После успешного завершения Женевской конферен­ции летом 1954 г. в мире наступил период смягчения международной напряженности. Даже США в 1955 г. на­чали в Женеве неофициальные переговоры с КНР. Атмо­сфера нагнетания военной истерии, которая долгое время успешно использовалась таиландским правительством для упрочения своего режима, становилась все более не­уместной. Прежние методы прямого и грубого подавле­ния масс стали изживать себя.

Режим Пибуна, боясь в таких условиях вызвать со­циальный взрыв в своей стране, а также оказаться в международной изоляции, вынужден был искать какие-то новые пути во внешней и внутренней политике.

В апреле 1955 г. впервые после войны Пибун Сонгкрам отправился с «миссией доброй воли» в продолжи­тельное турне по странам Азии, Африки, Европы и Аме­рики. Главной целью поездки было, впрочем, желание вытянуть из США как можно больше долларов для ук­репления слабеющего режима. Одновременно министр иностранных дел принц Ван Вайтъякон выехал в Бан­дунг для участия в конференции стран Азии и Африки. Здесь он, забыв о своей воинственности в прошлую осень, как мог старался подделаться под «дух Бандун­га». Он даже встретился с главой делегации КНР и вел с ним неофициальные переговоры в довольно мирном тоне. На той же конференции принц Ван встретился с премьер-министром ДРВ Фам Ван Донгом и обсуждал с ним проблему репатриации 50 тыс. вьетнамских бежен­цев, проживавших в Таиланде.

Между тем Пибуна в США постигла неудача. Амери­канские власти устроили ему пышный прием, но не вы­разили желания раскошеливаться на дополнительную экономическую помощь.

Раздраженный Пибун вернулся в Таиланд с твердым намерением начать «новый курс» в политике, который бы показал США, что его власть зависит не от одного их благоволения.

Для начала он выделил в Бангкоке небольшой уча­сток, который назвал Гайд-парком в честь лондонского Гайд-парка, и объявил на этой территории полную свободу слова. После этого эксперимента, который, впро­чем, длился недолго (ораторы, с точки зрения полиции, стали «заговариваться»), последовал более серьезный шаг. 26 октября 1955 г. Ассамблея приняла закон о раз­решении политических партий (кроме коммунистиче­ской). Была отменена гласная цензура печати и провоз­глашены другие демократические свободы.

В короткий срок возникло 23 партии. Чувствовалось, что народ устал от многолетнего молчания. Но лишь не­многие сознавали, что и зачем говорить. Не хватало школы политического опыта. Среди хаоса партий посте­пенно отчетливо выделились три основные группы: 1) правительственные партии; 2) оппозиционные псевдо­демократические; 3) демократические.

Основной правительственной партией была «Сери Манангкасила». К ней примыкали несколько более мел­ких партий, выражавших интересы отдельных «лик, из которых состоял военный режим, — маршала Сарита, генерала Пао и самого Пибуна. Каждый из этих троих охотно спихнул бы двух других, если бы представилась возможность (отношения, нормальные внутри диктатор­ского правительства).

Самой крупной оппозиционной партией была вновь возродившаяся Демократическая партия со своим ста­рым лидером Куанг Апайвонгом, заместителем которого был Сени Прамот, известный не только как лидер «Сво­бодного Таи» в годы войны, но и как родственник коро­ля. Сам Куанг, как уже упоминалось, был потомок круп­ных феодалов. Партия по-прежнему выступала под ультрароялистскими лозунгами, хотя ядро старых ари­стократов и крупных помещиков в ней, по-видимому, было невелико. Главной ее опорой теперь были граж­данское чиновничество и часть умеренной интеллиген­ции, недовольные засильем военных. «Демократы» тре­бовали поставить военные власти под контроль штат­ских. При этом они много твердили о священной и вер­ховной власти короля, но в сущности выступали не за абсолютизм, а за реальную власть буржуазного парла­мента. Во внешней политике их программа совпадала с программой правительства.

Демократические силы были представлены партиями «Сетакон» (Экономическая партия), «Кабуамакен Гайд-парк» (Движение Гайд-парк) и Лейбористской партией. В январе 1957 г. эти партии создали Объединен­ный социалистический фронт. После февральских выбо­ров 1957 г. к ним примкнули еще две партии — «Сери прачатипай» (Свободно-демократическая) и «Пак иссара» (Независимая).

Наиболее крупной и сплоченной из этих партий была Экономическая партия, руководитель которой, Теп Чотинучит, одновременно являлся лидером всего Объединен­ного социалистического фронта. В ее программу входили национализация промышленности и расширение государ­ственного сектора в других областях, решительное изме­нение системы подоходного налога, полная демократиза­ция всего государственного устройства. В области внеш­ней политики Экономическая партия, как и ее союзники по Объединенному социалистическому фронту, выступа­ла за нейтрализм, выход из всяких военных блоков, уста­новление дружественных отношений со всеми странами. Программа-минимум партии включала в себя отмену «антикоммунистического закона», недопущение в страну иностранных войск и неучастие в маневрах СЕАТО, при­знание КНР и установление с ней торговых связей. В 1956 г. Экономическая партия вступила в Азиатскую социалистическую конференцию.

Несмотря на то, что большинство появившихся партий были немногочисленными (по закону о разрешении пар­тий, для регистрации их достаточно было иметь 500 чле­нов), политическая жизнь в Таиланде с конца 1955 г. рез­ко оживилась. В демократических газетах открыто крити­ковалась агрессивная политика США и участие Таиланда в СЕАТО. Правительство не препятствовало публикации этих материалов, отчасти в надежде таким образом осла­бить накопившееся общественное возмущение, отчасти с целью шантажа своего американского союзника. Стали появляться статьи о безудержной коррупции чиновников, о жестокости карательного аппарата. Главной мишенью демократической прессы стал генеральный директор по­лиции Пао Сианон — наиболее одиозная фигура режи­ма. Соперники Пао по правящей клике решили этим воспользоваться, чтобы оттеснить его от власти. В то время когда он путешествовал за границей, он внезапно был спят с выгодного поста заместителя министра фи­нансов, дававшего ему широкие возможности запускать руки в казну. Теперь Пао припомнили и махинации с опиумом, и убийство в полиции без суда и следствия четырех видных лидеров Конституционного фронта в 1949 г.

Ослаблению Пао энергично содействовал маршал Сарит Танарат, еще в 1954 г. вытеснивший с поста командующего сухопутными силами тестя Пао — мар­шала Пин Чунхавана. Хотя формально Сарит являлся заместителем генерального секретаря партии «Сери Ма-нангкасила», генеральным секретарем которой был Пао, на деле Сарит контролировал собственные политические организации и даже имел две газеты, которые критико­вали политику правительства. В этот период, желая сни­скать популярность, он выдавал себя за демократа, и даже противника союза с США, и горячо выступал про­тив коррупции.

Личину либерального политика поспешил надеть на себя и сам Пибун. В 1955—1957 гг. было значительно ослаблено давление на китайское национальное мень­шинство и полностью прекращен полицейский террор против китайской буржуазии. Пибун заигрывал также с малайскими националистами, обещал им культурную автономию. В июне 1956 г. было ослаблено эмбарго на торговлю с социалистическими странами. Началась про­дажа КНР нестратегических товаров. Некоторые торго­вые сделки были заключены с социалистическими страна­ми Восточной Европы. Усилились сношения с нейтра­листскими странами. В ноябре 1956 г. был заключен договор о дружбе с Бирмой. В 1955 г. впервые после 1946 г. была разрешена первомайская демонстрация. В следующем году было даже дано обещание пересмот­реть «антикоммунистический закон».

В сентябре 1956 г. Ассамблея приняла наконец много лет подготавливавшийся и широко разрекламированный закон о труде. Закон устанавливал 8-часовой рабочий день, оплачиваемые отпуска (от шести дней и больше), запрещал брать на работу детей до 12 лет, ограничивал рабочий день подростков 12—16 лет шестью часами, устанавливал отпуска по беременности и право на опла­чиваемый бюллетень до 30 дней в год. Это было серьез­ным завоеванием рабочего класса.

Вместе с тем закон о труде сильно ограничивал пра­ва профсоюзов и во многом ставил их под правительст­венный контроль. Законными считались только офици­ально зарегистрированные профсоюзы. Забастовки не могли быть объявлены до вмешательства государствен­ного посредника, назначаемого созданным для разбора конфликтов рабочих с предпринимателями Государствен­ным комитетом по трудовым отношениям. Их можно бы­ло объявить только через 20 дней после принятия реше­ния этим посредником. Во время войны или при чрезвы­чайном положении забастовка могла быть вообще запре­щена. Организаторами и активистами профсоюза могли быть только лица тайской национальности.

Рабочий класс ответил на реакционную часть закона мощной волной забастовок, которые охватили большин­ство промышленных предприятий Бангкока. Растущее рабочее движение грозило слиться с движением студен­чества и левой интеллигенции. Наметилась возможность создания широкого демократического фронта.

В такой обстановке у оппозиционных партий имелись реальные шансы на внушительную победу на очередных выборах в Ассамблею, назначенных на 26 февраля 1957 г. Чтобы помешать этому, правящая группировка пустила в ход всю мощь государственного аппарата. Пибун Сонгкрам выставил свою кандидатуру в Ассамблею, рекламируя себя как «основателя тайской нации». Непо­средственной подготовкой выборов занимались Пао Сианон и его полиция. В ходе выборов были допущены столь большие злоупотребления и подтасовки, что они потрясли воображение даже видавших виды таиландских избира­телей.

В итоге выборов из 160 депутатских мест выборной части Ассамблеи 83 места получила главная правитель­ственная партия — «Сери Манангкасила»; Демократиче­ской партии досталось 28 мест, Экономической — восемь, прочим оппозиционным партиям — 18 мест.

Сразу после выборов правительство предложило по­мимо традиционных 2 тыс. бат в месяц, которые получа­ли с 1952 г. голосующие за него депутаты, единовре­менное «пособие» в 80 тыс. бат любому члену оппози­ции, который перейдет на сторону правящей группы. Не­сколько депутатов оппозиции прельстилось этим предло­жением. Это еще больше усилило скандал вокруг выбо­ров.

В марте 1957 г. студенты бангкокских университетов организовали мощную демонстрацию, требуя отменить результаты фальшивых выборов, распустить Ассамблею и решительно изменить внешний курс правительства в сторону нейтрализма.

Правительство ввело чрезвычайное положение, но вынуждено было пойти на уступки. Организатор выборов Пао был снят с поста генерального директора полиции. Сарит же, который потратил немало слов на выражение сочувствия студентам и на осуждение несправедливых выборов, напротив, расширил свою власть, получив пост министра обороны и верховного главнокомандующего. Теперь ему подчинялась не только армия, но и авиация и флот. Вскоре он организовал собственную партию — «Сахапум».

К осени 1957 г. власть Пибуна под непрерывным ог­нем критики слева и справа в Ассамблее и в печати поч­ти полностью потеряла свой престиж. Пибуну не помог­ло его лавирование, и обещание вести в дальнейшем некую «среднюю», «истинно буддийскую» политику. В конце августа положение усугубилось правительствен­ным кризисом, когда Сарит и несколько других минист­ров подали в отставку. К началу сентября 1957 г. в ка­бинете Пибуна оставалось всего три министра.

В ночь на 17 сентября 1957 г. армейские части, пре­данные Сариту, совершили государственный переворот. Пибун и Пао эмигрировали из страны. Сарит отменил, как оказалось — на один день, конституцию 1952 г., та­ким приемом «легально» распустив Ассамблею, избран­ную в феврале. Народу было объявлено о скором прове­дении новых, справедливых выборов. Пока же во главе правительства был поставлен Пот Сарасин, бывший по­сол в США и генеральный секретарь СЕАТО. Он поспе­шил заверить американское правительство, что во внеш­неполитическом курсе Таиланда не будет никаких изме­нений. Очень скоро клика Сарита сбросила маску и в области внутренней политики.