Каждую линию укреплений требовалось проламывать поочередно, и откладывать эту кровавую работу было смерти подобно. Первое наступление необходимо было начать в ближайшее время, если командование планировало вести кампанию согласно графику.

Для первого штурма сектора 46-39 выбрали 149-й полк. По сведениям разведки, полученным из довоенных источников, участок казался подходящим для атаки. Работы по возведению укреплений завершены не были и именно на этом участке имелся неплохой шанс организовать давно желаемый прорыв. Непосредственно с правого и левого фланга 149-й полк должны были поддержать мощными атаками 143-й и 150-й, чьей целью являлось связывание боем резервов противника и оттягивание вражеских сил от направления главного удара. За 149-м полком подразделения 11-го Штурмового корпуса были приведены в полную боевую готовность. В случае успешного развития операции и появления бреши в обороне противника, танки Штурмового корпуса получат возможность нанести стремительный удар глубоко в тыл мятежников.

На 212813.М41 была запланирована первая пехотная атака. Полмиллиона гвардейцев в течение двух дней будут накатываться на позиции врага волна за волной. В первый день не предполагалось достигнуть какого-либо существенного прогресса и атаки имели целью выявить слабые места в обороне противника. Вторая волна, возглавляемая частями гренадеров, нанесет по этим слабым местам согласованные удары, закрепится и будет удерживать позиции до второго дня, когда подоспеет третья волна и расширит брешь в обороне повстанцев. Вслед за этим в образовавшийся проход направятся выведенные из резерва танковые подразделения. Естественно атаку будут предварять дни интенсивной бомбардировки в секторе 46-39 и смежных с ним.

Подготовка к первому наступлению шла хорошо. Большое число орудий из артиллерийских корпусов и пехотных подразделений прибыло на означенные позиции – находясь при этом под непрекращающимся минометным и орудийным обстрелом противника. Задачи артиллерии в предстоящем сражении были чрезвычайно сложны. В передовых траншеях располагались гвардейские минометы, чьей задачей был обстрел вражеских окопов и прикрытие покидающей укрытие пехоты. За ними, во второй линии траншей, находились счетверенные гаубицы с тяжелыми мортирами, подавляющие обнаруженные огневые позиции врага. Еще дальше были установлены осадные орудия класса "Медуза", уничтожающие бункеры и блиндажи мятежников. Далее дислоцировались могучие "Сотрясатели", чей шквальный огонь должен был загнать пехоту мятежников в укрытия. Позже эти орудия присоединятся к подавлению вражеских батарей. Замыкали ряд артиллерии Империума бомбарды. Чудовищные машины добавят свою колоссальную огневую мощь к залпам "Сотрясателей" и помогут разгромить наиболее укрепленные позиции повстанцев. Для наступления было заготовлено более четырех миллионов снарядов, поскольку предстоял самый мощный артобстрел с момента высадки на Вракс.

Орудия 21-го Канонирского корпуса дали залп, поддержав полковую артиллерию. Так начались первые пять дней артподготовки перед грядущим наступлением. Безжалостные пушки превращали ничейную землю и передовые позиции мятежников в месиво из грязи и воронок. Из траншей казалось, что ничто не способно пережить такую бомбардировку; артиллерия уничтожала все: танковые ежи, колючую проволоку, бункеры, дороги, по которым может прибывать подкрепление и снабжение. Это была опустошающая демонстрация огневой мощи, и она сохраняла свой темп день за днем. С кошмарной монотонностью снаряды продолжали сыпаться с неба, и создавалось впечатление, что наступающим гвардейцам просто не с кем будет сражаться.

К 212813.М41 первые отряды пехоты плечом к плечу заполняли траншею по всей линии фронта. От ничейной земли их отделяла лишь стена траншеи и штурмовая лестница. Прошлой ночью, под покровом тьмы, команды саперов проделали проходы в сохранившихся проволочных заграждениях. Командиры отрядов ожидали приказа к наступлению. Взводные ожидали приказа от своих командиров, сержанты ожидали приказов от взводных. Меж тем обстрел усилился, достигнув своего пика, взрывы следовали один за другим столь быстро, что грохот превратился в сплошную стену не смолкающего ни на мгновенье шума. И вдруг все стихло. Стоило только орудиям умолкнуть точно по расписанию, на поле боя обрушилась устрашающая тишина.

Приказ к началу атаки был передан по вокс-сети и, словно автоматы, первые отделения Корпусов Смерти устремились к штурмовым лестницам. Один за другим люди взбирались на бруствер, уклоняясь от собственной колючей проволоки и выстраиваясь в шеренги темных сгорбленных фигур марширующих прямиком через испещренную кратерами ничейную землю.

После окончания обстрела солдаты повстанцев поспешили занять уцелевшие оборонительные позиции. Их укрепления были превращены в руины, от стен осталась в лучшем случае пыль, траншеи местами напоминали братские могилы, а уничтоженные прямыми попаданиями бункеры похоронили целые отряды. Однако, несмотря на дикую ярость артобстрела множество мятежников выжило, укрывшись в подземных укрытиях. И теперь, под выкрики надзирателей и офицеров, они устремились к своим позициям. Корпус Смерти приближался, и повстанцам оставалось только биться за свою шкуру до последней капли крови.

Десять метров, двадцать, пехота продвигалась не встречая препятствий. И вот зарокотали пушки. Снаряды тяжелых болтеров пронеслись над ничейной землей и вспороли шеренги гвардейцев. Но пехота Корпуса Смерти продолжала идти вперед. Непреклонные и решительные, первые ряды шли парадным строем. Так они и гибли, солдат за солдатом, скошенные ураганным огнем из блиндажей мятежников, но, тем не менее, неумолимо продвигаясь к врагу. В этот момент в бой вступила артиллерия противника. Орудия были пристреляны, так что огонь велся точно и со смертельным результатом. Внезапно ничейная земля покрылась распускающимися бутонами взрывов, извергая фонтаны земли меж рядов марширующих гвардейцев. В загустевшем от дыма и пыли воздухе после метких попаданий артиллерийских снарядов взметались, подобно тряпичным куклам, тела криговцев. Но и это не смогло сломить строй продвигающегося Корпуса Смерти, мерно шагающего прямиком в сердце огненного шторма. В течение этих первых минут на ничьей земле погибли тысячи. Иногда целые шеренги подчистую выкашивались огнем мятежников. По мере нарастания интенсивности вражеского обстрела некоторые отряды залегли, укрывшись в воронках, но по ним тут же начинала стрелять артиллерия противника.

Офицеры старались поднять солдат в атаку, но лишь гибли в бесплодных попытках. В траншеях имперцев новые подразделения пехоты примкнули штыки и ожидали своей очереди на отправку в мясорубку. Долго им ждать не пришлось, в атаку они пошли, когда враг уже вернулся на свои оборонительные позиции. Многих настигла смерть сразу же после выхода из траншей, ударной волной гвардейцев зачастую откидывало обратно на своих еще не успевших взобраться по штурмовым лестницам товарищей. Немногим удалось пробежать более десяти метров, прежде чем шквальный обстрел заставил их залечь.

Бой был безжалостным и кровавым. Целые взводы были уничтожены интенсивным огнем противника. Ничейная земля покрылась трупами вперемешку со стонущими ранеными. Некоторые из выживших старались вернуться в свои траншеи, иные наоборот, упорно ползли вперед. Нескольким отрядам удалось добраться до вражеской линии обороны, бросившись в штыковую и метая гранаты через защитную стену. Но даже здесь их встретил противник, сражавшийся на своих позициях с отчаянностью обреченных. В секторе 469-391 ни одному гвардейцу не удалось достичь укреплений повстанцев. Из шестисот солдат 32-го батальона пятьсот сорок два числились убитыми или ранеными в первой волне атакующих, включая всех офицеров. На вечерней перекличке, пятидесяти восьми выживших не хватило для формирования даже одного полного взвода.

Несмотря на развернувшуюся бойню, за первой линией траншей готовилась к наступлению вторая волна пехоты. Среди теснящихся людей, отряды гренадеров сгибались под тяжестью своей брони. Залпы батарей приходились на дальние цели, мало помогая гвардейцам, идущим на верную смерть. Такова жизнь солдат Корпуса Смерти. Второй волне придется наступать в том же ключе, что и первой.

По сигналу они взобрались на парапет. Огненный вихрь захлестнул гвардейцев, чьи разорванные тела добавились к погибшим собратьям из первой волны. В проходах, прорезанных в зарослях колючей проволоки, выросли гротескные кровавые кучи трупов. Бойня продолжалась весь день, пока на закате не поступил приказ остановить наступление. Всю ночь раненые пробирались через адский ландшафт, время от времени освещаемый сигнальной ракетой, к своим. Ничейная земля казалась ожившей из-за массы корчившихся фигур. Кое-кто, даже находясь при смерти, удерживал позиции до восхода солнца, укрепившись в воронках. Время от времени во тьме вспыхивали единичные перестрелки, когда группы храбрецов предпринимали попытки добраться до вражеских позиций.

В свете незначительных достижений потери были чудовищны. И на рассвете это продолжится. Бесконечная артиллерийская дуэль возобновилась, и снаряды вновь принялись рвать в огненных сполохах тела людей. Третья волна заплатила такую же кровавую цену, как и первые две. Достижения были также ничтожны. Вопреки поступившим сведениям, строительство оборонительных линий было завершено в срок, более того, укрепления были усилены, что и позволило повстанцам выдержать наступление.

218813.М41, когда остатки подразделений Крига вернулись в траншеи, повстанцы контратаковали в надежде воспользоваться своей победой и тяжелыми потерями имперцев. Настал черед мятежников пересечь ничейную землю на своих "Химерах". От предварительной бомбардировки отказались, дабы не предупредить лоялистов. Криговцы заняли позиции у пулеметных гнезд и в блиндажах, не поврежденных в результате неудачного наступления. По всей линии фронта контратака захлебнулась, а имперские минометы и мортиры оперативно скорректировав огонь, подавили врага.

В траншее Р462-3892 перед лейтенантом Маротом и его отрядом выживших гвардейцев, собранным из трех уничтоженных взводов 15-го батальона 143-го полка возникла четко различимая с наблюдательных пунктов масса повстанческой пехоты, пересекающей ничейную землю. По воксу канонирам был передан запрос, но артподдержки не последовало. Несмотря на плотный огонь лазерных винтовок и тяжелых стабберов мятежники неумолимо приближались. Марот потерял связь с подразделениями на флангах. Враг был уже рядом, закидывая гранатами траншеи. В яростной схватке взвод лейтенанта смели просто за счет численного превосходства. Сначала у него осталось тридцать человек, потом двадцать. Вот солдаты мятежников уже прыгают в траншеи лоялистов и Мароту осталось лишь вступить в отчаянную рукопашную. Внезапный удар цепного меча отсек лейтенанту левую руку и, когда он упал со смертельной раной, траншея была захвачена. Враг попытался взять штурмом и вторую секцию линии обороны, но наткнулся на слишком упорное сопротивление. Позже, когда контрнаступление удалось остановить, по новому запросу "Сотрясатели" испепелили захваченные позиции имперцев, в которых укрепился противник.

К заходу солнца контрнаступление выдохлось, а трупы мятежников вторым слоем легли на погибших солдат Корпуса Смерти. Противостоящие стороны вновь вернулись к позиционной войне. Дуэль канониров продолжилась, но неистовство трехдневного сражения пошло на убыль.

Жизнь в траншеях

На всей протяженности фронта обе воюющие стороны активно окапывались. Линии траншей криговцев расширились в тыл. Были добавлены третья и четвертая линии, огневые точки усилены, передовые позиции существенно укреплены. Постепенно, сеть траншей опутывала Ван Мирсландские Пустоши. Казалось, ни одна из сторон не собиралась предпринимать активных действий в ближайшем будущем. Преждевременное наступление 143-го полка было лишь первым из несчетного числа аналогичных атак, предпринятых впоследствии. Каждый полк примет участие в пересечении ничейной земли и практический каждый будет отброшен. На холме 204, 308-й полк сумел закрепиться и отважно удерживал позиции во время наступления 34-го Корпуса на Саритамской Возвышенности. Гвардейцы держались неделями, пока многократные контратаки противника не вынуждали их отступить.

На протяжении недель сложившаяся патовая ситуация держала обе враждующие стороны в напряжении. Но, несмотря на сложное положение, каждое подразделение было обязано нести патрульную службу и принимать участие в набегах на позиции врага. Ночные операции на ничейной земле включали в себя перехват дозоров, расстановку минных заграждений и поиск подходящих проходов в дебрях колючей проволоки. Рейды по траншеям для добычи языка были обычным делом. У пленных обычно вызнавались численность врага, расположение частей и позиции батарей. Артиллерия вела нескончаемую перестрелку, изматывая тылы противника, так что смерть могла настигнуть солдат абсолютно внезапно. Даже во времена затишья, когда ни одна из сторон не вела наступления, списки потерь продолжали быстро расти. Не ведя активных боевых действий, 88-я Осадная армия теряла в среднем около двух тысяч человек в день. Безусловно, потери были заранее распланированы, и подкрепления для Корпусов Смерти прибывали согласно графику.

Жизнь в траншеях вынуждала гвардейцев уподобляться крысам, всей стаей набивающимся в сырые подземные укрытия. Часовые же в траншеях пристально высматривали любые признаки врага. Ежедневные ливни и иные проявления переменчивого климата Вракса превратили траншеи в протоки, а ничейную землю в сплошную трясину. Через некоторое время вода спадала, оставляя после себя вязкое серое грязевое болото. Прибывающим на линию фронта войскам казалось, что их зашвырнули в огромную топку, не угасающую ни днем, ни ночью. Непрекращающийся грохот орудийных залпов и рвущихся снарядов прокатывался по Ван Мирсландским Пустошам. Ночами небо полыхало от вспышек осветительных зарядов и взрывов. По мере приближения к передовой количество воронок увеличивалось, и в грязи лежало все больше трупов и брошенного снаряжения. Меж мертвецов сновали квартирмейстеры со своими помощниками, снимая с трупов униформу, оружие, боеприпасы и оборудование. Все это будет передано на тыловые склады и перераспределено между новоприбывшими. Что значило единственное тело для этих мрачных фигур? Шанс дополнить списки снабжения экипировкой намного более ценной, нежели легко заменяемая плоть.

Вракс был однотонной сумрачной серо-черной пустошью, затянутой пеленой смога, не пропускающего солнечный свет. Воздух был пропитан смрадом разложения. В местах неудачных атак повсюду лежали непогребенные мертвецы, поскольку попытки собрать павших под непрекращающимся обстрелом влекли за собой лишь еще большие потери. День за днем артиллерия измельчала своим огнем трупы, пока погибшие солдаты не были четвертованы по нескольку раз. Ничейная земля была устлана гниющими фрагментами тел, некогда бывших людьми. Вскоре обе воюющие стороны принялись складывать в своих траншеях черепа и кости павших, в качестве жутких часовен в честь отваги и самопожертвования боевых товарищей. Их окружала смерть. По мере того, как тянулись месяцы безрезультатного противостояния, воздух и сама земля пропиталась губительной заразой.

Так прошел первый год осады. Внешняя линия обороны выдержала первые наступления, и воюющие стороны удовлетворились взаимным изматыванием. Однажды что-нибудь, где-нибудь, изменится, но до той поры армии оставались вовлечены в мясорубку медленного взаимоистребления.

Сражение за форт А-453

В 897814.М41 261-му полку был отдан приказ провести разведку боем в секторе 45-49. 30-й Пехотный корпус зондировал вражескую оборону по всему фронту в надежде возобновить наступление после шести месяцев относительного затишья. Им дали время на восстановление своих сил после понесенных в начале кампании потерь, а пушки 19-го Канонирского корпуса были перебазированы для огневой поддержки грядущей операции. 9-му батальону поставили сложную задачу по атаке вражеского опорного пункта, обозначенного как форт А-453.

А-453 являлся мощной укрепленной позицией из связанных между собой бункеров и блиндажей, однако основное орудие - установленный в казематах "Сотрясатель" - уже был уничтожен прямым попаданием бомбарды. Но, тем не менее, в блиндажах были расположены тяжелые болтеры, каждый с пересекающимися линиями обстрела. Все это было окружено противотанковыми рвами, минными полями и густыми зарослями колючей проволоки, а под бункерами располагались укрепленные бомбоубежища со складами для гарнизонов, доступные через сеть тянувшихся на километр в направлении тыла подземных туннелей. Единственная предпринятая атака на форт была с легкостью отбита.

Во тьме, командир 9-го батальона, капитан Тиборк, наблюдал за последними приготовлениями своих людей. С первыми лучами солнца ему предстояло вести их в атаку, а вышестоящим офицерам необходимо было с безопасного расстояния оценить мощь форта. Вперед была подтянута батарея тяжелых орудий для подавления огня противника во время пехотной атаки. За последние недели была сооружена новая траншея для поддержки наступления. Гвардейцам Тиборка необходимо было преодолеть лишь триста метров до относительной безопасности противотанкового рва.

Было еще темно, когда началась предварительная бомбардировка. Над головами солдат пронеслись тяжелые снаряды, обрушиваясь на неразличимую крепость. В свете отрывистых вспышек рвущихся снарядов, головной взвод Тиборка ожидал в передовой траншее начала наступления. Стоило первым лучам рассвета коснуться истерзанной земли, как артподготовка прекратилась, и капитан отдал приказ покинуть траншеи. Он первым взобрался по лестнице.

Артподготовка оставила ничейную землю окутанной густым дымом, и поначалу криговцы быстро преодолевали открытую местность. Противник не предпринимал ответных действий на протяжении первой сотни метров. Тиборк подгонял своих людей, ускоряя шаг по мере приближения к линии колючей проволоки. Внезапно 9-й батальон попал под обстрел. Пригнувшись, капитан со своими взводами продвигался вперед, наконец, добравшись до заграждений. Гвардейцы в спешке резали проволоку под огнем болтеров. Чуть позади, остальные отряды несли потери и не могли даже высунуть головы из укрытий. Но Тиборку и командному взводу удалось пробраться в противотанковый ров.

Несмотря на растущие потери, 9-й батальон устремился вслед за своим командиром. Уже множество солдат достигло рядов колючей проволоки, прорезая проходы для своих товарищей и прыгая в ров. Карабкаясь по крутому гласису, гвардейцы начали подрываться на минах. Защитники подстраховались на случай проникновения в ров вражеской пехоты. Теперь солдаты Тиборка оказались в ловушке. Они могли лишь начать отступление через ничейную землю под ураганным огнем мятежников. Капитан взмахнул рукой, решив, невзирая на потери, продвигаться вперед, и подал пример, первым взбежав по спуску. Мины рвались слева и справа, но Тиборк достиг вершины, а вслед за офицером и остальные. Прямо перед ним из блиндажа продолжал строчить тяжелый болтер, выкашивая выбирающихся на линию обстрела криговцев. Капитан был ранен в ногу осколком кости от разорванного в кровавые клочья гвардейца. Пошатываясь, Тиборк отдал приказ взять ликвидировать блиндаж.

К этому времени защитники начали реагировать на внезапное нападение имперцев. Выбравшись из ночных укрытий, повстанцы обнаружили лоялистов уже у себя под носом. Некоторые немедленно побежали выбивать прорвавшихся и вскоре по всему форту кипела свирепая рукопашная. Иные, заметив солдат Корпуса Смерти в непосредственной близости, обратились в бегство, полагая позицию уже потерянной.

А-453 погрузился в хаос и неразбериху. Тут начали рваться снаряды счетверенных гаубиц, убивая своих и чужих без разбору. Тиборк вновь получил ранение от шрапнели, когда гвардейцы закидывали гранаты в огневые отверстия блиндажа. Ему удалось еле-еле закрепиться в опорном пункте, теперь оставалось главное – удержать захваченное. Истекая кровью, капитан укрылся за баррикадой. Вокруг него криговцы вели огонь по выбегающим мятежникам. В суматохе наступления Тиборк потерял своего вокс-оператора, без сомнения теперь уже погибшего. 9-му батальону требовались подкрепления для сдерживания атак противника. Капитан вызвал связного и повелел тому передать командованию следующее: "9-й батальон преодолел проволочные заграждения. Сила врага нарастает. Продержимся если прибудут подкрепления". Связной умчался прочь.

На протяжении мучительного часа люди Тиборка дрались в полной изоляции. Второй блиндаж был превращен огнеметом в груду дымящихся развалин. Теперь гвардейцы находились уже в нескольких вражеских траншеях и пробивались к центральному бункеру. Солдаты отвоевали вход в убежище и, когда мельта-бомбы превратили стальные двери в кучу расплавленного металла, Тиборк повел штурмовую группу вниз по феррокритовым ступеням. Он попал в длинную галерею, на всем протяжении которой были наспех воздвигнуты баррикады. Тьму рассекли лазерные лучи, а от стен зарикошетили пули. Хромая, капитан с гвардейцами обрушился на защитников, очистив галерею от мятежников после яростного штыкового боя. Тиборк был ранен в третий раз, вражеская пуля ранила офицера в голову, его спас только шлем.

Криговцы выбили повстанцев очень вовремя, поскольку снаружи послышался нарастающий рев приближающихся снарядов. Повстанцы вызвали огонь артиллерии на себя. На поверхности земля забурлила от прямых попаданий дальнобойных орудий. Угодившие под артобстрел были уничтожены в доли секунды, а Тиборк с примерно сорока гвардейцами находились в безопасности.

Интенсивный огонь вражеских батарей завершил сражение на поверхности, принудив выживших залечь. Капитан со своими солдатами удерживал галерею, наступила ночь, но подкрепления все еще не прибыли. По всей видимости, связному не удалось добраться до штаба. Остаткам 9-го батальона оставалось лишь держаться за свои с таким трудом захваченные позиции и надеяться на чудо.

Отважный капитан не знал, что связному удалось-таки добежать до своих. На протяжении нескольких часов ему пришлось пробираться по ничейной земле, перебегая от воронки к воронке под огнем мятежников. В пути связной был ранен, но, тем не менее, покрытый с ног до головы грязью вперемешку с кровью, солдат передал сообщение генералу Дуржану, обозревавшему поле боя из командного пункта. Новости о захвате вражеской позиции означали шанс прорвать наконец оборону противника. Генерал в спешке диктовал вокс-операторам новые приказы. Подразделения гренадеров прибудут на подмогу 9-му батальону как только будут готовы. Тиборку было жизненно необходимо прикрытие артиллерии, дабы отрезать форт от вражеских подкреплений. Немедленно будут предприняты отвлекающие атаки по всей линии фронта для связывания сил противника. И самое главное – удар должен быть нанесен как можно скорее.

На утро следующего дня подразделения гренадеров под сильным орудийным огнем прорывались к А-453. В это время люди Тиборка сражались в подземных коридорах и галереях форта. В кромешной тьме, разрываемой лишь взрывами гранат, они держались. По системе туннелей к мятежникам прибыли подкрепления, однако сломить сопротивление криговцев им не удалось. В воздухе клубились пыль и дым от взрывов, гвардейцы просто не выжили бы без своих противогазов. Солдаты Корпуса Смерти собирали с мертвых повстанцев оружие, гранаты и боеприпасы, когда их собственные запасы подошли к концу. Имперцы забаррикадировали двери и удерживали их, пока гвардейцев не настигал вражеский выстрел, тогда товарищи мгновенно подменяли павших. Криговцы использовали для построения баррикад даже трупы своих сослуживцев. Отряд Тиборка сократился до шестнадцати человек, но на протяжении всего дня капитан отважно отбивал атаки повстанцев. К концу дня гренадеры зачистили от врагов оставшиеся на поверхности строения и начали пробиваться к подземным укрытиям.

Третий день сражения обещал стать решающим. Форт А-453 практически полностью перешел в руки криговцев, образовав брешь в оборонительной линии мятежников, и их контрнаступления обещали быть неистовыми. Но генерал Дуржан приказал вывести из резерва три танковых батальона 61-го Танкового полка, а также сверхтяжелый "Гибельный Клинок" и бросил их в кипящее вокруг крепости сражение. Колонну боевых машин сопровождали экскаваторы типа "Атлас", каждый из которых был оборудован бульдозерным отвалом для заваливания землей противотанкового рва. Потребовалось все утро и потеря четырех "Атласов" для полной ликвидации рва. "Леман Руссы" вместе с "Гибельным Клинком" рванули вперед, снося проволочные заграждения и баррикады, спеша соединиться с защитниками А-453. Совместными усилиями, они разовьют успех, двинувшись дальше. Плотина начала рушиться, генерал Дуржан бросал в образовавшуюся брешь все новые и новые силы. По всему фронту 30-го Корпуса имперцы перешли в яростное наступление.

Третий день под землей для Тиборка был самым долгим и мрачным. В попытках выкурить гвардейцев с захваченных позиций враг воспользовался огнеметами. Аналогичного по силе вооружения у капитана не было. Коридоры заполнил удушливый черный дым. У командира лоялистов оставался один единственный фильтр для противогаза, а после атмосфера прикончит его. Запасы воды иссякли, энергоячейка лазерного пистолета была разряжена. Кроме того, Тиборк получил новые ранения в ноги и живот. Зажатые в галерее, солдаты ожидали своего неминуемого конца. Вслед за огнеметами, мятежники вновь ринулись в атаку. Их скосили гранаты и огонь лазганов. Криговцы в спешке принялись обирать мертвых. Один их погибших повстанцев нес огнемет с полупустой канистрой топлива. Стеной огня можно было на время перекрыть проход и сдержать врага еще немного.

Этой ночью на поверхности все еще бушевала битва. Тиборк не мог знать, что гренадеры ворвались в подземный комплекс и, понеся тяжелые потери, теперь удерживали главный туннель. Они оперативно установили взрывпакеты на случай прорыва мятежников. Но все же, коридор за коридором криговцы выбивали врага. Перед самым рассветом, имперский дозорный сообщил, что нашел в галерее выживших. Гренадеры чуть было не попали под дружественный огонь.

Капитан Тиборк пошатывался от многочисленных болтерных ран в ногах, правой руке, животе и голове, но держался на ногах. Под его командованием осталось лишь восемь человек. В руках он сжимал огнемет с уже опустошенной канистрой, форма офицера была опалена и изодрана, шлем разбит. Но все же он был жив, а форт захвачен.

Первый прорыв

Удар 30-го Пехотного корпуса был всесокрушающим. Все больше и больше солдат и танков устремлялись в брешь у форта А-453, расширяя проход. Противник, ослабляя остальные позиции, в спешке принялся стягивать войска в попытке остановить хлынувший через пробитую линию обороны поток лоялистов. Внезапно, на смену бесконечной позиционной войне пришло массированное наступление имперцев. В течение следующих десяти дней на поверхности бушевали сражения. Танки Корпусов Смерти прорывались на восток, а враг бросал в контратаки все новые и новые силы. По мере продвижения гвардейцев, пустоши покрывались горящими остовами машин, покинутыми артиллерийскими позициями и оставленным вооружением. 8-й Штурмовой корпус одним из первых ворвался во вражеский тыл и развернул наступление на север и юг, старая с лица земли внешние укрепления мятежников. Оборонительные сооружения были рассчитаны на фронтальный удар, так что внезапное появление Корпусов Смерти на флангах привело к их полному уничтожению.

Вражеские подразделения начали оставлять свои позиции и отступать. Они знали, что за их спинами располагалась вторая линия обороны, так что большинство спешило оказаться под зашитой неповрежденных укрытий. Вслед за 30-м Пехотным корпусом в наступление пошел 12-й. Криговцы хлынули через ничейную землю и смели оставшиеся укрепления повстанцев, в которых остались лишь обреченные арьергардные гарнизоны. Вскоре 34-й Пехотный корпус также прорвал вражескую оборону на Саритамских Холмах. Эскадроны Всадников Смерти преследовали массово спасающихся бегством повстанцев. Пехота продвигалась за кавалерией организованными колоннами, не встречая сопротивления. Спустя два года изматывающей осады, первая линия обороны рассыпалась подобно карточному домику. Остались лишь отдельные островки сопротивления, отчаянно пытавшиеся сбить темп наступления, но их ликвидировали без особых проблем. Потери были еще неизвестны, однако первая задача Осады Вракса по захвату внешней линии укреплений была выполнена.

Автор перевода: Fabius Bile.

Война на истощение

Глава четвертая

Война на истощение

Кризис 1-го Корпуса

После прорыва Корпусов Смерти, мятежники оставили не только внешнюю линию укреплений, но и северные защитные рубежи. Они являлись своеобразным отростком от основных оборонительных позиций и, ввиду сложившейся ситуации, удерживать их было более нецелесообразно. Северные рубежи обошли с флангов, а также им угрожали полностью восстановившие свои силы 1-й и 30-й Корпуса Крига. Связав повстанцев атаками с фронта, выдвижение 12-го Корпуса могло без проблем отрезать от основных сил. В случае принятия решения стоять до конца, полное окружение и ликвидация защитников оставались бы лишь делом времени. Не желая рисковать катастрофическим разгромом при обороне ненадежных позиций, мятежники решили отступить.

1-й и 30-й Корпуса обнаружили северные рубежи покинутыми и вскоре начали спешное продвижение вперед, встречая лишь слабое сопротивление арьергарда в виде снайперских команд и редкого артиллерийского огня. 1-й Корпус повернул на восток, в направлении Первой Жилой Зоны, что располагалась на одном из основных путей между Цитаделью и космопортом. По мере своего продвижения на юг и восток, 1-й Корпус также начал окружение второй линии обороны еретиков.

Пока, спустя два года войны, 88-я Осадная армия непрестанно атаковала, а мятежники предпочитали вести оборонительные действия, за исключением контратак на захваченные позиции и рейдов по траншеям имперцев. К 255815.М41 стратегическая ситуация изменилась. По мере приближения 1-го Корпуса ко второй линии обороны, ему предстояло стать основной целью для первого массированного контрнаступления противника.

Северные оборонительные рубежи могли быть оставлены без боя, однако на земле между двумя позициями были проведены мощные контрудары. Повстанцы скопили в Первой Жилой Зоне немалый резерв боевых машин. "Леман Руссы", "Химеры", "Василиски" и "Грифоны", наряду с экипажами, были собраны в одном месте для подготовки контрнаступления имеющего главной целью – застать подразделения Корпуса Смерти Крига врасплох на марше по открытой местности, вне защиты траншей.

19-й Осадный полк дислоцировался в секторе 60-53. Дозорные доложили о ночных передвижениях вражеской бронетехники. В ответ на это был усилен огонь батарей, дабы помешать противнику осуществить его неясные пока что планы. Предполагая локальную контратаку, передовые части были усилены, и к рассвету была объявлена повышенная боевая готовность. Новосооруженные траншеи (местами больше напоминающие неглубокие канавы) заполнились солдатами с лазерными винтовками наизготовку.

Первыми лоялистов достигли вражеские снаряды, поначалу один-два, после чего на гвардейцев обрушился торнадо. Массированный артобстрел накрыл позиции 19-го полка, завывая и ревя подобно морю во время шторма. Наряду с тяжелыми снарядами летели и дымовые, извергающие густой белый дым, который застилал непроницаемой пеленой поле боя. Под покровом дымовой завесы надвигалась первая волна атакующих. Водители танков и бронетранспортеров надавили на газ и устремились через пустоши к имперцам. За их спинами солнце только показывалось из-за горизонта, блеклый круг, проглядывающий сквозь облака пыли, поднятые наступающей армией. Когда повстанцы подошли ближе, артобстрел прекратился.

Сквозь дым и пыль грохот приближающихся боевых машин звучал подобно разверзнувшимся кузницам преисподней. Снаряды танков вырывали кровавые куски из переполненных траншей. Сообщения о приближении вражеских танковых колонн и "Химер" поступали со всей линии фронта 19-го полка. Когда мятежники подошли на достаточно близкое расстояние, сидящие внутри транспортов и на танках пехотинцы высадились на поле боя. Выкрикивая свои безбожные боевые кличи, они ринулись в атаку, примкнув штыки, размахивая ножами, топорами и просто боевыми клинками. Гвардейцы Крига ответили на яростный напор еретиков шквальным огнем лазганов, стабберов и тяжелых болтеров. Нападающие несли потери, однако огонь танков планомерно уничтожал траншею за траншеей. Тонны земли обрушились внутрь, заживо погребая под собой людей, и целые взводы исчезали в нарастающей буре огня и шрапнели. Враги были подобны бешеным собакам, охотившимся стаями под дождем из пуль и рвущихся на пустоши снарядов.

Один за другим, отряды Корпусов Смерти были смяты и танки повстанцев устремились вперед. Четыре счетверенных гаубицы батареи "Б" 22-го Полевого артиллерийского полка вели по приближающемуся противнику огонь прямой наводкой, прежде чем получили от командования приказ к отступлению. Когда подоспели тягачи типа "Кентавр", их накрыл мощный артобстрел; два орудия и три тягача были тут же уничтожены прямыми попаданиями. Третью гаубицу пришлось бросить, но не раньше, чем в дуло ей закинули осколочную гранату, дабы не оставлять ценное вооружение врагу. Последнее орудие батареи подскакивало от рвущихся вокруг тягача снарядов, а пехота мятежников занимала оставленные имперцами огневые позиции.

Всматриваясь через свой магнобинокль, полковник Адаль, командующий 19-м полком, мог наблюдать за развернувшимся сражением сквозь облака дыма и пыли, поднятые бомбардировкой. Доклады о захваченных траншеях уже были получены, и теперь он видел, как вражеские танки сминали передовые позиции лоялистов. В попытках переломить ход битвы, Адаль приказал выдвинуть резерв. Уже взявший разгон вражеский удар необходимо было остановить. Также полковник запросил у командующего корпусом подкрепления. Линия фронта подверглась мощной танковой атаке, а передовые позиции имперцев уже находились в руках мятежников, на подмогу к которым также начали прибывать свежие силы. Чтобы продержаться, Адалю требовались люди, танки и артиллерия из резерва корпуса, в противном случае ему придется отступить и организовать новую линию обороны.

Вскоре пришел ответ от верховного командования. Свободных резервов в наличии не имеется, полковнику придется удерживать свои позиции лишь имеющимися в его распоряжении силами. Отступление недопустимо. Однако давление на силы лоялистов возрастало и Адаль понимал, что с потерей вторых траншей он вынужден будет отступить или получить в перспективе возможность вражеского прорыва. Перераспределив еще не вступившие в бой отряды, он спешно организовал новую линию обороны с центром в своем штабе.

Битва продолжалась, и к середине дня с обеих сторон вновь возобновился убийственный огонь артиллерии. Нападающие и обороняющиеся смешались. Одна разрушенная траншея могла быть в руках лоялистов, а соседнюю могли удерживать еретики. В наступившей неразберихе повстанцы держались благодаря поддержке танков. Вначале они выдержали артобстрел имперцев, а позже вновь поползли вперед. В течение дня девят