После захвата трона Прасат Тонг столкнулся с мно­гочисленными трудностями. Соседние страны не призна­вали его законным королем и под предлогом борьбы про­тив узурпации власти пытались отторгнуть в свою пользу пограничные области Сиама. Вассальные малайские кня­жества отказывались подчиняться его власти, а обосно­вавшийся там Ямада, превративший Лигор фактически в свое собственное королевство, намеревался идти на Аютию и свергнуть «тирана». Врагами нового правителя оставались крупные феодалы.

Требовалась большая гибкость, незаурядное диплома­тическое и военное искусство, чтобы в подобных услови­ях удержать и укрепить свою власть. И Прасат Тонгпро­явил эти качества.

Прежде всего он отразил нападения Чиангмая и Лао­са и подавил мятеж Ямады, а затем всерьез занялся борьбой с крупными феодалами, которая составила осно­ву всей его внутренней политики.

До Прасат Тонга губернаторы обычно пребывали в своих провинциях и занимали свой пост, как правило, пожизненно. При этом губернаторы ближних (к столице) провинций являлись ко двору для отчета один-два раза в год, а дальних — раз в три года.

Уже в начальный период своего правления Прасат Тонг резко нарушил сложившиеся традиции. Каждые че­тыре-восемь месяцев он перемещал всех губернато­ров (как и прочих крупных чиновников) с одного поста на другой, нигде не давая им укорениться. «Он так часто меняет высших должностных лиц королевства, — писал вал Флит, — что никто из знатных не может с уверенно­стью сказать, что ему принадлежит». В дальнейшем ко­роль прибегнул к еще более радикальной мере, принудив почти всех губернаторов постоянно жить в столице. Обязанности губернаторов на местах стали выполнять их заместители — мелкие феодалы, назначенные на этот пост Прасат Тонгом и всецело зависевшие от него.

Губернаторы и другие крупные феодалы, собранные в Аютии, фактически превратились в заложников. Они бы­ли полностью лишены прежней свободы. Им, например, разрешалось разговаривать между собой только в при­емном зале дворца и так, чтобы их слышали все. Нару­шив это правило, они могли лишиться не только своего положения, но и жизни. Без ведома и согласия короля эти феодалы не имели права встречаться даже со своими детьми или родителями. Все вельможи, пишет ван Флит, обязаны были под страхом тяжелого наказания трижды в день являться во дворец на перекличку.

Подобные административные меры Прасат Тонг со­четал с прямым террором против верхушки феодального класса. В воспоминаниях голландского путешественника Яна Стрейса сохранилось описание массовых репрессий против крупных феодалов в феврале — апреле 1650 г.

Поводом для репрессий послужила смерть дочери Прасат Тонга. Было объявлено, что ее отравили против­ники короля. По этому делу казнили более тысячи чело­век. Весь процесс был направлен исключительно против крупных феодалов. Стрейс писал: «Считали, что бесную­щийся адский тиран под предлогом розыска отравителей хотел убрать со своего пути все дворянство, которого он боялся...». Напряженность обстановки у Стрейса подчер­кивается тем, что Прасат Тонгу перед началом репрес­сий пришлось (под предлогом предстоящей войны) стя­нуть в столицу многочисленные войска. При всем своем полновластии король не имел возможности арестовывать вельмож в их домах и вынужден был под разными пред­логами заманивать их к себе во дворец. Исход борьбы, верно подмечает Стрейс, был решен тем, что «наказа­нию подверглись только благородные и знатные и ги­бель их удовлетворяла и радовала народ, обремененный ради них налогами и повинностями».

Основной чертой внешней политики Прасат Тонга был отказ от разорительных войн, препятствовавших успеш­ному развитию сиамской торговли. С первых лет своего правления он посылает посольства с предложением ми­ра и дружбы в Пегу, Аву и Аракан (в Бирме), в Лаос, Аче (в Индонезии), Тямпу (во Вьетнаме) и в другие тогдашние государства Юго-Восточной Азии. В середине 30-х годов Прасат Тонг уже явно берет курс на мирное решение конфликтов как с проникшими в регион евро­пейскими державами, так и с азиатскими соседями. Не­смотря на подстрекательство голландцев, он прекращает изнурительную долголетнюю борьбу за владычество над Камбоджей. Сиамский монарх отказывается также от традиционных походов на Бирму и Лаос.

Забота о развитии торговли занимала значительное место в политике Прасат Тонга. При нем снижаются раз­меры импортных и экспортных пошлин, осуществляются меры для ограждения купцов от феодального грабежа, феодалов, уличенных в вымогательствах у купцов, под­вергают различным наказаниям, вплоть до лишения должностей.

Росту торговли способствовал частый обмен посоль­ствами с различными государствами Индостана и Индонезии. Эти посольства неизменно сопровождались об­ширной свитой, состоявшей из купцов, которые, пользу­ясь дипломатическим иммунитетом, без сколько-нибудь серьезных затруднений совершали свои торговые сделки. Тесные торговые и дипломатические отношения Сиам поддерживал с Китаем. Китайский император даже со­держал при сиамском дворе четырех постоянных представителей.

В течение многих лет Прасат Тонг упорно стремился восстановить дипломатические отношения с Японией, разорванные сначала из-за разгрома японской слободы в Аютии, во время подавления мятежа Ямады, а затем вследствие закрытия Японии для иностранцев. Всем бе­жавшим из Сиама японцам было разрешено вернуться и занять прежние посты. В 1635, 1641, 1643 и 1656 гг. в Японию направлялись посольства, снабженные большим количеством товаров для продажи, но сегуны наотрез от­казывались принимать сиамских послов. Им разрешали продавать лишь часть товаров, чтобы на выручку можно было приобрести провиант на обратную дорогу.

Взаимные выгоды японо-сиамской торговли, однако, были таковы, что стороны пришли к компромиссному ре­шению. Сиамский король стал посылать 'в Японию суд'1 с командой из китайцев, которым, как и голландцам, было разрешено на известных условиях посещать Япо­нию; сопровождавшие эти суда специальные сиамские чиновники руководили продажей товаров, не покидая судна.

Задачи торговой борьбы с европейскими купцами, объединенными в компании, и укрепления экономической базы королевской власти в конкретных условиях фео­дальной монархии Прасат Тонга сделали необходимым введение новых государственных торговых монополий в добавление к частично существовавшим ранее.

Взяв в свои руки важнейшие статьи экспорта, прави­тельство Прасат Тонга широко использовало и право первой покупки, традиционно принадлежавшее королю, и все более овладевало также импортной торговлей. Ведомством пракланга был организован сбыт ввозимых товаров на всей территории страны. «Внутренняя тор­говля, — писал ван Флит, — приносит королю большие доходы, и много торговых точек открыто в разных про­винциях».