Мы видим, что политическая ориентация: а) представляет собой устойчивую и внутренне последовательную и непротиворечивую систему взглядов касательно самых разных вопросов; б) является проявлением совокупности определенных когнитивного и аффективного стилей.

Заглянув глубже, поищем ответ на вопрос, каковы биологические корреляты разных политических ориентаций.

Опять сосредоточим внимание на зоне островка и его роли в оформлении отвращения к запаху и вкусу у млекопитающих, а также морального отвращения у людей. Вспомним из предыдущей главы, как легко можно вызвать ненависть к Чужим, предложив представить их физически неприятными. Когда у человека при мысли о Чужих активировался островок, считайте, что задача «насаждения» в него геноцида успешно выполнена.

Еще раз напомню о замечательном эксперименте: испытуемых посадили в комнату, где сильно пахло из мусорного ведра, – и они выдали более консервативные ответы[1128]. Если островок задыхается от запаха тухлой рыбы, вы с большей вероятностью назовете действие Чужого «совершенно неправильным», чем просто «отличным от Нашего».

А это, в свою очередь, приводит нас к необычайному открытию: оказывается, у консерваторов более низкий порог отвращения, чем у либералов. В одном исследовании респондентам предлагали смотреть на эмоционально-позитивные или негативные картинки[1129] и при этом измеряли кожно-гальваническую реакцию (КГР, косвенный показатель возбуждения симпатической нервной системы). Самый сильный ответ автономной нервной системы на эмоционально-негативные (но не позитивные) образы показали консерваторы, выступавшие против гей-браков и добрачных интимных отношений (но не те, кого больше волновали проблемы внесоциальной сферы – как, например, свобода торговли или контроль за оборотом оружия). Беспокойство по поводу гигиены и чистоты с уверенностью предскажет высокую оценку святости[1130].

Если консерваторам показывать что-то физически неприятное, они с меньшей вероятностью будут прибегать к стратегии сдвига внимания и акцентов (например, при виде чего-то гадкого они, скорее всего, не подумают, что «этого не может быть, это наверняка специально подстроенная сцена»). А если их (но не либералов) специально попросить использовать такую стратегию («Попробуйте взглянуть на эти картинки отстраненно, не включая эмоций»), они неожиданно проявят меньше консерватизма. И наоборот, стратегия подавления («Не показывайте эмоций при виде этой картинки») в данном случае не сработает. Если же, как мы уже отмечали, либерал голоден, устал, спешит, отвлекается, если ему противно, то он начинает сильнее склоняться к консервативным взглядам. Сделайте консерватора более эмоционально отстраненным при виде чего-то физически неприятного, и он станет либеральнее[1131].

Таким образом, в социальных вопросах политическая ориентация отражает чувствительность к физическому отвращению и указывает, как с этим отвращением справляться. Вдобавок, если консерваторам предстоит оценить моральность или аморальность происходящего, они с большей вероятностью будут ориентироваться на чувство отвращения. И тут как раз настало время вспомнить Леона Касса, биоэтика с мороженым, которое нельзя слизывать. Он возглавлял Совет по биоэтике при правительстве Джорджа Буша-младшего. В силу того, что Касс был ярым противником абортов, Совет сильно ограничил исследования эмбриональных стволовых клеток. Касс провозглашал «мудрость отвращения» – по его мнению, гадливость по отношению к вещам, подобным клонированию человека, является «эмоциональным выражением глубинной мудрости, которая не может быть в точности передана словами». И если вы хотите разобраться, что такое хорошо и что такое плохо, вам в этом поможет физиологическая мудрость – независимо от последующей рационализации. Чтоб не стошнило – бей что есть силы[1132].

Колоссальные изъяны в подобных рассуждениях очевидны. Разным людям отвратительны разные вещи; кого стошнит первым? И вообще, многое когда-то считалось мерзким, а теперь оно видится по-другому (например, в начале XIX в. идея предоставления черным рабам равных прав с белыми показалась бы белым американцам не только небывалой, но еще и отвратительной). Иногда становится физиологически противно от тех обычаев или предметов, к которым люди не испытывали отвращения в прошлом. Отвращение – это очень подвижная штука!

Все эти явления, завязанные на работе островка, частично объясняют разницу в политической ориентации; к этому мы вернемся в главе 17[1133]. Давайте рассмотрим дополнительные нейробиологические отличия. Либерализм ассоциируется с большим количеством серого вещества в поясной коре (и ее ролью в проявлении сочувствия). При этом консерваторам свойственна увеличенная миндалина (наша примадонна, когда дело касается страха и восприятия угрожающих ситуаций). У них же, кстати, наблюдается большая, чем у либералов, активация миндалины при виде гадких картинок или выполнении рискованных заданий.

Но не все результаты с одинаковой легкостью встраиваются в общую картину. Например, при разглядывании неприятных картинок у консерваторов довольно сильно реагирует весь ансамбль «консервативных» мозгов: базальные ядра, таламус, (когнитивная) длПФК, центральное серое вещество, средняя/верхняя височная извилина, премоторная и добавочная моторная кора, веретенообразная извилина, нижняя лобная извилина. Совершенно непонятно, какие из этого следует сделать выводы.

Возникает естественный вопрос: а что говорят генетики поведения? Заметили ли они влияние генов на политическую ориентацию? По результатам близнецовых экспериментов выходит, что уровень ее наследуемости составляет примерно 50 %. С помощью обобщения генетических баз данных выявили гены, у которых присутствие тех или иных аллелей соотносится с политической ориентацией. Конкретные функции большинства этих генов остаются неизвестными, или до того исследования считалось, что они никак не связаны с мозгом; а те гены, чьи «мозговые» функции были известны (например, ген, кодирующий рецептор нейромедиатора глутамата), мало что объясняют в контексте политической ориентации. В качестве любопытного взаимовлияния ген/среда приведем «склонную к риску» версию D4-гена дофаминового рецептора, которая ассоциируется с либералами, – но только у людей с большим количеством друзей. Кроме того, некоторые исследования показывают связь генов с вероятностью участия их «хозяина» в выборах, причем независимо от политической ориентации[1134].

Интересно. Однако не нужно забывать о тех ловушках, которые мы описывали в главе 8: большинство результатов никогда не воспроизводилось, замеченные эффекты оказались очень малы, публикуют их обычно в политических журналах, а не в изданиях по генетике. Наконец, гены могут быть связаны с политической ориентацией опосредованно, через промежуточные факторы, такие как склонность к тревожности.