В то время, когда семена гранжа уже были посеяны на благодатную почву, Сиэтл переживал настоящий взрыв популярности пауэр-попа, нью-вейва, а также хеви-метала. Некоторые группы быстро оказались забыты (The Allies, The Beakers), некоторые процветали в пределах региона (Shadow, TKO), в то время как другие, бывало, становились популярными на глобальном уровне (Queensrÿche, Metal Church).

Девид Кинкейд: Частично в начале 1980-х возродились 1960-е. Музыка в стиле ранних The Beatles вновь стала модной – The Kinks, Creedence. Каверы на них игрались вперемешку с новинками. Это стало частью местной музыкальной сцены. Тот период – с 1979 по 1984 – был бешеным временем, периодом метаний.

Дейв Дедерер: В 1979/1980 в городе было несколько очень крутых групп, которые почти совершили прорыв. The Heaters, которые потом стали The Heats, были известны своим крупным местным хитом – «I Don’t Like Your Face». Они были пауэр-поп группой в тонких галстуках, типа Shoes или 20/20. И была еще одна группа, Cowboys. Ни те, ни другие не были панками, но обе эти группы могли стать настоящими рок-звездами. Они играли чаще всего в барах, но иногда могли выступить в U Dub Ballroom или на площадке перед Амфитеатром Фрески.

Марк Смит: The Visible Targets были в основном женской группой – мы всегда посмеивались над их названием, потому что эти девчонки любили надевать обтягивающие штаны из спандекса, и при этом у них были большие попы. «Видимые цели», понимаете? The Beat Pagodas были очень круты вживую. Очень интересная музыка – много перкуссии, никаких гитар. Веселая танцевальная группа. Мы играли с Neo Boys из Портланда, играли с 54-40, были и другие группы, типа Rally Go! и Little Bears из Бангкока.

Ким Тайил: The Beakers были очень круты, они звучали похоже на Gang of Four, Talking Heads, Pere Ubu. Причудливый, отрывистый звук, - хаотичный и резкий вид нью-вейва.

Марк Смит: На первом своем концерте мы [The Beakers] были очень шумным трио любителей-дилетантов. Как ни странно, после этого концерта промоутеры из Modern Production сказали нам: «А вы не хотите выступить в клубе Showbox?» Мы ответили: «Окей, только нам бы надо найти басиста». Мы были знакомы с парнями из Blackouts, и девушка их вокалиста, Френки Сандстен, играла на басу очень хорошо. Она к нам присоединилась. Мы попали на компиляцию от Mr. Brown Records, которые фактически ранее были K Records, а потом на семидюймовый сингл также от Mr. Brown Records, и потом Engram Records вставили нас на первый диск Seattle Syndrome. Это был успех. И мы записали кое-что еще, но не продержались вместе так долго, чтобы это выпустить. Многое из этого есть на нашем диске Four Steps Towards A Cultural Revolution, вышедшем в 2004 году.

Курт Блоч: Первый альбом The Young Fresh Fellows [The Fabulous Sounds of the Pacific Northwest, 1984] вышел и сразу стал популярен по всей стране.

Девид Кинкейд: The Allies написали эту песенку, «Emma Peel», и нас стали постоянно приглашать на множество местных концертов, что было для нас неслыханно. Благодаря этому хиту, мы были востребованы в течение десяти следующих лет.

К тому времени, как я покинул Сиэтл в 1985, мы были довольно известной клубной группой. Однажды мы почти заключили сделку с лейблом – они выбирали между нами и Queensrÿche. И выбор пал на Queensrÿche. Та женщина с лейбла сказала мне: «Зачем миру вообще нужна такая группа, как The Allies?» Я ответил: «Ну, уж точно ему не нужна такая группа, как Queensrÿche!»

Курт Блоч: Тогда была довольно живая региональная метал-сцена. Группы играли в барах, но они были довольно мощными. Выступали только с оригинальным материалом.

Тим Брэном: В 1981, когда я начал впервые выступать вживую, местная музыкальная сцена в районе озера Хиллс и Беллвью была довольно многочисленной. Там часто играла группа Myth с Джеффом Тейтом, и много других групп. Джефф Тейт любил обмазать свои волосы блеском. Myth были очень хороши, даже лучше, чем Queensrÿche, но их так и не подписал никакой лейбл [смеется].

Мэтт Воган: Джефф Тейт был в группе Myth и его вокал был потрясающим, в стиле евро-метала. Этот парень был по сути оперным певцом, у него был диапазон на пять октав. В то же время, была группа под названием Mob, названная в честь пластинки Black Sabbath «Mob Rules». Эти две группы знали друг о друге, и Джефф однажды согласился поучаствовать в записи демо для Mob. Моя мама, Диана Воган, работала промоутером на независимом лейбле в 1970-х. Она услышала их демо и помогла им подписаться на лейбл EMI, когда у них еще даже ни одного концерта не было. Это была довольно хитрая сделка, тем более что Джефф не выходил из своей группы Myth, а у той демки не было названия группы на ней. Фактически Джефф сам был тем еще «мифическим» персонажем, его никто особо не видел и не знал близко. Он жил в Такоме, был затворником, ходил на концерты Skinny Puppy и брал уроки оперного пения. А месяцем позже они уже получили обложку в Kerrang! С этого все и началось – они продали миллион пластинок, гастролировали по всему миру. Название для новой группы пришлось придумывать быстро: первая песня на той демо называлась «Queen of the Reich», оттуда и пошло название Queensrÿche. Прекрасная группа для того времени, и я уверен, что Майк Маккриди и другие металлисты обратили на нее свое внимание. Эта история также послужила мотивацией для сиэтлских групп, которые надеялись завоевать мир.

Курдт Вандерхуф: Я вышел из группы The Lewd, остался в Сан Франциско почти на год, пытался собрать вместе Metal Church. Нас было несколько человек в Сан Франциско – мы покупали импортные альбомы Iron Maiden, Motörhead, Saxon. Все эти английские группы. Я не мог найти хороших музыкантов, которые хотели бы создать метал-группу. В итоге я вернулся домой и начал играть вместе с людьми, с которыми я вырос.

Эмили Римен: В тусовке металлистов все девушки держались рядом со своими парнями, которые играли в группах. То есть, в группах там могли быть только парни, девушки – никогда. Надо помнить, что мы говорим о 18-19 летних ребятах, и они все пытались создать такую псевдо-рок-звездную обстановку, где кому-то есть место на бекстейдже, а кому-то нет. И я такая: «Что за херня?» [смеется]. Это было полной противоположностью панк-сцене в Сиэтле.

Марк Арм: Помню, я ходил на концерт Overlord, и у солиста были очень длинные волосы, полностью красный комбинезон и танцевальные туфли от Capezio. Один гитарист выглядел как Джонни Рамон, а другой посылал всем воздушные поцелуйчики и пожимал руки впереди стоящим фанатам; казалось, сейчас начнет цветы в толпу кидать. Рамки расширялись, и не только в плане музыки, но и в плане тусовок в целом. Теперь на вечеринки приходили не только панки, но и любители Shadow и Overlord, и их друзья, которые не боялись зависать с панками [смеется]. Но я думаю, это был важный этап, особенно в контексте истории развития движения от Green River к Pearl Jam, в числе которых был Майк Маккриди из Shadow. Ребята в этой группе очень любили Def Leppard, Hanoi Rocks и KISS. Я помню, что они стремились подписаться на крупный лейбл в более юном возрасте, чем это сделали Def Leppard.

Эмили Римен: Я ходила в школу вместе с Майком Маккриди в Рузвельте. Когда я была в старших классах, моими друзьями были Fastbacks и Silly Killers, все они были немного старше меня. Как-то раз Shadow играли вместе с Overlord где-то в Сиэтле, все вдруг такие:«Пойдемте посмотрим на этих металлистов, будет весело!» И я сказала: «Нет, это не будет весело! Вы не понимаете, я учусь в школе с этими людьми – они идиоты! Ходят по школьным коридорам, будто они уже рок-звезды, хотя им всем по шестнадцать лет!» Все одеты в свой спандекс и с дебильными прическами. Я просто ненавидела все это дерьмо, ненавидела Рузвельт, ненавидела школу. Я сказала: «Вы не заставите меня идти смотреть на этих людей в мое свободное время, в мой выходной». Конечно, все ответили: «Да ладно, что тут такого, пойдемте, будет весело». Так что мы все сели в машину и поехали. Я помню, как Лулу Гарджиуло стояла слишком близко к сцене – там была линия между группой и аудиторией – и у них был настоящий охранник, который оттолкнул ее, что повлекло большую шумиху. В какой-то момент какая-то девчонка орала на Лулу: «Убирайся из клуба!» Я схватила ее за горло, и Лулу вмазала ей прямо по лицу. Это было настоящим столкновением между панк-роком и металом. Я помню, как мы садились в машину, чтобы уезжать, и я такая: «Говорила же вам, они все идиоты!»

Дейв Дедерер: Метал-сцена имела гораздо больше влияния, чем об этом говорят. Были крутые концерты у озера Хиллс, на которые приходили сотни людей. В то время как в самом Сиэтле, в центре города, на концерты тогда приходило 62 человека.

Мэтт Воган: Многое из этого происходило на восточной стороне. Там был пригород, как в фильме «Over The Edge», и детишки, мечтающие взорвать свою школу. Можно назвать это «сценой озера Хиллс», там был большой каток для скейтеров, и на нем в определенные вечера устраивались хеви-метал концерты. Shadow были одной из таких групп. Так что хеви-метал на самом деле оказал большое влияние на все, что происходило позднее.

Тим Бреном: Сцена постоянно была в движении. Я помню, как все начиналось в Беллвью, а потом дошло до Балларда, города в Норвегии. Многие талантливые группы, такие как TKO, Rail, SATO, и многие группы из района озера Хиллс стали культовыми.

Джо Шикани: Rail участвовали в конкурсе андеграундных альбомов от MTV и выиграли сделку с рекорд-лейблом. Но еще до всего этого они уже гастролировали с Van Halen. У них еще даже не было сделки с лейблом, а они уже ездили с концертами по всей стране.

Джерри Кантрелл: TKO были еще одной группой, которую я считал очень крутой. Мне нравился голос Брэда.

Брэд Синсел: Второй альбом TKO, «In Your Face» 1984 года, стал важной частью метал-сцены в Сиэтле. Мы играли его во многих клубах для всех возрастов. Queensrÿche были у нас на разогреве, Джерри и другие ребята из Alice In Chains были тогда детьми, которые слушали нас в период выступлений у озера Хиллс. Там мы бывали хедлайнерами, могли делать все, что захотим. Если ты зажигал толпу и при этом играл что-то тяжелое, тебе были рады.

Тим Бреном: Моя девушка, да и все девушки вокруг выглядели примерно одинаково — развратного вида блондинки с выжженными волосами, с огромным количеством лака, одетые в джинсы и кожанки.

Эд Фозерингем: По-моему, все тогда слушали KISS, а я слушал Devo. Хотя вообще-то не было между ними большой разницы.

Джефф Гилберт: Я был полностью погружен в метал-сцену. Метал в тот момент был музыкой, противопоставлявшейся всякому унылому мрачному дерьму, помогавшей из него выбираться. У нас были жесткие, суровые, вдохновленные панк-роком метал-группы, такие как Metal Church, Forced Entry, Panic, Bitter End, Coven, Sanctuary.

Джек Эндино: The Accüsed были еще одной группой, мутировавшей из панков в треш-металлистов. Они начали играть в 1982 и являются довольно важной частью сцены по сей день, поскольку они до сих пор выступают.

Слим Мун: The Accüsed всегда были бунтарями. У них был этот мульт-персонаж, Марта Сплаттерхед, которая была изображена на всех их обложках. Они сами себя называли «сплаттер-кор». Если кто-то начинал с панка, а потом обращался к металу, это было очень уважаемо. Но если вы изначально были металлистами, а потом становились панками, это считалось подозрительным. Поэтому The Accüsed, которые начинали как хардкорная группа, воспринимались серьезно. Их концерты были настоящим безумием. Мне там однажды так заехали в глаз локтем, что шрам на брови остался на всю жизнь. Последний раз, когда я делал стейдж-дайвинг, тоже был на концерте The Accüsed.

Тим Бреном: The Accüsed были самой мощной группой, которую мне доводилось видеть вживую. Я стоял прямо напротив вокалиста, когда он пел, и казалось, все вокруг сейчас взорвется. Было похоже на извержение вулкана.

Блейн Кук: Был период, где-то год или около того, когда The Accüsed действительно стали очень популярны на местном уровне. Но как только я к ним присоединился, всё стало разваливаться. Многие клубы для всех возрастов, которые были в Сиэтле, закрылись. Так что после первого нашего концерта в Сиэтле там не было вообще никого. Нам понадобилось еще несколько лет, чтобы добиться там теплого приема.

Тим Бреном: Именно в самом Сиэтле метал-сцена никогда не была по-настоящему огромной. Такого не было.