Радикальное возрождение и улучшение качества жизни все еще возможны сегодня, как были возможны в прошлом. Однако, кажется, что сегодня они во многом более постепенны и менее официальны. Наше общество не состоит из каст или недоступных гильдий, и брак больше не является пожизненным связывающим обязательством. Человек не занимается всю жизнь одной профессией, не поселяется в определенном месте и не принимает специфическую социальную роль безвозвратно. Он просто делает выбор, который, по меньшей мере, теоретически можно бесконечно изменять. Но такой секулярный режим жизни может уничтожить инициатические возможности, скрытые в различных «переходах» из состояния в состояние. Древняя потребность в посвящении не прекращает искать подходящие формы для ее выражения, но все, что находится среди современных демократических правил и категорий, оказывается лишь пародией на ритуалы — обеессивным повторением.

Рассмотрим процесс взросления. В примитивных племенах молодого человека рано или поздно готовят к торжественному обряду перехода, который посвящает его во взрослого. Его знакомят с отличительными чертами его нового положения. Следовательно, он принимает все эти знания и правила, которые действительно имеют значение. С того дня, права и обязанности этого человека больше не те, что были раньше. И хотя участие воли и эго минимальны, действуют (на уровне «мистического соучастия» Леви-Брюля) бессознательные элементы его психики — его вера (или доверчивость), его чувство судьбы, его визионерский талант.

Обратимся теперь к более близкой нам ситуации, возникшей в конце Средневековья. Молодой Марко Поло, благодаря культурной и экономической ситуации, в которой он родился, получил хорошее образование, но его взросление связано с фантастической поездкой. Внезапно Поло обнаруживает себя в новом, другом, огромном мире. Этот прыжок во взрослость и неизвестность стимулировал воображение людей многие века и служил образцом для тех, кто хотел трансцендировать свою старую жизненную ситуацию и принять вызов, начать новую жизнь.

Сегодня больше нет новых земель, которые нужно открывать. Человек развивается больше за счет учебы, чем за счет странствий. В восемнадцать лет закон объявляет нас взрослыми, но новоявленный взрослый не чувствует решительных изменений в своей жизни. Он знает, что еще пять-десять или более лет он будет экономически зависимым от родителей, либо потому что не сможет обеспечивать себя сам, либо потому что нужно завершить образование. Возможно, он умеет пользоваться компьютером, ведь он вырос с ним, но он знает, что даже если учеба растянется до тридцати или сорока лет, он не научится всему, что необходимо во взрослом мире. Тотальные знания больше недоступны. Он мог бы приблизиться к чему-то подобному, углубляясь в отдельную специализированную область, но даже это впечатление, как мираж под солнцем, едва появившись, исчезнет. Эмоции и знание вторичны по отношению к торжественным ритуалам перехода.

которые необходимы, чтобы индивидуум почувствовал себя возрожденным и перешедшим на новую ступень жизни.

Но не будем впадать в наивную сентиментальность или пессимизм. Те времена, когда совершались внезапные мгновенные изменения, а также действовали торжественные внешние ритуалы перехода, давно в прошлом. Но это не означает, что переходов больше нет. Глупо полагать, что нет взрослых людей, чувствующих себя по-настоящему взрослыми, что нет пожилых людей, ощущающих, что их личность отличается от той, что была в молодости. В современной повседневной жизни есть много повторений, которые устраняют чувство ответственности. Они определено не способствуют развитию того, что называется мудростью возраста. Отношения с объектами в нашем современном обществе массового потребления характеризуются пассивностью и отсутствием креативности. Все, что мы хотим (а наши желания бесконечны), мы можем получить подобно младенцу у материнской груди. Ощущение перехода от среднего возраста к старости, когда человек обращается в своих воспоминаниях к тому, что он получил от жизни, постепенно стирается.

И тем не менее, структура и возможность «перехода» все еще существуют, как существует и возможность для ритуалов. Ни один ритуал не является таким тотальным, как обсессивный. Для обсессивного человека вся жизнь состоит из ритуалов — это единственное, чему он посвящает все свои силы. И все же, его жизнь бесплодна, это самый мертвый из всех возможных типов существования. Согласно мифу, Сизиф попытался победить смерть, и его наказанием стало бесконечно катить камень по одной и той же дороге. Это наказание символично, оно делает Сизифа покровителем всех одержимых (обсессивных).

Сегодня нет ничего более потенциально ритуального, чем повторяющееся однообразие повседневной жизни или тех действий и мыслей, которые наполняют обычный день и пропитывают каждый его момент. Ритуалы больше не гарантируют чувство священного, поскольку сакральность может быть продуктом только внутреннего процесса, постепенного процесса приобретения жизненного опыта и присвоения его в качестве опыта своего «настоящего я». Наши переживания могут быть бездушными, результатом повторяющегося внушения себе, что мы должны принять, но они могут стать опытом «настоящего я», если не просто проживать их, а активно выбирать, если двигаться по жизни, будучи хозяином собственной жизни. И в любви и в обсессивности (обсессивность присутствует в любви) мы сталкиваемся с необходимостью передачи чего-то, изначально ощущаемого как внешнее, под ответственность эго. Влюбленность, как и обсессивность — это предложение, которое бессознательное делает эго, в первом случае это предложение возрождения, а во втором — предложение порядка. Вполне возможно контролировать компульсивный ритм жизни. Даже будучи пропитанным определенными фиксированными шаблонами и повторяющими элементами, обычный день городской жизни допускает большую свободу выбора и большую сознательную ответственность, чем день примитивного человека, который хотя и мог гулять, не глядя на светофоры, чувствовал себя во власти магических сил. У нас есть свобода, но, к сожалению, мы не научены ее пользоваться. По большей части неумение пользоваться преимуществами этой свободы происходит из-за того, что мы не видим в своей жизни сакрального или даже просто чего-то значимого. Нас так часто призывают делать выбор, что в своих выборах мы непоследовательны, и они не воспринимаются, как нечто жизненно важное, и не трансформируют личность. В повторяющемся однообразии жизни почти все возложено на внешние факторы и институты, способные пробудить наше вдохновение лишь на короткое время, прежде чем оно погаснет.

Сегодня остается очень слабая возможность найти реальные коллективные институты, которые могут курировать прохождение посвящения. Но ритуалы перехода все еще существуют, они возникают на протяжении всей жизни. Наши институты не признают их и не придают им значения. Их нельзя обнаружить в чем-то внешнем, и для них нет заготовок. Они складываются из правил, которые мы устанавливаем для себя за некоторый период времени в качестве самодисциплины. Предлагаемый современностью шаблон жизни бездушен, и наша задача — внести духовность в свою жизнь.

Путь к цели пролегает через культивирование самодисциплины (это не означает следовать жестко установленному перечню фиксированных правил), необходимой для постепенного перехода от обучения к знаниям, от влюбленности к любви, от идеологического промывания мозгов к реальной социально-политической позиции и т.д. Если мы будем развивать в себе эту дисциплину, то наш «переход» уже освящен. Конечно, всегда существует спонтанное стремление поделиться этим сакральным моментом с другими. Но в нашем секулярном плюралистическом обществе ценой такого опыта будет одиночество. В большинстве случаев, такими переживаниями можно поделаться с любимыми людьми, с приятелями и с теми, кто придерживается подобных идеологических взглядов.

Нет ничего нового в идее, что глубокие близкие отношения, проверенные временем, в которых стороны придерживаются взятых обязательств, имеют элемент сакрального. Но можно предположить, что этот процесс равнозначен современному прохождению посвящения. И это не просто теоретическая гипотеза, а вывод, к которому я пришел на основе своей аналитической практики.

Работа анализа — это одновременно аффективный процесс и процесс прояснения и обогащения сознания. Он протекает в довольно жестком ритуализированном сеттинге. Требуется самодисциплина, чтобы в результате этого долгого, постепенного и сложного процесса освоить то, что выявил анализ, и не только на рациональном уровне. Такая же самодисциплина необходима, чтобы аффективный опыт трансформировался из формы проецирования в подлинную «любовь к себе». Если процесс работает, как надо, он может стать опытом возрождения. Это возрождение будет медленным, трудным, дорогим и неполным, но все же психоанализ является одним из немногочисленных опытов возрождения, объективно доступных в нашей современной урбанистической культуре.

Анализ и его сеттинг (правила) не являются заранее установленными сакральными институтами, жестко заданными с самого начала. Именно потребность в возрождении несет потенциал сакрального и заставляет индивидуума проходить психоанализ и обсессивно следовать правилам, необходимым для ритуального оформления его различных фаз. Процесс посвящения может развиваться из этого ядра, а не из стандартных институтов или других внешних навязываемых авторитетами форм.

Зеркало демиурга
 (Ю. Власова)