Заседания Собора приостановились на Рождественские каникулы 9 (22) декабря 1917 года, а 20 января 1918 года открылась вторая сессия, деяния которой продолжались по 7 (20) апреля. Они проходили в зда­нии Московской духовной семинарии. Начавшаяся гражданская война затруднила передвижение по стране; и 20 января на Соборное заседание смогли прибыть только 110 членов Собора, что не обеспечивало кворума. Поэтому Собор вынужден был принять особое постановление: проводить заседания при любом количестве присутствующих членов Собора.

Главной темой второй сессии было устройство епархиального управления. Обсуждение ее началось еще до Рождественских каникул с доклада профес­сора А.И. Покровского. Серьезные споры разгорелись вокруг положения о том, что епископ «управляет епархией при соборном содействии клириков и мирян». Предлагались поправки. Целью одних было резче подчеркнуть власть архиереев – преемников апостолов. Так, архиепископ Тамбовский Кирилл предлагал включить в «Определение» слова о единоличном управлении епис­копа, осуществляемом лишь при помощи епархиальных органов управления и суда, а архиепископ Тверской Серафим (Чичагов) говорил даже о недопус­тимости привлечения мирян к управлению епархией. Предлагались, однако, и такие поправки, которые преследовали противоположные цели: наделить клириков и мирян более широкими правами в решении епархиальных дел.

На пленарном заседании принята была поправка профессора И.М.Громогласова: заменить формулу «при соборном содействии кли­риков и мирян» на слова «в единении с клиром и мирянами». Но епи­скопское совещание, охраняя канонические основания церковного строя, отвергло эту поправку, восстановив в окончательной редакции формулу, предложенную в докладе: «Епархиальный архиерей, по пре­емству власти от святых апостолов, есть Предстоятель местной Церк­ви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян».

Собор установил 35-летний возрастной ценз для кандидатов в архи­ереи. По «Определению о епархиальном управлении» епископы должны избираться «из монашествующих или не обязанных браком лиц белого духовенства и мирян, причем для тех и других обязательно облачение в рясофор, если они не принимают пострижения в монашество».

Согласно «Определению» органом, при содействии которого архи­ерей управляет епархией, является епархиальное собрание, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епархиальные собрания в свою очередь образуют свои постоянные исполнительные органы: епархиальный совет и епархиальный суд.

2 (15) апреля 1918 года Собор вынес «Определение о викарных епис­копах». Его принципиальная новизна заключалась в том, что в ведение ви­карных епископов предполагалось выделить части епархии и установить для них местопребывание в городах, по которым они титуловались. Издание этого «Определения» было продиктовано насущной потребностью в увели­чении числа епархий и мыслилось как первый шаг в этом направлении.

Самое обширное из постановлений Собора – это «Определение о право­славном приходе», по-другому названное «Приходским уставом». Во введе­ние к «Уставу» дан краткий очерк истории прихода в древней Церкви и в России. В основе приходской жизни должен лежать принцип служения: «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожа­не, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованием». В «Уставе» дано определение прихода: «Приходом... называется общество пра­вославных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного священника-настоятеля».

Священной обязанностью прихода Собор провозгласил заботу о благоустроении его святыни - храма. В «Уставе» определен состав номиналь­ного прихода причта: священник, диакон и псаломщик. Увеличение и со­кращение его до двух лиц предоставлялось на усмотрение епархиального архиерея, который, по «Уставу», рукополагал и назначал клириков.

«Устав» предусматривал избрание прихожанами церковных старост, на которых возлагались заботы о приобретении, хранении и употреблении хра­мового имущества. Для решения дел, связанных с содержанием храма, обес­печением клириков и избранием должностных лиц прихода, предполагалось созывать не реже двух раз в году приходское собрание, постоянным испол­нительным органом которого должен был стать приходской совет, состоя­щий из клириков, церковного старосты или его помощника и нескольких мирян – по избранию приходского собрания. Председательство на приход­ском собрании и в приходском совете предоставлялось настоятелю храма.

Крайне напряженный характер приняла дискуссия о единоверии – дав­нем и сложном вопросе, отягощенном застарелыми недоразумениями и взаимными подозрениями. В отделе единоверия и старообрядчества не удалось выработать согласованный проект. Поэтому на пленарном заседа­нии было представлено два диаметрально противоположных доклада. Кам­нем преткновения явился вопрос о единоверческом епископате. Один до­кладчик, епископ Челябинский Серафим (Александров), выступил против рукоположения епископов-единоверцев, усматривая в этом противоречие основанному на канонах территориальному принципу административного деления Церкви и угрозу отделения единоверцев от Православной Церкви. Другой докладчик единоверческий протоиерей Симеон Шлеев предложил учредить самостоятельные единоверческие епархии, после резкой полемики Собор пришел к компромиссному решению об учреждении пяти едино­верческих викарных кафедр, подчиненных епархиальным архиереям.

Вторая сессия Собора совершала свои деяния, когда страна была охвачена гражданской войной. Среди русских людей сложивших свои головы в этой войне были и священники. 25 января (7 февраля) 1918 года бандитами в Киеве был убит митрополит Владимир. Получив это печальное известие, Собор вынес постановление, в котором говорится:

«1. Установить возношение в храмах за богослужением особых про­шений о гонимых ныне за Православную веру и Церковь и окончивших жизнь свою исповедниках и мучениках...

2. Установить по всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за сим воскресный день (вече­ром)... исповедников и мучеников». На закрытом заседании 25 января 1918 года Собор вынес экстрен­ное постановление о том, чтобы «на случай болезни, смерти и других печальных для Патриарха возможностей предложить ему избрать не­сколько блюстителей Патриаршего Престола, которые в порядке стар­шинства и будут блюсти власть Патриарха и преемствовать ему». На втором специальном закрытом заседании Собора Патриарх доложил, что постановление это им выполнено. После кончины Патриарха Ти­хона оно послужило спасительным средством для сохранения канони­ческого преемства первосвятительского служения.

5 апреля 1918 года, незадолго до роспуска на Пасхальные канику­лы, Собор архипастырей Русской Православной Церкви принял поста­новление о прославлении в лике святых святителей Иосифа Астрахан­ского и Софрония Иркутского.

* * *

Последняя, третья, сессия Собора продолжалась с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября 1918 года. На ней продолжалась работа над составле­нием «Определений» о деятельности высших органов церковного управле­ния. В «Определении о порядке избрания Святейшего Патриарха» уста­навливался порядок, в основном похожий на тот, по которому был из­бран Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном Соборе клириков и мирян Москов­ской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем. В случае освобождения Патриаршего Престола «Определением о Место­блюстителе Патриаршего Престола» предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа членов Синода соединенным присут­ствием Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Одно из важнейших постановлений третьей сессии Собора – «Опре­деление о монастырях и монашествующих», разработанное в соответст­вующем отделе под председательством архиепископа Тверского Серафи­ма. В нем устанавливается возрастной ценз постригаемого – не меньше 25 лет; для пострига послушника в более юном возрасте требовалось благословение епархиального архиерея. Определение восстанавливало древний обычай избрания настоятелей и наместников братией с тем, чтобы епархиальный архиерей, в случае одобрения избранного, пред­ставлял его на утверждение в Святейший Синод. Поместный Собор подчеркнул преимущество общежительства перед особожительством и рекомендовал всем монастырям по возможности вводить у себя обще­жительный устав. Важнейшей заботой монастырского начальства и бра­тии должно быть строго уставное богослужение «без пропусков и без за­мены чтением того, что положено петь, и сопровождаемое словом нази­дания». Собор высказался о желательности иметь в каждой обители для духовного окормления насельников старца или старицы. Всем монас­тырским насельникам предписывалось нести трудовое послушание. Ду­ховно-просветительское служение монастырей миру должно выражаться в уставном богослужении, духовничестве, старчестве и проповедничестве.

На третьей сессии Собор вынес два «Определения», призванных ог­радить достоинство священного сана. Опираясь на апостольские на­ставления о высоте священного служения и на каноны, Собор под­твердил недопустимость второбрачия для вдовых и разведенных свя­щеннослужителей. Второе постановление подтверждало невозможность восстановления в сане лиц, лишенных ею приговорами духовных су­дов, правильными по существу и по форме. Неукоснительное соблюде­ние этих «Определений» православным духовенством, строго храня­щим канонические основания церковного строя, в 20 - 30-е годы убе­регло его от дискредитации, которой подверглись группировки обнов­ленцев, поправших и православный закон, и святые каноны.

13 (26) августа 1918 года Поместный Собор Русской Православной Церкви восстановил празднование памяти всех святых, в земле Россий­ской просиявших, приуроченное ко второй неделе по Пятидесятнице.

На заключительном заседании 7 (20) сентября 1918 года Собор постановил созвать очередной Поместный Собор весной 1921 года.

Не все отделы Собора творили соборное деяние с одинаковым успе­хом. Заседая более года, Собор не исчерпал своей программы: некоторые отделы не успели выработать и вынести на пленарные заседания согласо­ванные доклады. Ряд «Определений» Собора не удалось осуществить из-за общественно-политической обстановки, которая сложилась в стране.

В решении вопросов церковного строительства, устроении всей жизни Русской Церкви в небывалых исторических условиях на основе строгой верности догматическому и нравственному учению Спасителя Собор стоял на почве канонической правды.

Политические структуры Российской Империи рухнули, эфемерным образованием оказалось Временное правительство, а Церковь Христова, руководимая благодатью Святого Духа, сохранила в эту переломную исто­рическую эпоху свой Богозданный строй. На Соборе, ставшем актом ее самоопределения в новых исторических условиях, Церковь сумела очис­титься от всего наносного, исправить деформации, которые она претерпе­ла в синодальную эпоху, и тем обнаружила свою неотмирную природу.

Поместный Собор явился событием эпохального значения. Упразднив канонически ущербную и окончательно изжившую себя синодальную сис­тему церковного управления и восстановив Патриаршество, он провел ру­беж между двумя периодами русской церковной истории. «Определения» Собора послужили Русской Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне слож­ных проблем, которые в изобилии ставила перед нею жизнь.

Вопрос 10

Послания св. Патриарха Тихона после Октябрьской революции 1917 г., их содержание.

Деяния Собора совершались и в революционное время. 25 октября (7 ноября) пало Временное Правительство, в стране была установлена Советская власть. 28 октября в Москве разразились кровавые бои между занимавшими Кремль юнкерами и повстанцами, в руках которых был город. Над Москвой стоял грохот пушек и треск пулеметов. Стреляли во дворах, с чердаков, из окон, на улицах лежали убитые и раненые.

В эти дни многие члены Собора, приняв на себя обязанность медбратьев, ходили по городу, подбирая и перевязывая раненых. Среди них были архиепископ Таврический Димитрий (князь Абашидзе) и епископ Камчатский Нестор (Анисимов). Собор, стремясь остановить кровопро­литие, направил делегацию для переговоров с Военно-революционным комитетом и комендатурой Кремля. Делегацию возглавил митрополит Платон. В штабе Военно-революционного комитета митрополит Платон просил прекратить осаду Кремля. На это получил ответ: «Поздно, позд­но. Не мы испортили перемирие. Скажите юнкерам, чтобы они сдава­лись». Но в Кремль делегация не смогла проникнуть.

«В эти кровавые дни, - писал впоследствии митрополит Евлогий, - в Со­боре произошла большая перемена. Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность изгладилась... Собор, по­началу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный «Цер­ковный Собор», в органическое церковное целое, объединенное одним волеустремлением – ко благу Церкви. Дух Божий повеял над собранием, всех утешая, всех примиряя». Собор обратился к враждующим с призывом к примирению, с мольбою о милосердии к побежденным: «Во имя Божие... Собор призывает сражающихся между собою дорогих наших братьев и де­тей ныне воздержаться от дальнейшей ужасной кровопролитной брани... Собор... умоляет победителей не допускать никаких актов мести, жестокой расправы и во всех случаях щадить жизнь побежденных. Во имя спасения Кремля и спасения дорогих всей России наших в нем святынь, разрушения и поругания которых русский народ никогда и никому не простит, Свя­щенный Собор умоляет не подвергать Кремль артиллерийскому обстрелу».

В воззвании, изданном Собором 17 (30) ноября, содержится призыв к всеобщему покаянию: «Вместо обещанного лжеучителями нового обще­ственного строения – кровавая распря строителей, вместо мира и братства народов – смешение языков и ожесточение, ненависть братьев. Люди, за­бывшие Бога, как голодные волки, бросаются друг на друга. Происходит всеобщее затемнение совести и разума... Русские пушки, поражая святы­ни кремлевские, ранили сердца народные, горящие верою Православною. На наших глазах совершается суд Божий над народом, утратившим свя­тыню... К нашему несчастью, доселе не родилось еще власти воистину на­родной, достойной получить благословение Церкви Православной. И не явится ее на Русской земле, пока со скорбною молитвою и слезным пока­янием не обратимся мы к Тому, без Кого всуе трудятся зиждущие град».

Тон этого послания не мог, конечно, способствовать смягчению сло­жившихся тогда напряженных отношений между Церковью и новым Советским государством. И все-таки в целом Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок и выступлений узко политичес­кого характера, сознавая относительную значимость политических явле­ний в сравнении с религиозными и нравственными ценностями.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, высшей точкой, которую духовно достиг Собор, явилось первое после интронизации появление на Соборе Патриарха: «С каким благоговейным трепетом все его встречали! Все - не исключая «левых» профессоров... Когда... Патриарх вошел, все опустились на колени... В эти минуты уже не было преж­них несогласных между собой и чуждых друг другу членов Собора, а были святые, праведные люди, овеянные Духом Святым, готовые ис­полнять Его веления... И некоторые из нас в этот день поняли, что в реальности значат слова: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра...»

Святой Патриарх Тихон в первом обращении к всероссийской паст­ве характеризовал переживаемую страной эпоху как «годину гнева Божия»: «В дни многоскорбныя и многотрудныя вступили мы на древлее место Патриаршее. Испытания изнурительной войны и гибельная смута терзают Родину нашу, скорби и от нашествия иноплеменных, и междо­усобные брани. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Затмились в совести народной христианские начала строительства госу­дарственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует без­божный дух мира сего».

Еще более резок обличительный тон послания Патриарха от 19 янва­ря (1 февраля) 1918 года: «Тяжкое время переживает наша святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины?.. Святые храмы подвергаются или разрушению... или ограблению и кощунственному ос­корблению..., чтимые верующим народом обители святые захватываются безбожными властелинами тьмы века сего... Где же пределы этим изде­вательствам над Церковью Христовой? Как и чем можно остановить это наступление на нее врагов неистовых? Зовем всех вас, верующих и вер­ных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей... противостаньте им силою вашей, вашего власт­ного всенародного вопля... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти стра­дания вместе с собою».

Несмотря на резкие выражения, к которым прибегал Патриарх, в послании нет суждений политического характера, нет оценок нового го­сударственного строя с точки зрения его политической целесообразнос­ти; в нем выражены лишь архипастырская озабоченность положением Церкви и осуждение кровавых беспорядков. Патриарх предает анафеме не советский строй, как поняли этот документ многие современники, а также церковные и нецерковные историки, а участников расправ над невинными людьми, никак не определяя при этом их политическую принадлежность. «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это – поис­тине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жиз­ни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данной нам от Бога, запрещаем вам при­ступать к тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носи­те еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной».

Издание этого документа в известной мере было обусловлено оши­бочным убеждением Патриарха, которое разделяла с ним тогда большая часть духовенства, о непрочности нового государственного строя, не­сбывшейся надеждой на его скорое падение.

Вопрос 11

Декрет СНК РСФСР от 5-го февраля 1918 года "Об отделении Церкви от государства".

Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», опубликованный 23 января (5 февраля) 1918 года вышел тогда, когда напряженность в отношениях между Советским правительством и пра­вославной иерархией достигли предельной остроты.

В Декрете последовательно проводится принцип секуляризации госу­дарства. Православная Церковь теряла свой прежний привилегирован­ный статус. «В пределах республики, - говорилось в Декрете, - запреща­ется издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероиспо­ведной принадлежности граждан. Каждый гражданин может исповедо­вать любую религию или не исповедовать никакой... Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения сво­их гражданских обязанностей... Школа отделяется от Церкви. Препода­вание религиозных вероучений во всех государственных и обществен­ных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразо­вательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучать­ся религии частным образом. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах...».

В основном эти нормы соответствовали конституционным основам светских государств нового времени.

Принципиальная новизна заключалась, только, в последних парагра­фах Декрета: «Никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церквей и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначен­ные специально для богослужебных целей, отдаются по особым поста­новлениям местной или центральной властью в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».

Эти параграфы и вызвали обеспокоенность в церковных кругах. Воз­никли опасения, что осуществление Декрета сделает невозможной нор­мальную жизнь приходов, монастырей и духовных школ. По городам и селам России прокатилась волна крестных ходов, на которых возноси­лись молитвы о спасении Церкви. Не везде крестные ходы проходили мирно. В Нижнем Новгороде, Харькове, Саратове, Владимире, Вороне­же, Туле, Вятке крестные ходы, устроенные без разрешения местных властей, вызвали столкновения, приведшие к гибели людей.

Вопрос 12