В данный момент у некоторых людей могут возникнуть сомнения в том, обоснованы ли те принципы определения характеристик веры в семь таттв, которые были изложены ранее, поводом к чему может послужить тот факт, что в ряде источников лишь вера в Я как отличное от всех прочих Я определяется как вера в таттвы. В частности, в Самаясаре утверждается, что восприятие Атмана как отличного от всех чужеродных субстанций и есть основной признак правильной веры. А потому, оставив в стороне все девять[cdlxviii] таттв, следует погрузиться в созерцание Атмана.

А в других местах говорится, что лишь установление окончательной природы души может быть названо правильной верой. В частности, в Пурушартха-сиддхьюпае мы обнаруживаем дословно такое высказывание. Так что, на наш взгляд, правильной верой следует считать либо таковую в дживу и адживу одновременно, либо вообще в одну лишь джива-таттву; установление же правила определения веры, согласно коему таковая должна подразумевать все семь таттв, не имеет смысла.

Ответ: Объясните нам: эта вера в то, что Я отлично от не-Я, формируется одновременно с верой в приток и прочие и включает их в себя, либо вне всякой зависимости от них и не включает их в себя? Если одновременно и включает, то скажите: какая польза, не веря в мокшу, применять средства достижения таковой? А если вы не верите в самвару и нирджару и осободились от страстей без таковых, то зачем тогда непрерывно прилагать усилия по направлению активного сознания на созерцание собственной природы? А если не верите в асраву и бандху, то зачем тогда пытаетесь преодолеть своё извечное состояние? А посему вывод здесь один: вера в различие Я и не-Я, не сопровождаемая одновременной верой в приток и прочие [таттвы] невозможна. Если же такую веру можно помыслить лишь в сочетании с элементом веры в приток и прочие [таттвы], то критерий, согласно коему вера в таттвы неизбежно подразумевает таковую во все семь таттв, становится самоочевидным. В тех же случаях, когда акцентуируется роль веры в Атмана, следует иметь в виду, что таковая не в состоянии возникнуть без предварительного формирования веры в чужеродные субстанции как не-Я: общее правило таково, что вера в дживу формируется на базе уже сформировавшейся веры в адживу. И, как только что отмечалось, одновременно должна развиваться вера в приток и прочие, так что и здесь мы, опять же, встречаемся с фактом полной обоснованности правила веры в семь таттв.

Помимо того, особого внимания заслуживает следующее: вера, различающая Я и не-Я, или вера исключительно в Атмана, без веры в приток и прочие не могут быть истинными. Вы что, хотите изучить ткань, не зная, из каких нитей она состоит? А ведь точно так же и без предварительного распознавания чистых и нечистых модификаций [души] появление веры в субстанцию души[cdlxix] не представляется возможной, а знание тех приходит через изучение притока и прочих [таттв]. Далее, вера, различающая Я и не-Я, или вера исключительно в Атмана, не сопровождаемая верой в приток и прочие, не приносит пользы, ибо вне зависимости от того, имеете вы её или нет, это Я всё равно останется этим же самым Я, а то не-Я останется тем же самым не-Я, и другими они не станут. И совсем иное дело, когда вы обладаете верой в приток и прочие: положив конец притоку и связанности с помощью таких средств, как остановка и сбрасывание, вы достигнете конечной цели – освобождения. Ведь именно с этой и ни с какой иной целью и проповедуется вера в различие между Я и не-Я, ибо пользу таковая начинает приносить лишь в том случае, если сопровождается верой в приток и прочие.

Вопрос: Но если всё обстоит именно так, то здесь уместно вспомнить ряд высказываний шастр, одни их которых утверждают, что правильная вера – это именно вера в различие Я и не-Я или только в Атмана, и что именно она и ведёт к достижению цели. Вспомним в этой связи и недавно цитировавшееся высказывание о том, что, оставив все девять таттв, следует погрузиться в созерцание Атмана. К чему всё это было сказано?

Ответ: Тот, у кого уже сформировалась истинная вера в различие Я и не-я или в Атмана, неизбежно, как подразумеваемое, обладает верой во все семь таттв. И наоборот: тот, у кого уже возникла истинная вера во все семь таттв, естественным образом обладает верой в различие Я и не-Я и в Атмана. Люди, ведающие о такой взаимозависимости, имеют право назвать веру, различающую Я и не-Я, и веру в Атмана, самьяктвой.

Но если кто, в общих чертах распознав различия между Я и не-Я и природу Атмана, удовлетворится сим, приняв это за конечную цель, то пусть имеет в виду, что пребывает в заблуждении, ибо сказано: «Общее без частного – всё равно, что рога осла».

А посему нет никакого сомнения в том, что все таттвы, содействующие достижению цели человека, начиная с притока, и их особенности, подлежат изучению, а что касается веры, различающей Я и не-Я, или веры в Атмана, то таковые подразумевают их как неотъемлемые составные элементы. Кроме того, тот, кто, опираясь на веру в семь таттв, ради устранения влечения и отвращения, непрерывно медитирует на различия между субстанциями, а также на себя как на Атмана, цели своей достигает, почему и говорится, что особую пользу приносит знание различий [между Я и не-Я] и знание Атмана.

Особо необходимо отметить, что без поддержания веры в таттвы всякое знание теряет свою эффективность. Дело здесь в том, что цель наша заключается в избавлении от влечения и отвращения, чёткое осознание которой без веры в приток и прочие [таттвы] не представляется возможным; более того: тенденция к одному лишь знанию как таковому ни к чему, помимо роста гордости, не приведёт, т.е. об оставлении влечения и отвращения не может быть и речи. Так может ли указанная цель быть достигнута в такой ситуации? И второй важный момент: действительно, имеются высказывания о том, что размышление над группой семи таттв [в конечном счёте] подлежит оставлению, однако смысл такого рода указаний состоит в том, что, хотя на ранних стадиях [духовной эволюции] медитация на семь таттв и составляла элемент правильной веры, в дальнейшем, с целью достижения этапа безмятежности сознания, вполне закономерно возникает желание отбросить даже размышление над таттвами как представляющее собой отклонение сознания. Что же до тех лиц, которые над таттвами не размышляли вообще, то им-то отказ от такого «блуждания сознания» какую пользу принесёт? Когда находите у себя какие-то иные мысли, отвлекающие его, – вот их и отбрасывайте.

Итак, вера, различающая Я и не-Я, а также вера в Атмана, всегда должны пребывать в неразрывной гармонии с верой во все семь таттв, что и служит причиной того, что вера в таттвы определяется как отличительная черта правильной веры.

Вопрос: В некоторых текстах утверждается, что правильной верой следует считать таковую в архатов, учителей-ниргрантхов и религию ненасилия. Как это понимать?

Ответ: С помощью веры в архатов устраняется вера в ложных божеств, что, в свою очередь, ведёт к избавлению от ассимилированного заблуждения – с этой точки зрения и даётся вышеприведённое определение правильной веры. Однако остерегайтесь принимать это за наиболее характерную черту правильной веры, поскольку дравьялинги-муни и прочие следующие конвенциональной дхарме лица, придерживающиеся ошибочных взглядов, тоже имеют такую веру.

Или взять пример с поведением: следовать или не следовать принципам ограниченного или полного правильного поведения по принятии на себя малых или великих обетов соответственно – это ваше дело, однако ввиду того, что без таковых ни ограниченное, ни полное правильное поведение невозможны, и принимая во внимание тот факт, что оба вида обетов способствуют достижению цели, они называются [правильным] поведением. Точно так же и здесь: разовьётся или не разовьётся правильная вера с появлением веры в архатов – это уже ваше дело, однако без таковой совершенная вера в таттвы не возникнет никогда, а посему, принимая во внимание роль такой веры в архатов как основополагающей и связующей причины [формирования прочих аспектов правильной веры], с инструментальной точки зрения она также может быть определена как правильная вера. Отсюда и её название: «конвенциональная правильная вера».[cdlxx]

Что же до тех лиц, которые уже обладают соответствующей верой в таттвы, то к этим истинная вера в качества архатов и прочих приходит естественным образом. Вы, конечно, вправе, основываясь лишь на собственном религиозном пыле, отстаивать веру в архатов, не имея при этом никакой веры в таттвы, но не забывайте о том, что такой «вере» недостаёт адекватного распознавания атрибутов их собственной природы. Другое дело, когда вера человека в архатов истинна, т.е. наделена пониманием указанных атрибутов: тогда и адекватная вера в таттвы придёт к нему сама собой, поскольку с распознаванием собственной природы архатов и прочих придёт и понимание дживы, адживы, асравы и иных [таттв].

Итак, в ряде случаев вера в архатов и прочих, принимая во внимание факт их тесной взаимосвязи, действительно может определяться как правильная. Таков ответ на ваш вопрос.

Вопрос: А как вы объясните тот факт, что у обитателей адов конвенциональной формы правильной веры не бывает никогда, а вот обладание совершенной религиозной истиной[cdlxxi] может иметь место. Так что, может быть, и не вполне обоснованно утверждение, согласно коему с формированием последней вера в архатов и прочих возникает автоматически?

Ответ: Вера в семь таттв подразумевает веру в архатов как свою неотъемлемую составную часть. Почему? Да потому, что высочайшей из таттв, как вы сами знаете, выступает мокша, а мокша эта, что вам также ведомо, есть основная отличительная черта архатов-сиддх. Характеристика, полагаемая за высочайшую, одновременно автоматически должна полагаться высочайшей целью, а посему, если человек полагает архатов [и сиддх] за высочайших во всём мироздании, других же за таковых признать отказывается, то это и есть истинная вера в божество. Далее, причинами мокши, как известно, служат самвара и нирджара, а посему и их человек сей признаёт за высочайшие и наилучшие; ну а поскольку основными практиками самвары и нирджары являются монахи, именно последних он и полагает высочайшими из людей, что служит признаком веры в гуру. Далее, состояние ума, свободное от всякой страсти, называется ахимсой, и именно последнее и ничто иное он и признаёт наилучшим для себя, что является признаком веры в дхарму. Таким вот образом вера в архатов входит в качестве составного элемента в веру в таттвы. Следует также добавить ко всему вышесказанному, что вера в архатов у этого человека зарождается по той же самой причине, что и вера в таттвы. Таким образом, обладание совершенной религиозной истиной само по себе подразумевает веру в архатов.

Вопрос: Но ведь существует немало людей, вроде бы имеющих веру в архатов, осведомлённых относительно их достоинств, однако признаков веры в таттвы в них почему-то не обнаруживается, из чего напрашивается вывод о том, что вышеприведённое мнение, согласно коему «К тому, кто обладает истинной верой в архатов, естественным образом придёт и вера в таттвы» вряд ли может соответствовать действительности.

Ответ: Человек, знающий сорок шесть атрибутов архатов, но лишённый при этом веры в таттвы, знаком лишь с теми их качествами, которые связаны с состоянием модификации; а вот в том, что касается коренных отличий между душой и материей, то адекватного понимания таковых у него не обнаруживается, а потому и об истинной вере речи быть не может, поскольку без распознавания таких наиважнейших категорий, как джива и аджива, нет ни малейших шансов на распознавание различий между двумя группами атрибутов архатов, а именно связанных непосредственно с Атманом и связанных с модификацией. А если вы полагаете, что они знают это, то почему, скажите, не могут отличить собственную душу от чужеродных субстанций? Как сказано в Правачанасаре:

«Человек, знающий природу архатов с точек зрения субстанции, атрибутов и модификации, познал Атмана; его заблуждениям приходит конец».

Отсюда вывод: у кого нет веры в дживу и прочие из семи таттв, не может быть и истинной веры в архатов. И, вдобавок к этому, без веры в мокшу и прочие таттвы нет возможности понимания истинного величия архатов. Да, такие люди признают их славу, видя их аскетические подвиги, сверхобычные силы и иные качества учителей, а заодно и признают величие дхармы, основывая своё мнение на чужой практике ахимсы, но, увы, указанный вид веры целиком и полностью основан на внешних факторах. Появление веры в сугубо духовные, т.е. связанные с собственной природой Атмана, качества архатов, становится возможным лишь при наличии веры в таттвы – таково незыблемое правило.

На этом можно было бы закончить разъяснение отличительных характеристик правильной веры, если бы у некоторых лиц не возник нижеследующий вопрос: «Вот вы полагаете в качестве отличительных характеристик правильной веры истинную веру в таттвы, веру, различающую я и не-Я, веру в Атмана или божество, учителя и учение, но ведь, насколько нам кажется, понимать их всех необходимо в их единстве, так почему же вы описываете каждую из этих характеристик по отдельности?»

Ответ: Да, рассматривая их под истинным углом зрения, вы можете воспринимать все четыре как одну, однако имея в виду основную цель каждая из характеристик описывается отдельно.

Во-первых, всякий раз, когда говорится о вере в таттвы, цель одна: если человек оказывается в состоянии адекватно распознать смысл таттв, зарождается вера в то, что есть благо, а что – зло для души, основанная на истинном понимании природы объектов познания, благодаря чему он вступает на путь к освобождению.

Во-вторых, всякий раз, когда отдельно говорится о вере, различающей Я и не-Я, цель несколько иная, а именно формирование веры в таттвы, с помощью которой достигается [конечная] цель, а предыдущий аспект веры, как вы уже поняли, – важнейшая характеристика. Далее, отдельно о вере, различающей Я и не-Я, говорится также и с целью пробуждения веры в дживу и адживу [как две различные субстанции]. Наконец, цель веры в приток и прочие [таттвы], как известно, оставление влечения и отвращения, а потому, если о вере, различающей Я и не-Я, речь идёт отдельным пунктом, у слушателей появляется желание отбросить страсть к чужеродным субстанциям. С такой вот целью, а именно ради формирования веры в таттвы, и говорится о вере, различающей Я и не-Я, как отдельной характеристике.

В-третьих, когда в качестве отличительной черты правильной веры упоминается таковая в Атмана, то здесь цель одна – развитие веры в то, что Я отлично от всех чужеродных субстанций, и таким его и следует знать. Если же вы познали себя как самих себя, то всякое отклонение сознания в сторону не-Я будет представляться бессмысленным. Имея в виду указанную цель вера в Атмана и описывается как отдельная характеристика [правильной веры].

И в-четвёртых, в тех случаях, когда отдельно говорится о вере в божество, учителя и учение как характеристике [правильной веры], следует иметь в виду, что основная цель таких наставлений касается внешних форм практики, поскольку вера в истинных архатов и прочих может служить причиной истинной веры в таттвы, тогда как таковая в ложных божеств и прочих [из трёх] – причиной веры в вымышленные таттвы. Таким образом, если в качестве цели ставится устранение веры в ложных божеств и прочих главным образом с помощью внешних средств и формирование веры в истинных божество, учителя и учение, последнее может быть названо отдельной характеристикой правильной веры.

Итак, описание каждой из четырёх характеристик по отдельности в каждом случае имеет в виду конкретную цель.

Вопрос: Вы вели речь о четырёх характеристиках [правильной веры]. Так какую же из них нам следует принять?

Ответ: Когда с успокоением или уничтожением кармы, вводящей в заблуждение, исчезает ложное понимание[cdlxxii], все четыре вышеупомянутые характеристики начинают восприниматься одновременно. Впрочем, если говорить о мыслительном процессе [в узком смысле], то здесь человек медитирует на смысл таттв, различие Я и не-Я, памятует о собственной природе Атмана или размышляет о характеристиках божества и прочих [из трёх]. Поэтому в том, что касается знания, то в данном случае думать о них можно отдельно, но если речь заходит о вере, то здесь в обязательном порядке должна меть место полная гармония всех четырёх. Когда мы медитируем на смысл таттв, то данный вид медитации неизбежно подразумевает такую цель, как распознавание различий [между Я и не-Я], а когда, наоборот, мы медитируем на такие различия, то подразумеваемая цель здесь – понимание смысла таттв. Таким образом, вроде бы разные элементы оказываются взаимозависимыми, а

посему человеку, обладающему истинными воззрениями, надлежит принять на веру все четыре характеристики [одновременно].

В тех же случаях, когда имеет место созревание плодов кармы, вводящей в заблуждение, всегда и неизменно проявляет себя ложное понимание, и тогда все четыре вышеуказанные характеристики принимают чисто внешнюю, лживую форму, и ни капли истины в них не найти. Живые существа, следующие учению Победителей, признают лишь таттвы и ничего иного, изучают их определения, различия и т.п., способствуя тем самым формированию веры в таттвы, однако признаков истинной веры в сокровенный смысл таттв в них [до определённой поры] не обнаруживается. Да, они могут вести беседы на темы различия Я и не-Я, размышлять по сему же поводу, однако к пониманию того факта, что Атман есть Я, тогда как тело и прочее – не-Я, подобно тому, как то самое тело – одно, а покрывающие его одеяния – нечто совсем иное, прийти не могут. О природе Атмана они размышляют в строгом соответствии со словом Победителей, на деле же себя этим Атманом не воспринимая. Они не признают никаких иных божеств, помимо арихантов и прочих [из Пяти Высочайших], однако, хотя и осознали достоинства последних должным образом, соответствующей веры не имеют. Таковы люди, номинально осведомлённые о характеристиках правильной веры, но на деле придерживающиеся ложного воззрения. Добавим к вышесказанному, что некоторые вариации воззрений могут быть обнаружены и среди них.

Далее, говоря о порядке практического освоения характеристик правильной веры, отметим, что первой в этой последовательности идёт вера в божество и прочих [из трёх], затем – размышление над смыслом таттв, затем – осознание различий между Я и не-Я и лишь в последнюю очередь – обдумывание характеристик единого Атмана: если духовная эволюция индивидуума движется в указанной последовательности, то, вступив на путь к освобождению, джива рано или поздно достигает состояния сиддхи. Когда же данная последовательность так или иначе нарушается, вследствие чего вера в божество и прочих [из трёх] теряет устойчивость, а вся сила ума, направляется, например, на размышление над смыслом таттв, то человек начинает мнить себя мудрецом, но мудрец-то он дутый. Впрочем, возможны и иные варианты: например, направить активное сознание на размышление над смыслом таттв ему не удаётся, и тогда он начинает воображать себя знатоком различий Я и не-Я; а если и на последнем мысль не удерживается, то возводит себя в ранг Атма-гьяни.[cdlxxiii] Но мы-то знаем, что всё это припахивает обычной хитростью, и больше напоминает не духовную практику, а потакание гордости или чему-нибудь ещё в этом роде, а посему и пользы в духовном плане принести не может. Итак, всякой дживе, желающей себе блага, до тех пор, пока не сформировалась истинная правильная вера, рекомендуется неукоснительно следовать указанной последовательности.

Как сказано[cdlxxiv]: вначале, следуя указаниям [Победителей] или же исходя из какого-либо анализа, проведённого собственными силами, надлежит отбросить всякую веру в ложные божества и прочие [из трёх] и постараться развить таковую в архатов и прочих, поскольку, во-первых, именно благодаря последней приходит к своему концу ассимилированное ложное воззрение, во-вторых, устраняется препятствие в виде ложных божеств и прочих, лишающее дживу возможности вступления на путь к освобождению, а в-третьих, джива встречает причины, содействующие вступлению на этот путь – архатов и прочих, а посему в первую очередь требуется развивать именно веру в божество и прочих [из трёх]. Затем, согласно учению Победителей, следует приступить к размышлению над смыслом таттв, освоить их определения и характеристики, ибо благодаря этому обретается та самая вера в таттвы. Третьим шагом будет размышление о различиях Я и не-Я в соответствии с их реальной природой, поскольку благодаря такой практике обретается знание различий.

Далее, с целью укрепления в веру в собственную самотождественность[cdlxxv] практик вновь и вновь медитирует на собственную природу [Атмана], ибо благодаря непрестанным упражнениям в оной обретается реальное знание этой природы.

Так, последовательно пройдя через указанные стадии, на дальнейших этапах духовной эволюции медитация может, в принципе, носить произвольный характер: временами вы можете направлять своё активное сознание на размышления о природе божества, иногда – на медитацию о смысле таттв, порой – на анализ различий Я и не-Я, а при желании – на созерцание природы Атмана. Постоянство в такой практике со временем приведёт к смягчению кармы, омрачающей восприятие, что, в свою очередь, откроет путь к формированию правильной веры. Впрочем, это отнюдь не то правило, которое обязательно к соблюдению: случается и так, что некоторые дживы, вследствие влияния неких мощных противодействующих сил, застревают где-то на середине, и признаки правильной веры, естественно, не проявляются, однако как правило большинство джив, продвигаясь в указанной последовательности, достигает своей цели, а посему и вам надлежит действовать согласно вышеприведённым наставлениям. В этой связи приходит на ум такое сравнение: немало женатых людей, желая иметь сына, [прибегая к разнообразным средствам], пытаются создать причины этого, и некоторые из них действительно получают желаемое, хотя и далеко не все, что, впрочем, отнюдь не означает, что упомянутые средства излишни. Точно так же и здесь: люди, желающие обрести правильную веру, так или иначе создают причины этого, благодаря чему многие действительно достигают желаемого, однако бывают и исключения, что, впрочем, отнюдь не означает, что вам не следует применять те средства [развития правильной веры], которые находятся в рамках ваших сил и возможностей.

На этом заканчивается изложение отличительных характеристик правильной веры.

Вопрос: Характеристики эти многочисленны; вы же придали главенствующую роль вере в таттвы. Объясните, какова причина этого?

Ответ: Людям, обладающим слабыми интеллектуальными способностями, могут оказаться не вполне понятными цель и смысл прочих характеристик, а в крайней ситуации это может привести к возникновению ряда заблуждений. Что же касается такой характеристики, как вера в таттвы, то её цель вполне ясна для понимания, да и заблуждений здесь никаких не возникнет, потому главенствующая роль придаётся именно ей. Однако давайте рассмотрим этот вопрос чуть подробнее.

В случае с верой в божество, учителя и учение лицам, наделённым недостаточными интеллектуальными способностями, в любом случае будет ясен один пункт: признание и почитание архатов и, соответственно, непризнание и непочитание всех прочих, и есть правильная вера. Однако здесь вполне вероятна такая ситуация, когда человек оказывается не в состоянии осознать природу причин и результатов, дживы и адживы, связанности и освобождения, т.е. достижение цели пути к освобождению не представляется возможным. Кроме того, не обладая сформировавшейся верой в дживу и прочие [таттвы] и довольствуясь лишь вышеупомянутым, они могут возомнить себя обладающими совершенной религиозной истиной, притом что на деле, всё, на что они способны, это отвращение к ложным божествам, тогда как в том, что касается влечения и отвращения, то в направлении устранения таковых никаких мер не принимается, – таковы заблуждения, возможные в данной ситуации.

Во-вторых, что касается веры, различающей Я и не-Я, то здесь такого рода люди, конечно, отдают себе отчёт в том, что знание таких различий приносит огромную пользу и что на этой основе развивается правильная вера. Однако если при этом природа притока и прочих таттв так и остаётся вне сферы понимания индивидуума, то и цель пути, естественно, остаётся вне сферы его досягаемости. Сверх того, если данное лицо, лишённое веры в приток и прочие [таттвы], удовлетворившись своими познаниями, возомнит себя обладающим совершенной религиозной истиной, то, в силу прежней склонности к самопотаканию оно вряд ли будет принимать хоть какие-то меры к устранению влечения и отвращения, – таково заблуждение, возможное в данной ситуации.

В-третьих, в том, что касается веры в Атмана, то здесь лицам, обладающим слабыми интеллектуальными способностями может представляться, что лишь медитация на природу Атмана содействует достижению цели, и лишь от этого возникает правильная вера. Но если при этом особенности дживы и адживы, природа притока и прочих [таттв], так и остаются непонятыми, то, опять же, цель пути не достигается. Помимо того, если такой человек, не имея ни понятия об особенностях дживы и адживы, ни веры в природу притока и прочих [таттв], в своём уме начинает воображать себя обладающим совершенной религиозной истиной, то, [как и в предыдущем примере], в силу прежней склонности к самопотаканию вряд ли будет прилагать какие-либо усилия к устранению влечения и отвращения, – таково ещё одно заблуждение, возможное в данной ситуации.

Поэтому, принимая во внимания вышеуказанные причины, трём последним характеристикам и отводятся их соответсвующие места.

Кроме того, в эту важнейшую характеристику правильной веры – веру в таттвы, входят и все прочие разновидности веры – в дживу, адживу, приток и т.д., следовательно, когда природа всех познана должным образом, то достигается и цель пути к освобождению. Однако даже в том случае, если правильная вера уже сформировалась, не следует, удовлетворившись этим, останавливаться: зная об особенностях притока и прочих, старайтесь отбросить влечение и отвращение, и прилагайте максимум усилий к достижению освобождения. В такой ситуации риска возникновения вышеупомянутых ошибок не существует, поэтому такой характеристике, как вера в таттвы, и придаётся наиважнейшая роль.

И точно таким же образом та же самая вера в таттвы включает в себя и веру в божество, в различие между Я и не-Я и в Атмана, что должно быть ясно даже слабоумному. Однако в том, что касается прочих, более утончённых элементов, то их скрытое присутствие в данной категории веры может быть ясно лишь достаточно мудрым людям, но никак не заурядной публике, что также служит одной из причин того, что вере в таттвы отводится главенствующее положение.

Относительно лиц, придерживающихся ложного воззрения, следует отметить, что хотя вера эта и может носить чисто номинальный характер, размышление над смыслом таттв быстро превращается в причину устранения всякого ложного понимания, тогда как все прочие характеристики столь быстрой пользы в данном плане принести не могут, а то и вообще сами становятся причинами этого ложного понимания.

Итак, исследовав предмет под всеми возможными углами зрения, мы пришли к заключению, что свободная от превратного понимания вера в дживу и прочие [таттвы] – это и есть основная отличительная черта правильной веры. На этом мы и закончим анализ ошибок, имеющих место в понимании характеристик правильной веры.

Лишь тот человек, который знает таковые, может называться «самьяктви».