Одним из первых более или менее достоверных событий раннееврейской истории был второй «исход», или новое переселение из Месопотамии. Новая арамейская волна двинулась с севера око­ло 1750 г. до Р.Х. Патриархом этого клана был Иаков, носивший также имя Израиля. Предание считает Иакова потомком Авраама, наследником его обетовании. Во всяком случае, он принимает Авраамову веру и при вступлении в Ханаан при­казывает закрыть идолов, которых его род посто­янно возил с собой. Иаков тяготеет к местам, где некогда жил и приносил жертвы Богу Авраам; он живет в Сихеме и Вефиле.

Иаков возглавлял союз родов, или колен¹, ко­торые именовали себя Бене-Исраэлъ, т. е. Сыны Израиля.

По большей части существование Бене-Исраэля было мирным, размеренным. Повседнев­ная жизнь их была неразрывно связана с овце­водством. Ради своих стад они оставались кочевниками; овцы были главным богатством: они кормили и одевали, их давали в приданое, прино­сили в подарок друзьям. Красивый ягненок без порока считался самой лучшей жертвой Небу.

Время от времени все племя начинало дли­тельный переход в поисках новых пастбищ.

Музыка и пение были постоянными спутни­ками еврейских пастухов. Человек пел о Боге, о своем Незримом Отце, о Его милосердии и спра­ведливости, о том, что только Ему должны при­надлежать все молитвы мира.

Около 1700 г. до Р.Х. Ханаан огласился боевыми кликами. Полчища вооруженных до зубов аморитов появились в его пределах. Азиатов манил Египет, богатая плодородная страна. Их стремительный натиск не встретил никакого со­противления. Боевые арабские скакуны, неведомые до этого времени жителям Египта, несли грозных всадников по земле фараонов. Со стуком кати­лись легкие колесницы, врезаясь в растерявшиеся отряды египтян, пылали деревни, рушились стены древних храмов; ошеломленные египтяне взира­ли на все это со страхом и недоумением. Пришел конец их самостоятельности. Неведомое племя гордых и неумолимых врагов установило свою власть над страной. Египтяне называли их Хе-кау-Хасут — «иноземные цари», откуда произош­ло позднейшее название «гиксы», или «гиксосы».

Ханаан после того, как через него прошли гиксы, стал небезопасным местом для мирных пастухов. Никто не мог быть уверен в завтраш­нем дне. Множество селений было стерто с лица земли, посевы выжжены, пастбища вытоптаны копытами гиксских коней. В довершение всего началась сильная засуха. Сыны Израиля оказа­лись перед угрозой голода.

У них оставался последний выход: двинуться по пути, проложенному гиксами, и искать приюта в Египте, как делал это в голодные годы Авраам.

Рис. 32

Переселение Израиля в Египет. Г. Доре. Гравюра

В стране фараонов издавна существовало обык­новение селить на границах «мирных варваров», тер­певших бедствия на своей родине. Это делалось века спустя и для охраны рубежей Римской импе­рии. Для гиксских царей такие переселения были особенно желательны, так как они предпочитали опираться на своих соплеменников из Азии.

Согласно преданиям, сам патриарх Иаков воз­главлял переселение в «Землю Мицраим», как называли евреи Египет. Израильтянам была пре­доставлена для жительства область Гошен, или Гесем, на востоке нильской Дельты, которая сла­вилась своими обширными лугами; там обычно пасли стада, принадлежавшие дворцовому хозяй­ству. Часть царского скота была передана в ве­дение пришельцев, и они, таким образом, были приняты на государственную службу.

Такая милость по отношению к чужеземцам имела, согласно Библии, и некоторые особые при­чины. В эти годы первым министром фараона был израильтянин по имени Иосиф.

По преданию, Иосиф был продан своими бра­тьями палестинским купцам и после ряда драма­тических перипетий попал ко двору, где был воз­несен на самую вершину социальной лестницы. Эта головокружительная карьера человека из на­рода, да вдобавок чужеземца, вероятно, была ха­рактерна для эпохи господства азиатской динас­тии.

Когда засуха и голод привели израильтян к границам Египта, Иосиф сделал все, чтобы они могли поселиться на пастбищах фараона.

Мы легко можем представить себе этот ру­бежный момент в истории Израиля.

Чужими, беззащитными, заброшенными в большом враждебном мире должны были чув­ствовать себя израильтяне, впервые вступая на египетскую землю. Но они верили, что благословение Бога, Бога их отцов, пребывает на них, что незримый Дух оберегает и ведет их. Эту веру они связывали с Авраамом, предания о котором пе­редавались из поколения в поколение.

Рис. 33

Поклонение фараона Эхнатона Солнцу. Рельеф из храма в Ахетатоне. Начало XIV в. до Р.Х.

Звездными ночами, сидя у входов в свои шатры, они слушали рассказы об Аврааме и его сыновь­ях, об их воинских подвигах, странствиях, об их любви, соперничестве и дружбе. То были време­на, когда небожители часто посещали людей, ког­да можно было видеть лестницу, по которой они спускались на землю.

__________________________________________________________________

' В древнееврейском родовом строе выделялись: «бет-аб» — семья, «миш-паха» — род, клан и, наконец, «се-бет» — группа кланов, или колено.

Божественное Солнце.

«Еретик из Ахетатона»

Египет, ок. 1580-1406 гг. до Р.Х.

Все великие державы, созданные лишь силой ору­жия, рано или поздно оказываются непрочными и распадаются. Эта участь ждала и царство гик-сов. Оно постепенно слабело и теряло контроль над завоеванными областями. Полунезависимые цари Фиваиды — Южного Египта — испод­воль собирали силы для того, чтобы выступить против гиксов.

Теперь у египтян, как и у гиксов, были боевые колесницы. Египтяне полностью усвоили воен­ную тактику гиксов, и в 1578 г. до Р.Х. на азиа­тов двинулось уже внушительное войско, много­численное и дисциплинированное. Под его ударами гиксы покинули свою столицу и отступили на во­сток. Победа окрылила египтян: настал их черед, гиксское владычество привело к египетской экс­пансии.

После упорной трехлетней осады был взят Шарухен — последняя крепость гиксов. Среди холмов и долин Сирии появляются боевые ко­лесницы фараонов, рвущихся на север.

Египет становится империей, в состав кото­рой входят многочисленные народы Африки и Азии. Повсюду были поставлены египетские правители и верные Египту туземные цари. Малейшее сопротивление приводило к жесто­кими расправам. Так борьба Египта за нацио­нальную свободу превратилась в порабощение народов.

С возвышением Фив возросло значение фи-ванского богаА-мона. Этот местный бог был отож­дествлен жрецами с богом Ра, т. е. возведен в ранг общенационального божества. Фиванские жрецы стали оказывать ощутимое влияние на политическую жизнь.

Господство национальной религии казалось безраздельным. Вся страна — от фараона до последнего крестьянина или раба — была про­никнута ее духом. И никто не мог ожидать, что начало мятежу против бога-триумфатора будет положено в царском дворце, в доме «возлюблен­ного сына Амона».

История Египта не знает более противоречи­вой и сложной фигуры, чем царь-реформатор Аменхотеп IV (1424-1406 гг. до Р.Х.) Не будет преувеличением сказать, что Аменхотеп был человеком богато одаренным, если не гениаль­ным. Никто из мудрых жрецов и ясновидцев Егип­та не дерзнул с такой решительностью восстать против многобожия и магических верований. В эпоху кровавых войн и уничтожения покоренных народов он провозгласил равенство всех племен и стран перед Богом.

Фараон удалил от себя всех приверженцев ста­рых культов; теперь его окружали не жрецы и ари­стократы, а только единомышленники. Он ощущал себя пророком Солнца, проповедником новой ис­тинной религии, верховным жрецом высшего еди­ного Бога, живым воплощением которого является солнечный диск — атон. Жена царя, Нефертити, очевидно, целиком разделяла его взгляды.

Рис. 34

Голова царицы Нефертити. Первая половина XIV в. до Р.Х.

Рис. 35

Голова Эхнатона. Начало XIV в. до Р.Х.

В знак полного разрыва с прошлым царь изменяет и свое имя. Отныне он будет не Амен­хотепом, аЭхнатоном, что значит «Угодный Сол­нцу». Он приказывает повсюду истреблять свя­щенные символы и надписи. Выскабливают не только имя Амона, но и слово «боги». Запреща­ются все звероподобные и человекоподобные идолы, закрываются храмы богов. Столица Египта переносится из Фив в город, возникающий на пустом месте по замыслу царя-реформатора, — Ахетатон, «Небосклон Солнца».

Увлеченный своими преобразованиями, пре­следуемый одними и теми же мыслями, царь, возможно, плохо следил за событиями. Веро­ятно, и в людях он разбирался недостаточно хорошо. Его постепенно окружили лживые ничтожества, хитрые выскочки, которые напе­ребой восхваляли «учение царя», усердствова­ли в служении новому божеству и тем приобре­тали доверие фараона.

Умер Эхнатон молодым, на восемнадцатом году своего царствования. Перед смертью он, вероятно, осознал неудачу своего дела. У него не было ни сыновей, ни энтузиастов-продолжателей.

Рис. 36

Кносский дворец. Нижний ярус светового колодца. Крит. XVI в. до Р.Х.

Рис. 37

Богиня со змеями.

Из сокровищницы Кносского дворца. Крит.

1700-1600 гг. до Р.Х.

Трагедия Эхнатона заключалась в том, что, отказавшись от магических верований, он не отка­зался от их плода — обожествления власти. Он полагал, что достаточно одного его слова, чтобы «истина» восторжествовала. Но проповедь веры, когда она ведется с трона, не может найти насто­ящего отклика в сердцах. Награды и угрозы бо­жественного властителя — вот к чему сводилась такая проповедь. И все же Эхнатон не может не быть нам близок как человек, отважившийся по­сягнуть на мир богов, человек, ощутивший живое дыхание Единого.

Тайна Лабиринта