Последствия Октябрьской революции привели к ликвидации де­нежного обращения, замене торговли распределением, уничто­жили кредит, а обобществление производительных сил потребо­вало невиданной централизации управления народным хозяй­ством страны. Все это не могло не затронуть бухгалтерский учет.

Уже 5 декабря 1917 г. были изданы: Постановление СНК «Об образовании и составе коллегии Комиссариата государственного контроля» и Декрет «О правах народного комиссара по Государ­ственному контролю в Совете Народных Комиссаров». В составе комиссариата была создана Центральная государственная бух­галтерия, на которую были возложены фантастические обязан­ности: «Суммарный учет всех денежных средств и материального имущества; составление годовых бухгалтерских отчетов о доходах и расходах республики; статистика народного хозяйства и пр. Центральная бухгалтерия должна была составлять к концу отчет­ного периода генеральный баланс и отчет для представления на утверждение Всероссийского съезда Советов рабоче-крестьянс­ких и солдатских депутатов» [Цит.: Маздоров, с. 53]. Конечно, из этого ничего не получилось. И пришлось принимать более реа­листичные, как тогда казалось, правила. 13 июля 1918 г. ЦИК РСФСР издал Основные положения учета имущества (Известия ЦИК, № 146, 13 июля 1918 г.). Учет возлагался на отчетный отдел Государственного контроля, который должен был вести Главную книгу, содержащую всего три активных счета: «Недвижимость», «Материалы», «Инвентарь». Работа началась с повсеместной ин­вентаризации, описи составлялись в трех экземплярах, один слу­жил основанием для учета на предприятии, второй отправлялся в губернское управление, третий - прямо в центр (Москву).

Положение было написано замечательным русским бухгалте­ром А.М. Галаганом, только что вернувшимся из Италии, где он учился у одного из самых великих бухгалтеров XX в. Фабио Бесты. Галаган написал все, что ему говорили «товарищи», но, сос­лавшись на итальянский закон от 17 февраля 1884 г., ввел от себя требование денежной оценки всех видов имущества, которая должна выполняться по рыночным ценам на момент инвентари­зации, если же комиссия не могла найти таковых, то по себесто­имости. Таким образом, ему удалось официально ввести денеж­ный измеритель и оценку по рыночной стоимости (при отсут­ствии рынка). Это сыграло большую роль в подготовке и приня­тии 27 июля 1918 г. Постановления СНК РСФСР о торговых кни­гах, ведение которых вменялось частным торговым и торгово-промышленным предприятиям. В сущности, это было традици­онное положение, которое мало чем отличалось от подобных нормативных документов, принятых в условиях рыночной эко­номики, но в тот момент политическая ориентация на переход к коммунизму не была поколеблена.

В языке революции всегда преобладает возвышенный стиль. В то время распространенным было слово «чрезвычайный»: чрез­вычайные меры, чрезвычайные комиссии, чрезвычайный учет. Последний был создан в теории и апробирован на практике в Петрограде П. Амосовым и А. Савичем. То, что они сделали, можно было бы, используя современную терминологию, назвать централизованной бухгалтерией, учитывающей все движение материалов в пределах Петрограда. Это и был чрезучет (чрезвы­чайный учет). Каждый главный бухгалтер должен был один раз в неделю сдавать документы о движении материалов в чрезучет. Теоретически у чрезвычайного учета был один недостаток - он не позволял выполнять обобщений, необходимых для экономичес­кого анализа, как на микро-, так и макроуровне. Считалось, что деньги для этой цели использовать нельзя не только потому, что в стране свирепствовала невиданная инфляция, но и потому, что при коммунизме денег вообще не должно быть.

Поскольку деньги стремительно исчезали из экономики, воз­никла проблема всеобщего учетного измерителя. Проблема была серьезной, и между экономистами и бухгалтерами возникли раз­ногласия. Первые полагали, что деньги в результате построения коммунизма и инфляции больше для учета не нужны. И поэтому экономисты предлагали новые, по их мнению, более совершен­ные измерители, в качестве которых выступали трудовые, энерге­тические и предметные.

Самыми влиятельными были сторонники трудового измери­теля. Они считали целесообразным вести учет материальных цен­ностей в трудочасах. В этом не было ничего нового. Такие едини­цы (трудочас, трудодень) пропагандировали Оуэн, Прудон и Родбертус, а Маркс и Энгельс подвергли критике их идеи. В эпоху коммунизма сторонники такого измерителя разделились на две группы: теоретиков (С.Г. Струмилин, Е.С. Варга и др.), исходив­ших в своих построениях из теоретических положений марксист­кой политической экономии, и практиков (З.С. Каценеленбаум, К.Ф. Шмелев), считавших, что трудовой измеритель (у.е. - услов­ная единица) при падающей валюте - единственно возможное средство для обобщающих расчетов. В группе теоретиков видное место принадлежало Струмилину, давшему наиболее стройную, и поэтому наиболее абсурдную, систему учета и планирования хо­зяйства с помощью трудового измерителя. Струмилин полагал, что каждый трудящийся по месту работы должен получить книж­ку, в которой ему будет записано отработанное число трудовых единиц (тредов). В магазинах при отпуске продуктов в книжке будет отмечено, на сколько тредов продуктов получил трудящий­ся. Получать продукты и услуги по этой книжке можно до тех пор, пока не будет исчерпан кредит. Такие взгляды широко про­пагандировались. Так, в январе 1920 г. на III съезде Советов на­родного хозяйства предлагалось установление «твердой счетной единицы в хозяйстве и бюджете страны, взяв за основание изме­рения единицу труда» [Богомазов, с. 8]. Перед адептами нового учета возникла необходимость сведения конкретного труда к абстрактному. Для этого предлагали составление специальных каталогов с коэффициентами редукции, полагая, что все может быть оценено в трудовых единицах. Например, в театре за едини­цу труда актеров принимаются зрители. Если это пролетарии или красноармейцы, то за каждого такого зрителя труппа получала две единицы, а если зритель - обыватель, мелкий буржуй, то только одну единицу.

Среди сторонников энергетического измерителя необходимо отметить М.Н. Смит и С.А. Клепикова, которые полагали, что в основу единого измерителя должна быть положена затрата услов­ной приведенной единицы энергии («эрг»), а среди представите­лей предметного - А.В. Чаянова, считавшего, что должна быть применена условная единица, отражающая величину воплощен­ного в предмете количества сырья и орудий производства.

Другую группу составляли приверженцы натурального изме­рителя (П. Амосов, А. Савич, А. Измайлов). Признавая денеж­ный измеритель негодным, они не обольщались надеждами най­ти замену, а поэтому рассматривали бухгалтерию только как ма­териальный натуральный учет. Затем возникла борьба ведомств, для предотвращения которой многие стали требовать натураль­ного учета. Теоретические концепции и практика учета получили отражения в разработанных НК РКИ Основных положениях по государственному счетоводчеству и отчетности, утвержденных СНК РСФСР и изданных 14 сентября 1920 г.

Бухгалтеры-реалисты, в большинстве своем практики, были не склонны вступать в теоретические споры и вели учет по ста­ринке в денежном измерителе. Не мудрствуя лукаво, они просто перерабатывали и приспосабливали инструкции и положения, применявшиеся до революции в наиболее развитых в экономи­ческом отношении предприятиях, к новым условиям. В результа­те инструкции значительно упрощались, так как отпадали мно­гие хозяйственные функции.

Так путем трансформации старого в новое формировался со­ветский учет.