Поскольку человек вступает в общение всегда как личность, постоль-ку он воспринимается и другим человеком — партнером по общению — также как личность. На основе внешней стороны поведения мы как бы «чи-таем» другого человека, расшифровываем значение его внешних данных (Рубинштейн, 1960. С. 180). Впечатления, которые возникают при этом, иг-

рают важную регулятивную роль в процессе общения. Во-первых, потому, что, познавая другого, формируется и сам познающий индивид. Во-вторых, потому, что от меры точности «прочтения» другого человека зависит успех организации с ним согласованных действий.

Представление о другом человеке тесно связано с уровнем соб-ственного самосознания. Связь эта двоякая: с одной стороны, богатство представлений о самом себе определяет и богатство представлений о другом человеке, с другой стороны, чем более полно раскрывается другой человек (в большем количестве и более глубоких характеристик), тем более полным становится и представление о самом себе. Этот вопрос в свое время на фи-лософском уровне был поставлен Марксом, когда он писал: «Человек снача-ла смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку». По существу ту же мысль, на уровне психологического анализа, находим у Л.С. Выготского: «Личность становится для себя тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для других» (Выгот-ский, 1960. С. 196). Как мы видели, сходную по форме идею высказывал и Мид, введя в свой анализ взаимодействия образ «генерализованного друго-го». Однако, если у Мида этот образ характеризовал лишь ситуацию непо-средственного взаимодействия, то в действительности, по мысли Б.Ф. Поршнева, «Петр познает свою натуру через Павла только благодаря тому, что за спиной Павла стоит общество, огромное множество людей, связанных в целое сложной системой отношений» (Поршнев, 1968. С. 79).

Если применить это рассуждение к конкретной ситуации общения, то можно сказать, что представление о себе через представление о другом фор-мируется обязательно при условии, что этот «другой» дан не абстрактно, а в рамках достаточно широкой социальной деятельности, в которую включено взаимодействие с ним. Индивид «соотносит» себя с другим не вообще, а прежде всего преломляя это соотнесение в разработке совместных решений.

в ходе познания другого человека одновременно осуществляется несколько процессов: и эмоциональная оценка этого другого, и попытка понять строй его поступков, и основанная на этом стратегия изменения его поведения, и построение стратегии своего собственного поведения.

Однако в эти процессы включены как минимум два человека, и каж-дый из них является активным субъектом. Следовательно, сопоставление себя с другим осуществляется как бы с двух сторон: каждый из партнеров уподобляет себя другому. Значит, при построении стратегии взаимодействия каждому приходится принимать в расчет не только потребности, мотивы, установки другого, но и то, как этот другой понимает мои потребности, мо-тивы, установки. Все это приводит к тому, что анализ осознания себя через другого включает две стороны: идентификацию и рефлексию. Каждое из этих понятий требует специального обсуждения.

Термин «идентификация», буквально обозначающий отождест-вление себя с другим, выражает установленный эмпирический факт, что од-ним из самых простых способов понимания другого человека является упо-добление себя ему. Это, разумеется, не единственный способ, но в реальных ситуациях взаимодействия люди часто пользуются таким приемом, когда предположение о внутреннем состоянии партнера строится на основе по-пытки поставить себя на его место. В этом плане идентификация выступает

с качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. Существует много экспериментальных исследовании процесса идентифика-ции и выяснения его роли в процессе общения. В частности, установлена тесная связь между идентификацией и другим, близким по содержанию яв-

лением — эмпатией.

Описательно эмпатия также определяется как особый способ понима-ния другого человека. Только здесь имеется в виду не рациональное осмыс-ление проблем другого человека, а, скорее, стремление эмоционально от-кликнуться на его проблемы. Эмпатия противостоит пониманию в строгом смысле этого слова. термин используется в данном случае лишь метафори-чески: эмпатия есть аффективное «понимание». Эмоциональная ее природа проявляется как раз в том, что ситуация другого человека, партнера по об-щению, не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». Механизм эмпатии в определенных чертах сходен с механизмом идентификации: и там, и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей-то точки зрения не обязательно означает отождествить себя с этим человеком. Если я отож-дествляю себя с кем-то, это значит, что я строю свое поведение так, как строит его этот «другой». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто принимаю во внимание линию его поведения (отношусь к ней сочув-ственно), но свою собственную могу строить совсем по-иному. И в том, и в другом случаях налицо будет «принятие в расчет» поведения другого чело-века, но результат наших совместных действий будет различным: одно дело

— понять партнера по общению, встав на его позицию, действуя с нее, дру-гое дело — понять его, приняв в расчет его точку зрения, даже сочувствуя ей», но действуя по-своему.

Впрочем оба случая требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, «другой», т.е. партнер по общению, понимать меня. От этого будет за-висеть наше взаимодействие. Иными словами, процесс понимания друг дру-га осложняется явлением рефлексии. В отличие от философского употреб-ления термина, в социальной психологии (под рефлексией понимается осо-знание действующим индивидом того, как он воспринимается партнером по общению! Это уже не просто знание или понимание другого, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркальных отражений друг друга, «глубокое, последовательное взаимоотражение, со-держанием которого является воспроизведение внутреннего мира партнера по взаимодействию, причем в этом внутреннем мире в свою очередь отража-ется внутренний мир первого исследователя» (Кон, 1978. С. 110).

Традиция исследования рефлексии в социальной психологии доста-точно стара. Еще в конце прошлого века Дж. Холмс, описывая ситуацию диадического общения некоих Джона и Генри, утверждал, что в действи-тельности в этой ситуации даны как минимум шесть человек: Джон, каков он есть на самом деле (у Холмса буквально «каким его сотворил Господь Бог»); Джон, каким он сам видит себя; Джон, каким его видит Генри. Соот-ветственно три «позиции» со стороны Генри. Впоследствии Т. Ньюком и Ч. Кули усложнили ситуацию до восьми персон, добавив еще: Джон, каким ему представляется его образ в сознании Генри, и соответственно то же для Ген-ри. В принципе, конечно, можно предположить сколь угодно много таких взаимных отражений, но практически в экспериментальных исследованиях

обычно ограничиваются фиксированием двух ступеней этого процесса. Г. Гибш и М. Форверг воспроизводят предложенные модели рефлексий в об-щем виде. Они обозначают участников процесса взаимодействия как А и Б. Тогда общая модель образования рефлексивной структуры в ситуации диа-дического взаимодействия может быть представлена следующим образом (Гибш, Форверг, 1972).

Есть два партнера А и Б. Между ними устанавливается коммуникация

и  Б и обратная информация о реакции Б на А, БА. Кроме этого, у А и Б есть представление о самих себе А и Б', а также представление о «другом»; у

и представление о Б — Б" и у Б представление об А — А". Взаимодействие в коммуникативном процессе осуществляется так: А говорит в качестве А', обращаясь к Б". Б реагирует в качестве Б' на А". Насколько все это оказыва-ется близко к реальным А и Б, надо еще исследовать, ибо ни А, ни Б не зна-ют, что имеются несовпадающие с объективной реальностью А', Б', А" и Б", при этом между А и А", а также между Б и Б" нет каналов коммуникации. Ясно, что успех общения будет максимальным при минимальном разрыве в линиях

В - А' - А" и Б - Б' - Б"

Значение этого совпадения легко показать на примере взаимодейст-вия оратора с аудиторией. Если оратор (А) имеет неверное представление о себе (А), о слушателях (Б") и, главное, о том, как его воспринимают слуша-тели (А"), то его взаимопонимание с аудиторией будет исключено и, следо-вательно, взаимодействие тоже. Приближение всего комплекса этих пред-ставлений друг к другу — сложный процесс, требующий специальных уси-лий. Одним из средств является здесь разновидность социально-психологического тренинга, ориентированного на повышение перцептивной компетентности.

Построение моделей типа рассмотренной играет важную роль. В ряде исследований делаются попытки анализа рефлексивных структур группы, объединенной единой совместной деятельностью. Тогда сама схема возни-кающих рефлексий относится не только к диадическому взаимодействию, но

к общей деятельности группы и опосредованных ею межличностных отно-шений (Данилин, 1977).

Содержание и эффекты межличностного восприятия Рассмотренные механизмы взаимопонимания позволяют перейти к

анализу процесса познания людьми друг друга в целом. Все исследования в этой области можно разделить на два больших класса: 1) изучение содер-жания межличностной перцепции (характеристики субъекта и объекта вос-приятия, их свойств и пр.); 2) изучение самого процесса межличностной перцепции (анализ ее механизмов, сопровождающих ее эффектов.

Содержание межличностного восприятия зависит от характеристик как субъекта, так и объекта восприятия потому, что они включены в опреде-ленное взаимодействие, имеющее две стороны: оценивание друг друга и из-менение каких-то характеристик друг друга благодаря самому факту своего присутствия. В первом случае взаимодействие можно констатировать по то-му, что каждый из участников, оценивая другого, стремится построить опре-деленную систему интерпретации его поведения, в частности его причин.

Интерпретация поведения другого человека может основываться на знании причин этого поведения, и тогда это задача научной психологии. Но в обы-денной жизни люди сплошь и рядом не знают действительных причин пове-дения другого человека или знают их недостаточно. Тогда, в условиях дефи-цита информации, они начинают приписывать друг другу как причины по-ведения, так иногда и сами образцы поведения или какие-то более общие ха-рактеристики. Приписывание осуществляется либо на основе сходства пове-дения воспринимаемого лица с каким-то другим образцом, имевшимся в прошлом опыте субъекта восприятия, либо на основе анализа собственных мотивов, предполагаемых в аналогичной ситуации (в этом случае может действовать механизм идентификации). Но так или иначе возникает целая система способов такого приписывания (атрибуции).

Особая отрасль социальной психологии, получившая название кау-зальной атрибуции, анализирует именно эти процессы (Г. Келли, Э. Джонс, К. Дэвис, Д. Кенноуз, Р. Нисбет, Л. Стрикленд). Исследования каузальной атрибуции направлены на изучение попыток «рядового человека», «человека

с улицы» понять причину и следствие тех событий, свидетелем или участни-ком которых он является. Это включает также интерпретацию своего и чу-жого поведения, что и выступает составной частью межличностного вос-приятия. Если на первых порах исследования атрибуции речь шла лишь о приписывании причин поведения другого человека, то позже стали изучать-ся способы приписывания более широкого класса характеристик: намерений, чувств, качеств личности. Сам феномен приписывания возникает тогда, ко-гда у человека есть дефицит информации о другом человеке: заменить ее и приходится процессом приписывания.

Мера и степень приписывания в процессе межличностного восприя-тия зависит от двух показателей: от степени уникальности или типичности поступка и от степени его социальной «желательности» или «нежелательно-сти». В первом случае имеется в виду тот факт, что типичное поведение есть поведение, предписанное ролевыми образцами, и потому оно легче поддает-ся однозначной интерпретации. Напротив, уникальное поведение допускает много различных интерпретаций и, следовательно, дает простор при-писыванию его причин и характеристик. Точно так же и во втором случае: под социально «желательным» понимается поведение, соответствующее со-циальным и культурным нормам и тем сравнительно легко и однозначно объясняемое. При нарушении таких норм (социально «нежелательное» по-ведение) диапазон возможных объяснений расширяется. Этот вывод близок рассуждению С.Л. Рубинштейна о «свернутости» процесса познания другого человека в обычных условиях и его «развернутости» в случаях отклонения от принятых образцов.

В других работах было показано, что характер атрибуций зависит и от того, выступает ли субъект восприятия сам участником какого-либо события или его наблюдателем. В этих двух различных случаях избирается разный тип атрибуции. Г. Келли выделил три таких типа: личностную атрибуцию (когда причина приписывается лично совершающему поступок), объектную атрибуцию (когда причина приписывается тому объекту, на который направ-лено действие) и обстоятельственную атрибуцию (когда причина со-вершающегося приписывается обстоятельствам) (Келли, 1984. С. 129). Было выявлено, что наблюдатель чаще использует личностную атрибуцию, а

участник склонен в большей мере объяснить совершающееся обстоятель-ствами. Эта особенность отчетливо проявляется при приписывании причин успеха и неудачи: участник действия «винит» в неудаче преимущественно обстоятельства, в то время как наблюдатель «винит» за неудачу прежде все-го самого исполнителя (Андреева, 1981. С. 35 — 42). Особый интерес также представляет и та часть теорий атрибуции, которая анализирует вопрос о приписывании ответственности за какие-либо события, что тоже имеет ме-сто при познании человека человеком (Муздыбаев, 1983).

На основании многочисленных экспериментальных исследовании ат-рибутивных процессов был сделан вывод о том, что они составляют основ-ное содержание межличностного восприятия. И хотя этот вывод не разделя-ется всеми исследователями (некоторые полагают, что нельзя полностью отождествлять атрибутивный процесс и процесс межличностного познания), важность открытия явления атрибуции очевидна для более углубленного представления о содержании межличностного восприятия.

Дополнительные знания были получены и о том, что процесс этот определяется особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в большей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физиче-ские черты, и тогда «сфера» приписывания значительно сокращается, другие воспринимают преимущественно психологические характеристики окружа-ющих, и в этом случае открывается особый «простор» для приписывания. Выявлена также зависимость приписываемых характеристик от предше-ствующей оценки объектов восприятия. В одном из экспериментов ре-гистрировались оценки двух групп детей, даваемые субъектом восприятия. Одна группа была составлена из «любимых», а другая — из «нелюбимых» детей. Хотя «любимые» (в данном случае более привлекательные) дети де-лали (намеренно) ошибки в исполнении задания, а «нелюбимые» выполняли его корректно, воспринимающий приписывал положительные оценки «лю-бимым», а отрицательные — «нелюбимым».

Это соответствует идее Ф. Хайдера, который сознательно ввел в со-циальную психологию правомерность ссылок на «наивную» психологию «человека с улицы», т.е. на соображения здравого смысла. Согласно Хайде-ру, людям вообще свойственно рассуждать таким образом: «плохой человек обладает плохими чертами», «хороший человек обладает хорошими черта-ми» и т.д. Поэтому приписывание причин поведения и характеристик осу-ществляется по этой же модели: «плохим» людям всегда приписываются плохие поступки, а «хорошим» — хорошие.

Правда, наряду с этим в теориях каузальной атрибуции уделяется внимание и идее контрастных представлений, когда «плохому» человеку приписываются отрицательные черты, а сам воспринимающий оценивает себя по контрасту как носителя самых положительных черт. Все подобного рода экспериментальные исследования поставили чрезвычайно важный во-прос более общего плана — вопрос о роли установки в процессе восприятия человека человеком . Особенно значительна эта роль при формировании первого впечатления о незнакомом человеке, что было выявлено в экс-периментах А.А. Бодалева (Бодалев, 1982). Двум группам студентов была показана фотография одного и того же человека. Но предварительно первой группе было сообщено, что человек на предъявленной фотографии является закоренелым преступником, а второй группе о том же человеке было сказа-

но, что он крупный ученый. После этого каждой группе было предложено составить словесный портрет сфотографированного человека. В первом слу-чае были получены соответствующие характеристики: глубоко посаженные глаза свидетельствовали о затаенной злобе, выдающийся подбородок — о решимости «идти до конца» в преступлении и т.д. Соответственно во второй группе те же глубоко посаженные глаза говорили о глубине мысли, а выда-ющийся подбородок — о силе воли в преодолении трудностей на пути по-знания и т.д.

Подобного рода исследования пытаются найти ответ на вопрос о роли характеристик воспринимающего в процессе межличностного восприятия: какие именно характеристики здесь значимы, при каких обстоятельствах они проявляются и т.д. Другой ряд экспериментальных исследований посвящен характеристикам объекта восприятии. Как выясняется, от них также в значи-тельной мере зависит успех или неуспех межличностной перцепции. Инди-видуальные психологические особенности различных людей различны, в том числе и в плане большего или меньшего «раскрытия» себя для восприя-тия другими людьми. На уровне здравого смысла эти различия фиксируются достаточно четко («он — скрытный», «он — себе на уме» и т.д.). Однако эти соображения здравого смысла мало чем могут помочь при установлении причин этого явления, а значит, и при построении прогноза успешности межличностного восприятия.

Чтобы обеспечить такое прогнозирование ситуации межличностного восприятия, необходимо принять в расчет и вторую область исследований, которая связана с выделением различных «эффектов», возникающих при восприятии людьми друг друга. Более всего исследованы три таких «эффек-та»: эффект ореола («галоэффект»), эффект новизны и первичности, а также эффект, или явление, стереотипизации.

Сущность «эффекта ореола» заключается в формировании спе-цифической установки на воспринимаемого через направленное приписыва-ние ему определенных качеств: информация, получаемая о каком-то челове-ке, категоризируется определенным образом, а именно — накладывается на тот образ, который уже был создан заранее. Этот образ, ранее существовав-ший, выполняет роль «ореола», мешающего видеть действительные черты и проявления объекта восприятия.

Эффект ореола проявляется при формировании первого впечатления

о человеке в том, что общее благоприятное впечатление приводит к пози-тивным оценкам и неизвестных качеств воспринимаемого и, наоборот, об-щее неблагоприятное впечатление способствует преобладанию негативных оценок. В экспериментальных исследованиях установлено, что эффект орео-ла наиболее явно проявляется тогда, когда воспринимающий имеет мини-мальную информацию об объекте восприятия, а также когда суждения ка-саются моральных качеств. Эта тенденция затемнить определенные характе-ристики и высветить другие и играет роль своеобразного ореола в восприя-тии человека человеком.

Тесно связаны с этим эффектом и эффекты «первичности» и «новиз-ны». Оба они касаются значимости определенного порядка предъявления информации о человеке для составления представления о нем. В одном экс-перименте четырем различным группам студентов был представлен некий незнакомец, о котором было сказано: в 1-й группе, что он экстраверт; во 2-й

группе, что он интроверт; в 3-й группе — сначала, что он экстраверт, а по-том, что он интроверт; в 4-й группе — то же, но в обратном порядке. Всем четырем группам было предложено описать незнакомца в терминах предло-женных качеств его личности. В двух первых группах никаких проблем с таким описанием не возникло. В третьей и четвертой группах впечатления о незнакомце точно соответствовали порядку предъявления информации: предъявленная ранее возобладала. Такой эффект получил название «эффекта первичности» и был зарегистрирован в тех случаях, когда воспринимается незнакомый человек. Напротив, в ситуациях восприятия знакомого человека действует «эффект новизны», который заключается в том, что последняя, т.е. более новая, информация оказывается наиболее значимой.

В более широком плане все эти эффекты можно рассмотреть как про-явления особого процесса, сопровождающего восприятие человека челове-ком, а именно процесса стереотипизации. Впервые термин «социальный стереотип» был введен У. Липпманом в 1922 г., и для него в этом термине содержался негативный оттенок, связанный с ложностью и неточностью представлений, которыми оперирует пропаганда. В более же широком смыс-ле слова стереотип — это некоторый устойчивый образ какого-либо явления или человека, которым пользуются как известным «сокращением» при взаи-модействии с этим явлением. Стереотипы в общении, возникающие, в част-ности, при познании людьми друг друга, имеют и специфическое происхож-дение, и специфический смысл. Как правило, стереотип возникает на основе достаточно ограниченного прошлого опыта, в результате стремления стро-ить выводы на базе ограниченной информации. Очень часто стереотип воз-никает относительно групповой принадлежности человека, например при-надлежности его к какой-то профессии. Тогда ярко выраженные профессио-нальные черты у встреченных в прошлом представителей этой профессии рассматриваются как черты, присущие всякому представителю этой профес-сии («все учительницы назидательны», «все бухгалтеры — педанты» и т.д.). Здесь проявляется тенденция «извлекать смысл» из предшествующего опы-та, строить заключения по сходству с этим предшествующим опытом, не смущаясь его ограниченностью.

Стереотипизация в процессе познания людьми друг друга может при-вести к двум различным следствиям. С одной стороны к определенному упрощению процесса познания другого человека; в этом случае стереотип не обязательно несет на себе оценочную нагрузку: в восприятии другого чело-века не происходит «сдвига» в сторону его эмоционального принятия или непринятия. Остается просто упрощенный подход, который, хотя и не спо-собствует точности построения образа другого, заставляет заменить его ча-сто штампом, но тем не менее в каком-то смысле необходим, ибо помогает сокращать процесс познания. Во втором случае стереотипизация приводит к возникновению предубеждения. Если суждение строится на основе прошло-го ограниченного опыта, а опыт этот был негативным, всякое новое воспри-ятие представителя той же самой группы окрашивается неприязнью. Воз-никновение таких предубеждений зафиксировано в многочисленных экспе-риментальных исследованиях, но естественно, что они особенно от-рицательно проявляют себя не в условиях лаборатории, а в условиях реаль-ной жизни, когда могут нанести серьезный вред не только общению людей между собой, но и их взаимоотношениям. Особенно распространенными яв-

ляются этнические стереотипы, когда на основе ограниченной информации об отдельных представителях каких-либо этнических групп строятся пред-взятые выводы относительно всей группы (Стефаненко, 1987. С. 249-250).

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что чрезвычайно слож-ная природа процесса межличностной перцепции заставляет с особой тща-тельностью исследовать проблему точности восприятия человека человеком.