До середины XIX в. европейские державы по разным причинам еще не могли приступить к крупным террито­риальным захватам в Индокитае. Англия, обосновавшая­ся в 1786 г. на о-ве Пенанг, приобретенном у Кедаха, в 1800 г. прикупила у него же небольшую провинцию на материке (Уэллесли), в 1819 г. обосновалась в Синга­пуре, а в 1824 г. получила от голландцев Малакку. Все это были пока торговые форпосты. Даже в итоге первой англо-бирманской войны (1824—1826) Англии удалось аннексировать, хотя и значительную, но все же только часть прибрежной полосы Бирмы (Аракан и Тенассерим). Франция до 1858 г. никаких территориальных вла­дений в Индокитае не имела.

В 50-х годах положение существенно меняется. Обе колониальные державы берут курс на крупные террито­риальные захваты. В 1852 г. в результате второй англо­бирманской войны Англия аннексирует всю Нижнюю Бирму. В 1858 г. Франция в союзе с Испанией вторгается во Вьетнам. После четырехлетней изнурительной войны ей удается захватить здесь три провинции в дельте Ме­конга. Территориально это приобретение было не очень велико, но правительство Наполеона III использовало его как основу для весьма далеко идущих политических претензий.

Английское и французское продвижение в Индокитае непосредственно затрагивало и интересы Сиама.

Французское правительство сделало вид (хотя об этом не было ни слова во франко-вьетнамском мирном догово­ре 1862 г.), что вместе с частью вьетнамской территории к нему перешли также и все сюзеренные права на Кам­боджу и Лаос, которые Вьетнам захватывал время от времени в предшествующие века. Фактическое же поло­жение этого района к началу 60-х годов XIX в. совер­шенно не давало оснований для подобных притязаний Франции.

Лаос, разделенный в 1707 г. на две части, находился под властью Сиама. При этом южная часть (королевство Вьентьян) после неудачного восстания в 1828 г. была полностью аннексирована Сиамом, а северная (Луангпрабанг) — входила в Сиам на правах вассального ко­ролевства.

Что касается Камбоджи, то здесь в 1845 г., после многолетней борьбы между Сиамом и Вьетнамом за верховную власть над страной, было заключено соглаше­ние о совместном протекторате обоих этих государств над Камбоджей, кроме двух ее северо-западных провин­ций — Баттамбанг и Сиемреап, которые еще в 1795 г. были включены в состав Сиама. В соответствии с этим соглашением представители Сиама и Вьетнама в 1847 г. совместно торжественно короновали камбоджий­ского короля Анг Дуонга (1841 —1860), который, таким образом, стал вассалом обоих государств, сохранив, од­нако, самостоятельность во внутренних делах.

В 1860 г., в самый разгар франко-вьетнамской войны, Анг Дуонг умер, и на трон взошел его старший сын Нородом, получивший образование в Бангкоке. Уже в 1861 г. против Нородома поднял мятеж его младший брат Си Ватта, и Нородом вынужден был бежать на си­амскую территорию. Однако Рама IV Монгкут более дипломатией, чем силой вернул ему камбоджийский трон (март 1862 г.) и этим еще более привязал Камбод­жу к Сиаму.

В сентябре 1862 г. в столицу Камбоджи — Удонг явился с визитом губернатор французской колонии во Вьетнаме адмирал Бонар и потребовал от Нородома, чтобы он выплачивал Франции дань, которую Камбоджа раньше платила Вьетнаму. Нородому тогда удалось уклониться от решительного ответа. Но уже в августе 1863 г. в Удонге появляется новый французский губерна­тор, адмирал Лаграндьер, и 11 августа 1863 г. перед ли­цом серьезной военной угрозы Нородом подписывает до­говор о протекторате Франции над Камбоджей.

Сиам заявил протест против такого бесцеремонного прикарманивания страны. С протестом выступила и Анг­лия, опасавшаяся усиления французов в этом регионе. Ратификация договора во Франции задержалась.

Между тем из Бангкока в Удонг прибыла специаль­ная миссия для обсуждения ситуации на месте. Несмотря на противодействие французского представителя в Камбодже Дудара де Лагре, сиамскому послу удалось до­биться от Нородома подписания официального докумен­та, подтверждающего его вассальную зависимость от Сиама (1 декабря 1863 г.).

На основании вновь подписанного документа Монгкут пригласил Нородома в Бангкок для совершения обряда коронации. Адмирал Лаграндьер угрожающе заявил, что это будет равносильно тяжкому оскорблению Фран­ции. Тогда Монгкут предложил компромисс: Нородом только приедет в Бангкок, чтобы забрать камбоджий­скую корону, находившуюся там на хранении. Но и это не устраивало французских колонизаторов.

Главным для французской военной дипломатии было показать пример другим, что с новыми подданными цере­мониться не станут. Когда Нородом в апреле 1864 г. вы­ехал в Бангкок, Дудар де Лагре, заблаговременно вы­звавший канонерки и морскую пехоту, захватил королевский дворец и поднял над ним французский флаг. Камбоджийскому королю пришлось срочно вернуться. В кабинете его уже ждал договор о французском про­текторате, подписанный Наполеоном III. Нородому не оставалось ничего другого, как со своей стороны ратифи­цировать его (17 апреля 1864 г.).

Сиам еще три года вел дипломатическую борьбу про­тив этого договора, но, естественно, был бессилен его от­менить. В 1867 г. Монгкут был вынужден подписать с Францией договор, по которому Сиам отказывался от всех своих сюзеренных прав на Камбоджу. В обмен на это Франция обещала от имени Камбоджи никогда не претендовать па провинции Баттамбанг и Сиемреап и признавала их территорией Сиама.

Наполеон III проявил такое «великодушие» за чужой счет, потому что у него в это время зародился новый ко­лониальный план. Исключительная стойкость, проявлен­ная вьетнамцами в войне 1858—1862 гг., привела фран­цузское правительство к мысли, что не стоит спешить с дальнейшим завоеванием Вьетнама. Было решено после овладения Камбоджей приступить к захвату Лаоса. С осуществлением этого плана весь Индокитайский полу­остров был бы разрезан на две части, весь Вьетнам был бы охвачен с тыла французскими владениями, а главное, в руках Франции оказалась бы полностью величайшая река Юго-Восточной Азии — Меконг, открывающая, как тогда полагали, наиболее удобный путь в Юго-Западный Китай, куда в эти годы наперегонки рвались как фран­цузские, так и английские колонизаторы.

Для разведывательной подготовки этой новой агрес­сии летом 1866 г. вверх по Меконгу направилась фран­цузская «исследовательская» экспедиция во главе с ис­пытанным мастером колониальной авантюры Дударомде Лагре. Помощником его был молодой, но подававший большие надежды авантюрист лейтенант Гарнье. Раз­ведка затянулась на два года. Дудар де Лагре, не вы­держав трудностей пути, умер близ китайской границы. Но Гарнье довел экспедицию до конца. Он добрался до Юньнани и вернулся летом 1868 г. в Сайгон с ценными сведениями. Меконг оказался совершенно несудоходен для торговых судов и поэтому не мог послужить дверью в Юго-Западный Китай. В то же время на обратном пути Гарнье выяснил, что идеальным водным путем в Юго-Западный Китай является Красная река (Хонгха), про­текающая в Северном Вьетнаме.

Данные разведки Гарнье снова изменили курс фран­цузской колониальной политики в Индокитае. Захват Лаоса временно отложили, ибо экономическая ценность этой страны для Франции была тогда ничтожной. Сле­дующие полтора десятилетия были посвящены исключи­тельно борьбе за овладение Северным и Центральным Вьетнамом. Эта задача оказалась весьма нелегкой, и Си­ам получил передышку до середины 80-х годов XIX в.

В 80-х годах начался новый, наиболее для Сиама опасный этап колониального проникновения европейских держав на Индокитайский полуостров. 1 января 1886 г., после третьей англо-бирманской войны, Англия объявила об аннексии Верхней Бирмы. Таким образом, вся Бирма стала английской колонией. На юге, постепенно подчиняя себе малайские султанаты, Англия тоже придвинулась к сиамской границе. На востоке Франция после долгой борьбы 25 августа 1883 г. принудила вьетнамского импе­ратора подписать договор о протекторате. Французские войска вышли на восточную границу Сиамского королев­ства на всем ее протяжении. Только к северу от Сиама оставалась незанятой европейскими колонизаторами не­широкая полоса труднодоступных горных княжеств, но Англия и Франция с двух сторон надвигались на эту по­лосу, и вопрос был только в том, в какой точке они встретятся и замкнут кольцо вокруг Сиама.

Беспокойство Сиама было связано и с тем, что на территории Северного Вьетнама и Лаоса в это время дей­ствовали остатки тайнинских армий («красные флаги», «черные флаги»), перешедшие сюда после поражения крестьянской войны в Китае и враждовавшие не только с французскими колонизаторами, но и с лаосско-сиамскими феодальными властями.

Еще в 1872 г. король Луангпрабанга Оун Кам обра­тился к сиамскому правительству за помощью против тайпинов, с которыми он не мог справиться. Сиамским войскам тогда удалось немного потеснить отряды «крас­ных флагов».

В 1883 г. лаосские и сиамские войска совершили по­ход против центральной базы тайпинов в княжестве Чаннинь (на территории нынешнего Северного Вьетнама), но были разбиты. В 1885 г сиамские войска двинулись на восток уже в большем количестве и оккупировали всю территорию от Луангпрабанга до Черной реки, где располагались мелкие тайские княжества, в прошлом то не­зависимые, то подчиненные Вьетнаму. Осада главной тайнинской крепости Тунгчиенгкам (в Чаннине) и на этот раз оказалась безуспешной.

Активность сиамцев показалась Франции подходя­щим предлогом для вмешательства в лаосские дела. 7 мая 1886 г. по требованию французского правительст­ва было заключено соглашение об учреждении француз­ского консульства в Луангпрабанге.

На должность консула в конце 1886 г. прибыл опыт­ный разведчик Огюст Пави. Чтобы избежать провока­ций с его стороны, сиамский командующий Чомын Вайворанат поспешил закончить операции в Лаосе и в фев­рале 1887 г., передав Пави карту с вновь установленны­ми границами Луангпрабанга, вскоре покинул Лаос, вы­ведя оттуда основные силы сиамцев.

Тогда вновь активизировались тайпины, к которым примкнула часть местного населения. В июне 1887 г. «черные флаги» в союзе с Кам Синем, владетелем одного из тайских княжеств на Черной реке, захватили столицу Луангпрабанга. Пави воспользовался сложившейся си­туацией, чтобы пустить в ход французские войска. Плохо вооруженные тайпины не могли долго сопротивляться колониальной армии. В марте 1888 г. Пави официально объявил Вайворанату о том, что Франция аннексирует тайские княжества на Черной реке. В октябре 1888 г. французский консул принял капитуляцию «черных фла­гов». Таким образом, тайпинское движение в Лаосе и северо-западных районах Вьетнама было подавлено.

Теперь на левобережье Меконга осталось только два антагониста — Сиам и Франция. В результате работы сиамо-французской пограничной комиссии в 1890 г. все левобережье, кроме тайских княжеств на Черной реке, было признано сиамской территорией. Но едва было под­писано это соглашение, как во Франции раздались голо­са, что естественной границей французских владений в Индокитае должен быть Меконг и всякие уступки в этом вопросе недопустимы. В том же, 1890 г. Англия, двигаясь из Бирмы на восток, аннексировала шанское княжество Кенгтунг (Ченгтун), часть которого была расположена на левом берегу Меконга. Это вызвало большое беспокойство во Франции и усилило позиции сторонников «бе­га к Меконгу».

16 февраля 1892 г. французский посол в Лондоне Уэддингтон обратился к министру иностранных дел Анг­лии лорду Солсбери с предложением разделить сферы влияния в Индокитае по Меконгу. Одновременно французским послом в Сиаме был назначен Огюст Пави. Со­бытия вступили в решающую фазу. Все посвященные по­нимали, что борьба за малонаселенный и неплодородный Лаос будет лишь первым этапом. На карту была поста­влена независимость Сиама, последнего суверенного го­сударства Юго-Восточной Азии.

Англия, к тому времени уже захватившая ведущие позиции в сиамской экономике, не была непосредственно заинтересована в аннексии Сиама. Ее более устраивало сохранение Сиама как буфера между своими и француз­скими владениями. Но идти на войну с Францией только ради достижения этой цели английскому правительству тоже не хотелось. Этим объясняется двойственная пози­ция Англии в последующих событиях. Англия советовала сиамскому королю, а им с 1868 г. был сын Рамы IV — Рама V Чулалонгкорн, не поддаваться давлению Фран­ции, но не оказывала ему никакой реальной помощи.

Франция между тем искала только предлога, хотя бы самого ничтожного, чтобы спровоцировать Сиам на вой­ну, в результате которой можно было бы аннексировать не только левобережье Меконга, но и все Сиамское коро­левство. Таким предлогом, за неимением лучшего, послу­жили два «инцидента»: высылка сиамскими властями двух французских чиновников из Удона (совр. Удонтани) (надо полагать, за шпионаж) и «гибель» французского чиновника Масси в Лаосе (он умер от болезни). Не­смотря на ничтожность этих событий, они вызвали целую бурю во французском парламенте. В феврале 1893 г. ге­нерал-губернатор Французского Индокитая де Ланесан получил инструкцию от своего правительства предпри­нять энергичные меры на сиамской границе, если немед­ленно не будет «возмещен ущерб».

Не прошло и месяца, как Пави разъяснил сиамскому правительству, что следует понимать под этим «возме­щением ущерба». Он потребовал немедленной эвакуации всей территории к востоку от Меконга, мотивируя свое требование тем, что она является собственностью Вьетнама (читай в тех условиях: Франции). Сиамское пра­вительство предложило передать решение вопроса на ме­ждународный арбитраж. Но Пави даже не стал обсуж­дать это предложение.

В апреле 1893 г. французские войска тремя колонна­ми вторглись на территорию Лаоса. Одна колонна, под командованием капитана Торе, захватила г. Стунгтрепг (Стынгтраенг) на Меконге и о-в Кхонг на этой реке. Другая колонна начала наступление на Мыонгпиы, третья двинулась в район Каммона.

Военные действия начались, но война объявлена не была. Это давало французской дипломатии возможность любую попытку сопротивления сиамских властей объяв­лять вооруженной агрессией и сурово требовать возмез­дия. Когда один из сиамских отрядов контратаковал французов на о-ве Кхонг и захватил в плен капитана То­ре, французское правительство потребовало его немед­ленного освобождения и строгого наказания «винов­ных». Никакие апелляции Сиама к здравому смыслу не были приняты во внимание. Характерно, что министр иностранных дел Англии лорд Розбери поддержал в этом вопросе Францию.

Торе был освобожден, но французы, говоря современ­ным языком, продолжали эскалацию войны. В конце мая в Сиамском заливе появились четыре французские кано­нерки. 13 июня 1893 г. в новой стычке на территории Лаоса были убиты французский сержант Гросгюрен и несколько солдат французской колониальной армии. Это «чудовищное преступление» сиамцев послужило поводом для еще большего взрыва истерии в колониалистских кругах Франции и нового грозного «протеста» француз­ского правительства.

Сиамскому правительству стало ясно, что большая война стоит уже у самого порога страны и что Сиам мо­жет рассчитывать только на себя. В ответ на обращение за помощью к правительству Англии (24 апреля 1893 г.) и США (17 мая 1893 г.) последовали лишь вежливые со­болезнования. Король отдал приказ принять меры к за­граждению устья Менама (здесь были затоплены баржи, а в дно забиты бревна). Было мобилизовано в армию 10 тыс. человек. Спешно начались работы по укреплению крепости Пакнам, защищавшей вход с моря. На банкете в Пакнаме, куда Рама V Чулалонгкорн прибыл для осмотра укреплений, он обратился к чиновникам и офи­церам со словами: «Я хочу сообщить всем вам, что если произойдет что-либо, я не испытаю ни малейшего страха и не покорюсь обстоятельствам. Я прошу вас верить и полагаться на то, что мы поддержим друг друга и будем защищать нашу страну».

23 июня французское правительство отдало приказ своему дальневосточному флоту сосредоточиться в Сай­гоне и быть готовым выступить на Бангкок. В самом Бангкоке еще с марта 1893 г. уже стояла на якоре кано­нерка «Лютен».

8 июля в Сиамском заливе появились две новые фран­цузские канонерки — «Энконстан» и «Комет», которым было поручено особое задание. После того как сиамцы отклонили требование пропустить эти канонерки в Банг­кок, вечером 13 июля «Энконстан» и «Комет» вошли в устье Менама и вступили в перестрелку с береговой батареей в Пакнаме. Возможно, из-за надвинувшейся тем­ноты стрельба сиамцев была не слишком прицельной, и французские корабли прорвались в Бангкок, потеряв уби­тыми всего двух матросов.

Положение в Бангкоке в эту ночь было крайне напря­женным. К королевскому дворцу срочно стягивались вой­ска. Но было уже ясно, что даже уничтожение трех ка­нонерок не решит проблемы. Вслед за ними в течение не­скольких дней мог прибыть весь французский дальневос­точный флот. Оставался только один выход — капитуля­ция.

Скрепя сердце, министр иностранных дел Сиама принц Девавонг явился к французскому капитану и по­здравил его с блестящим проявлением воинского мастер­ства во время прорыва по реке. Это было все, что сиам­ские дипломаты в этот момент могли противопоставить «дипломатии канонерок». Французское же правительст­во, действуя по уже известной схеме, немедленно заяви­ло «самый энергичный протест» против «преступного» сопротивления сиамских артиллеристов и потребовало удовлетворения.

Претензии Франции были сформулированы в ульти­матуме, врученном сиамскому представителю 20 июля 1893 г. Согласно ему Сиам должен был 1) признать пра­ва Франции на левобережье Меконга и острова на нем; 2) эвакуировать в течение месяца все войска с этой территории; 3) «дать удовлетворение» за «различные акты агрессии против французских кораблей и матросов на р. Менам и против французских подданных в Сиаме»; 4) выплатить денежное вознаграждение семьям убитых и наказать виновных; 5) выплатить компенсацию в 2 млн. франков за «различный ущерб, причиненный французским подданным»; 6) депонировать в банке 3 млн. франков для обеспечения упомянутых выплат или же пе­редать Франции право сбора налогов в провинциях Сиемреап и Баттамбанг.

Сиамское правительство приняло все пункты ульти­матума, кроме первого. Пави предупредил, что в таком случае он покинет Бангкок, и высказался по поводу вы­текающих из этого последствий. Тут заволновалась Анг­лия. Но когда французское правительство заверило лор­да Розбери, что не собирается аннексировать весь Сиам и согласно на сохранение его как буферного государства, британский министр успокоился и рекомендовал Чулалонгкорну принять ультиматум.

Правительство Сиама все же пыталось отспорить еще хоть что-нибудь. 22 июля Чулалонгкорн согласился на территориальные уступки при условии сохранения чисто формального сюзеренитета Сиама над Луангпрабангом. Тогда 24 июля Пави выехал из Бангкока. Началась мор­ская блокада Сиама. Английский посол в этой ситуации по инструкции своего правительства решительно потре­бовал принятия ультиматума. После этого у Чулалонгкорна не оставалось выбора.

28 июля Сиам согласился удовлетворить все требова­ния Франции. Но в ответ на это она 30 июля предъявила дополнительный ультиматум из следующих пунктов: 1) сиамская провинция Чантабури будет оккупирована французскими войсками до тех пор, пока Сиам не выве­дет свои войска с левобережья Меконга; 2) Сиаму за­прещается держать свои войска в 25-километровой поло­се вдоль Меконга; 3) сиамские военные суда выводятся с оз. Тонлесап (Сап); 4) в городах Корат и Нан (в вос­точной части Сиама) открываются французские консуль­ства.

Этот ультиматум Сиам также принял. 3 августа 1895 г. блокада была снята, а 5 августа торжествующий Пави вернулся в Бангкок и снова поднял флаг над зда­нием французского посольства.

В том же месяце французы оккупировали коренную сиамскую провинцию -— Чантабури и, несмотря на то что сиамцы скрупулезно выполнили все условия обоих ульти­матумов, не освобождали ее 11 лет.

3 октября 1893 г. между Францией и Сиамом был под­писан формальный договор, закрепивший все уступки, вырванные Францией. По этому договору полностью де­милитаризованная зона охватывала не только 25-кило­метровую полосу к западу от Меконга, но и провинции Баттамбанг и Сиемреап. Таким образом, сиамцы обяза­ны были держать всю свою восточную границу открытой, что не предвещало их стране в будущем ничего доброго. Действительно, наиболее ретивые колониалисты во Фран­ции уже были недовольны договором и считали, что на­ступление на Сиам надо продолжать.

В следующем, 1894 г. между Англией и Францией раз­горелся спор из-за последнего неподеленного кусочка ин­докитайской территории к северу от Сиама. По соглаше­нию, заключенному в конце 1893 г., здесь, в верховьях Меконга, между владениями двух колониальных держав, должна была быть создана 80-километровая буферная зо­на, для определения которой создавалась англо-фран­цузская пограничная комиссия. В этой зоне было распо­ложено небольшое княжество Кенгченг. В его столице — Мыонгсинте на конец декабря 1894 г. была намечена встреча английского (Джордж Скотт) и французского (Огюст Пави) представителей для окончательного реше­ния пограничных вопросов.

Оказавшийся между двумя огнями правитель Кенгченга князь Мыосе не знал, что ему делать в сложившей­ся ситуации, и ничуть не верил, что ему оставят хоть ка­кую-нибудь самостоятельность. По-видимому, Пави вну­шал ему больший страх, потому что, не дожидаясь при­езда комиссии, он поднял над своей резиденцией французский флаг. Но первыми в Мыонгсинг прибыли англичане. Мыосе пришлось бежать, а Скотт распорядил­ся сорвать французский флаг. Когда 1 января 1895 г. в Мыонгсинг прибыл запоздавший Пави, он увидел, что над городом развевается английское знамя. О полюбов­ном соглашении больше не могло быть и речи. Внешне незначительный инцидент получил огромный резонанс в обеих колониальных державах. Фактически Англия и Франция в течение нескольких месяцев находились на грани войны. Разумеется, дело было не в клочке горной территории. Решался вопрос, кто и в какой форме будет господствовать в Сиаме.

Только в июне 1895 г. напряженность несколько спа­ла, так как в Лондоне начались переговоры по сиамско­му вопросу.

После полугодового торга 15 января 1896 г. была подписана англо-французская конвенция, решавшая судьбу Сиама и сопредельных территорий. Граница ме­жду английскими и французскими владениями на севере проводилась точно по Меконгу. Все еще не захваченные территории к западу от долины Менама входили в сферу влияния Англии, а к востоку от долины — в сферу влия­ния Франции. Независимость долины Менама гарантиро­валась обоими государствами, которые обязывались не добиваться там для себя особых прав.

Итак, состоялся компромисс. О разделе Сиама коло­ниальным державам не удалось договориться, и сиам­ская дипломатия поспешила использовать это обстоя­тельство, не дожидаясь, пока Англия и Франция придут к полному взаимопониманию.

Чтобы укрепить международное положение Сиама, король Чулалонгкорн летом 1897 г. отправился в поезд­ку по Европе для встречи с правительствами Англии, Франции, Германии, России и других стран. Одной из первых столиц, которые он посетил в этой поездке, был Петербург. На Россию, не имевшую непосредственных колониальных интересов в Юго-Восточной Азии, сиамское правительство возлагало большие надежды и давно пы­талось установить с ней тесные контакты. Чулалонгкорн встретил в Петербурге благожелательный прием. Была достигнута договоренность об обмене посольствами[9]. Российский посол в Париже получил от министра иност­ранных дел указание поддерживать Сиам в его перегово­рах с Францией.

Заручившись поддержкой России, Чулалонгкорн 30 августа 1897 г. прибыл из Петербурга в Париж. Начались затяжные переговоры об урегулировании отноше­ний, которые в 1898 г. были перенесены из Парижа в Бангкок. Прибывший сюда весной 1898 г. первый россий­ский посланник А. Е. Оларовский также принял участие в этих переговорах и старался по возможности ослабить давление Франции на Сиам. Так, весной 1899 г. по ини­циативе А. Е. Оларовского был организован визит в Бангкок генерал-губернатора Французского Индокитая Поля Думера. Во время этого визита была достигнута предварительная договоренность о возвращении Сиаму провинции Чантабури и ремилитаризации 25-километро­вой зоны в обмен за уступку Франции районов Луангпра-банга, лежавших на правом берегу Меконга.

Но формальное соглашение по указанным вопросам последовало еще не скоро. Франко-сиамский договор, подписанный в 1902 г., не был ратифицирован француз­ским правительством, как недостаточно выгодный.

Только в феврале 1904 г. был, наконец, заключен до­говор, по которому в обмен на эвакуацию Чантабури Си­ам уступал Франции правобережные районы Луангпра-банга, провинции Мелоупрей, Топлерепу, Бассак, округа Крат и Дансай. Кроме того, Сиам обязывался содержать в своих северо-восточных областях вооруженные силы только из сиамцев и под командой сиамцев. Строитель­ство портов, .каналов, железных дорог в этих провинци­ях дозволялось вести только сиамским подданным и на сиамские капиталы. Предусматривалось сотрудничество Франции и Сиама в постройке железной дороги Пном­пень—Баттамбанг.

Два месяца спустя, 8 апреля 1904 г., между Францией и Англией был подписан знаменитый договор, получив­ший название Антанты. Бывшие соперники стали союзни­ками и договорились о разделе сфер влияния во веем ми­ре. В Сиаме граница между сферами влияния была про­ведена прямо посередине страны—по Менаму. В пере­воде с дипломатического языка на обыкновенный это означало, что Англия и Франция могут присвоить себе по половине Сиама.

Но Сиам и теперь сумел сохранить государственную независимость. Здесь на помощь сиамской дипломатии вновь пришли межимпериалистические противоречия. К тому времени в Сиаме уже захватила прочные позиции третья колониальная держава — Германия (например, если в 1892 г. английские суда составляли 87% судов, плававших в Сиам, а германские — 2%, то в 1900 г. до­ля английских судов упала до 38%, а германских подня­лась до 51%). Этот новый соперник мешал полюбовному разделу. К тому же после марокканского кризиса летом 1905 г. стало очевидно, что мировая война не за горами, и ни Франция, ни Англия не считали своевременным пус­каться в этой обстановке на новые колониальные аван­тюры в Индокитае.

Территориальное наступление на Сиам еще не закон­чилось, но вопрос о захвате коренных сиамских земель был снят. Более того, в последовавших договорах уступ­ки, хотя и не равноценные, носили двусторонний харак­тер.

23 марта 1907 г. был подписан франко-сиамский до­говор, по которому к Франции переходили древние кам­боджийские провинции Баттамбанг и Сиемреап. В обмен на это Сиаму возвращались округа Дансай и Крат, где жило коренное тайское население. Франция отказыва­лась от права экстерриториальности в Сиаме для своих азиатских подданных, составлявших основную массу французских подданных в этой стране.

В 1909 г. был заключен договор между Сиамом и Анг­лией. По нему Сиам уступал Англии свои вассальные ма­лайские султанаты Келантан, Тренгану, Перлис и Кедах (с общим населением 270 тыс. человек). В обмен на это Англия отказалась от права экстерриториальности и пре­доставила Сиаму заем для строительства железной до­роги на Малаккском полуострове.

Таким образом, в ходе более чем полувековой борь­бы, искусно используя противоречия колониальных дер­жав, Сиаму удалось не только сохранить независимость и целостность своей коренной национальной территории, но и частично восстановить свой суверенитет, серьезно ущемленный договорами середины XIX в.

Разразившаяся в 1914 г. первая мировая война дала новые шансы сиамской дипломатии. В начале войны Си­ам заявил о своем нейтралитете и предоставил убежище германскому торговому флоту, находившемуся в Южных морях, а в июле 1917 г., когда стало ясно, на чью сторо­ну клонится победа, объявил Германии войну. Это обес­печило Сиаму участие в Версальской конференции, а впоследствии место в Лиге наций.