Период восхождения Сталина к власти был периодом идейного вырождения и физической ликвидации основных кадров старой большевистской партии. Одновременно он был и периодом создания новой партии — партии Сталина, хотя она продолжала носить старое название вплоть до 1952 года. Идейное вырождение как результат столкновения доктрины с реальной жизнью было вполне естественно. Вполне закономерным было и то, что в непреодолимых противоречиях между теми теоретическими догмами и объективными условиями самой жизни в партии появлялись многочисленные группы и оппозиции, каждая из которых предлагала свои собственные рецепты, методы и приемы «для спасения того, что еще можно было спасти». С этой точки зрения можно объяснить преобладающее число среди жертв сталинских репрессий партийных и советских работников, способных самостоятельно оценивать противоречия между теоретической концепцией социалистической модернизации и проблемами ее практического воплощения. Сложившаяся государственная система всеобъемлющего контроля и политического террора была ориентирована, главным образом на борьбу с возможной оппозицией сталинской диктатуре в рядах советских служащих, как наиболее потенциально опасного в условиях советского государства слоя. Контроль над остальным обществом осуществлялся попутно, поскольку после слома сопротивления со стороны крестьянства в ходе коллективизации и ликвидации кулачества как класса, серьезной угрозы в данных социальных сферах для сталинской диктатуры возникнуть не могло. 

Сталин подошел к делу как практик. Для него было что «спасать» и за что бороться — за власть. Но чтобы эта власть была сильной, неуязвимой и монопольной, надо было партию «оппозиционеров», «романтиков» и «доктринеров» превратить в партию реалистов — послушных, исполнительных и преданных одному вождю. При сохранении преемственности былой революционной фразеологии такую партию можно было насытить любым содержанием и использовать для любой цели. Метод создания такой партии тоже был найден — это, во-первых, периодическая чистка старых членов партии и, во-вторых, массовые приемы новых членов под углом зрения новых требований.

Таких чисток при Сталине, как указывалось выше, было шесть:

1. Чистка советских и вузовских ячеек 1925 года.

2. Чистка деревенских ячеек 1926 года.

3. Генеральная чистка 1929 — 1930 годов.

4. Генеральная чистка 1933 года.

5. Генеральная чистка 1935 — 1936 годов («проверка партдокументов»).

6. «Великая чистка» 1936 — 1939 годов (ежовщина)[24].

Необходимо обратить внимание на то, что официальный тезис «классовой» борьбы, который, на первый взгляд, облегчает анализ социального состава жертв, сталинских репрессий, был не более чем пропагандистским лозунгом, направленным на то, чтобы поддерживать у советского обывателя страх перед реставрацией старого режима или нападением сил международного империализма. Только в таких условиях необходимость сохранения чрезвычайных полномочий сталинской диктатуры может стать очевидной для всех. Следовательно, и власть Сталина будет прочной до тех пор, пока эти два взаимоувязанных принципа официальной советской пропаганды будут сохранять влияние на массовое сознание советских людей.

Регулярное проведение «чисток» под классовыми или «оборонными» лозунгами должно было поддерживать советский народ, с одной стороны, в постоянном убеждении в жизненной необходимости сохранения диктатуры и режима чрезвычайного законодательства, с другой – в полной покорности к политике этого режима, обусловленной исключительно интересами защиты советского строя.

Каковы были результаты этих чисток? Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим динамику роста партии:

Таблица составлена по:1

При анализе социальных групп в партии надо иметь в виду следующее:

1. Под «рабочими» и «крестьянами» партийная статистика понимала не только рабочих и крестьян, занятых физическим трудом, но и тех, кто является «рабочим» и «крестьянином» по своему происхождению. Поэтому процент «служащих» совер­шенно не отражал действительного удельного веса «служащих» в партии.

2. С 1934 года ЦК вообще перестал опубликовывать данные о социальном составе ВКП (б) даже по происхождению, так что точно установить социальное лицо указанного состава невозможно.                  

3. Начиная с 1939 года, по уставу, принятому на XVIII съезде и вновь пересмотренному на XIX съезде, вообще отменены существовавшие ранее классовые ограничения для интеллигенции и специальные привилегии при приеме в партию для рабочих с производства. Таким образом, «партия рабочего класса» постепенно стала партией служащих и интеллигенции.

5. До 1933 года наряду с чистками партии происходят и приемы новых членов, что затрудняет выведение общего баланса вычищенных и вновь принятых членов партии до генеральной чистки 1933 года.

Общие данные для всех предыдущих чисток до этого времени можно найти в статье такого авторитетного мастера чисток, как Е. Ярославский, в Большой Советской Энциклопедии. Подводя итоги чисткам к 1933 году (исключительно), Ярославский пишет: «В результате этой систематической чистки и периодических чисток исключено было и добровольно выбыло с 1917 года по 1933 почти один миллион членов и кандида­тов»[25]. Обобщающая ссылка Ярославского на длительный период (с 1917 г. по 1933 г.) имеет «умысел» — скрыть масштаб чистки сталинского периода. Но «умысел» легко расшифровывается. До прихода Сталина к власти была лишь одна, так ска­зать, «добровольная» чистка — всеобщая перерегистрация членов РКП(б) в 1921 году. Исключенными из партии или, по выражению Ярославского, «добровольно выбывшими» считались те, кто не являлся на перерегистрацию. Правда, были и такие, которых исключали по признакам прошлым, — это бывшие меньшевики. Тут Ленин был жесток: он предложил из сотни бывших меньшевиков оставлять в партии не более одного, и того сотни раз проверить (таким, например, проверен­ным «меньшевистским» большевиком остался в партии Вышинский)

Но тех и других, по данным того же Ярославского, оказалось 218 650 человек[26]. Стало быть, около 800 000 коммунистов было исключено из партии в период первых сталинских чисток — в 1925,1926,1930 годах. Итоги «генеральной чистки 1933 года» можно прямо вывести из самой таблицы. Она показывает, что за один лишь 1933 год было исключено из партии 362 429 коммунистов, то есть почти столько коммунистов, сколько составляла вся партия, когда Сталин сделался ее генераль­ным секретарем (1922 г. — 401 000 коммунистов)[27].

Анализ «Великой чистки» Н.И. Ежова показывает как значительный рост масштабов чистки, так и ужесточением методов, вплоть до физического устранения. Обычно принято связывать начало этой чистки с датой убийства С. Кирова (1934 г.). Не было бы убийства Кирова, не было бы и ежовщины, —думают многие. Это, конечно, недоразумение. Новая генераль­ная чистка была назначена до убийства Кирова и при его руководящем участии. Постановление о новой «генеральной чистке» было вынесено объединенным пле­нумом ЦК и ЦКК от 12 января 1933 года[28]. Эта чистка не прекращалась до марта 1939 года. Правда, она прошла через несколько этапов подъема, падения и даже временного «затишья», во время которых менялись лишь формы и методы чистки, но сама чистка не прекращалась. Убийство Кирова, независимо от того, кто его убил — сталинцы или антисталинцы, явилось весьма удобным предлогом, чтобы придать чистке не только новый размах, но и террористическое содержание.

Если раньше партию чистили на открытых собраниях комиссиями ЦКК, то после убийства Кирова партию чистил сам партаппарат в кабинетах секретарей райкомов, обкомов и ЦК (постановление от 13 мая 1935 года «об обмене партдокументов»). На последнем этапе и этого оказалось недостаточно. Секретарь ЦК партии и председатель Комиссии партийного контроля Н. Ежов был одновременно назначен и народным комиссаром внутренних дел СССР в ранге «генерального комиссара государственной безопасности СССР». Вот теперь дело чистки партии было передано аппарату НКВД. Так началась «ежовщина». Каковы были ее итоги? Тщетно искать прямые данные на этот счет в официальных партийных документах.

Даже Сталин — этот классический мастер жонглировать не только понятиями, но и цифрами — постарался обойти этот вопрос в своем отчетном докладе на XVIII съезде. Он признался, что чистка 1933 года продолжалась и после этого, но, по его утверждению, лишь до сентября 1936 года. Вот соответствующее место из его наз­ванного доклада: «Было решено продолжать чистку членов партии и кандидатов, начатую еще в 1933 году, и она действительно была продолжена до мая 1935 г. Было решено, далее, прекратить прием в партию новых членов и он действительно был прекращен вплоть до сентября 1936 г... Далее в связи с злодейским убийством тов. Кирова, свидетельствовавшим о том, что в партии имеется немало подозри­тельных элементов, было решено провести проверку и обмен партийных докумен­тов, причем то и другое было закончено лишь в сентябре 1936 года»[29].

И. Сталин подвел итоги чистки партии до сентября 1936 года в следующих сло­вах: «Чистка 1933 —1936 гг. была все же неизбежна и она в основном дала положи­тельные результаты. На настоящем XVIII съезде представлено около 1 600 000 членов, то есть на 270 тысяч членов партии меньше, чем на XVII съезде партии»[30]. Таким образом, по Сталину, выходило, что: 1) «Великая чистка» кончилась в сен­тябре 1936 года; 2) в результате ее из партии было вычищено лишь 270 тысяч ком­мунистов.

Это была беспримерная, даже в устах Сталина, фальсификация исторических фактов. Если бы даже не осталось живых свидетелей сталинских репрессий, то доста­точно беглого просмотра источника документального, свидетельства самих сталинцев — комплектов местных и центральных газет того времени, чтобы убедиться, что ежовский этап «Великой чистки» только и начался в 1936 году (процесс Зиновь­ева — Каменева), а настоящий универсальный размах она приняла в 1937 году (про­цесс Пятакова и др., процесс Тухачевского и др.), достигнув своей высшей точки в 1938 году (процесс Бухарина и др.). Причем процессы эти были процессами «приви­легированных» вельмож, а сотни тысяч и миллионы советских граждан подводи­лись под ликвидацию без всяких процессов через «чрезвычайные тройки» НКВД на местах и «особое совещание» НКВД в центре. Сколько таким образом было репрессировано беспартийных, конечно, не поддается никакому учету. Сколько же было репрессировано коммунистов, установить весьма легко, при этом не путем гадания, а путем сличения официальных данных самого ЦК партии.

Результат «Великой чистки» Сталин вывел из простой разницы сравнения количества членов партии, представленных на XVIII съезде партии (1 588 852), с их количеством на XVII съезде (1 874 488), но Сталин сознательно скинул со счета то, что нельзя скидывать: 1. На XVII съезде партии были представлены, кроме членов (1 874 488), еще 935 298 кандидатов, которые после восстановления приема в члены партии со второй половины 1934 года механически оказались членами партии. Таким образом, в партии должно было быть к маю 1935 года, то есть до нового прекращения приема, 2 809 786 членов, не говоря уже о тех, которые были приняты в партию из числа новых кандидатов за то же время[31]. 2. Члены партии, представленные на XVIII съезде, в подавляющем большинстве вступили в партию после возобновления приема с ноября 1936 года, то есть не принадлежали к тем коммунистам, которые были представлены на XVII съезде партии (косвенное подтверждение этого факта мы увидим при анализе мандатных данных XIX съезда партии).

Таким образом, можно сделать вывод о возрастающих масштабах чисток пропорционально углублению модернизации. Общий итог партийных чисток с 1917 года по 1939 год на осно­вании сравнения официальных данных был следующим[32]:

Таблица составлена по 53:

Итак, в 1939 году в СССР бывших коммунистов было на один миллион больше, чем коммунистов, состоящих в партии. Этот полный разгром старой ленинской партии и создание новой сталинской соответственно нашел свое отражение и в раз­громе руководящих партийных кадров. Более или менее точные цифры на этот счет дал Сталин, хотя и несколько косвенно. На том же XVIII съезде партии Ста­лин заявил: «В Центральном Комитете партии имеются данные, из которых вид­но, что за отчетный период партия сумела выдвинуть на руководящие посты по государственной и партийной линии более 500 000 молодых большевиков»[33]. Совер­шенно очевидно, что для этих «молодых большевиков» Сталин не создавал новых постов — они заняли места уже репрессированных коммунистов (секретарей райко­мов и райисполкомов, обкомов и облисполкомов, членов правительства и ЦК национальных республик, директоров предприятий, руководителей органов управ­ления и частей Красной армии и т. д.).

Таким образом, чтобы скрыть подлинный размах «Великой чистки» Ежова, Сталин перенес окончание чистки на более ранний срок и сравнил величины несравнимые и фальсифицированные. Для этого он имел веское основание, так как правильное сравнение дало бы следующий результат: 2 809 786 членов партии к маю 1935 года минус 1 588 852 к марту 1939 года даст 1 220 934 вычищенных и репрессированных коммуниста (быть вычищенным тогда механически означало быть репрессированным). 1 220 934 репрессированных коммуниста — таков был итог ежовщины[34]. Если даже многие из кандидатов 1934 года и не были приняты в члены партии, то это нисколько не меняет общей картины. До 1939 года они, во всяком случае, в кандидатах не сидели, а кандидаты, представленные на XVIII съезде, были кандидатами набора конца тридцатых годов.

Рассмотрев общую картину чистки партии и непосредственно этот процесс, видно, как Сталин ликвидировал старую большевистскую партию и ставил на ее место новое поколение партийцев, которые беспрекословно будут выполнять указания своего вождя.