В предыдущей главе мы видели, что склонность к делению на Своих и Чужих поразительно последовательна: люди, которые неприязненно относятся к Чужим на основании экономических различий, с вероятностью больше случайной будут неприязненно относиться к ним и по культурному признаку, и по историческому и т. д.[1110] То же и здесь: взгляды на социальную, экономическую и международную политику составляют единое целое. Карикатура из журнала The New Yorker забавным образом иллюстрирует данную ситуацию (про карикатуру мне рассказал политолог-психолог Джон Джост): женщина вертится перед мужем в новом платье и спрашивает: «Я выгляжу в этом платье республиканкой?» Еще один пример касается весьма авторитетных убеждений Леона Касса, специалиста в области биоэтики. Он не только высказывался резко отрицательно против клонирования человека, считая его «отвратительным», но находил таким же «отвратительным», когда люди на улице слизывали мороженое из вафельного стаканчика, и называл это «кошачьими повадками». К этому мы еще вернемся – и к «кошачьему» слизыванию мороженого тоже. Устойчивая последовательность взглядов указывает на то, что политическая идеология лишь одно из проявлений какой-то более общей, основообразующей идеологии. Как мы вскоре увидим, такое предположение помогает объяснить, почему у консерваторов чаще, чем у либералов, в спальне хранится запас чистящих средств.

Естественно, невозможно ожидать от человека абсолютно непротиворечивой целостности политических убеждений. Либертарианство представляет собой смесь социального либерализма и экономического консерватизма; а черная баптистская церковь, наоборот, продвигает экономический либерализм и социальный консерватизм (например, отрицает и права геев, и тот факт, что права геев есть составная часть гражданских прав человека). Кроме того, ни одна из крайних политических идеологий не является монолитной (невзирая на это, я далее буду употреблять слова «либеральный» и «левый», а также «консервативный» и «правый» как взаимозаменяемые).

Тем не менее кирпичики, из которых строится политическая ориентация, неизменны и внутренне непротиворечивы. И если мы одеваемся как республиканцы или слизываем мороженое как демократы, это не просто так, в этих сравнениях кроется вполне определенный смысл.

Бессознательные факторы, лежащие в основе политической ориентации

Если считать, что политическая идеология есть одна из манифестаций более глубинных внутренних сил, которые влияют на все – от выбора чистящих средств до слизывания мороженого, – то можно ли выявить те психологические, эмоциональные и когнитивные признаки, по которым различаются правые и левые? Попытки ответить на этот вопрос дали совершенно замечательные результаты. Я попробую привести их здесь в относительно структурированном виде.

Интеллект

Вот для разминки нечто провокационное. Начиная с работ Теодора Адорно 1950-х гг. люди считали, что сниженные интеллектуальные способности предвещают приверженность консервативной идеологии[1111]. Результаты некоторых, но не всех исследований это подтверждают. Более устойчивой оказалась связь между невысоким интеллектом и определенным подвидом консерватизма, а именно правым авторитаризмом (ПА, любовь к иерархии). В одном весьма тщательном исследовании провели опрос более 15 000 респондентов в США и Великобритании. И что важно, зависимость между низким IQ, ПА и межгрупповыми предубеждениями оказалась значимой даже с учетом различий по уровню образования и СЭС. Обычное и убедительное объяснение этой зависимости заключается в том, что ПА дает простые ответы, идеально подходящие людям со сниженной способностью к абстрактной логике.