Функциональное сравнение наиболее совершенный метод в инструментарии современной компаративистики.

       Функциональное сравнение начинается не с применения определенных правовых норм и институтов в качестве отправного пункта сравнения, а с выдвижения определенной социальной проблемы и уже затем поиска правового метода (правовой нормы или института) с помощью которых проблема может быть решена.

Таким образом охватывается значительно более широкий, чем при нормативном сравнении, круг вопросов, в том числе и вопрос о практике применения правовых норм, позициях юридической доктрины, традиций, экономических и культурных предпосылок существующих в обществе, для которого решается проблема правового регулирования конкретных общественных отношений.

Функциональное сравнение было первоначально предложено немецким философом права М.Соломоном. Затем в поддержку такого сравнения выступили крупный немецкий компаративист Э.Рабель и его последователи.

Всестороннее обоснование функционального сравнения в современном сравнительном правоведении в значительной степени связано с именем видного немецкого компаративиста К.Цвайгера. Он предложил так называемое сравнительно-правовое толкование. Имеется в виду, что при решении сложных дел судья наряду с нормативным (догматическим), историческим и другими видами толкования может успешно пользоваться и сравнительно-правовыми методами, дающими представление о том, как решаются сходные проблемы в других странах. При этом, разумеется, не должно быть какого-либо отклонения от норм и принципов своего национального права. Следует иметь в виду, что функциональный метод сравнительно-правового толкования лишь очень редко может быть использовано при решении конкретных дел. Он требует высокого уровня подготовки судьи с обширной базой не только правовых, но и социально- экономических и иных знаний в международном масштабе. Функциональный метод может указать общее направление поиска лучшего решения той или иной конкретной социальной проблемы.

Наибольшую роль функциональное сравнение может играть при решении общенаучных задач, познании социальной функции права, совершенствовании национальной правовой системы.

Предметом функционального сравнения являются принадлежащие к разным системам правовые институты с учетом их развития.

Сложности применения функционального сравнения в настоящее время определяются следующими обстоятельствами:

· Право может оказаться «размытым» в широкой социальной среде с учетом конкретных экономических, социальных, культурных условий, политических организационных форм, этнической структуры, географических и климатических факторов, а также философских и религиозных воззрений;

· Его применение требует от компаративиста феноменально широких знаний, т.е. компаративист должен быть одновременно социологом, историком права, антропологом и, разумеется, юристом, знающим современное право, что весьма трудно осуществимо.

В следствие указанных обстоятельств функциональное сравнение проводится, как правило, «международной командой» разнопрофильных специалистов, т.е. осуществляется так называемое коллективное функциональное сравнение. При этом перед национальными докладчиками ставятся конкретные социальные проблемы по предварительной схеме, подготовленной с расчетом на сравнение. Национальные доклады дают ответ на вопрос, как решается поставленная перед ними конкретная социальная проблема национальным правом. Однако широкому использованию коллективной формы функционального сравнения, не смотря на его очевидные преимущества и эффективность, препятствует то, что оно требует значительных материальных затрат, больших организационных усилий и времени. 

Все же данные факторы не являются постоянными. Развитие современной социальной науки, современных средств коммуникаций безусловно приведет к тому, что именно функциональное сравнение станет доминирующим методом последующего развития национальных и глобальных правовых систем.

Некоторые сторонники функционального сравнения стали относиться скептически к нормативному сравнению, как к чему-то устаревшему и не нужному. Однако, пока нет достаточных причин противопоставлять эти два способа сравнения. У каждого из них имеются самостоятельные задачи, решаемые в настоящее время достаточно успешно. Кроме того, и сам нормативный метод все чаще начинает учитывать социально-экономические цели, придавать большое значение динамике развития правовой нормы, ее реальной социальной роли, а не чисто юридической форме. Любая правовая норма мертва в отрыве от той реальной общественной среды, в которой она функционарует.

И функциональное сравнение, и нормативное имеют право на существование, тем более в тесном сочетании, представляющем собой смешанное сравнение. Современный этап развития сравнения настоятельно требует именно такого вида сравнения. При этом в зависимости от видов сравнения, от его уровня, а также от целей и задач исследования в смешанном сравнении будут преобладать элементы то функционального сравнения, то нормативного.

В качестве отрицательного примера «совершенствования» отечественного права с применение сравнительно-правового метода можно привести историю с внутренним долгом России, начало которой положено в 1995 году – выпуском ГКО – ОФЗ по рекомендациям американских специалистов. У Соединенных Штатов внутренний долг в то время был вдвое больше годового бюджета страны и превышал 4 триллиона долларов (в настоящее время – 6 триллионов). У России после инфляционного обвала стоимости денежных накоплений за 1992-1994 годы более чем в 3000 раз внутренний долг страны был практически нулевым.

Начало становления рыночных отношений в России сопровождалось появлением значительного количества способов ускоренного обращения капитала и получения довольно высокого процента прибыли у частных финансово-кредитных организаций, который достигал и даже превышал 100 процентов годовых. В данных условиях выход государства на финансово кредитный рынок не на принудительных (как это было в советские времена) а на добровольных принципах потребовал установления очень высоких процентных ставок за кредит (более 120% годовых) и, кроме того, специальных административных мер подавления частных кредитных организаций. Это было вызвано еще и фактором недоверия к государству со стороны населения по очевидным причинам безвозвратной потери ранее переданных государству на хранение денег через Сбербанк.

Для примера, ставки международного кредита составляют 6 – 10 процентов годовых; ставки по внутренним кредитам в США – 4 – 6 % годовых (при этом в США преобладают не кратковременные кредиты (1 – 3 месяца как в России), а долговременные на 5 – 10 лет).

Необдуманное (либо, наоборот тщательно обдуманное преступное) применение данного чужого финансово-правового института привело к тому, что внутреннее заимствование, принесшее небольшие средства для погашения дефицита бюджета в 1995 году стало наоборот выкачивать средства из бюджета государства в последующие годы с нарастающими темпами. К августу 1998 года только в виде процентов по внутреннему долгу необходимо было выплачивать 36 миллиардов рублей ежемесячно при полном объеме всех средств поступления в бюджет – 24 миллиарда рублей. Закончилась эта история, как известно, внутренним дефолтом (полным банкротством государства) и отказом от выполнения своих внутренних обязательств.

В истории России имеется множество примеров неоправданного применения заимствованных у Запада правовых идей, к которым, в частности, относится и утопический социализм и преждевременная завышенная демократизация правового регулирования общественных отношений при отсутствии для этого необходимых культурных предпосылок. Более подробно об этом.[3]