Экспериментальный метод в физике стал внедряться в первой половине семнадцатого столетия прежде всего Галилеем, Бэконом и Ньютоном. Экспериментальный метод в социальных науках не мог развиваться до тех пор, пока пытались следовать физической модели; по-настоящему он стал применяться в первой половине двадцатого века прежде всего благодаря социометрии, сопровождаясь открытой и скрытой борьбой с номиналистическими тенденциями в некоторых популярных социологических и психологических школах конца двадцатых и начала тридцатых годов. Примеры тому — гештальтпсихология и психоанализ; какими бы реалистичными ни были они в пределах своей области, как только их концепции применялись к сфере человеческих отношений, они все же оказывались номиналистическими и символистскими. Влияние социометрии изменило в последние двадцать лет ситуацию к лучшему.

Историческим поворотным пунктом является переход от методов наблюдения Вальтера Мёде, изложенных в «Экспериментальной психологии масс» ("Experimentelle Massen Psychologies» 1920), к акциональным методам, описанным в моей книге «Театр импровизации» ("Das Stegreiftheater" 1923) был достигнут. К вербализации добавились действие, движение и жестикуляция, благодаря чему начал осуществляться переход от фрейдовского наблюдающего и интерпретирующего психоанализа детей и взрослых к современным игровым техникам и игровой терапии, достигшим кульминации в психодраме и в терапевтическом театре. Приспособление экспериментального метода к человеческой, социальной ситуации ознаменовало поворотный пункт на социологическом уровне. Насколько продуктивен этот новый подход, показывает множество экспериментов, которые стимулировала и разработала социометрия: эксперименты при исследовании спонтанности и с участием публики, эксперименты со спонтанным формированием групп и групповой динамикой, эксперименты с ролевыми тестами и ролевой игрой, эксперименты с формированием групп авторитарным и социометрическим способами или по принципу невмешательства (laissez-faire).

Социометрия имеет три аспекта: socius — окружающие люди, metrum[26] — измерение, и drama — действие. В результате появились три сферы исследования: исследование групп, метрическое исследование и исследование действия. Эти три сферы отражаются в терминах и определениях социометрии и смежных областей исследованием. Социометрией подчеркивалась связь исследования групп и действия и выявлены два способа метрики: количественная метрика и «локометрика» (ср. в этой связи «Теометрия мест», 1923, стр. 3). Понятие социометрии введено мною и впервые использовано в письме в Министерство внутренних дел поздней Австро-Венгерской монархии (1915). Благодаря моей статье «Применение группового метода для классификации тюремных заключенных» (1932, новое издание в: «Group Psychotherapy», Beacon House, 1945, стр. 39) он вошел также в американскую литературу.

Микросоциология началась с разработки мною теории социальной микроскопии (см. главу, которая носит это название, в работе «Кто выживет?», 1934, а также «Групповой метод и групповая психотерапия», 1931, стр. 101); вместе с социометрической техникой она составляет теоретико-практические основы микросоциологии. Без нее последующее введение понятия микросоциологии (независимо друг от друга Георгом Гурвичем и Я. Л. Морено) и соответствующие дискуссии остались бы, пожалуй, бессмысленными.

Определения социономии и социометрии

Социономия исследует и объясняет законы, которым подчиняются социальное развитие и социальные отношения[27]. В рамках системы социономии по-прежнему имеют место метафорические понятия «мы», «масса», «община», «общность», равно как и понятия «класс», «государство», «церковь» и многие другие коллективы и товарищества. Социометрическому исследованию надлежит дать точное и динамическое значение этим понятиям, охватывающим истину лишь приблизительно.

Под социометрией понимается измерение (и поиск меры - прим. ред.) социальных отношений, в самом широком смысле — любое измерение любых социальных отношений. В силу диалектического характера человеческих отношений также и все социометрические понятия и инструменты имеют диалектический характер; «диалектический» означает здесь следующее: развитие социометрического сознания может потребовать сглаживания противоречий и уравновешения многочисленных социальных параметров, гибкости позиции и определений. До тех пор пока, например, демографическая статистика и традиционные опросы общественного мнения являются единственными социометрическими методами, которые принимаются социометрическим сознанием населения, социометрия находится на грани своих возможностей. (К счастью, социальная спонтанность людей при непосредственном занятии своими проектами, равно как и их открытость к социометрическим методам, инженерами социальных наук грубо недооценивается.) Но как только люди принимают более тонкие инструменты, они могут использоваться для улучшения и измерения человеческих отношений и отношений между группами; в этом случае старые методы становятся менее желательными и даже реакционными, ненаучными и несоциометрическими. До тех пор пока уровень социометрического сознания у населения является низким, различия между психологическими и социальными качествами населения не имеют значения. С точки зрения акциональных методов чрезмерное подчеркивание логической чистоты дефиниций может быть даже вредным, точно так же чересчур развитые логические системы создают ложное чувство уверенности и научного самолюбования, которое подрывает и сдерживает исследование действием.

1931, «Application of the Group Method to Classification» ("Применение группового метода при классификации", стр. 102): Социометрия занимается «внутренней структурой общественных групп, которую можно сравнить со строением атома или физиологической структурой клетки». Она «изучает сложные образования, которые возникают из сил притяжения и отталкивания между отдельными людьми определенной группы». Ее основное внимание направлено не только на различные процессы, из которых возникают социальные образования, например «отношения» и «интеракции» между людьми и группами, но в первую очередь на сами возникающие образования. Как бы то ни было, социальные целостности можно правильно описать только с помощью социометрических методов.

1933, «Psychological Organization of Groups in the Community», Year Book of Mental Deficiency, Бостон ("Психологическая организация групп в коллективе", стр. 1): «Социометрия занимается математическим изучением психологических свойств популяции, экспериментальными методами и результатами, которые получаются при применении количественных и качественных принципов».

1936. «Plan for the Re-Grouping of Communities», Sociometric Review. Февраль ("План перегруппировки коллективов", стр. 59): «Социометрия предоставляет все преимущества движимого уверенностью в себе и свободным развитием пионерского дела, вместе со всеми преимуществами организованного в систему движения».

1937. «Sociometry In Relation to Other Social Sciences», Sociometry, ("Социометрия по отношению к другим социальным наукам", том I, № 1–2, стр. 209–210): «Участвующий наблюдатель социальной лаборатории, в противоположность научному наблюдателю в физической лаборатории, испытывает глубокое изменение... Наблюдаемые люди становятся открытыми участниками проекта и ставят себе это общей задачей. При этом переживаются и одновременно изучаются как собственные проблемы, так и проблемы других».

1942, «Sociometry in Action», Sociometry, том V, № 3 ("Социометрия в действии", стр. 299, стр. 301): «Настоящая социометрия — это всегда наука о действии». «Социометрический тест — это в первую очередь исследование способов действия и поведения социальных групп».

1947, «Contributions of Sociometry to Research Methodology in Sociology», American Sociological Review, том XII, № 3 ("Вклад социометрии в методы исследования социологии", стр. 288): «Социометрия тогда становится... социологической наукой людей, осуществляемой людьми и для людей».

Определения теле, социального атома, эмоциональной привлекательности (эмоциональной емкости) и сети

1934, «Who Shall Survive?» ("Кто выживет?", стр. 159): «Поэтому можно предположить, что силы притяжения и отталкивания, действующие между индивидами, имеют социофизиологический коррелят, как бы по-разному они ни проявлялись, — как страх, злость или симпатия».

«Бесчисленные вариации притяжений и отталкиваний между индивидами должны быть приведены под общий знаменатель (демомонитор). Эмоциональный поток направляется от одного индивида к другому, и он должен преодолеть при этом определенную пространственную дистанцию. Точно так же, как мы используем слова «телеперцептор», «телепатия», телеэнцефалон, телефон и т.д., чтобы выразить действие на дистанции, мы употребляем понятие «теле», чтобы описать самое простое эмоциональное единство между двумя индивидами». Теле имеет два компонента: проективный (исходящий от индивида) и «ретроективный» (возвращающийся).

1945, «Two Sociometries, Human and Subhuman», Sociometry, том VIII, № 1 ("Две социометрии, человеческая и субчеловеческая", стр. 75): «"Я выдвигаю следующую гипотезу: человеческие и нечеловеческие социальные структуры, образуемые реальными индивидуумами, имеют характерную форму организации, которая значительно отличается от "случайно" образуемых структур или структур, создаваемых воображаемыми лицами. Эксперименты, а также статистические и математические анализы подтвердили это для человеческих групп. Должен существовать фактор «теле», действующий между индивидами (например, при поиске подходящих партнеров) и побуждающий их создавать — причем не просто случайным образом — позитивные или негативные отношения, парные отношения, треугольники, цепи, четырехугольники, многоугольники. Соответствующий процесс может быть обнаружен также и в нечеловеческих группах. Именно взаимодействие индивидуумов придает группам социальную реальность вне зависимости от влияния наследственности, которая определяет непосредственное развитие индивидуума, и среды, которая его окружает. Конечно, нельзя отрицать влияния наследственности и среды, но они могут действовать только через межиндивидуальные каналы. Этим путем возможно определить степень социальной реальности организации группы Определенные социальные конфигурации обнаруживают структуру, которая скорее определяется случаем, другие социальные конфигурации, напротив, могут быть структурированы так, что приближаются к наибольшей сплоченности. В соответствии с этой гипотезой группа приматов или человеческих детенышей должна стоять по рангу на более низкой ступени, чем, например, группа взрослых людей. Это можно доказать тем, что такой фактор, как теле, окажется более действенным у видов, проявляющих сравнительно высокую гибкость межиндивидуальных связей, чем у других видов, склонных к жестким и традиционным социальным порядкам. Такие понятия, как «теле», «социальный атом» и «психосоциальная сеть», можно использовать в качестве основной системы соотносительных понятий прежде всего в высокоразвитых обществах млекопитающих и приматов.

1948, «Discussion of Group Psychotherapy, An Appraisal» J. L. Moreno, Failures in Psychiatrie Treatment, изд. Пауль Хох (стр. 129): «Предполагается, что теле отвечает за групповую сплоченность».

1934, «Who Shall Survive?» (стр. 141): «Наименьший жизнеспособный, далее неделимый социальный элемент есть социальный атом». (стр. 162): «Наименьший жизнеспособный социальный элемент, который мы можем учесть, есть социальный атом».

1934, «Who Shall Survive?» (стр. 136): Эмоциональная привлекательность (емкость) является феноменом теле. «Один индивид (воспитательница коттеджа) может привлекать к себе внимание большего числа индивидов (детей), чем другой (воспитательница другого коттеджа), а некоторые индивиды (воспитательницы), напротив, быстро теряют привлекательность. На основании некоторых тестов индивидов (воспитательниц) можно проранжировать, например по их эмоциональной привлекательности».

1934, «Who Shall Survive? " (стр. 256): «Существуют более или менее прочные структуры, объединяющие индивидов и социальные атомы в больших сетях».

«Локометрия», наука о местах и позициях (1924)

Геометрией пространства определяется место (расположение, локус) геометрических фигур. Локометрией определяется locus nascendi [место происхождения (лат.). — Прим. перев.] идей и вещей (одушевленных и неодушевленных) и перемещение от одного места (локуса) в другой. Местом происхождения цветка, например, являются не волосы женщины, а клумба, на которой он стал цветком. Местом (locus nascendi) картины является специфическое, первоначальное окружение. Если картина пространственно удаляется из этого первоначального окружения, она становится другой «вещью» — вторичной, взаимозаменяемой ценностью (предметом обмена).

Locus nascendi слова является язык того, кто его произносит, или та строка, в которой оно впервые записывается. Повторенное слово становится другим и более или менее некрасивым звуком, размноженная печатным способом рукопись — лишь интеллектуальным товаром. Неповторимость же снова разрушена.

С точки зрения полезности и практичности между оригиналом картины и ее репродукциями нет никакого различия. Произносится ли слово человеком или оно напечатано, для постороннего содержание остается одним и тем же. Если имеется множество репродукций оригинала, возникает ложное впечатление, что существует много оригиналов или что оригинал и его репродукции имеют одинаковое значение. Из-за того, что все экземпляры книги выглядят одинаково, может даже возникнуть впечатление, что настоящего оригинала не существует, — только копии (деривативы).

Стоит поразмышлять о внутренних процессах преобразования, когда креативное (творческое) выражение из его locus nascendi средствами коммуникации переносится на новые места или новую среду. Одна «вещь» превращается в другую «вещь», хотя из-за несовершенства языка одно и то же слово может использоваться для многих различных объектов и событий; а из-за нашего искаженного восприятия мертвой вещи она может восприниматься даже как живая вещь, равно как и живая вещь может восприниматься как мертвая. Следовательно, «Давид» Микеланджело в своем locus nascendi является настоящим «Давидом» Микеланджело. Выставленный в музее, он таковым уже не является: он участвует теперь в создании другой «вещи», музея. Он является теперь образующим музей компонентом. Точно так же и лилия в руке женщины уже является не лилией, а украшением этой руки, этого тела. Первоначальное положение вещи (первичная ситуация) — это место ее рождения.

Каждая вещь, форма или идея имеют свое место, свой локус который, является наиболее подходящим и адекватным для них, в котором они находят наиболее идеальное, совершенное выражение своего значения. Найдите locus nascendi события - и вы вдохнете аромат его первоначальной атмосферы. Можно найти истинный локус театра, книги, письма. Истинный локус театра - это театр импровизации (театр импровизированных постановок, театр спонтанности). Письмо находит свой идеальный локус в руках лица, которому оно адресовано. В руках другого человека, постороннего, кому письмо не адресовано, явное содержание письма и скрытые намеки, содержащиеся в нем, становятся бессмысленными. Письмо превращается в изгнанника, находящегося вне своего локуса.

Сущность локометрии является диалектической, так же, как является диалектической сущность меняющихся вещей. Живой и мертвый барашек обозначаются одним и тем же словом, хотя его локус и его структура изменились. В словосочетании «баранья отбивная» по-прежнему ощущается иллюзия одной и той же вещи, хотя теперь речь идет о чем-то жареном, о вкусно приготовленной, сдобренной различными приправами смеси и представляющей собой фазу в круговороте пищи.

Вещи существуют лишь в локометрическом моменте[28] Над их могильными плитами бурно разрастаются лишь прошлые их образы и явления, их влияния и имена. Одна и та же вещь не может ни сохраниться, ни размножиться; во Вселенной есть только переходные стадии от одного места к другому. Локометрическое исследование показывает где заканчивается одна вещь и одновременно начинается другая. Место трансформации, обнаруженное путем локометрического исследования возвещает о конце предмета и об одновременном возникновении другого предмета.

«Диаграмма движения» (1949)

Локометрический подход объединяет в себе все преимущества так называемого полевого исследования, но не его недостатки. Понятие «поле» было заимствовано из физики и подразумевает, что социальное поле эквивалентно электромагнитному. Когда социальные концепции заимствуют понятия из биологии или физики, существует опасность магического мышления; как правило, они требуют точных, операциональных новых определений, вытекающих из материала, который они обозначают. С другой стороны, локометрия является нейтральным понятием, которое не относится ни к одной из этих наук — физике, биологии или социологии. Слово «локометрия» происходит из латинского языка: locus означает место, местность, «метрия» является производной от слова «metrum», означающего «мера», «измерение».

Новые экспериментальные методы в социальных науках и новые графические методы изображения социальной динамики — социограмма, пространственно-временная диаграмма и диаграмма взаимодействия — возникли на основе моей интерперсональной теории, психодрамы in situ и диаграммы движения («локограмма») (см. в этой связи «Театр импровизации», стр. 56, 88). Последние придали импульс многочисленным идеям для социального экспериментирования; их продуктивность не исчерпана и по сей день.

Лучшим аргументом в пользу теории является ее продуктивность. Локометрически-социометрическая и психодраматическая теории доказали свою ценность. И наоборот, теория поля, после того как она была опробована в эмбриологии и зоопсихологии, в области социальных наук оказалась непродуктивной или, по меньшей мере, вошла в область социального исследования слишком поздно. Все современные постановки проблем, экспериментальные проекты и открытия были уже сделаны или, во всяком случае, стали объектом социометрии. Внимательный читатель социометрической и социально-психологической литературы последних двадцати лет констатирует, что теория поля стоит на втором месте после лидирующей социометрии. Поэтому теория поля была вынуждена копировать, дополнять и продолжать уже развернутую работу, при этом, насколько мне известно, не выдвинув ни одной какой-либо новой идеи, которую можно было бы занести на ее счет. Теория поля, отстаиваемая большей частью академическими учеными, внушает подозрение, что она содействует возвращению скрытого номинализма, от которого социометрия пыталась спасти гибнущую социологию нашего столетия.