Однако при любом подходе принципиальным является вопрос о связи общения с деятельностью. В ряде психологических концепций существует тенденция к противопоставлению общения и деятельности. Так, например, к такой постановке проблемы в конечном счете пришел Э. Дюркгейм, когда, полемизируя с Г. Тардом, он обращал особое внимание не на динамику об-щественных явлений, а на их статику. Общество выглядело у него не как ди-намическая система действующих групп и индивидов, но как совокупность находящихся в статике форм общения. Фактор общения в детерминации по-ведения был подчеркнут, но при этом была недооценена роль преоб-разовательной деятельности: сам общественный процесс сводился к процес-су духовного речевого общения. Это дало основание А.Н. Леонтьеву заме-тить, что при таком подходе индивид предстает скорее, «как общающееся, чем практически действующее общественное существо» (Леонтьев, 1972. С. 271).

и противовес этому в отечественной психологии принимается ⁷ идея единства общения и деятельности. Такой вывод логически вытекает из по-нимания общения как реальности человеческих отношений, предполагающе-го, что любые формы общения включены в специфические формы совмест-ной деятельности: люди не просто общаются в процессе выполнения ими различных функций, но они всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее. Таким образом, общается всегда деятельный человек: его дея-тельность неизбежно пересекается с деятельностью других людей. Но имен-но это пересечение деятельностей и создает определенные отношения дея-тельного человека не только к предмету своей деятельности, но и к другим людям. Именно общение формирует общность индивидов, выполняющих

совместную деятельность. Таким образом, факт связи общения с деятельно-стью констатируется так или иначе всеми исследователями.

Однако характер этой связи понимается по-разному. Иногда деятель-ность и общение рассматриваются не как параллельно существующие взаи-мосвязанные процессы, а как две стороны социального бытия человека; его образа жизни (Ломов, 1976. С. 130). В других случаях общение понимается как определенная сторона деятельности: оно включено в любую деятель-ность, есть ее элемент, в то время как саму деятельность можно рассматри-вать как условие общения (Леонтьев, 1975. С. 289). Наконец, общение можно интерпретировать как особый вид деятельности. Внутри этой точки зрения выделяются две ее разновидности: в одной из них общение понимается как коммуникативная деятельность, или деятельность общения, выступающая самостоятельно на определенном этапе онтогенеза, например, у дошкольни-ков и особенно в подростковом возрасте (Эльконин, 1991). В другой — об-щение в общем плане понимается как один из видов деятельности (имеется в виду прежде всего речевая деятельность), и относительно нее отыскиваются все элементы, свойственные деятельности вообще: действия, операции, мо-тивы и пр. (А.А. Леонтьев, 1975. С. 122).

Вряд ли очень существенно выяснять достоинства и сравнительные недостатки каждой из этих точек зрения: ни одна из них не отрицает самого главного — несомненной связи между деятельностью и общением, все при-знают недопустимость их отрыва друг от друга при анализе. Тем более что расхождение позиций гораздо более очевидно на уровне теоретического и общеметодологического анализа. Что касается экспериментальной практики, то в ней у всех исследователей гораздо больше общего, чем различного. Этим общим и являются признание факта единства общения и деятельности

и попытки зафиксировать это единство. На наш взгляд, целесообразно наиболее широкое понимание связи деятельности и общения, когда общение рассматривается и как сторона совместной деятельности (поскольку сама деятельность. не только труд, но и общение в процессе труда), и как ее свое-образный дериват. Такое широкое понимание связи общения и деятельности соответствует широкому же пониманию самого общения: как важнейшего условия присвоения индивидом достижений исторического развития чело-вечества, будь то на микроуровне, в непосредственном окружении, или на макроуровне, во всей системе социальных связей.

Принятие тезиса об органической связи общения с деятельностью диктует некоторые вполне определенные нормативы изучения общения, в частности на уровне экспериментального исследования. Один из таких нор-мативов состоит в требовании исследовать общение не только и не столько с точки зрения его формы, сколько с точки зрения его содержания. Это тре-бование расходится с принципом исследования коммуникативного процесса, типичным для традиционной социальной психологии. Как правило, комму-никация изучается здесь преимущественно при посредстве лабораторного эксперимента — именно с точки зрения формы, когда анализу подвергаются либо средства коммуникации, либо тип контакта, либо его частота, либо структура как единого коммуникативного акта, так и коммуникативных се-тей.

Если общение понимается как сторона деятельности, как свое-образный способ ее организации, то анализа одной лишь формы этого про-

цесса недостаточно. Здесь может быть проведена аналогия с исследованием самой деятельности. Сущность принципа деятельности в том и состоит, что она тоже рассматривается не просто со стороны формы (т.е. не просто кон-статируется активность индивида), но со стороны ее содержания (т.е. выяв-ляется именно предмет, на который эта активность направлена). Деятель-ность, понятая как предметная деятельность, не может быть изучена вне ха-рактеристики ее предмета. Подобно этому суть общения раскрывается лишь

в том случае, когда констатируется не просто сам факт общения и даже не способ общения, но его содержание (Общение и деятельность, 1931). В ре-альной практической деятельности человека главным вопросом является во-прос не о том, каким образом общается субъект, но по поводу чего он обща-ется. Здесь вновь уместна аналогия с изучением деятельности: если там ва-жен анализ предмета деяльтельности, то здесь важен в равной степени ана-лиз предмета общения.

Ни та, ни другая постановка проблемы не даются легко для системы психологического знания: всегда психология шлифовала свой инструмента-рий лишь для анализа механизма — пусть не деятельности, но активности; пусть не общения, но коммуникации. Анализ содержательных моментов то-го и другого явлений слабо обеспечен методически. Но это не может стать основанием для отказа от постановки этого вопроса. (Немаловажным обсто-ятельством является и предписанность предложенной постановки проблемы практическими потребностями оптимизации деятельности и общения в ре-альных социальных группах.)

Естественно, что выделение предмета общения не должно быть поня-то вульгарно: люди общаются не только по поводу той деятельности, с кото-рой они связаны. Ради выделения двух возможных поводов общения в лите-ратуре разводятся понятия «ролевого» и «личностного» общения. При неко-торых обстоятельствах это личностное общение по форме может выглядеть как ролевое, деловое, «предметно-проблемное» (Хараш, 1977. С. 30). Тем самым разведение ролевого и личностного общения не является абсолют-ным. В определенных отношениях и ситуациях и то, и другое сопряжены с деятельностью.

Идея «вплетенности» общения в деятельность позволяет также де-тально рассмотреть вопрос о том, что именно в деятельности может «кон-ституировать» общение. В самом общем виде ответ может быть сформули-рован так, что посредством общения деятельность организуется и обогаща-ется. Построение плана совместной деятельности требует от каждого ее участника оптимального понимания ее целей, задач, уяснения специфики ее объекта и даже возможностей каждого из участников. Включение общения в этот процесс позволяет осуществить «согласование» или «рассогласование» деятельностей индивидуальных участников (А.А. Леонтьев, 1975. С. 116).

Это согласование деятельностей отдельных участников возможно осуществить благодаря такой характеристике общения, как присущая ему функция воздействия, в которой и проявляется «обратное влияние общения на деятельность» (Андреева, Яноушек, 1987). Специфику этой функции мы выясним вместе с рассмотрением различных сторон общения. Сейчас же важно подчеркнуть, что деятельность посредством общения не просто орга-низуется, но именно обогащается, в ней возникают новые связи и отношения между людьми.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что принцип связи и органи-ческого единства общения с деятельностью, разработанный в отечественной социальной психологии, открывает действительно новые перспективы в изу-чении этого явления.

Структура общения

Учитывая сложность общения, необходимо каким-то образом обозна-чить его структуру, чтобы затем возможен был анализ каждого элемента. К структуре общения можно подойти по-разному, как и к определению его функций. Мы предлагаем характеризовать структуру общения путем выде-ления в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактив-ной и перцептивной. Структура общения может быть схематично изображе-на следующим образом:

Рис. 3. Структура общения

Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися инди-видами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодей-ствия между общающимися индивидами, т.е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. Естественно, что все эти термины весьма условны. Иногда в более или менее аналогичном смысле употребляются и другие. Например, в общении выделяются три функции: информационно-

коммуникативная, регуляционно-коммуникативная, аффективно-коммуникативная (Ломов, 1976. С. 85). Задача заключается в том, чтобы тщательно проанализировать, в том числе на экспериментальном уровне, со-держание каждой из этих сторон или функций. Конечно, в реальной дей-ствительности каждая из этих сторон не существует изолированно от двух других, и выделение их возможно лишь для анализа, в частности для постро-ения системы экспериментальных исследований. Все обозначенные здесь стороны общения выявляются в малых группах, т.е. в условиях непосред-ственного контакта между людьми. Отдельно следует рассмотреть вопрос о средствах и механизмах воздействия людей друг на друга и в условиях их совместных массовых действий, что должно быть предметом специального анализа, в частности при изучении психологии больших групп и массовых движений.

ЛИТЕРАТУРА

Андреева Г.М., Яноушек Я. Взаимосвязь общения и деятельности // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1985.

Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1967.

Волков И.П. О социометрической методике в социально-психологи-ческих исследованиях. Л.,1970.

Коломинский Я.Л. Проблемы личных взаимоотношений в детском коллективе. Минск,1979.

Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. Л., ЛГУ, 1967.

Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1973.

Леонтьев А.А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии //

Ломов Б.Ф. Общение и социальная регуляция поведения индивида //

Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1976.

Методологические проблемы социальной психологии. 1975.

Морено Дж.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 1958.

Платонов К.К. О системе психологии. М., 1974.

Хараш А.У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности // Теоретические и методологические про-блемы социальной психологии. М., 1977.