Послепетровский период известен в истории как эпоха дворцовых переворотов. Особенности правления от­разились также на экономическом развитии страны.

Так, экономическая политика Екатерины II, ставшая важным этапом в условиях продолжавшегося процесса первоначального накопления капитала, не могла пройти бес­следно для хозяйства страны, тем более что в европейс­ких странах в это время уже складывались предпосылки промышленного переворота.

В доекатерининский период свободная конкуренция ча­стных капиталов была невозможна, поскольку в экономике были широко распространены привилегии и, следователь­но, монополии лиц, приближенных к трону. Такие явления встречались уже при Петре I и еще более усилились при его преемниках. До 1760-х гг. XVIII в. продолжалась пре­жняя политика привилегий, которые получали крупные предприятия. Даже всеобщая любимица императрица Ели­завета Петровна в качестве наиболее распространенной меры поощрения предпринимателей использовала предос­тавление монополий.

Монополия стала восприниматься как естественное яв­ление. Для устранения конкурентов промышленники про­сто обращались с петициями к правительству. Известно, что в годы правления Петра I такие методы недобросовест­ной конкуренции не допускались. Императрицы же были далеки от проблем экономики и передавали управление сво­им фаворитам. Развернулось практически неограниченное беспроцентное кредитование владельцев фабрик, как рос­сиян, так и иностранцев. Буквально даром получен­ные деньги не способствовали повышению эффективности производства: даже на шелковом предприятии известного фабриканта того времени Евреинова из произведенной парчи подчас реализовывалась лишь половина.

В послепетровский период усилились злоупотребления в сфере экономики со стороны членов правительства и их приближенных. Чиновники захватывали наиболее прибыль­ные предприятия, учреждали компании по эксплуатации рыболовных, китобойных, звероловных промыслов, стано­вились "содержателями" казенных фабрик, горных заводов. Их "предпринимательская" деятельность имела значитель­но больший размах, нежели активность купеческих това­риществ. При этом частые смены правительств каждый раз приводили к власти новую группу желающих обогатиться за государственный счет, росли и темпы этого обогащения. Каждый стремился воспользоваться выпавшей удачей, не зная даже ближайшего будущего и помня о печальном опы­те предшественников. Все это, конечно, не могло способ­ствовать производственным инвестициям.

Тем не менее, законодательство того времени было направлено на укрепление крепостного права и более всего соответствовало интересам дворянства, что оборачива­лось ухудшением положения рабочих. В 1736 г. был издан указ о прикреплении "навечно" всех обученных мастерству ранее свободных работников к фабрикам. Существенно ог­раничивалось право недворянских сословий заниматься предпринимательством. В 1731 г. крепостным было запре­щено брать откупа и подряды, с 1746 г. купцам и разночин­цам не разрешалось покупать крестьян с землей или без земли. В 1739 г. Берг-регламент установил специальный по­рядок предоставления права разработки горных месторож­дений, а в 1747 г. рудоносные районы Алтайского округа были объявлены кабинетскими землями (т. е. переданы в управ­ление имперской канцелярии). Указ 1752 г. устанавливал нормы покупки рабочей силы в зависимости от вида техни­ческих средств (на один стан, домну и т. д.); они составляли не болеедуш на один стан в зависимости от отрасли.

К концу 50-х гг. XVIII в. правительство стало осозна­вать пагубность монополий и заметный вред хищений и зло­употреблений высших государственных чиновников и фа­воритов. Петр III Указом 1762 г. начал борьбу с монополия­ми, упразднив, в частности, привилегии Шемякина на бес­пошлинный импорт шелка-сырца и шелковых тканей, а так­же права петербургской ситцевой мануфактуры на исклю­чительное производство ситца и, главное, разрешив за­водить фабрики даже крестьянам.

Отметим, что названные правительственные распоря­жения не распространялись на дворянство и приближен­ных ко двору. Это привело к тому, что стал быстро повы­шаться удельный вес дворянских мануфактур. В легкой про­мышленности, которая получила наибольшее развитие в рассматриваемый период, в 1769 г. из 554 предприятий 171 принадлежало дворянам; в металлургии, помимо из­вестных фамилий Строгановых, Демидовых и Баташевых, появились потомственные дворяне: Голицыны, Шаховские и Шереметевы. В 1754 г. дворяне монополизировали одну из самых прибыльных отраслей – винокурение. Купечество вынуждено было ликвидировать питейные заводы или про­дать их дворянам.

Поразительны находчивость и упорство, которые де­монстрировали предприниматели даже в условиях феодаль­ных ограничений. Теперь частная инициатива сосредоточи­лась в отраслях легкой промышленности : суконной, полот­няной, шелковой, стекольной, кожевенной и т. п. Это отвеча­ло как личным вкусам императриц (в особенности Елизаве­ты Петровны), так и казенным потребностям. Именно в этот период были основаны знаменитое хрустальное производство Мальцевых в Гусь-Хрустальном, Вербилковское фар­форовое производство Гарднера и другие известные пред­приятия.

Императрица Екатерина II с первых лет своего правле­ния постепенно расширяла свободу предпринимательства. На первых порах был принят ряд частных актов в русле политики ликвидации монополий, начатой Петром III. Так, в 1764 г. было подтверждено разрешение заводить фабрики всем без исключения. В 1767 г. Екатерина II высказалась про­тив казенных монополий. Существенные изменения произошли в гг. в ходе городских реформ. Указом 1775 г. раз­решалось "всем и каждому" заводить производство.

Петровские преобразования не внесли кардинальных изменений в жизнь торгово-промышленного населения го­родов, а к последней четверти XVIII в. его права даже су­зились. Для посадского населения сохранялись фискально-феодальные ограничения. В городах стал сильно ощущать­ся недостаток земли. Вплоть до последней четверти XVIII в. городские жители испытывали усиление феодального дав­ления. Посадские, работавшие по вольному найму на ману­фактурах, в 1736 г. были "навечно" закреплены за ману­фактурами, что нередко приводило к конфликтам.

Большим бременем для жителей городов были нату­ральные повинности, особенно постойная, подводная и рек­рутская. Постойная повинность становилась все тяжелее с ростом численности регулярных войск, которые размеща­лись большей частью не в казармах, а в жилых домах. Лишь дворяне, духовенство, мануфактуристы и купцы, бравшие государственные подряды и откупа, освобождались от по­стоя. Подводная повинность состояла в предоставлении под­вод для перевозки рекрутов, военных грузов и прочих го­сударственных надобностей. Таким образом сохранялись феодальные ограничения в жизни городского населения.

В середине XVIII в. продолжала существовать посадс­кая община с замкнутой сословной общностью торгово-ремесленной части жителей посадов. Все посадские люди были прикреплены к определенному посаду. Только в 1744 г. вышел указ, разрешавший переход из одного посада в другой. Посадская община не была заинтересована в вы­ходе из нее богатых купцов, поскольку это меняло рас­кладку натуральных повинностей и денежных сборов. Даже временный отъезд и передвижение ограничивались, для по­ездки на расстояние свыше 30 верст требовался паспорт, который выдавался лишь при отсутствии недоимок. В то же время в 1754 г. были отменены внутренние таможни и ликвидированы мелочные сборы.

Ликвидация системы промышленных привилегий и стро­гой государственной регламентации производства побудила Екатерину упразднить Мануфактур-коллегию в 1779 г. Однако провозглашенная свобода предпринимательства была относительной, так как сохранялись существенные ограничения, важнейшим из которых было отсутствие сво­бодных рынков рабочей силы и земли. В то же время ека­терининские городские реформы в значительной мере сти­мулировали процесс первоначального накопления капита­ла, создав определенные условия для свободной предпри­нимательской деятельности. Несмотря на свою незакон­ченность, они дали сильный импульс развитию промыш­ленности и торговли. Не случайно большинство виднейших предпринимательских династий были основаны именно в рассматриваемый период.

Прежде всего, был отменен фискальный подход к тор­гово-промышленному населению. Налогообложение, безус­ловно, сохранилось, но стало фактором, стимулирующим накопление капитала. В Указе от 01.01.01 г. купцам было предложено предоставить "добровольное показание на со­весть каждому" о сумме имеющегося капитала. Таким об­разом, речь шла об отказе от действовавшего со времен Петра I деления по роду деятельности и переходе к имущественному принципу.

Зачисление в гильдии производилось в зависимости от размера объявленного самим купцом капитала:

·для 3-й гильдии минимум составлял 500 руб.;

·для 2-й гильдии – 1 тыс. руб.;

·для 1-й гильдии – 10 тыс. руб.

Имущественный ценз впоследствии неоднократно по­вышался.

Так, в "Городовом положении" 1785 г. он был установ­лен в размере 1 тыс. руб. для 3-й гильдии и 5 тыс. руб. для 2-й, а для 1-й он остался на прежнем уровне.

Столь резкое повышение ценза для низших гильдий было связано со стремлением ограничить переход из ме­щанства в купечество, а также малосостоятельных пред­принимателей в высшие разряды.

Следует учитывать, что 1-ю гильдию изменения затрагивали меньше, а ее привилегированное положение сохраня­лось.

Правительство осознавало, что столь высокий имуще­ственный ценз должен быть подкреплен соответствующими преимуществами как одной гильдии перед другой, так и всего купечества в целом. Это нашло отражение в "Плане о выгодах и должностях купечества и мещанства" и в "Грамоте русским городам". Главной привилегией купечества становилась монополия торговли. Кроме того, записавши­еся в купечество получали освобождение от тяжелой рек­рутской службы при условии уплаты 360 руб. (с 1785 г. – 500 руб.), а купцы 1 и 2-й гильдий освобождались от те­лесного наказания. Принадлежность к той или иной гиль­дии давала право на определенную сферу деятельности, что стимулировало накопление капитала, которое превра­щалось в условие расширения свободы пред­принимательства. Купцам 1-й гильдии разрешалось вести внешнюю и внутреннюю торговлю и иметь фабрики, заво­ды, морские и речные суда; купцы 2-й гильдии имели пра­во на внутреннюю оптовую и розничную торговлю, могли иметь речные суда; 3-й гильдии разрешалась мелочная тор­говля в рамках города и уезда. Существовали и особые зна­ки социального статуса. Так, например, купцам 1-й гиль­дии разрешалось ездить по городу в карете парой, а куп­цам 2-й гильдии - в коляске парой.

Правительство собиралось и далее стимулировать вла­дельцев крупных капиталов. Первоначально предусматри­валось приравнивание к 8 и 7 классам по Табели о рангах купцов, объявивших капитал свыше 80 тыс. руб., и тех, кто торговал с заграницей не менее 50 лет с оборотами не менее 50 тыс. руб. Однако в "Городовом положении" при­знавались лишь общие преимущества более высокой гиль­дии, что прежде всего имело отношение к замещению дол­жностей в городских учреждениях.

Появился и статус именитого гражданина, позво­ливший выделить верхушку городской буржуазии и интеллигенцию (ученых и художников). Звание именитого гражданина давало право на получение в третьем поколе­нии дворянского звания.

Однако, по-видимому, все эти меры оказались недо­статочным стимулом, так как подавляющая часть купече­ства указывала лишь близкую к необходимой для поддер­жания гильдейского статуса сумму капитала, чтобы платить меньше налогов. Такие налоги не принесли значитель­ных фискальных выгод (налог составлял 1% от суммы объяв­ленного капитала, который частично утаивался), но при­вели в соответствие имущественное состояние предприни­мателей и их возможности. С одной стороны, люди, обла­давшие значительными капиталами и объявившие их, уп­латив налог, могли выгодно использовать свои средства в различных сферах деятельности даже в условиях крепостного права. С другой стороны, не было смысла записываться в 1-ю гильдию, имея средства только для занятий мелочной торговлей.

В целом эта система позволяла хорошо сочетать госу­дарственные (фискальные, поощрение инвестиционной де­ятельности) и частные интересы предпринимателей, стре­мившихся увеличить капитал и личное благосостояние.

Реформы Екатерины II также значительно расширили социальную базу предпринимательства, позволив активным людям даже в условиях крепостного права с выгодой зани­маться экономической деятельностью. Не случайно родона­чальники многих "новых" (первой волны) предпринимательс­ких династий начинали свою деятельность в конце XVIII в., даже находясь в крепостной зависимости (С. В.Морозов, В. И.Прохоров и др.).

Среди причин упадка прежних гостиных родов в первую очередь следует назвать сильную зависимость от государства и правительственных привилегий. В определенный период го­сударственные должности способствовали накоплению ка­питалов за счет многочисленных налоговых льгот благодаря разрешениям на покупку земли и рабочей силы.

Отечественное частное капиталистическое предприни­мательство, получив от правительства минимум свобод, быстро набирало силу даже в условиях крепостнических отношений. Но процесс первоначального накопления капитала шел медленнее, чем в Западной Европе, зато он сохра­нял постепенный, ненасильственный характер, что отли­чало его от западноевропейского образца.

Среди источников первоначального накопления капи­тала не было ни колоний, ни разбоя. Отрицательно сказы­валось сохранение крепостного права, отвлекавшее часть прибавочного продукта на непроизводительное потребле­ние дворянства. Значительные средства предприниматели были вынуждены уступать в виде выкупа и денежной рен­ты, заработная плата крестьян-отходников тоже включала денежную ренту, что искусственно завышало ее удельный вес в затратах, не повышая при этом уровня благосостоя­ния населения.

Многие города России превратились в центры ману­фактурного производства. Полотняная промышленность была развита в Москве, Петербурге, Калуге, Ярославле, Костроме, Вологде, Серпухове, Коломне, Нерехте. Крупными центрами суконной промышленности стали Москва, Воронеж, Казань. Уже в 60-х гг. XVIII в. шелковая про­мышленность была представлена 42 предприятиями, из кото­рых в Москве размещалось более половины. В текстильной промышленности преобладал наемный труд, при этом толь­ко в Астрахани на шелковых мануфактурах было занято около 1200 рабочих. Металлургия по-прежнему была ши­роко распространена на Урале и в Туле, где использовал­ся труд приписных крестьян.

Некоторые города стали центрами одновременно мануфактурного и ремесленного производства. Среди них выделялся Нижний Новгород - крупный центр канатного производства, где имелись многочисленные мыловаренные, кожевенные заводы, судостроительные верфи, различные ремесла. Промышленные села Нижегородской гу­бернии представляли собой значительные центры металло­обработки, кожевенного производства, мыловарения.

Хозяйственный облик многих городов страны опреде­ляла транзитная торговля, а также торговля сельскохо­зяйственной продукцией, производство которой тоже ста­ло принимать ярко выраженный товарный характер. В свою очередь это стимулировало производство. Так, в Рыбинс­ке транзитная торговля способствовала развитию судостро­ения.

Города Поволжья испытывали на себе влияние тран­зитной торговли с Востоком. Кроме того, значительные тор­говые операции Саратова, Симбирска, Астрахани были свя­заны с выходом товарного хлеба из Среднего и Нижнего Поволжья в губернии промышленного центра. Саратов стал крупным центром транзитной торговли эльтонской солью: с 1747 г. в городе была создана мощная торговая инфраструк­тура (склады, амбары, пристани и пр.).

Систематизация вопроса о фабриках, заводах и ману­фактурах предполагает объединение различных типов про­мышленных предприятий, к которым также можно отнес­ти часть кустарных мастерских. Дело в том, что даже ка­зенные предприятия, не говоря уже о частных, представ­ляли собой сочетание централизованной мануфактуры и надомного производства. При этом имеются в виду не толь­ко текстильные мануфактуры, но и вполне развитое по тем временам металлургическое производство.

Так, при постройке каменного помещения для Туль­ского оружейного завода Демидовых предполагалось со­брать оружейных мастеров и наладить работу централизо­ванным способом.

Понятно, что такое распространение рассеянного про­изводства в условиях промышленного переворота мешало прогрессу, не позволяя использовать паровые машины и другую дорогостоящую технику. Но на этапе первоначаль­ного накопления капитала организация мелкого рассеянно­го производства компенсировала нехватку инвестицион­ных ресурсов, удешевляя производство и позволяя дости­гать значительной эффективности. Кроме того, сотруд­ничество крупного производства и малых предприятий ак­туально и поныне и имеет свои преимущества.

Важно отметить, что последняя треть XVIII в. харак­теризовалась мощным переливом торгового капитала в промышленность. Городские реформы Екатерины II при­вели к возникновению крестьянских мануфактур (круп­ные фабрики Грачева, Морозова). Большое развитие полу­чили кустарные промыслы и рассеянные мануфактуры. Как известно, хлопчатобумажная отрасль выросла именно из кустарных промыслов и к середине XIX в. заняла первое место в промышленности. При этом отрасль представляла собой пеструю смесь централизованного производства и ра­боты на дому.

Таким образом, наряду со значительным числом круп­ных предприятий существовали и рассеянные мануфакту­ры, на которых было занято в десятки раз больше работ­ников. Рассеянная мануфактура и простая кооперация, под­готавливая крупное машинное производство, сами по себе также обладали положительными характеристиками. Та­кая мануфактура быстрее, чем крупное предприятие, реа­гировала на изменения спроса, лучше учитывала традици­онные вкусы и привычки крестьянства разных губерний (т. е. работала на определенный сегмент рынка), обеспечи­вала дополнительную занятость и, соответственно, допол­нительные источники повышения благосостояния. Не слу­чайно крестьянство зачастую предпочитало столичным фаб­ричным изделиям продукцию местных промыслов.

Состав представителей промышленного капитала кон­ца XVIII - начала XIX вв. весьма разнообразен: здесь на­ходилось место и государству, и аристократии, и купцам, и "капиталистым" крестьянам, и иностранцам. Причем государственная собственность временами приватизирова­лась, а временами возвращалась в казну.

Предложения интернет-магазинов alpinabook.ru Крейг Дарден-Фил… (16+) Ваш шанс изменить мир: Практическое п… 399 р. Купить boffo.ru Крейг Дарден-Фил… Книга "Ваш шанс изменить мир: Практическое… 350 р. Купить labirint.ru Дарден-Филлипс К… Ваш шанс изменить мир: Практическое пособие… 428 р. Купить labirint.ru Чапек Владимир Н… Малое предпринимательство в России: организ… 134 р. Купить my-shop.ru Дарден-Филлипс К. Ваш шанс изменить мир. Практическое пособие… 461 р. Купить bookvoed.ru Дарден-Филлипс К. Ваш шанс изменить мир: Практическое пособие… 381 р. Купить Рекламная сеть Topadvert

Согласно подсчетам М. И. Туган-Барановского, струк­тура фабричной собственности в 1773 г. была такова: из 328 фабрик 66 принадлежали дворянам, 46 – иностранцам. Дворянские предприятия весьма были представлены в су­конной, полотняной отраслях, работавших на собственном сырье и крепостном труде. Значительные послабления были сделаны при Екатерине II иностранным предпринимателям. В определенной степени они даже получили преимущества. Так, указ 1763 г. разрешал иностранцам покупку крестьян к заводам, в то время как с 1762 г. предпринимателям не­дворянского происхождения это запрещалось. Привилегии иностранным мастерам преследовали цель не столько при­влечения иностранного капитала, сколько чисто меркантилистскую – налаживания производства импортозамеща­ющих товаров.

Следует иметь в виду, что иностранцы находили рус­скую промышленность конца XVIII - начала XIX вв. дос­таточно развитой. Об этом же свидетельствует и продви­жение внешней торговли России.

Екатерина II прилагала много усилий для развития внешней торговли. Этому способствовали завоеванный вы­ход к Черному морю, присоединение и основание более 10 портов на его берегах. Уже в 1774 г. Россия получила право пользования турецкими территориальными водами. Но европейские страны не имели такого права, и это существенно ограничивало возможности русской торговли. Правительство предпринимало решительные шаги для по­ощрения отечественной морской торговли на Черном море, что в XVIII в.- ощутимых результатов не дало. Ви­димо, в XVIII в. проявлялось нежелание отказываться от традиционных торговых маршрутов, что в совокупности с недостатком судов и соответствующей инфраструктурой сдерживало черноморскую торговлю, которая получила должное развитие лишь в XIX в. Столь же слабое разви­тие имела в данный период и сухопутная торговля, со­вершенно незначительная по сравнению с морской.

Все же в рассматриваемый период наметилась тенден­ция к определенному развитию российских экспортно-им­портных операций. Наибольшую активность во внешней торговле с Россией проявляли англичане. Цель торговли Англии с Россией, как и в предыдущие периоды, было снабжение флота снаряжением: корабельным лесом, парусным холс­том, канатами, железом. Незыблемым условием английской тор­говли было лишь использование исключительно английских торговых судов в осуществлении экспортно-импортных опе­раций.