Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Муза, римская рабыня, была преподнесена императором в подарок Фраату IV. Фраатом овладела любовь к этой женщине, и он на ней женился. Она родила сына по имени Фраатак (20 г. до н. э.). Для того чтобы сделать его наследником, Фраат отправил остальных своих сыновей в Рим и приказал им жить там. Этих четырех царевичей звали Вонон, Сераспадан, Родасп и Фраат. Определенно, Муза приложила руку к избранию нового преемника и постаралась посадить Фраатака на трон. Последний во 2 г. до н. э. отравил отца, а затем воцарился на троне вместе с матерью.

В это время Рим вмешался в дела Армении, сменив там царя. Тогда же из-за старости Августа и отсутствия достойного для управления делами полководца империя была слаба, и Иран и Рим находились на пороге войны. Муза разом достигла двух целей: и посадила сына на престол, и спасла Рим от окончательного поражения. Фраат IV положил начало упадку Аршакидской династии, и если мы вспомним, что он вернул римские знамена, оставшиеся от разгромленного Красса, то лучше осознаем значимость этой рабыни.

Фраатак попросил императора вернуть братьев, чтобы убить их. Цезарь потребовал у Фраатака гарантий и отправил в Парфию войско под командованием своего внука. Фраатак вступил с Гаем, внуком цезаря и командующим войском, в переговоры и отказался от Армении. Это было еще одним следствием того, что римская рабыня завладела престолом. В это время в Армении случилось восстание, Гай был убит, однако Фраатак ничего не предпринял. Отцеубийство Фраатака, его покорность римлянам, соплеменникам его матери, особая связь между ним и его матерью, совместное с ней воцарение, именование ее царицей, изображение ее лица на монетах и признание ее богиней, уступка Риму Армении, которая была передним краем фронта двух империй, привели к восстанию в Иране, низложению и убийству Фраатака[155].

Фраатак был недостойным человеком. Он был первым аршакидским царем, разрушившим величие Парфии и покорившимся римлянам. После него на царство выбрали Орода, однако и тот творил столько насилия, что его убрали. Потом призвали на царство Вонона, сына Фраата IV, пребывавшего в Риме, и цезарь с радостью согласился. Вонон взошел на престол, однако римские нравы Вонона раздражали знать, и его также свергли, и, наконец, троном завладел Аршакид Артабан, царь Атропатены. 

Большинство рабынь, танцовщиц и музыкантш царей и вельмож были гречанками. Их привозили пленными из греческих городов и помещали в гаремы. Иногда греки, жившие во владениях Аршакидов, давали своим дочерям образование, учили их пению и игре на инструментах и преподносили в качестве подарка в гарем парфянского царя[156].

Отцеубийство в Парфии

Митридат и Ород, двое сыновей Фраата, сговорившись, отравили его. Причина и обстоятельства этого события неизвестны. Фраат был первым среди Аршакидов, умерщвленный собственным сыном. После этого отцеубийство, а затем и братоубийство вошли в обиход в семье Аршакидов.

Братоубийство среди парфян

У Орода было тридцать сыновей, однако в конце его царствования его любимый сын Фраат IV предал мечу их всех. Аршакидское государство столкнулось с дефицитом достойных принцев, и вскоре Рим очень сильно «поднял цены» на тех царевичей, которые находились там[157].

Почему такое положение стало частым у парфян? Матерью Фра­ата IV была певица-гречанка. Филэллинская политика парфян в это время проникла в гаремы, и когда Ород возмутился братоубийством Фраата IV, его сын незамедлительно и безжалостно отправил его вслед за ними [158].

Война между царевичами

В отсутствие Митридата III его брат Ород сблизился с вельможами и провозгласил себя царем Ирана. Когда Митридат в Армении узнал об этой новости, он поспешил в Иран. Ород, услышав, что его брат приближается с войском, сбежал. Митридат III предал мечу всех спутников брата, которых смог найти[159].

После Вологеза IV в Иране было два претендента на власть — Во­логез V и Артабан V. Представляется, что Вологез правил на востоке Ирана, а Артабан — на западе. В это время претенденты на престол появлялись один за другим, в особенности после смерти каждого царя. Было так, что римский император даже поздравил римский Сенат с раздором между Артабаном и Вологезом. После Фраата V внутренний раскол в роде Аршакидов и появление претендентов на трон и корону практически по всему государству ослабили Парфию, и дело приняло такой оборот, что в разных местах трон занимали разные претенденты.

Те силы, которые были обязаны заниматься делами государства или противостоять внешней агрессии, ввязывались во внутренние войны. Внутренний раскол в аршакидской семье оказал наилучшую поддерж­ку таким мятежам. Пламя разлада в роде Аршакидов стало основным фактором упадка. Артабан потерпел поражение из-за противодействовавших полководцев и внутренней слабости Аршакидов, так как дух Арташира и его желание править были сильнее.

Правящие дома

По поводу появления полунезависимых правителей, что стало отличительной чертой аршакидской эпохи, историки первых веков ислама, такие как Мас‘уди, пишут:

Александр, сын Филиппа, убив Дария, сына Дария(?), назначил начальника над каждым регионом; цель Александра состояла в том, чтобы между ними возникли расхождения во мнениях и они потерпели неудачу. Из-за этого каждый начальник захватил по региону, и государственный строй, и подчинение были нарушены. Затем большинство из них покорились Аршакидам. Александр сделал это по указке своего учителя Аристотеля, чтобы они не объединялись и враждовали друг с другом [160].

Ибн Асир пишет:

Для предотвращения мятежей в покоренных странах Александр, посоветовавшись с Аристотелем, который был самым мудрым и самым знающим среди греческих ученых, разделил их на маленькие части, каждую их которых поручил вассальному царю… Потом появился человек по имени Аршак. Он был из потомков Дария Великого и родился в Рее. Затем он собрал большое войско и сразился с Антиохом в Мосуле, убив последнего. Он стал править в Саваде и управлял землями от Рея до Исфахана. Он был выше удельных правителей по обычаям, благородству происхождения и деяниям, и прочие называли его падишахом, хотя он и не мог сместить кого-либо из них [161].

Автор книги «Дурар ал-тиджан» об этом пишет:

Из азиатских правителей никто, кроме падишаха Ирана, не называл себя шаханшахом. Это слово означает то же, что и термин «император», обычный для Европы, и каждый, кто избрал этот титул, стал объектом насмешек. Арсак, или Аршак, также не назвал себя шахом, а говорил именно Арсак. Короче говоря, в течение ста пятидесяти лет, начиная с восстания Аршака I, Аршакиды были главами племени парфян, а не падишахами Неарабского Ирака (‘Аджама). По крайней мере, так как они были из народа скифов, надеялись на поддержку своих соплеменников и не скупились на помощь, их сила и мощь была больше, нежели у глав прочих племен, и в целом соперники принимали их во внимание; поэтому исследователи истории Востока говорят, что после смерти Александра Великого настал период удельных царств. В действительности, эта эпоха продолжалась сто пятьдесят лет — от Аршака I, аршакидского падишаха, до Митридата I, шестого правителя из этой династии[162].

Однако подданные Аршакидов непарфянского происхождения, под­чиняясь силе оружия, проявляли полное повиновение, покорность и благоговение по отношению к царям, наместникам, вельможам и государственным деятелям в провинциях; последние также были двух видов. Одни управлялись парфянскими, аршакидскими наместниками и со всех точек зрения были лояльны и покорны, другие находились под властью местных удельных царьков. Эти правители выражали покорность Аршакидам, а в пределах своих владений были полностью вольны, не обращались к аршакидскому двору и не были вынуждены просить и получать санкции у парфянских правителей и их представителей. Их подчинение выражалось только в том, что они платили определенную дань и при необходимости или во время войны собирали войско и посылали его к месту боевых действий или в специально оговоренный пункт. Их власть была наследственной и передавалась от отца к сыну. Аршакидские цари не могли назначить иного человека управлять делами этих провинций или регионов. Это напоминало наместничества в Индии; практически такой же порядок правления был принят по всей Европе вплоть до XII в.: каждый район даровался князю, маркизу, графу или барону на правах бенефиция или аллода. Крупными регионами наделяли князей, относительно меньшими — маркизов, еще меньшими — графов, а самыми маленькими — баронов.

Затем этот обычай исчез, и некоторые полагают, что такой порядок правления был характерен только для Европы. Однако в прошлом этот обычай был в ходу в Иране, Индии и у удельных царьков, подчинявшихся Аршакидам[163].

И‘тимад ал-Салтана, исчерпывающе излагающий данный вопрос, прибаляет:

Из трудов авторов, на слова которых можно положиться, можно сделать вывод, что некоторые из этих правителей и удельных царьков, подданных Аршакидов, имели титул «падишахов», например, было время, когда семерых величали этим титулом, а аршакидского царя называли шаханшахом. В действительности, Аршакидское государство следует считать военным, и такое положение было присуще не только Аршакидам. До них это было также характерно для Ассирии и страны Кийанидов [164].

Естественно, принимая во внимание условия, при которых Аршакиды взяли власть в свои руки, победив селевкидских царей Сирии и отбросив их из Ирана на противоположный берег Евфрата, местные царьки были вынуждены подчиниться им, но они не согласились выплачивать им дань и налоги, а лишь обязались посылать войско в лагерь парфянского правителя во время войны. Итак, они были «царями», а аршакидский царь — «царем царей». Именно поэтому арабские и иранские историки назвали этот период «временем удельных царьков». Из всех трудов историков следует, что каждый раз, когда власть аршакидских царей серьезно усиливалась, он принимал подношения от удельных царь­ков, и они в случае необходимости посылали войска на подмогу «царю царей».

В парфянское время большинство соседних государств управлялись независимыми правителями, которые платили дань Аршакидам, например Вавилон, Хузестан или восточные области. Аршакиды абсолютно не вмешивались в их внутренние дела. Так, в городе Селевкии произошла резня иудеев, осуществленная сирийцами и греками, в ходе которой было убито пятьдесят тысяч человек, — парфянский царь не вмешался.

В целом, несмотря на то что Аршак I добился независимости за счет победы над греческим правителем, он не обрел такого статуса, чтобы называть себя шаханшахом, и вожди племен не подчинялись ему, а каждый считал себя равным ему и говорил с ним на равных. Было так, что между ним и удельными царями был заключен уговор: в приказах и повелениях названия всех провинций будут записываться в соответствии с их статусом и положением, а так как имя Аршака относительно более древнее, оно будет писаться перед всеми именами. Также было установлено, что Аршак не имеет права назначать себе преемника. После его кончины будет созван совет, состоящий из удельных царей, военаначальников, звездочетов и религиозных деятелей, которые и из­бе­рут на престол царя на смену Аршаку [165].

Без сомнения, и Мас‘уди, и Ибн Асир, и И‘тимад ал-Салтана, говоря о происхождении власти крупных землевладельцев, повествуют о некоторых фактах. Сравнение удельных царств с раздробленностью средневековой Европы, определенно, заимствовано из теорий европейских ученых и, естественно, не полностью соответствует порядку землевладения у иранцев. Еще с одним моментом — проведением параллели между общественно-политическим строем Аршакидов и ассирийцев, мидян и Кийанидов — также невозможно согласиться. Иранский способ управления страной в прошлые века коренился в общественно-по­литическом укладе общества Ариев, и в принципе институты нмана, вис, занту и дахью составляли пирамидальную структуру власти и администрации. И, наконец, структура власти в целом была однородной, и те, кто стоял во главе народов и регионов, управляли делами государства совместно с царем.

Причины возникновения
парфянского государственного строя

1. Вначале само Парфянское государство было племенным, и естественно, народовластие приветствовалось.

2. Селевкидское государство с самого начала и, особенно, в период упадка, не справлялось с наместниками. Поэтому для того, чтобы провинции не отпали от центра, с ними обращались учтиво. Зависимые государства — Атропатена, Армения, Каппадокия, Набатея, Пергам, Мидия и Персия — в той или иной степени находились в таком же положении. Когда парфяне пришли к власти в Иране, они были вынуждены принять такое положение вещей или вести непрерывные военные действия. Принимая во внимание создавшиеся условия, они избрали первый вариант.

3. Парфяне с точки зрения уровня цивилизации стояли ниже мидян, персов, эламитов и прочих народов Южного и Западного Ирана. В по­добных случаях народ-победитель делает побежденным поблажки, что­бы те остались довольны. Особенно трудно управлять цивилизованными побежденными по причине их превосходства в плане традиций, нравов и культуры. Победитель непременно желает признания побежденными его превосходства и получения материальных благ, однако то, каким образом осуществляется управление у побежденных народов, не входит в интересы победителя, а если он захочет управлять провинциями непосредственно, то не получит ничего, кроме постоянных конфликтов и вражды. Власть парфян схожа с управлением европейских кочевых племен в средние века[166].

Плутарх изображает Сурена как одного из небольших царей таким образом:

Сурен занимал первое место после царя по роду, богатству и имени. Он был первым среди парфян по храбрости и положению, не уступал никому в росте и телосложении; когда он путешествовал, тысяча верблюдов везла его скарб, его гарем занимал двести повозок, его сопровождали тысяча всадников, закованных в железо и булат, и еще большее количество легковооруженных воинов, поскольку его ставленники и рабы могли обеспечить ему десять тысяч всадников (под ставленниками Плутарх имеет в виду второстепенных владетелей, а под рабами — его подданных).

Благородство происхождения его рода дало ему наследственное право повязывать пояс царю на церемонии коронации царей Парфии. Этот полководец возвел на престол Орода, когда царя свергли. Он взял Селевкию и был первым человеком, покорившим стены этого города; он собственноручно сбрасывал вниз тех, кто оказывал сопротивление. Ему в то время не было и тридцати лет, однако его решительность и ум принесли ему огромную славу, и в принципе именно благодаря этой решительности и предусмотрительности он нанес поражение Крассу [167].

Совет при Аршакидах

Аршакидский царь должен был совещаться с двумя советами. Один из них, «семейный совет», состоял из членов правящей семьи мужского пола, достигших совершеннолетния, выбор которых к тому же не зависел от желания царя. Второе собрание называлось «советом старейшин» (Сенатом). Второй совет состоял из старых и опытных людей и высокопоставленных духовных лиц парфянского народа. Иногда так­же собирался совет из двух вышеупомянутых собраний, его называли «советом магов» (мугистан) или «советом великих». Слово «мугистан», очевидно, является искажением от «михистан» («совет великих»), поскольку мы и теперь употребляем для «великого» слово «мих». Впрочем, этот совет не состоял из одних магов. Избрание аршакидского царя в большинстве случаев осуществлялось путем его выбора советом великих; он должен был быть из семьи Аршакидов.

После смерти царя обычно избирали на царство его старшего сына, если только тот не был недостоен или не достиг совершеннолетия. В таком случае избирали брата царя, а если у него не было брата, то дядю[168] царя. Если царство переходило к другой ветви царского рода, оно более не возвращалось к предыдущей, кроме как в случае бесплодия получившей власть ветви или если у последней не было возможности для продолжения правления. Корону на голову царя возлагал глава дома Суренов; некоторые пишут, что он повязывал царю пояс власти. Должность главы дома Суренов была наследственной; человек, возложивший венец на чело царя, получал также пост главнокомандующего. Совет великих иногда менял недостойных царей, однако обычно в таких случаях это вело к войне, и закон меча разрешал проблему царя и совета. В периоды междуцарствия совет великих всегда был фактором создания единства и редко становился причиной раскола в Парфянском государстве. Видимо, идея такого совета была заимствована из традиций и обычаев иранских племен.

До Митридата I этот совет также играл решающую роль при выборе военных предводителей во время боевых действий. Например, совет великих, созванный Митридатом I, сыграл главную роль в правление Аршака IV Фриапатия и Аршака V Фраата во время многочисленных войн с восставшими племенами внутри страны.

С другой стороны, на создание совета великих в правление Митридата I также появлияло расширение империи. Совет высокородных и великих (михистан) в моменты опасности (например, когда Фраат II был убит саками, а пленные греки в его войске бежали, во время восстания в Селевкии в Вавилонии, произошедшего из-за неверных действий Гимера, который поставил новорожденную империю на край гибели) сумел спасти страну от распада, выбрав достойного преемника.

Царь находился под пристальным наблюдением совета старейшин (Сената, как его называли римляне), а поскольку членами данного совета были великие и маги, имевшие авторитет среди населения, он обладал необычайной властью. Вельможи царя были исключительно сильны с военно-экономической точки зрения, и в случае их объединения царь оказывался под их давлением. Ни в одну эпоху в истории Ирана мы не знаем таких примеров. Парфянские вельможи надзирали за царскими чиновниками и обладали собственной точкой зрения на государственные дела. Недостатком власти аристократии были внутренние войны, начинавшиеся из-за противоречий между царем и знатью. Последующие цари задумали ограничить власть совета магов, и это стало одним из факторов упадка и гибели Аршакидов.

Когда власти Парфии узнавали, что на страну нападет войско из-за границы, они рассылали гонцов на быстроногих лошадях во все уголки государства и требовали помощи от вассальных царей и наместников. Парфянская знать по приказу властей также набирала из своих бенефициев конников и пехотинцев и выступала в поход. Они собирались в определенном месте, образуя армию. Группы, присылаемые удельными царями, должны были быть вооружены и экипированы. Те, кого присылали из бенефициев, также были вооружены. Юстин пишет:

Число знатных людей, участвовавших в войне с Крассом, составляло четыреста человек, а войско Аршакидов насчитывало сорок или пятьдесят тысяч солдат, однако количество воинов одного главы рода или землевладельца иногда доходило до десяти тысяч человек.

Сила и влияние парфянской знати и вельмож превосходили силу и влияние любой аристократии любого царства на Востоке. Должности и права знати были наследственными. Конечно, битва при Каррах (Харране)  имела обратные последствия для полководца и венцевозлагателя, главнокомандующего Сурена, поскольку Ород, вместо того что воздать ему почести за его великие свершения, позавидовал его славе и уничтожил его. Он действительно проявил большую неблагодарность по отношению к Сурену. Естественно, когда царь убивал одного из аристократов, остальные объединялись против него. Если царь в период своего могущества, умертвивший членов своей семьи (например, Фра­ат IV убил 39 своих братьев; Готарз и другие поступали так же)[169], обладал большей свободой, то в случае насилия над знатными людьми он сталкивался с союзом, имевшим достаточно военной силы и эко­номических возможностей. В последующем, как уже говорилось, цари хотели как можно сильнее ограничить великих, и это стало одним из факторов ослабления и гибели Аршакидов, так как в целом превосходство знати над царем было сильнее, чем власть царя над знатью. В конце концов превосходство аристократов послужило причиной гибели Аршакидов, так как они поддержали мятеж Сасанида Арташира.

Членство в совете великих не даровалось царем, а было основано на праве, которым обладала каста аристократов, и отобрать указанное право у нее было невозможно. Обычно царь уважал знать, считался с ней, поскольку совет великих его избирал. Миссия и привилегия совета великих состояли в том, чтобы укреплять и стабилизировать государство и делать так, чтобы оно казалось сильным, грозным и устойчивым в глазах иностранцев. Мы сказали, что интересы царя и знати были взаимосвязаны; усилия знати по укреплению и продолжению существования Парфянского государства в дествительности были усилиями по продолжению их собственной жизни. Такого не было ни в одном из государств Востока, только в Парфии. Именно поэтому это государство просуществовало пять веков и даже в период слабости и упадка легко громило римские легионы и взимало с них огромные репарации.

Несмотря на то что мы не можем считать совет великих именно «советом магов», присутствие магов в совете великих говорит о значении религии у Аршакидов. Существование этого совета, помимо демонстрации военного могущества Аршакидов, было своего рода уступкой, происходившей из терпимости друг к другу и создававшей гибкость в Парфянском государстве. Впоследствии знать и высокородные максимально расширили свои земельные владения и увеличили военную мощь, и страна в эпоху Аршакидов на самом деле приобрела облик военного лагеря. Аристократы чаще хотели от царя войны, поскольку она приносила им богатство, земли и большую власть.

В мирное время они и их дети находились в свите царя и демонстрировали свою готовность к любой службе, исполнение которой в значительной степени увеличивало их силу и влияние. В военное время аристократы командовали различными частями войска. Это служило причиной укрепления их власти в регионах, где они осуществляли командование, и их богатства за счет захваченной добычи увеличивались. Огромное влияние и сила этих родов иногда пугали и вызывали беспокойство царя; в конце эпохи Аршакидов могущество родов и магов казалось особенно опасным. Власть знати над подданными была даже большей, нежели власть жестоких римских императоров, по отношению к провинившимся и соперникам они проявляли ярость не меньшую, чем римские патриции. Одежды аристократии были похожи на одежды царя, с той только разницей, что знатные люди на праздники и в гостях возлагали себе на голову венки из цветов, а венец царя был настоящим. В конце правления Аршакидов знать также носила златотканые и вышитые золотом и серебром одежды. Фраат IV в самом начале царствования из-за своего комплекса неполноценности (поскольку его мать была певицей-гречанкой) умертвил братьев и отца и стал подозревать крупных вельмож — членов совета великих, одних убил, а другие от страха скрылись. Один из вельмож, по имени Манезий, друг Пакора и именно на него поэтому падали еще большие подозрения Фраата, нашел прибежище у Антония, римского полководца.

Недовольная знать вынудила Рим послать войска в Иран против Фраата IV, и в конце концов в 33 г. до н. э. народ взбунтовался против него. Фраат IV умертвил и своего старшего сына, чтобы у народа не было альтернативного ему претендента, однако потом пожалел о содеянном, послал к Манезию человека, пообещав забыть прошлое и оказать массу милостей. В итоге Манезий вернулся в Иран.

Когда римские войска под командованием Антония потерпели поражение от иранских воинов и отступали, Митридат, двоюродный брат Манезия, считавшийся самым великим среди парфянской знати, отправился в лагерь Антония и поведал ему секреты преследования и ведения войны парфянского войска против римлян и дал ему несколько советов, как избежать судьбы Красса. Митридат приезжал в лагерь Антония еще раз, когда войско последнего почти попало в ловушку, дал полководцу необходимые рекомендации и получил в подарок много золотых чаш и кувшинов. Он спрятал эти вещи под одеждой и уехал.

В ходе борьбы за власть между Артабаном и сыном Фраата IV (Фраатом)  еще один человек, по имени Синнак, который происходил из парфянской знати и был очень богат, объединился с евнухом Абдом против Артабана, однако, на счастье знати, Фраат, сын Фраата IV, скончался. Римская империя спровоцировала армянского царя напасть на Иран; эта война окончилась ценой жизней тысяч парфян. В конце концов Артабан нашел убежище у дахов, а Тиридат, посланный римским императором в Иран, с помощью Синнака и Абда сел на трон.

Также в войне между Готарзом и Митридатом, где Рим поддерживал последнего, после того как Митридат подошел к городу Зейгма, некоторые знатные люди и Акбар, царь Осроены, который был став­ленником парфян, присоединились к царевичу. Парфяне хотели, чтобы Митридат как можно скорее прибыл в Ктесифон, а правитель Осроены, на самом деле друг и союзник Готарза, на несколько дней задержал принца в столице Осроены на празднике и в конце концов отправил Митридата через Армению. Изат, царь Адиабены, был сторонником Митридата, поэтому арабы (Изат и Акбар, царь Осроены) отпустили Митридата, и он со своими парфянскими сторонниками сразился с Готарзом. Несмотря на то что благодаря усилиям Карена, полководца Митридата, Готарз потерпел поражение, Карен сам попал в ловушку и был разбит. Пленного Митридата передали Готарзу, который приказал отрезать ему уши, чтобы он не занял трон.

Когда Готарз впервые пришел к власти, он совершил массу преступлений, например убил своего брата, его жену и сына. Это вызвало ненависть парфянской знати, и они свергли его с престола. Он бежал к дахам и при поддержке последних и гирканцев прибыл в Селевкию, чтобы отобрать назад корону у брата. Однако, когда два брата поняли, что знать ведет переговоры, чтобы устранить их обоих, они прекратили войну, и Готарз стал править в Гиркании.

В 46 г. аристократия еще один раз спровоцировала мятеж Готарза против его брата Вардана. Дело обернулось войной между обеими сто­ронами, и Готарз потерпел поражение. После этого и Вардан стал су­рово обходиться с вельможами, до тех пор пока они же не убили его на охоте. Готарз умертвил всех своих родственников мужского пола, кого смог, его меча не избежали даже беременные парфянки и младенцы. Поскольку он обычно бездельничал, от него не было пользы даже на войне. В конце концов недовольные отправили послов к римскому императору Клавдию и попросили одного из аршакидских принцев, находившихся в Риме, на царство. Цезарь же отправил Митридата с большим почетом и наказал ему быть справедливым в Азии.

Парфянские аристократы за долгие годы гражданской войны постепенно разочаровались в роде Аршака и в то же время между ними самими существовали острые противоречия. Может быть, они были недовольны победой Артабана над Римом, так как, возможно, Артабан ответил им наказанием за их предательские провокации; именно поэтому аристократы воздержались от серьезной помощи Артабану, когда восстание Арташира и его отца Папака в Персиде переросло в со­противление парфянскому царю, и даже втайне оказывали Арташиру поддержку. В конфликте Вологеза с Артабаном они приняли сторону Вологеза. После того как Вологез потерпел поражение от Артабана, мятеж Арташира разросся. Нируфар, царь Элимаиды, получивший приказ о противодействии Арташиру, не смог исполнить его так, как повелевал царь: заковать Арташира в цепи и доставить. Поэтому Артабан сам отправился в поход против него и в 224 г. был убит в сражении на равнине Ормиздакан.

Парфянская знать никак не поспособствовала реставрации власти Аршакидов. Несмотря на то что Вологез, брат Артабана, и Артавазд, его сын, приложили значительные усилия, они не имели успеха, а великие парфянские роды соревновались друг с другом, сдаваясь Арташиру и пытаясь получить преимущества и сохранить свои должности и положение[170].

Парфяне и закон

После того как Парфянское государство стало обладателем обширных земель, Митридат I, посчитал необходимым ввести в нем государственный строй наподобие мидийского или персидского. Отголоски этого решения мы увидим в последующие эпохи, которые Диодор Сицилийский описывает таким образом: «Титул аршакидского царя, первоначально звучавший как «царь», а затем — как «великий царь», превратился при Митридате в «царя царей». Титул «базилевс базилевсов» на аршакидских монетах — перевод «царя царей». Этот титул был характерен для ахеменидских царей, ассирийцы, мидяне и Селевкиды так не именовались. Аршакиды всегда имели виды на Сирию и Малую Азию и прямо говорили о том, что это земли их предков. Причиной этого было то, что вышеназванные провинции принадлежали ахеменидским царям, а Аршакиды считали себя их наследниками, прочие титулы, наблюдающиеся на аршакидских монетах, такие как «царь царей, арий, брат Солнца и Луны», явно сложились под влиянием их верований. На некоторых монетах читается слово «теос», что означает «бог». Некоторые называют себя «теопатор», т. е. «сын божий» или тот, чей отец — бог».

Они величали себя подобными недостойными титулами в подражание Александру и Селевкидам. У Аршакидов встречаются также другие греческие слова, такие как «эпифан» («славный»), «дикайос» («справедливый»). Если царь имел титул «бог», то царицу называли богиня или небесная богиня.

Суд царя

На потолке одного из покоев были изображены небо и звезды, а также боги, которым поклонялись Аршакиды. Рисунок был выложен небесно-синими сапфирами и другими каменьями, в этом покое заседал царь для суда и вынесения приговора. К потолку были подвешены четыре золотых волшебных колеса, которые вращались вокруг своей оси. Их вешали маги, находившиеся во дворце; эти колеса считали языком богов и верили, что они показывают царю круговорот судьбы. В Парфянском государстве существовал один основной закон, ограничивавший власть царя. Его составителем одни считают Тиридата I, а другие — Митридата I, так как во время Митридата Аршакидское государство стало империей[171]. Прецедент основного закона подобного рода ранее имел место в жизни парфян, поскольку, как мы уже упоминали, он был распространен среди первых ариев, пришедших в Иран.

На авестийском языке семью называли нафа, дом — нмана, род — таухма, место его проживания — вис, т. е. «деревня», племя — занту, а место его жительства — дахью, или данью. Ранее уже говорилось о том, что главы семей выбирали главу племени, его называли виспати. Виспати выбирали главу племени, который назывался зантупати. Дахьюпати, или глава государства, также был избираемой должностью. Ясно, что при такой структуре власти дахьюпати избираемы и ограничены и обязаны держать совет с главами племен и родов. Во время войны власть дахьюпати усиливалась. Мидийские цари быстро заимстовали государственный строй Ассирии и Вавилонии, персы также последовали примеру мидян. Однако Парфия, возникшая на Востоке, сохранила древнее арийское устройство. Поэтому, естественно, институты власти Парфии сохранились в своем исконном виде даже после расширения Парфянского государства. С другой стороны, у Тиридата и даже Митридата I не было иного выхода, кроме как опираться на парфянский народ и знать, потому что для противостояния Селевкидам необходимо было создать национальное государство. Поэтому основной причиной создания такого вида власти были ситуация и условия в самой Парфии.

Во всех странах существовали люди, которых называли глазами и ушами царя; они доводили до него сведения, касающиеся его интересов или здоровья. Пирнийа пересказывает слова известного историка Диодора Сицилийского: «Митридат I, закончив завоевание стран, собрал и ввел в Парфии лучшие законы подвластных народов (наверное, под „законами“ имеются в виду „обычаи“)» [172]. Диодор продолжает: «Говорит Митридат: „Если ты забудешь, что ты человек и захочешь считать себя чем-то больше этого, на тебя падет гнев Немезиды (бога (sic!) закона)“».

В аршакидском государстве законы соблюдались жестко, снисхождение было не слишком распространено, например: убийцу обязательно убивали; если кто-то нанес кому-то ранение, ему наносили такую же рану; развратника и развратницу жестоко карали. Это было в обычае у них в племенной период, и они сохранили свои первоначальные традиции.

Права пленников и беженцев

Пленниками были люди, взятые в плен во время военных действий. Их делили между парфянской знатью, те давали пленным жен и учили их детей военному делу. Каждый из правителей или вельмож во время войны был обязан послать какое-то количество пленных или их детей для несения службы в войске царя. Парфяне относились к пленникам очень по-доброму, давали убежище тем, кто прятался у них, и крепко держали слово[173].

Несмотря на то что многие из конных лучников происходили из детей военнопленных, их бóльшая часть была из касты свободных, и их отношения со своими предводителями из знати были отношениями между начальниками и подчиненными, а не между рабами и господами. Земледельческие и животноводческие работы, особенно в обширных владениях знати, несомненно, иногда выполняли рабы, бóльшая их часть была из военнопленных. Вероятно, на землях, принадлежавших храмам, и в царских рудниках в качестве рабочей силы также использовался рабский труд. Пишут, что Гимер продал в рабство некоторых жителей знаменитого города Вавилона. Одна из весьма укрепленных крепостей даже была захвачена малым числом пленных римлян, т. е. когда пленные римляне узнали о приближении римской армии, они восстали против гарнизона крепости, перебили его и открыли ворота римлянам.

Евнухи и семьи

Наивысшей должностью, даровавшейся евнухам, был пост наместника провинции. Свободомыслие, имевшее в Иране древние корни и проникшее через Грецию в Рим, практиковалось в эпоху Аршакидов. Рабы становились свободными, и именно они создавали лучшие произведения искусства. В Иране рабыня, преподнесенная Римом Фраату IV, стала царицей. Она играла важную роль в государственных делах в правление свого сына Фраата V, который позже считался и ее мужем. Иранцы всегда хорошо обходились с рабами. Документы из Персеполя, касающиеся выплаты заработка рабочим, занятым там на постройке дворца, говорят о степени внимания властей, а следова­тельно, и иранского общества к рабам. Положение рабов в парфянскую эпоху было лучше по сравнению с селевкидской с точки зрения, изна­чально присущей иранским правящим кругам власти, и великодушия иранцев, потому что восстание Спартака в Риме хорошо свидетельствует о поло­жении рабов у римлян. Положение низших слоев общества при Арша­кидах, определенно, было гораздо лучше, чем при Селевкидах. Основ­ную причину этого также следует искать в иранской философии и чело­веколюбивых взглядах арийцев, живших в этой стране, поскольку они обращались с любым человеком как с живым существом и признавали за ним права гражданина; в то же время невозможно отрицать жестокость римлян, современников Аршакидов, в отношении их рабов, и крупные восстания, такие как мятеж Спартака, необходимо считать неизбежным противодействием слабых низших угнетенных слоев сильным.

Разделение на провинции

Способ деления страны на провинции в эпоху Аршакидов неясен. Точное деление на сатрапии во времена Ахеменидов определено по сохранившимся надписям, однако представляется, что порядок деления на провинции в парфянский период (принимая во внимание записи римских историков) сложился под влиянием особого общественно-по­литического уклада общества. Приграничные провинции обладали внут­ренней независимостью и управлялись мелкими царями или великими родами.

Регионы, не обладавшие внутренней независимостью, управ­лялись аршакидскими наместниками, которые назывались питиахшами. В то же время постоянные территориальные изменения в древние времена также оказывали принципиальное влияние на деление на провинции. Пирнийа со слов Аммиана Марцеллина [174] перечисляет 18 провинций: 1) Вавилония; 2) Аполлониатида (бывшая Ситтакена); 3) Халониатида; 4) Кирена (возможно, Нехавенд); 5) Камбадена (Керманшах); 6) Верх­няя Мидия (Хамадан); 7) Нижняя Мидия, или Мидия Рагиана (Рей); 8) Хварена (восток); 9) Комизена (Кумис = совр. Семнан и Дамган); 10) Гиркания (Горган); 11) Астауэна; 12) Парфиена; 13) Апавартикена; 14) Маргиана (Мерв); 15) Арейя (Герат); 16) Анауа (часть Герата); 17) Зарангиана (Систан); 18) Арахозия (или Белая Индия)[175].

С большой долей вероятности можно утверждать, что каждое государство подчинялось городу, имевшему право чеканить монету, так как на реверсе монет велико количество названий городов. Любопытно, что селевкидский царь Деметрий, находившийся в плену в Гиркании, выпускал монету, поскольку он был наместником этой провинции и зятем царя, и его титул на монетах звучал так: «Царь Деметрий, бог, любящий брата-победителя».

Автор «Дурар ал-тиджан», пересказывая Плиния, так описывает ад­министративное деление страны в эпоху Аршакидов:

В это время в государстве было 18 провинций, в каждой из них был независимый царь. Одиннадцать провинций назывались «верхними» и располагались от Армении и мест обитания племени хазаров, живших на берегу Каспийского моря, до Турана, где жили туранские и парфянские племена; «нижние» провинции находились в Междуречье (Месопотамии) — Ассирия, Вавилония и некоторые арабские провинции, иногда управлявшиеся арабскими шайхами, однако обычно — аршакидскими правителями. В особенности в Междуречье есть города, построенные селевкидскими царями Сирии, и жители этих городов — греки, и их правители — греки, и управление там похоже на республиканское. Города, заселенные иудеями, не признают аршакидских правителей. Халдеи, живущие в Вавилоне и в том районе, не слишком подчиняются парфянским царям. Атропатена в целом имеет особого царя; власть в этой стране, начиная с эпохи Александра Великого, передавалась от отца к сыну, и правители Атропатены были независимы до 30 г. н. э., а когда царь Атропатены оказал помощь Марку Антонию, парфянский царь царей напал на него, разбил, и с тех пор Атропатена была препоручена наследнику. Столицами Аршакидов были по очереди: Ктесифон, располагавшийся напротив Селевкии, в котором также находились государственные учреждения, был основной столицей и местом пребывания царя зимой; весну Аршакиды проводили в Раге, летом выезжали в Гирканию; конечно, останавливались они и в Экбатанах, и в Гекатомпиле. Первой столицей Аршакидов называют город Нису, от которого сохранилось множество памятников[176].

У этих государств имелись собственные цари, независимые во внутренних делах; во время войы они должны были прийти на помощь по требованию царя царей Парфии или выслать войско. Западные авторы ничего не написали о выплате податей, видимо, Персида, Мидия и Хузестан их не платили, а делали царю какие-то подношения. Царь Парфии был первым, Атропатены — вторым, а Армении — третьим по положению. По свидетельству Вологеза I, иногда независимые провинции создавали проблемы в отношениях между Аршакидами и Селевкидами. Когда Антиох III решил воевать с Аршакидами и подчинить их, цари Мидии, Персиды и некоторые другие прибыли к нему и выразили готовность помочь и союзничать. Помпей, римский полководец, завязал отношения с Мидией и Хузестаном, что послужило одной из причин обиды на него Парфянского государства.

Парфяне и Атропатена

Провинция Мидия Атропатена соседствовала на севере с Великой Арменией и Албанией (Арраном), с юга — с Большой Мидией,  с востока — с кадусиями, с запада — с Великой и Малой Арменией, Кордуэной и Адиабеной. Столицу Атропатены римляне называли Фрааспой, она была раположена на месте нынешнего Тахт-е Солеймана. В провинции Атропатена правил Атропат (Атурпат), назвавший этот регион Атурпатаканом в свою честь. Македонский царь, знавший о восстаниях сатрапов в эпоху Ахеменидов, дабы предотвратить мятежи, направленные на захват власти, разделил последнюю на две части, т. е. помимо персидского наместника направил в эту провинцию еще и военного командующего. Атропатена очень скоро отделилась от Селевкид­ского государства, так как определенно претендовала на независимость раньше Парфии и Бактрии. Селевкиды были вынуждены признать их внутреннюю независимость. Присутствие греков в Атропатене было невелико; в принципе Атропатена была оплотом сохранения иранских традиций в противовес греческой культуре, и зороастрийские традиции и обычаи нашли здесь надежное убежище. В правление Митридата I Атропатена присоединилась к Парфянскому царству, во время Вологеза I царем в Атропатене был его старший брат Пакор, т. е. в Атропатене правила династия Аршакидов. Римляне приложили массу усилий, чтобы отделить Атропатену от Парфии, однако им это не удалось. В числе таких попыток были действия Помпея и Антония. Однажды, в 20 г. до н. э., Атропатена даже попросила у Рима царя, и Рим послал Ариобарзана II, сына Артавазда I. После усиления парфян Атропатена вошла в состав Парфянского государства, ее царь был полностью вассалом Парфии. В конфликтах между царем Атропатены и царем Парфии Атропатена иногда становилась на сторону Рима. В четвертом десятилетии до н. э., когда царь Атропатены был обижен при разделе трофеев Фраатом IV, ситуация обострилась, и мидийский царь испугался, что потеряет свое царство, и послал послов к Антонию, пообещав всячески с ним сотрудничать, и римская армия даже окружила Фрааспу (Тахт-е Солейман). Однако из-за содействия мидян царю Парфии римляне не имели успеха и отступили. Между царем Парфии и царем Атропатены разразился еще один конфликт. Царь Мидии Атропатены отправил посла по имени Полемон в Александрию. После захвата Армении Антоний даже обручил дочь царя Атропатены по имени Иотапа со своим сыном Александром. Однако после войны Антония с Октавианом в Риме Парфия и Армения, объединившись, напали на Атропатену, взяли царя в плен и ограбили римские гарнизоны.

Во взаимоотношениях с подчиненными провинциями парфяне дей­ствовали очень хорошо. В принципе, главным фактором здесь было родство и культурные связи людей, населявших эти провинции, с цивилизацией и культурой Ирана. Власти обычно преследовали собственные интересы, иногда заключали союзы с римлянами, в особенности в отношении Атропатены, на которую как на богатый и стратегический регион зарилось Римское государство, однако умелые и опережающие действия парфян серьезно препятствовали их попыткам. Представляется, что свобода действий царей независимых провинций и их полномочия были весьма широки, — настолько, что царь Атропатены даже спорил с царем Парфии по поводу трофеев, выражая неудовольство своей долей, и в конце концов попросил помощи у римлян. В такой ситуации, естественно, парфянский царь сменил царя Атропатены. По мере приближения к концу политического существования Аршакидов восстания царей Атропатены, так же как и других правителей региона, участились, иными словами, это является свидетельством неверной линии поведения последних аршакидских царей и отсутствия у них правильного поинмания взаимоотношений с провинциями.

Парфяне и Армения

После того как Митридат I отвоевал западноиранские области, т. е. Мидию, Хузестан и Вавилонию, у Селевкидского государства, Армения также восстала против последнего и отделилась от него. Согласно армянским источникам, принц по имени Валарш (Вагарш) при поддержке Митридата воссел на армянский престол и независимо управлял Арменией по влиянием царя Парфии. После него трон занял Арташес; (вероятно, это его Юстин называет Артавадий). Он не захотел подчиняться Аршакидам, и Митридат был вынужден ввести войска. После поражения Артавадия и восстановления мира между Парфией и Арменией принц Тигран жил при парфянском дворе в качестве заложника. Воцарившись при помощи Аршакидов, он решил расширить пределы своего царства и совершил поход в район Ниневии и Арбел. Тигран присоединил к Армении Ван и Адиабену и стал называть себя «царем царей». В этот период Армения столкнулась со своим могущественным и агрессивным врагом — Римом, царь же Парфии не принял ничью сторону в конфликте между Арменией и Римом. Разногласия между Тиграном Великим и Тиграном Младшим (отцом и сыном) и поиск Тиграном Младшим убежища при дворе Фраата III послужили причиной вмешательства Фраата в дела Армении. Естественно, Тигран Великий, в свою очередь, обратился к римлянам, и Помпей, римский полководец, вторгся в Армению. Он заковал Тиграна Младшего в цепи и отправил в Рим. В ходе вторжения Красса в Иран Ород, царь Парфии, с опережением отправился в Армению, дабы предотвратить помощь армянского царя Артавазда Крассу, — к слову, ему это удалось: Артавазд и Красс не смогли оказать друг другу никакой помощи. Ород даже взял сестру Артавазда для своего сына Пакора. Именно в этом путешествии, когда Ород и царь Армении смотрели пьесу «Вакханки»[177], и актер читал стихи из произведения Еврипида, и внимание присутствовавших было полностью поглощено просмотром этой пьесы, Ороду принесли голову Красса.

В последующем, в связи со слабостью и упадком Аршакидов и господством Рима в регионе, римляне обрели больший контроль над Арменией и пытались полностью взять этот регион в свои руки. Армянский народ из-за национальной и культурной общности и общности верований и интересов, имевшихся у него с парфянами и иранцами, больше тяготел к парфянам, нежели к римлянам. Нижеизложенное происшествие свидетельствует о степени ненависти армян к римлянам, оккупировавшим эту страну; конечно, это произошло в период упадка парфян; римский император Каракалла бросил в темницу царя Армении с семьей, однако армяне взялись за оружие, восстали и даже разбили полководца, посланного императором с римской армией.

Парфяне и прочие народы

Некоторые ученые говорят, что парфяне во многих вопросах подражали грекам и Селевкидам; поскольку первоначально они пытались возвести свое происхождение к Ахеменидам и считали себя их преемниками, тогда каким образом они отдалились от них с точки зрения культуры и традиций? Некоторые современные исследователи говорят: «Сначала Аршакиды сблизились с персами и хотели опереться на них. Однако персы, не любившие парфян, не приняли их в игру. В результате парфяне в них разочаровались и приветствовали греческую культуру и традиции, чтобы привлечь к себе греков».

Авторы прошлого не говорят об этом, нет также свидетельств отсутствия сотрудничества персов с парфянами в начале их царствования. Помимо этого, провинция Персида, в отличие от многих других частей Ирана, покорилась парфянам без особых боевых действий и кровопролития. В то же время персидские порядки и традиции в это время были несколько позабыты, и им на смену пришли греческие. Парфяне ощущали, что, несмотря на наличие греческих городов в Иране и контакты с греками, Селевкидами и римлянами, изменение языка, монеты и прочего на манер эпохи Ахеменидов не решит проблему. С другой стороны, это было и невозможно, так как греческий язык и письмо были навязаны всему Востоку и имели общемировой характер. Греческая культура превалировала во внешней торговле с Египтом, Индией, Грецией и Малой Азией и делала употребление греческого языка и письменности на монетах и т. п. неизбежным. В начале царствования Аршакидов она занимала прочные позиции.

Со временем, чем слабее становилось Селевкидское государство, тем более ослабевала греческая цивилизация. На монетах стали использоваться арамейская письменность и язык, и даже знание греческого языка и манер пошло на спад, даже само употребление титула «царь царей» указывает на тяготение парфян к Ахеменидам. Титулы «справедливый», «добродетельный», «филопатор» и пр. употреблялись с целью соперничества с Селевкидами, выражение «филэллин» (друг эллинов) — для привлечения расположения греков. Римляне называли Аршакидов автократами (т. е. абсолютными правителями, царями, чья власть неограничена). Значение некоторых таких титулов, конечно, относительно и не очень верно для Аршакидов, поскольку совет великих в какой-то степени ограничивал власть царя Парфии[178].

Парфяне и персы

Провинция Персида в период правления парфян занимает странное положение, о ней мало упоминается, однако исследователи получили информацию о ней по сохранившимся монетам. До нас дошли три вида монет: серебряные, свинцовые и бронзовые. На одной стороне серебряных монет имеется надпись на парфянском, а на другой изображен храм огня. Эти монеты трех видов принадлежат и трем эпохам:

1. Монеты, на которых рядом с храмом огня имеется знамя; чеканивший ее имел титул худатакара.

2. Чеканившие их называли себя малка («царь» по-арамейски), вместо знамени видна колонна, на ней сидит птица.

3. На этих монетах цари одеты в парфянские одежды, иногда рядом с храмом огня изображен жрец. У одних царей ахеменидские имена, у других — сасанидские, такие как Нарсе, Ездегерд, а у некоторых — былинные, как Манучихр. Монеты первого вида, на которых изображен серафим и имеются греческие надписи, свинцовые, однако позже на них появляется Митра, т. е. бог Солнца. Первый период считают македонским, второй — временем независимости Персиды после принятия царского титула и отделения от Селевкидов, а третий период — парфянским, когда Персида была вассалом Парфии[179].

Правители и цари Персиды были духовными лицами, т. е. одновременно и царями и главами храма огня. Главной их задачей было поддержание храмов огня, управление магами и охрана принципов веры от ереси и нововведений. Поскольку эта религия была национальной религией иранцев, в ней сохранялись и национальная принадлежность персов, и иранская идея, предания, традиции, мораль и т. д. Персида была захвачена при Митридате Парфянском. Пирнийа, цитируя Юстина, убежден, что войны с целью завоевать Персиду не было, она покорилась без военных действий, имела вассального царя или, вероятно, сохранила своего предыдущего царя, а даже если там не было царя, то Митридат его туда назначил. Эту точку зрения подтверждает наличие вассальной династии царей Персиды — Азурбанов, оставивших после себя монеты. Базрангиды, правившие в Персиде, с которыми Папак и Арташир установили связи и практически стали их наследниками, были независимы. В действительности, жена Сасана, жреца храма в Стахре, была дочерью одного из базрангидских царей, правившего в Стахре. Папак, сын Сасана, стал правителем города Миз на берегу озера Бехтеган, а Арташир занимал должность аркапата Дараба; этот пост Папак отнял для сына у Базрангида Гочихра. Папак убил Гочихра и попросил царский титул для своего сына Шапура. Артабан отказал, но Шапур назвал себя царем. Внезапно Шапур скончался, и корону возложил на себя Арташир. Арташир был вассальным царем Персиды, в 220 г. он выступил против Артабана. Арташир происходил из семьи духовного лица, посвященного в тайны веры. Из-за религиозного невежества и попустительства Аршакидов и отсутствия у них благоволения к зороастризму на западе страны набирало силу христианство, а на востоке укоренялся буддизм. В конце правления Аршакидов маги примкнули к Арташиру, так как, с одной стороны, Аршакиды планировали ограничить власть магов, а с другой стороны, и знать из-за противоречий с Аршакидами, военных успехов Рима и, как результат, потерь земель и военных потерь от нападений Рима приняла сторону Арташира и покинула Артабана. Эти события оказали принципиальное влияние на победу Арташира над слабыми парфянами. Одним из факторов, использовавшихся персами для ослабления парфян, была пропаганда того, что Аршакиды дистан­ци­ро­вались от иранских корней.

Парфяне и иудеи

Иудеи со времен Навуходоносора II начали возводить здания в Вавилоне, и в этом регионе, особенно в Междуречье и Вавилоне, количество иудеев было бóльшим, нежели в других. Селевкиды были врагами иудеев, однако парфяне, не будучи религиозными фанатиками, предоставили иудеям хорошие возможности. Иудеи даже образовали во владениях Парфии общину, которую Парфянское государство офи­циально признавало. Они имели собственные города и одну общую со­кровищницу и изредка посылали с тридцатью-сорока тысячами человек некоторые суммы денег в Иерусалим. Аршакиды защищали иудеев от греков и сирийцев. После поражения Красса от Сурена эта победа оказала влияние на весь Восток, и он в некотором смысле пришел в движение, особенно иудеи, которые были расстроены и разъярены тем, что Красс присвоил себе сокровища их храма, и были вынуждены взяться за оружие и начать конфронтацию с Римом. Чуть позже Гиркан, царь Иудеи,  стал конфликтовать из-за трона и короны со своим племянником Антигоном. Когда Гиркан вытеснил Антигона, тот выразил готовность принять сторону парфян и платить им дань как вассальный царь. Кроме этого он преподнес Пакору тысячу талантов и пять тысяч иудейских женщин, чтобы Пакор посадил этого царевича на трон вместо его дяди. Пакор принял эти условия, и с помощью парфян в Иерусалиме произошел переворот, в результате которого Гиркан лишился власти, а Антигон стал религиозным царем иудеев и три года правил там как парфянский наместник[180].

Пирнийа пишет: «Два брата-иудея, которых притеснял хозяин одной из мастерских, бежали и занялись разбоем в приграничном городе, расположенном на двух рукавах Евфрата. Эти двое собрали вокруг себя шайку и сами взимали подати. Когда наместнику Вавилона было поручено защититься от них, он был разбит, и Артабан отдал провинцию Вавилонию первому брату, по имени Асинай. Через некоторое время Анилай, второй брат, взял в жены одну из парфянских аристократок. Асинай по просьбе иудеев решил принудить ее отречься от язычества, и тогда жена Анилая отравила Асилая, а Анилай незаконно захватил власть в Вавилонии в свои руки и начал набеги на соседнюю провинцию, где правил парфянский наместник Митридат, зять Артабана. Анилай во время внезапной ночной атаки пленил Митридата. Иудеи нанесли множество оскорблений Митридату, посадили его, простоволовосого, на осла и отвели к Анилаю. Через некоторое время Митридат был освобожден. Жена Митридата сказала, что не снесет этого оскорбле­ния, пока он не разобьет Анилая. Митридат собрал войско, и тогда Анилай внезапно потерпел поражение. Анилай после этого причинил огромный ущерб вавилонянам, а потом бежал в город Ара. Вавилоняне потребовали его выдачи и, сговорившись, однажды ночью напали на его спящее войско и всех перебили. Конфликт между вавилонянами и иудеями еще более усилился, и стороны стали кровными врагами друг друга. Иудеи из страха покинули Вавилон и переселились в Селевкию и находились в этом городе пять лет. Меж тем произошла резня между сирийцами и иудеями, однако иудеи прибегли к хитрости и приблизили к себе сирийцев, вроде бы этому способствовала и общность происхождения. Однако греки раскусили эту уловку, объединились с сирийцами и вместе восстали против иудеев. Произошло сражение, в котором было убито пять тысяч иудеев; остальные бежали в Ктесифон и снова оказались под преследованием. В конце концов иудеи постановили покинуть крупные города и поселиться в небольших. Этот кризис, свидетельствующий об отсутствии общественной безопасности, говорит о слабости парфян. Необходимо также принять во внимание политическое положение Парфии с точки зрения времени, особенно в правление Артабана V, когда парфяне находились на грани полного исчезновения и накануне военно-политического краха из-за восстания Арташира» [181].

Парфяне и греки

В парфянских землях было множество греческих городов, которые пользовались автономией, т. е. были независимы, и Парфянское царство не осуществляло надзор над ними. Аппиан и Исидор Харакский насчитывают до шестидесяти таких городов. В некоторых даже существовали советы наподобие независимого Сената. Селевкия была городом с населением от четырехсот до шестисот тысяч человек. У горо­да были прочные стены и плодородные земли (Селевкию со всех сторон окружали сельскохозяйственные угодья). По словам Тацита, численность членов Сената доходила до трехсот человек. Обычно город платил свои подати, и аршакидские цари не вмешивались в его дела. Селевкия была своеобразным «вольным городом». Каждый раз, когда в нем происходили какие-либо столкновения, туда входило парфянское войско и производило все нужные, на его взгляд, перестановки в административных органах города. Прочие города в большей или меньшей мере напоминали Селевкию. Однако в случае жесткости парфянского наместника население этого города восставало, как восстал Вавилон из-за неправильного поведения Гимера, фаворита Фраата II. Гнет и насилие Гимера даже стали причиной бунта в Селевкии. Правитель региона Харакена, воспользовавшись моментом, совершал набеги на окрестности. Вавилоняне схватили Гимера и убили, положив таким образом конец парфянскому владычеству в Вавилоне [182]. В целом Аршакиды не враждовали с греческими городами.

По некоторым свидетельствам, при Аршаке IV Фриапатии (191— 176 гг. до н. э.) бактрийцы сумели на некоторое время отобрать у парфян район Нисы и Абиварда, считавшийся колыбелью Аршакидского государства. Титул «Филэллин» — друг греков, впервые выбитый на парфянских монетах этим четвертым представителем династии Аршакидов, был, видимо, предназначен для привлечения симпатии городов с греческим населением в парфянских владениях и для предотвращения их мятежей. Его отец Аршак III Артабан I в ходе войны с Антиохом, отступая, совершил массовую резню греческого населения в городе Гиркания, что дискредитировало род Аршака в глазах греков. Присвоение титула «Филэллин» в таких условиях было весьма мудрым и своевременным шагом. Снисходительность парфян послужила причиной того, что со временем греки покорились им, и они в действительности стяжали титул друзей Греции. При Аршакидах у городов было все, за исключением политической власти. Нечто подобное практиковалось и в туземных провинциях (Эламе, Вавилоне, Персиде и Мидии). На населенные греками города в Парфянском государстве и Иране были возложены торговля, обмен товарами и ремесла, и политика Аршакидов в отношении этих городов была весьма разумной.

Конечно, в то же время эти города считались постоянными и традиционными защитниками Селевкидов, и Селевкиды видели в них своих естественных союзников. Римляне, несмотря на то что не были греками, считали себя наследниками Александра и использовали эти города во время военных действий в Месопотамии. Когда из-за слабости, недовольства знати и заговора римлян Артабан нашел убежище у дахов, Вителлий посадил на трон вместо Артабана Тиридата. Греческие города с ликованием отворили ворота перед Тиридатом, потому что надеялись, что царь, взращенный в Риме, будет лучше царя, воспитанного среди нецивилизованных саков. Так сделали даже парфянские города, такие как Артемита и Гал. Жители Селевкии повели себя вероломно; например, они даже назвали предка Митридата незаконнорожденным и узурпатором трона и короны и говорили, что он не из рода Аршакидов. Тиридат заключил с греками соглашение и расширил права народа по управлению провинцией. До этого времени в городе существовал Сенат, в который входили триста пожилых зажиточных людей, народ же контролировал действия Сената. Ранее Артабан внес изменения в законы и усилил власть аристократии. Тиридат поступил обратным образом, усилив власть народа. На собрании вельмож в Ктесифоне Сурен возложил на голову Тиридата корону, и так как Ва­вилония и Ктесифон приняли Тиридата на царство, прочие провинции государства с этим согласились[183].

После поражения Митридата от Сурена и Орода и убийства Митридата Ород отчеканил специальную монету, на ней он изобразил город Селевкию в виде кающегося грешника, преклонившего колена перед Ородом, которого Ород собственноручно поднимает с земли[184].

У римских полководцев была традиция праздновать свои победы в Риме. Одержав верх над некоторыми малоазийскими и прочими царями, они вынуждали их участвовать в этих праздниках в плачевном виде — в роли поверженных и униженных людей. Сурен захотел проделать нечто подобное в отношении Красса. Жители Селевкии были эллинами и сторонниками римлян; Сурен избрал из числа пленных человека по имени Гай Пакциан, похожего на Красса, и облачил его в парфянские одежды. Ему сказали откликаться всякий раз, когда его назовут «императором» или «Крассом», посадили верхом на лошадь, дали в сопровождающие несколько трубачей и ликторов, которые еха­ли на верблюдах и в подражание римским надписям держали в руках пучки прутьев и топор. К этим пучкам подвесили кожаные кошельки, а на топоры насадили головы только что убитых римлян. Позади Гая Пакциана шла толпа непотребных женщин Селевкии, певших и играв­ших на музыкальных инструментах; они исполняли оскорбительные и унизительные для Красса песни.

Это было представление для народа Селевкии. Для аристократии Сурен сделал следующее: созвал Сенат Селевкии и приказал принести сатирическую книгу Аристида под названием «Милетские рассказы». Эту книгу нашли в повозке Рустия, и Сурен хотел показать членам Сената Селевкии, низость римлян в морельном плане, даже во время войны не оставляющих чтение пасквилей и занятия гнусными делами.

То, что Артабан нашел прибежище у Изата, царя Адиабены (20 г. н. э.), позволило Селевкии, второму городу Парфии, восстать и счесть себя независимой. Жители Селевкии никогда не были довольны властью парфян. Так как стены города были очень прочными, мятеж в Селевкии продолжался семь лет; в конце концов в 46 г. Вардан привел этот город к повиновению; в ход восстания римляне не вмешались. (Во время нападения Траяна на Иран Селевкия сдалась Траяну.) Римляне, заняв Селевкию, предали ее огню (177 г.) [185]. Римский полководец Кассий, захвативший и сжегший город Селевкию через 50 лет после ее взятия Траяном, сделал это для того, чтобы наказать население[186].

Парфяне и Римская империя

В отношении соблюдения гражданских прав и прав человека Римом и Парфией в целом мы наблюдаем два периода. Первый — период величия Парфии, апофеоз которого связан с поражением Красса. Естественно, в ту эпоху провинции Армения, Междуречье и Атропатена, будучи подобием буфера между Ираном и Римом, предпочитали Риму власть Парфии по причине относительной справедливости парфян по сравнению с римлянами, из-за верности парфян договоренностям вдо­ба­вок к национальной, культурной и т. д. общности. Конечно, пригра­ничные провинции обычно подчинялись силе и склонялись к более сильной руке, и каждый раз, когда политическая и военная мощь Рима преобладала, а Парфия была слаба, они принимали сторону римлян. Однако в период усиления Парфии эти провинции были всецело преданы ей. С началом периода упадка Парфии и в особенности с распространением христианства в Междуречье и Армении в правление Фраата IV и позднее, а также в связи с увеличивавшейся военно-поли­тической слабостью парфян и занятостью парфянских царей в гражданских войнах и восстаниях наместников и знати интриги и вмешательства Рима в дела провинций и даже двора Парфии участились. Однако в то же время всякий раз, когда Парфией управлял достойный правитель, римляне терпели поражения. В конце эпохи Аршакидов это заметно по превосходству Артабана V в борьбе с римлянами.

Последующие исторические события проясняют случившееся более наглядным образом. Красс,  войдя в Сирию, построил мост через Евфрат, и ему подчинились несколько месопотам­ских городов. Только один город, называвшийся греками Зенодотией, нанес римлянам поражение. Однако Красс привел к городу свое войско, захватил его, разграбил все имущество и ценности и продал жителей в рабство. После этого он потребовал у солдат, чтобы они дали ему титул императора, и это было ничем иным, как позором[187]. Красс вел себя как какой-то торговец. Он ежедневно лично являлся в город Данн и взвешивал на весах сокровища храма. Затем он послал вестников в города и потребовал у них войск, а после этого за деньги, что они вынуждены были выплатить, освободил некоторых из них. Такое поведение выставило его низким и презренным в глазах людей[188].

Красс отступил из Сирии, но не стоит полагать, что он отказался от завоевания мира, так как знал, что из-за его хорошего отношения к жителям Сирии они предпочтут его жадным и корыстолюбивым римлянам. Он правильно распознал, что мелкие вассальные царьки, правившие в государствах, расположенных между Парфией и Римской империей, например, Антиох, царь Коммагены, Лисиний, правители Итуреи, арабский шайх Набатеи, Антигон и пр. были его союзниками. Антигон, возведенный на престол руками Пакора, после отступления парфян поднялся на борьбу с римлянами, хотевшими посадить на трон сына Гиркана, несмотря на то что его венчали на царствование в Иудее Октавиан и Антоний[189].

Антоний с армией из ста тринадцати тысяч человек ограбил Атропатену и осадил ее столицу Фрааспу. После нескольких атак и от­ча­янных нападений парфянского войска на Антония осажденные, к ужасу римского войска, покинули Фрааспу, а войско обратилось в бегство. Антоний жестоко наказал дезертиров, убив по жребию каждого десятого [190].

Партамасир, сын Хосроя, вступил в переговоры с Траяном, собиравшим войско в Антиохии. Сначала в письме римскому императору он назвал себя царем. Так как цезарь ему не ответил, он написал любезное послание, и переговоры начались. После того как Траян занял два города в Армении, Партамасир прибыл к нему. На глазах у всех присутствовавших парфянский принц снял корону и положил ее перед Траяном в надежде на то, что император вернет ее ему, однако цезарь не двинулся с места, а армия криками ликования поздравила императора с этим событием, так как он получил Армению без кровопролития. Траян сказал, что не отдаст корону, что Армения принадлежит Риму и ей нужен римский наместник. После того как Партамасир покинул лагерь, римляне убили его. Траян же для защиты своего доброго имени сказал, что парфянский принц был убит из-за нарушенного им обещания. Однако все знали, что Траян лжец и клятвопреступник.

После убийства Партамасира Армения полностью подчинилась Риму, Хосрой же, услышав об убийстве своего племянника, не предпринял никаких действий. Армения стала римской провинцией. Алчность и жадность римлян были на руку Хосрою, так как они грабили народ, вызывая в нем недовольство; даже жизни людей угрожала опасность. Результатом этого стал сильный гнев народа по отношению к римлянам, что вылилось в массовые мятежи по всей Месопотамии, люди взялись за оружие и перерезали римлянам пути к отступлению.

Траян принял решение превратить Нижнюю Месопотамию в вассальную провинцию. Затем он сделал царем этой провинции парфянина Партамаспата, врага Хосроя, возложив корону на его голову и назвав его царем Парфии.

Население города Хатра в Месопотамии было арабским, Траяну нравились его сокровища, однако, обладая прочными укреплениями, город упорно сопротивлялся. Тяжелая осада вкупе с многочисленными несчастьями вынудила Траяна отступить; римляне понесли тяжелые потери (116 г.). Адриан, преемник Траяна (117 г.) решил, что парфянские провинции необходимо вернуть. Поэтому он отдал следующие про­винции: 1) Адиабену (древнюю Ассирию) захватили парфяне; 2) Верх­нюю Месопотамию он отдал Парфии; 3) Парсамаспат, парфянин по происхождению, стал царем Армении. Осроена стала частью Римской империи, и между Ираном и Римом воцарился продолжительный мир.

Из-за неудач Траяна римляне были вынуждены пойти на уступки. Адриан даже вернул дочь Хосроя (она была захвачена во время нападения Рима на Ктесифон вместе с золотым троном). Одной их основных причин войн Ирана с Римом было стремление римских полководцев к славе и военным победам для того, чтобы стать императорами. Только в войне 163 г. н. э. Риму удалось захватить некоторые земли по эту сто­рону Евфрата, и то это случилось исключительно из-за упадка Парфии.

Интриги римлян

Римский полководец Каракалла стремился к славе и расширению завоеваний на Востоке и поэтому считал войну с Парфией неизбежной. Сначала он потребовал у Вологеза двух беглецов (одним из них был парфянский принц Тиридат, а вторым — философ по имени Антиох). Вологез же выдал этих двоих. Вскоре Вологез скончался, и царем Западного Ирана стал Артабан. Каракалла попросил выдать за него одну из царских дочерей, чтобы установить связь между двумя царскими семействами, и послал богатые дары. Сначала Артабан изумился, а затем дал отрицательный ответ: «Два разговаривающих на разных языках и различных по крови супруга не могу быть счастливы. Императоры брали и берут себе жен из патрициев (римской аристократии), и в их действиях нет никакого порока». Из-за того что Каракалла вновь настаивал, Артабан принял предложение с тем условием, что император сам приедет и заберет свою супругу. Парфяне начали приготовления к приему римлян.

Каракалла с римлянами вступил на землю Ирана и повсеместно встретил добрый прием со стороны парфян, так как если бы он был на своей собственной земле. Неподалеку от столицы Артабан выехал к нему навстречу, чтобы принять его за городом. Парфяне выехали к нему в златотканых одеждах и венках из цветов, веселились и радовались. Неожиданно Каракалла отдал своим вооруженным спутникам приказ атаковать, и произошло массовое избиение парфян. Только Артабана стражники увели с поля и посадили на коня. После массовой резни и захвата пленных и трофеев Каракалла приказал своим солдатам сжечь города и деревни и ограбить все, что им захочется. На обратном пути он даже приказал разрушить мавзолей аршакидских царей Адиабены, вынуть кости и выбросить их (мавзолей аршакидских царей Адиабены находился в городе Арбелы). Эти события произошли в 217 г. н. э.

Три великих римских полководца хотели стать императорами, и каждый их них претендовал на это звание. Когда Нигер провозгласил себя императором, Парфянское царство и зависимые от Аршакидов цари отправили к нему послов и, поздравляя его, сказали, что готовы оказать ему помощь. Нигер вежливо отказался. После того как его могущественный соперник Север пошел на него войной, Нигер попросил помощи у парфянского царя, царей Армении и Хатры. Вологез не хотел помогать Нигеру, но, с другой сторны, и не мог дать отрицательный ответ, в результате Парфия не выслала никакого войска. Однако Барсемий, царь Хатры [191], принял посланцев Нигера и дал ему в помощь отряд лучников. Без сомнения, это было сделано с разрешения Вологеза. Из-за того что война между Севером и Нигером затянулась до 194 г., население Месопотамии, находившееся под властью римлян, взялось за оружие и стало убивать их. Большинство регионов, кроме Нисибина, где искони жили римляне, подверглись нападениям, и там произошла массовая резня. Когда Север одержал победу, они сказали: «Мы сделали это, сражаясь с Нигером».

Север выступил на Месопотамию и по причине слабости Парфии упрочил положение Рима, сделав Нисибин римской колонией. Он хотел отомстить Хатре за помощь Нигеру и унижение Траяна, поэтому осадил неприступный город. В городе был храм Солнца с множеством богатств и сокровищ, которые хотел заполучить Север; римляне пустили в ход все осадные орудия, однако жители Хатры оказали со­про­тивление и с помощью нефти сожгли все римские приспособления для штурма крепостей. Север даже убил двух своих офицеров, чтобы армия не взбунтовалась. Стена города была повреждена римлянами, однако из-за сокровищ Север не отдал приказ об атаке!

Жители Хатры починили стену. На следующее утро Север решил отдать приказ о наступлении, однако легионы не подчинились, и он был вынужден вернуться в Сирию, так как армия была ему неподконтрольна. Также распространились различные болезни и угнетала летняя жара. Вологез IV в это время не предпринимал никаких действий и молчал, как если бы парфяне вовсе не существовали. Парфию охватили гражданская война и всеобщее отчаяние жителей, царь же был недо­стоен.

Эпоха Сасанидов

С точки зрения исторического обществоведения практически во всех сферах жизни человека и общества постоянно взаимодействуют либо противодействуют пять важных основополагающих институтов, и когда образуется подходящая почва для их проявления, общество всту­пает на исторический этап развития и проходит различные стадии прогресса и совершенствования. Эти институты включают в себя семью, образование и воспитание, религию, государство и экономику. Несмотря на то что исторически государство не является первым из сформированных институтов, с точки зрения его важности, степени влияния, распространения и статуса оно, возможно, самый удивитель­ный и порождающий наибольшее количество конфликтов институт че­ловеческой цивилизации, который может вести другие институты по намеченным путям и сферам. По этой причине взаимоотношения института государства Сасанидов с остальными четырьмя институтами — один из важнейших внутренних вопросов этой значительной эпохи, оказавшей наибольшее влияние на военно-политические, а также экономические, социальные и культурные изменения общества того времени.

Персида накануне возникновения
Сасанидского государства

Как мы говорили в предыдущих разделах, основные этапы образования Ирана как страны во время Мидии и Ахеменидского царства полностью исследованы. Однако политико-экономический строй Пер­сии времен Ахеменидов претерпел множество подъемов и спадов при Селевкидах и эллинистических правителях. Сильное Аршакидское го­сударство, несмотря на длительный период своего могущества, так и не смогло ничего противопоставить печальным последствиям нашествия Александра и власти Селевкидов и связать иранское общество с эпохой Кийанидов. С самого начала было очевидно, что существует огромная пропасть между кочующими по степи парфянскими племенами с их простой жизнью и прочими народами Ирана, населяющими города. Эта разница более всего проявлялась в образе жизни и мыслей, верованиях, мировоззрении и политико-экономических взглядах людей.

Парфяне в качестве преемников пришедшей в упадок Селевкидской империи унаследовали власть над землями, состоявшими из мно­гочисленных отдельных племенных территорий и недавно появивших­ся полисов. По поводу количества провинций всегда существовали разногласия, однако Аршакиды, вероятно, из-за своего образа жизни, основывавшегося на родоплеменном строе, а также потому, что они имели меньший опыт в политико-административных делах, не сумели внести коренных изменений в эту структуру и не стали устранять мелких правителей и царей. Такая политика велась до тех пор, пока наместники были готовы подчиняться и склонять головы перед властью Аршакидов, поэтому те правители, которые не соглашались с господством Аршакидов, уничтожались, и их сменяли новые. Властители, подчинявшиеся им, были обязаны оказывать уважение, платить дань, выставлять войско и удовлетворять любые потребности центральной власти; многие из этих правителей происходили из знати или правящих родов Древнего Ирана.

Как мы уже сказали, социальная структура Парфянского государства сочетала в себе традиции и жизненный уклад времен Ахеменидов, эллинизм с его особой культурой и обычаями, местные государства, власть аристократических родов, маловыраженное, но по­стоянное влияние кочевых степных племен (парнов и дахов) и продол­жавшуюся своего рода племенную демократию. Естественно, в таком обществе явно существовали предпосылки для противоречий, и перед глазами аршакидских правителей как страшный сон или неразрешимая проблема стоял страх перед недовольством, мятежами и бунтами подвластных провинций.

Как мы уже отмечали, великие аристократические роды, которые первоначально представляли собой силу, поддерживавшую царей Пар­фии, сами подготовили почву для падения этой династии. С ослаблением аршакидских царей крупные землевладельцы и местные цари аккумулировали силы, изменившие ситуацию и усложнившие отношения царей с подданными. В течение всей истории Парфии аристократия разными способами, например объединяясь во внутренние группировки или совместно с духовенством, выходила на авансцену и, иногда опираясь на иностранцев (в основном римлян), свергала и возводила царей на трон[192]. Всякий раз, когда какой-нибудь монарх хотел укрепить собственную власть, его свергали как тирана. Почти одновременно со сменой царя вспыхивала гражданская война, многие претенденты объявляли себя царями, причем народ не знал, за кем правда.

В это время в Персиде развернулось движение за образование нового государства. Несмотря на то что к началу III века н. э. эта провинция в некоторой степени потеряла свою былую славу государства мирового масштаба, напоминанием о которой был великолепный Пер­сеполис, столица Ахеменидов, рядом с Персеполисом появился новый стольный град, называвшийся Стахром, где местные цари сохраняли древние обычаи, наследие прошлого и громкие имена ахеменидских  «царей царей», такие как Арташир [193] или Дарий. Они и большинство знаменосцев древней культуры, не говоря о вражде, испытываемой ими к греческой цивилизации, смотрели на парфянский народ как на узур­паторов-степняков, силой поправших их права. Несомненно, такие на­­строения были сильнее среди персов, поскольку они с большим усердием прилагали усилия ради сохранения особенностей эпохи Ахе­ме­ни­дов от вредоносного влияния эллинизма и парфянизма и их распро­странения. В то время, когда Митридат I вел войну за окончательную победу над Селевкидами, персы, вместо того чтобы оказать ему помощь, приняли сторону греков[194], так как, по их представлениям, подчинение ослабевшему Селевкидскому государству было предпочтительнее, чем подчинение свежим, стремящимся к славе парфянским народам, тем более что они оба казались персам чуждыми. Эта первая их реакция на победу нового народа показывала, что между правящими и управляемыми существуют глубинные и обещающие усиливаться противоречия. После победы над Селевкидами Митридат жестоко отомстил персам. Парфяне никогда не думали опираться на внутренние силы, а всегда смотрели на степняков, живших к востоку от Каспийского моря.

Когда речь шла об отношениях Парфии и Персиды, было сказано, что большого числа свидетельств о способе управления Персидой в период Аршакидов не существует. Основным такого рода источником, несомненно, являются монеты. Цари Персиды, как и некоторые другие полунезависимые от Аршакидов цари, имели право чеканить монету от своего имени, что вошло в обычай со времен Селевкидов. Правители Персиды именовали себя фратарака, что означало «правитель». Со II века н. э. этот титул поменялся на титул «шах» — «царь»[195]. На их монетах изображены корона и знаки царской власти, место поклонения, жаровня с горящим огнем, Луна и звезды, Ахурамазда, что говорит об их религиозных верованиях, народных поверьях и поклонении зоро­астрийским богам. Эти свидетельства доказывают, что большинство ахеменидских принцев, правивших Персидой в эпоху Селевкидов и Аршакидов, продолжали правление своих предков и сохраняли свои местные государства и внутреннюю независимость, состоя в родстве с важным родом Кийанидов. Со времен Багадаты I до Арташира Папакана в этом регионе правило около тридцати человек[196]. Любопытно то, что их правление не прерывалось. Именно это было причиной силы и социальной устойчивости данной местной династии, что также определенно сыграло основополагающую роль в осуществлении планов Арташира.