничьего мира.

Наконец, третьим ядром оппозиции стал двор наследника престола царевича Алексея Петровича.

Царевич Алексей рано был оторван от матери. Но остался привязан к ней и к ее родне на всю жизнь. Это сразу же отдалило его от отца. Петр, как всякий амбициозный деспот, стремился повторить себя в сыне, но характер Алексея, его привязанность к традициям, его отрицательное отношение к преобразованиям отца вовсе не укладывались в ту схему, которую приготовил ему отец. Петр совершал жизненный подвиг. Он хотел, чтобы такой же подвиг служения государству совершил и Алексей. Но твердый в своих решениях и симпатиях, царевич оставался равнодушным к великим делам отца. Ему было мило неторопливое, старомосковское Отечество; не Петербург, а Москва, не море, а старорусский центр, не крутая ломка всего и вся, а традиция. Он был хорошо образован, свободно владел несколькими европейскими языками, несколько лет провел за границей. Если тамошняя жизнь заставила Петра решительно ломать все старинно‑русское, то Алексей вынес из этого совсем другой, противоположный опыт. Он тоже с восхищением принимал европейскую цивилизацию, но вовсе не одобрял расправы, казни, насилия ради достижения европейских ценностей в России.

Петр стремился втянуть сына в переустройство страны, давал ему ответственные поручения. Алексей выполнял их нехотя, из‑под палки. Петр переживал, сердился, выговаривал, грозил сыну. Все было безуспешно. Алексей стоял на своем. В этом можно видеть его упорство, твердость. Здесь коса нашла на камень. И все же Петр любил сына, не хотел верить, что тот уходит от него. Любил и уважал отца и Алексей, но все больше внутренне протестовал против его постоянного нажима и против его политики. Отец надеялся, что сын образумится, возьмется за дело, будет ему хорошим помощником. Сын надеялся, что отец переменится, станет мягче, перестанет оказывать на него давление и ослабит жестокий режим в стране. Этим надеждам не суждено было осуществиться.

Очень скоро царевич почувствовал, что он не одинок. К нему тянулись многие противники Петра, видели в нем свою надежду и опору, тем более что царь все чаще болел. Ему шло уже к пятидесяти годам.

Расхождение между отцом и сыном усилила насильственная женитьба Алексея на одной из немецких принцесс. Алексей противился этому браку, но Петр строил свои династические планы, и двадцатилетний царевич покорился. Через несколько лет принцесса умерла, оставив Алексею сына, Петра Алексеевича, названного в честь деда.

Особенно резко разлад между отцом и сыном усилился после того, как в доме Петра появилась сначала любовница, потом, с 1711 г., жена – пленная литовская «портомоя» (т. е. солдатская прачка), красивая, смышленая и, как оказалось впоследствии, амбициозная и расчетливая Марта Скавронская, ставшая в России царицей, а затем императрицей Екатериной Алексеевной. Она оказалась необходимой царю – делила с ним зачастую все тяготы походной жизни. Петр безгранично доверял ей. Когда же Екатерина, кроме дочерей, родила ему сына Петра Петровича, то положение наследника – сына отвергнутой первой жены и постоянного «супротивника» Алексея сильно пошатнулось.

Постепенно три антипетровские силы стали объединяться, и Алексей, по существу, встал во главе заговора против царя.

В 1717 г., воспользовавшись отъездом Петра I в Европу, Алексей, вместо того чтобы ехать к нему по вызову в Копенгаген, бежал в Австрию. Его сопровождала сожительница – крепостная дворовая женщина, к которой он был сильно привязан (здесь Алексей повторил судьбу отца).

Это был дерзкий, решительный, продуманный шаг, подсказанный ему друзьями из окружения Петра. Они же помогли царевичу организовать побег.

Алексей появился инкогнито в Вене, при императорском дворе, потом его переправили во владения Габсбургов в Неаполь. По существу, он стал вторым после князя Андрея Курбского – противника Ивана Грозного – политическим невозвращенцем в России. Из Неаполя Алексей обратился с письмом к Сенату и церковным иерархам. Он объяснял свой поступок и обличал политику Петра.

Цель заговора против Петра заключалась в том, чтобы либо свергнуть царя с престола и заменить его умеренным правителем в лице наследника, либо ждать, пока слабеющий Петр сам отойдет в мир иной, и затем явить России укрывшегося от царского давления и постоянного гнева царевича.

На Алексея сделали ставку и европейские противники петровской России – Австрия и Англия. В ту пору до окончания войны со Швецией было еще далеко. Был жив еще Карл XII. Поэтому действия Алексея становились особенно опасны для Петра и его сторонников, которым в случае победы оппозиции грозила неминуемая гибель.

Петр был ошеломлен. Он послал своих лучших дипломатов в Австрию и Англию, чтобы урегулировать конфликт. От Австрии Петр потребовал выдачи царевича, но получил отказ. Однако венский двор, уверенный в антипетровской позиции Алексея, разрешил вступить с ним в переговоры представителям Петра. В Неаполь выехал опытный и хитрый П. А. Толстой в сопровождении гвардейского офицера.

В ходе длительных переговоров Алексей заколебался. Толстой передал ему, что в случае возвращения царь обещал сыну прощение и сохранение жизни. Толстой сумел заманить Алексея вместе с его подругой на корабль. Там переговоры должны были продолжиться. Но как только царевич спустился в каюту, фрегат снялся с якоря.

Уже на границе Алексей был арестован и вскоре предстал перед следствием. На его первом допросе в Москве присутствовал сам Петр. Алексей выдал часть своих сторонников. Тут же он по требованию Петра отрекся от претензий на трон и принес присягу маленькому царевичу Петру Петровичу.

В Москве и Петербурге начались аресты и новые допросы.

Следствие приняло большие масштабы. В застенках Москвы, а потом Петербурга сторонники Алексея выдавали все новые подробности антиправительственных действий. Вырисовывался настоящий антигосударственный заговор с целью устранения царя.

С замиранием сердца следила за ходом процесса царица Екатерина. Ведь в случае гибели царевича ее сын становился наследником престола.

Первые казни заговорщиков были проведены в Москве. На плаху взошел Кикин, которого колесовали. За ним последовали некоторые другие знатные лица.

В июне 1718 г. Алексея перевезли из Москвы в Петербург и поместили в Петропавловскую крепость. К этому времени выяснилось, что во время московского следствия Алексей многое скрыл. Царь добивался от него все новых признаний, требовал назвать имена всех участников заговора, особенно его интересовала роль в этом деле первой жены и ее родственников. На первом же допросе в крепости с применением пыток – дыбы и плетей – присутствовал царь в окружении своих сподвижников – Меншикова, Толстого, Апраксина и других. Под пытками Алексей дал новые сведения. Допросы и истязания продолжались десять дней. Затем суд огласил приговор: смертная казнь. Царь этот приговор не опротестовал и тем самым нарушил клятву, данную сыну перед его возвращением на родину.

Однако казнь не состоялась. Не выдержав истязаний, царевич скончался в своей камере. По другим сведениям, накануне казни по приказу Петра он был задушен, с тем чтобы не позорить династию ужасной расправой. Это случилось 26 июля 1718 г. А на следующий день Петр торжественно праздновал годовщину Полтавской баталии. Он прошел на корабле под всеми флагами по Неве, остановился перед Летним садом. Для него Алексей был уже вчерашним днем истории укрепления и безопасности Российского государства.

Судьба жестоко отомстила царю. На следующий год скончался четырехлетний наследник – маленький Петр. Царь был безутешен. Несколько дней он не показывался на людях и отказывался принимать пищу. Через три года, в 1722 г., он издал указ о престолонаследии, в котором оговорил право самодержца самому назначать наследника. Это было не случайно: ведь подрастал сын царевича Алексея Петр Алексеевич. Монарх был еще жив, но борьба за царский трон уже началась.