Страх ядовитой иглой вонзился в сердце, когда Артур увидел среди мелкоты Эдмунда. Светленький, с чистой, молочной кожей и порозовевшими от загара щеками, он резко выделялся из толпы своих однокурсников миловидной внешностью и застенчивой улыбкой.

Идеальная, мать его, подстилка!

После торжественного вручения нашивок первогодок увели в здание школы, перепоручив такому же растерянному как и сами детишки опекуну.

Артур терпеливо ждал, когда директор позволит третьему курсу последовать за младшими товарищами. А потом нарочито медленно шел к школе, улыбаясь направо и налево, здороваясь с приятелями, перекидываясь с ними шутками и издевками. А когда вошел в просторный холл, сразу же выхватил взглядом жмущегося к стене Эдмунда и, подскочив к нему, без объяснений впечатал в стену. Да так, что тот пискнул болезненно и прижал руку к груди, испуганно глядя на друга.

- Ты что, мать твою, удумал, мелкий?! - зашипел Артур, нависая над мальчишкой и бегая лихорадочным взглядом по его лицу, и складной фигурке, которая очень изменилась за прошлый год. - Ты что здесь забыл?!

Школа святого Исаака оказалась не такой уж большой, как ожидал Эдмунд. Но и обычной средней школой это заведение так же не являлось. Просторный и светлый холл, конечно же, не поражал своими размерами, но был достаточно большим, чтобы вместить в себя сразу три курса учеников.

Пристроившись у стены, мальчишка жадно вглядывался в лица старшекурсников, в надежде увидеть среди них Артура, но друга нигде не было. Оттого сильный тычок и шипящий злобный голос стали для Эдмунда полной неожиданностью. Но стоило только узнать "забияку", как в груди разлилось приятное, ласковое тепло.

- Артур! - радостно пискнул мальчишка, во все глаза глядя на друга и разве что не пожирая его взглядом. - Ты так изменился.

- Что? - слова друга обескуражили, на мгновение выбивая почву из-под ног. "Изменился". Это тут при чем, к чертям собачьим?

Эдмунд смотрел на парня едва ли не со щенячьим обожанием. Свет в голубых глазах, шалая улыбка, словно его заветные мечты разом осуществились. И грудь вздымается так тяжело и равномерно, словно маятник гипнотизера.

- Прист, твоя, что ли? - заржал кто-то за спиной.

Парень не узнал голоса. Просто не расслышал за шумом крови в ушах.

- Да, - хрипло ответил Артур, чуть ли не с ненавистью глядя на мальчишку, улыбка которого, вдруг, начала тускнеть. - Так что присмотрись хорошенько, и лапы не распускай.

- О-о-окэй! - пропело сзади, стремительно удаляясь.

- Ну, привет, малявка, - выдавил из себя Артур, буквально пригвоздив мальчишку взглядом к выложенной мозаикой стене.

Пальцы осторожно смахнули челку с округлившихся большущих глаз.

Вот же пиздец так пиздец, даже слов не найти, чтобы объясниться. Да и нужны ли они, эти слова? Что они теперь изменят?

Разговора, а вернее тех жалких фраз, которыми перебросились старшекурсники, Эдмунд не понял. А вот настроение Артура уловил, и оно ему совершенно не понравилось. Страх прошелся по позвоночнику холодной дрожью, а друг все смотрел и смотрел на него, заставляя поджилки трястись от ужаса.

- П-привет, - выдохнул Эдмунд, неосознанно втягивая голову в плечи. Улыбка сошла с его губ, и отчаянно сильно захотелось исчезнуть, испариться, чтобы не мозолить разъяренному другу глаза.

- Позволь спросить еще раз: что ты тут забыл? - выдавил из себя Артур, чувствуя противный холод, ползущий по внутренностям колючей липкой лентой. - Ты хоть понимаешь, сколько проблем из-за тебя? Хоть немного представляешь, куда ты попал?

Проблем? Из-за него?

Эдмунд опешил. Растерялся, удивленно хлопая глазами, но замешательство, в которое повергли мальчишку слова парня, быстро сменилось ответной злостью. Вот значит как?! Проблемы? Он даже поздороваться толком не успел, а его уже обвиняют черт знает в чем?