Со смертию Иакова и Иосифа заключается патриар­хальная эпоха библейской истории. Отличительною осо­бенностью ее было близкое и непосредственное общение патриархов, т.е. главных начальников и отцов избранного рода (патриарх — отец-начальник) с Богом и управле­ние ими народом на основании тех непосредственно со­общаемых нравственных правил, которые признавались уже всеми, хотя еще и не были сведены в формальное за­конодательство, кроме первичного свода их в «Ноевых за­конах». Это был опыт нравственно отеческого управления в его лучшей и простейшей форме.

В истории патриархальной эпохи явственно выступа­ют три отдельных ступени в отношении Бога к людям. После падения прародителей и потери ими первобытного блаженного состояния невинности, Бог, дав им обетова­ние будущего Избавителя, предоставил им свободу выби­рать между смиренным повиновением и греховным противлением Ему. Уже у первых сыновей их мы видим раз­деление: праведный Авель терпит мученическую смерть от нечестивого Каина; затем потомство последнего видимо берет перевес над благочестивым потомством Сифа и пер­вый период заканчивается всеобщим развращением, сде­лавшим неизбежною страшную кару на все человечество в потопе. После потопа заключен был Богом новый завет с праведным Ноем, как родоначальником нового человече­ства, и ему было обещано долготерпение Божие до конца времен. Но вследствие этого именно долготерпения грех опять водворился в мире, явилась страшная самонадеян­ность у людей, которые построением «башни до небес» хотели выразить свое презрение к небесам. Замысел был разрушен и народы рассеяны, но это повело к забвению истинного Бога, и на место истинной религии повсюду во­царилось грубое идолопоклонство. Тогда, чтобы сохранить истинную религию и связанное с нею великое обетование об Избавителе мира, Бог избирает нового праведника, что­бы сделать его родоначальником избранного рода, имею­щего сохранить в себе истинную религию.

Этот завет с Авраамом представляет собою третью ступень в истории патриархальной эпохи, и она отличает­ся частыми явлениями и обетованиями Бога родоначаль­никам и главам избранного рода. В этих явлениях посте­пенно выясняется существо Бога, который является не только Богом Авраама, Исаака и Иакова, но «Богом все­могущим» (Быт. 17:1; 28:3; 35:11), «Судией всей земли» (Быт. 18:25); а в многочисленных обетованиях получает полное развитие великая мысль о будущем Избавителе, как семени, в котором благословятся все народы (Быт. 22:18). Вместе с тем и самая жизнь патриархов, в возвы­шенности и чистоте их веры, по непрестанному руководи­тельству Промысла Божия, представляла собой такой вы­соконазидательный образец осуществления высших добро­детелей, что вследствие этого получала преобразовательное значение по отношению ко многим тайнам в будущих судьбах домостроительства Божия в мире. Так, бессемен­ное рождение Спасителя преобразовательно изображалось в неплодстве Сарры и Ревекки; соединение в Нем божес­кого и человеческого естества — в лестнице, виденной Иа­ковом; Его страдания, понесенные Им от Своего народа, но соделавшиеся потом источником благословения для всего человечества — в приключениях Иосифа; Его крест­ная смерть и воскресение — в жертвоприношении Исаа­ка; Его вечное священство — в Мелхиседеке; различные состояния закона и благодати — в различной участи Из­маила и Исаака; благодать, данная язычникам, но поте­рянная иудеями — в благословении Иакова и Исава, и так далее. Вся эта эпоха с ее величавыми представителями есть преобразовательное зеркало, в котором явственно отража­лись будущие судьбы церкви и мира.

Вера патриархов находила свое внешнее выражение в богослужении. Но богослужение в эту эпоху не получило еще определенных форм и состояло, главным образом, в принесении жертв на первом попавшемся камне, хотя в то же время раз сделанный жертвенник получал священное значение и на последующее время, так что он изби­рался для жертвоприношений и последующими патриар­хами предпочтительно пред другими жертвенниками и служил местом особых явлений и видений (каковым был напр. жертвенник в Вефиле). Самый жертвенник для свя­щеннослужения освящался чрез возлияние елея, и к совер­шению богослужения приступали с особым приготовлени­ем, состоявшим в омовении тела и перемене одежды (Быт. 35:2). Особыми обетами придавалось некоторым жертвенникам особое священное значение в смысле по­стоянного «дома Божия», то есть, как бы храма, на содер­жание которого отдавалась десятина имения (Быт. 28:20—22). Со времени Авраама введен был особый обряд, как средство вступления в ветхозаветную церковь, именно обряд обрезания, которое как таинство означало очищение от прежней греховности и нечистоты, предзна­менуя в то же время внутреннее обрезание или умерщв­ление плотского и рождение духовного человека.

Сама патриархальная жизнь избранного рода охраня­лась соблюдением известных постановлений. Все богатст­во обетований передавалось по праву первородства, полу­чаемому чрез особое благословение, охранялась святость брака и отвергалось всякое смешение с идолопоклонника­ми (Быт. 34:7, 13, 31; 38:24; 26:34, 35; 27:46). Повино­вение и почтение к родителям считались высокими и глав­нейшими добродетелями, что явственно выступает в исто­рии тех лиц, которые подвергаются наказанию и каре за нарушение их (Хам). Семейная жизнь вообще отличалась первобытною простотою; самый брак носил характер пол­нейшей безискусственности и заключался с благословения и указания родителей, хотя в то же время известны при­меры и своевольных браков (напр. женитьба Исава), вед­ших к семейным раздорам и недовольству. В то же время патриархальная жизнь и вообще не чужда примеров, ког­да первородный грех сказывался в явном господстве пло­ти, ведшем к отступлению от прежних установлений Бо­жиих. Это мы видим даже в таких великих и святых лич­ностях, как Авраам и особенно Иаков, из которых первый кроме жены имел наложниц (хотя наложничество выте­кало из благочестивых побуждений иметь наследников лучших обетований), а второй был двоеженец, за что и нес различные тяжкие испытания, как естественное след­ствие этого отступления от первоначального закона брач­ной жизни (моногамии).

В гражданской области вполне господствовала патри­архальная форма правления. Она состояла в том, что власть по заведыванию всеми гражданскими делами сосре­доточивалась в главе семейства или рода. Патриарх, как глава семейства, был в то же время и единственным решителем всех дел, возникавших между членами его семей­ства или рода. Он вполне распоряжался судьбою своих де­тей и домочадцев, производил суд и расправу, имел право жизни и смерти (Быт. 38.24), и в случае внешней опас­ности являлся полководцем (как напр. Авраам), за кото­рым признавалось право войны и мира. Но все эти права и обязанности не имели еще вполне определившегося характера и все вытекали из естественного положения отца в семействе, обязанного заботиться о защите и благососто­янии своего рода.

Тут мы видим человечество в его как бы отроческом возрасте. Патриархи — мирные пастухи, которые пересе­ляются с одного места на другое для отыскания лучших пастбищ, и единственными вьючными животными служат у них верблюд и осел. Лошадь им еще неизвестна, да и к лучшему, так как с появлением ее у пастушеских племен всегда развивается склонность к набегам и хищничеству. Земледелие еще было мало развито и составляло лишь вре­менное и случайное занятие. Поземельной собственности у них не было. Авраам купил себе землю только для погре­бения, и только Иаков приобрел в собственность участок для своего шатра. Запасов жизненных не делалось, вследст­вие чего голод часто вынуждал переселяться в соседние страны (по преимуществу в Египет, как житницу древне­го мира). Во времена Иакова, однако же, видимо устано­вилась довольно правильная хлебная торговля между Егип­том и соседними странами и существовали торговые кара­ван-сараи по пути. Торговые караваны появляются на всем громадном пространстве между Египтом и Месопотамией и ведется оживленная торговля пряностями и другими произведениями востока, а также и рабами, которые боль­шими партиями ввозились в Египет. Ко времени Авраама мы видим зачатки меновой монеты, хотя и в виде кусков известного металла с определением его ценности по весу; при Иакове появляются своего рода «монеты», а сыновья его уже хорошо знакомы с ходячими сребрениками, за ко­торые они и продали своего брата Иосифа.

Что касается просвещения, то из всей истории патри­архальной эпохи видно, что хотя патриархи и являются по преимуществу странствующими пастухами, но вместе с тем, у них замечаются следы довольно высокого просвеще­ния, отчасти, вследствие влияния соседних народов, из ко­торых иные, как напр. египтяне, стояли уже на высокой степени цивилизации, а отчасти и вследствие самобытного развития избранного рода, отличавшегося высокими духов­ными дарованиями. Так, предание приписывает Аврааму высокие познания в астрономии и математике, которым он будто бы научил египтян. Следов письменности в соб­ственном смысле не встречается, хотя нет достаточных ос­нований и сомневаться в ее существовании, тем более, что в соседних с Палестиной странах она уже несомненно су­ществовала. Во всяком случае, есть свидетельство о сущест­вовании именных печатей, предполагающих начертание имени или каких-либо условных знаков (Быт. 38:18, 25).

В таких общих чертах представляется жизнь патриар­хов избранного рода, бывших исключительными носителя­ми истинной религии и связанного с нею великого обето­вания о Спасителе и потому находившихся под особым руководством Промысла Божия.