11 октября 1917 года Председатель отдела Высшего Церковного Уп­равления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном засе­дании с докладом, который открывал главное событие в деяниях Собора – восстановление патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства Высшего Церковного Управления не предусматривал первосвятительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его чле­нов, главным образом монашествующие, были убежденными поборника­ми восстановления патриаршества. Тем не менее, когда вопрос о пер­вом епископе был поставлен в отделе Высшего Церковного Управления, он встретил широкую поддержку. Мысль о восстановлении патриаршес­тва с каждым заседанием отдела приобретала все больше приверженцев. На 7-ом заседании отдел решает не медлить с этим важным вопросом и предложить Собору восстановить Первосвятительский Престол.

Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что патриаршество стало известно на Руси со времени ее Креще­ния, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Упразднение патриаршес­тва Петром I явилось нарушением святых канонов. Русская Церковь ли­шилась своего главы. Но мысль о патриаршестве не переставала теплиться в сознании русских людей как «золотая мечта». «Во все опасные моменты русской жизни, - сказал епископ Митрофан, - когда кормило церковное начинало крениться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой... Вре­мя повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность, которая собрала бы живые народ­ные силы». 34-е Апостольское правило и 9-е правило Антиохийского Со­бора повелительно требуют, чтобы в каждом народе был первый епископ.

Вопрос о восстановлении патриаршества на пленарных заседаниях Собора обсуждался с необычайной остротой. Голоса противников пат­риаршества, вначале напористые и упрямые, в конце дискуссии звуча­ли диссонансом, нарушая почти полное единомыслие Собора.

Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, что учреждение патриаршества может сковать соборное начало в жизни Церкви. Повторяя софизмы архиепископа Феофана (Прокоповича), князь А.Г. Чаадаев говорил о преимуществах «коллегии», кото­рая может соединять в себе различные дарования и таланты в отличие от единоличной власти. «Соборность не уживается с единовластием, едино­властие несовместимо с соборностью», - настаивал профессор Б.В. Титлинов вопреки бесспорному историческому факту: с упразднением патриаршест­ва перестали созываться и Поместные Соборы. Протоиерей Н.В. Цветков выставил против патриаршества мнимо догматический довод: оно, мол, образует средостение между верующим народом и Христом. В.Г. Рубцов выступил против патриаршества, потому что оно нелиберально: «Нам нужно уравняться с народами Европы... Не будем возвращать деспотизм, не повторим XVII века, а XX век говорит о полноте соборности, чтобы на­род не уступил своих прав какой-то главе». Здесь налицо подмена церковно-канонической логики поверхностной политической схемой.

В выступлениях сторонников восстановления патриаршества, кроме канонических принципов, в качестве одного из наиболее весомых дово­дов приводилась сама история Церкви. В речи И.Н. Сперанского была показана глубокая внутренняя связь между существованием первосвятительского престола и духовным ликом допетровской Руси: «Пока у нас на Святой Руси был верховный пастырь..., наша Православная Церковь была совестью государства... Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были на­рушители... В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан – последний русский Патриарх, слабенький, старенький..., берет на себя дерзновение... «печаловаться», ходатайствовать за осужденных».

Многие ораторы говорили об упразднении патриаршества как о бед­ствии для Церкви, но мудрее всех сказал об этом архимандрит Иларион (Троицкий): «Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего право­го столпа должно биться русское православное сердце. Орел петровского, на западный образец устроенного, самодержавия выклевал это русское православное сердце, святотатственная рука нечестивого Петра свела Первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поме­стный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место».

Ревнители патриаршества напомнили о государственной разрухе, переживаемой страной при Временном правительстве, о печальном со­стоянии народною религиозного сознания. По словам архимандрита Матфея, «последние события свидетельствуют об удалении от Бога не только интеллигенции, но и низших слоев..., и нет влиятельной силы, которая остановила бы это явление, нет страха, совести, нет первого епископа во главе русского народа... Посему немедля мы должны из­брать духоносного стража нашей совести, нашего духовного вождя – Святейшего Патриарха, за которым и пойдем ко Христу».

В ходе соборного обсуждения мысль о восстановлении сана первоиерарха была освещена со всех сторон и предстала перед членами Со­бора как повелительное требование канонов, как исполнение вековых народных чаяний, как живая потребность времени.

28 октября (10 ноября) прения были прекращены. Поместный Собор большинством голосов вынес историческое постановление:

«В Православной Российской Церкви высшая власть – законода­тельная, административная, судебная и контролирующая – принадле­жит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созы­ваемому, в составе епископов, клириков и мирян.

Восстанавливается патриаршество, и управление церковное воз­главляется Патриархом.

Патриарх является первым между равными ему епископами.

Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору».

Опираясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предло­жил процедуру избрания Патриарха: при первом туре голосования со­боряне подают записки с именем предлагаемого ими кандидата в Пат­риархи. Если один из кандидатов получит абсолютное большинство го­лосов, он считается избранным. Если же ни один из кандидатов не по­лучит больше половины голосов, проводится повторное голосование, при котором подаются записки с именами трех предлагаемых лиц. Получивший большинство голосов считается избранным в кандидаты. Туры голосования повторяются, пока три кандидата не получат боль­шинства голосов. Потом жребием из них будет избран Патриарх.

Вопрос 7