В гимнографии праздника содержатся неоднократные указания на то, что событие Пятидесятницы было исполнением пророчеств. "Во пророцех возвестил еси нам путь спасения…", "так убо проповедаша вси пророцы…", "Законом древле проповеданное и пророки исполнися…бо Духа днесь всем верным благодать излияся". "Cе пророческая исполняются проречения…яко Бог Утешитель, ныне излияся апостолом богатно…", "Глаголавый во пророцех иногда Утешителю". Но при этом указаний на конкретные пророчества гимнографы практически не дают. Единственное исключение - это пророчество Иоиля, вторая паремия праздничной великой вечерни: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего… И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь». «Бог обещает Духа в такой полноте, в какой идет дождь на сухую землю. Обещает излить не на отдельные личности - пророков и царей, как было ранее, а на всякого человека, всякую плоть, то вся природа человеческая будет потрясена», поясняет это пророчество свт. Григорий Богослов.

Сошествие Святого Духа на Апостолов неоднократно называется исполнением обещания. «Будем праздновать Пятидесятницу, пришествие Духа предоставление обещанного, исполнение надежды». Здесь имеются в виду, как пророческие обетования, так и обетования, произнесенные самим Спасителем.

Св. Григорий Богослов в "Слове на Пятидесятницу: «Дух Святой действовал, во-первых, в ангельских и небесных силах, потом действовал в Отцах и в Пророках, после же этого действовал в учениках Христовых как показывает первое очищение от болезней и духов, производившееся, конечно, не без Духа, также после совершения домостроительства дуновение Христово, и наконец нынешнее разделение огненных языков, которое и празднуем. Но первое было не ясно, второе явственнее, а нынешнее совершеннее, ибо не действует уже, как прежде, но существенно присутствует…». Итак, в Ветхом Завете Святой Дух указывал людям преступление заповедей и открывал им тайну прихода Христа, тогда как в Завете Новом, в Церкви, Он соделывает людей сынами Божиими членами тела Христова - и ведёт их к обожению.

Прообразы Пятидесятницы.

Первый прообраз - дарование Синайского Законодательства. «Косноязычный Моисей, скрывшись в божественном мраке, изрек богописанный закон, ибо, стряхнув грязь с умственнаго ока, он видит Сущего и научается знанию Духа, прославляя Бога божественными песнями».

«Как некогда еврейский народ был выведен из Египта, и на пятидесятый день после заклания агнца дан был ему закон на горе Сионе (Исх. 19, 17 и далее), так и после страданий Христа, когда был умерщвлен истинный Агнец Божий, в пятидесятый день после Его Воскресения сошел Святой Дух на апостолов и прочих уверовавших; поэтому без особого труда усердный христианин может постичь, что начала Ветхого Завета подчинились евангельским началам и что тем же Духом дан второй Завет, каким и первый», пишет св. папа Лев Великий. Эту же мысль находим у блаж. Феофилакта: «В какой день дан закон, в тот же нужно было даровать и благодать Духа. В день Пятидесятницы по еврейскому обычаю приносили новые плоды и разные лица сходились под одно небо в Иерусалим, в тот день начатки от всякого народа собрались ради благочестия».

В гимнографии есть указания и на то, что между откровением Бога на Синае и Божиим откровением в Иерусалимской горнице существует огромная разница. Гора Синай «вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась». (Исх. 19, 18). К тому же, была дана заповедь под страхом смерти никому не приближаться к горе: «Всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти». (Исх. 19, 12).

По-другому все происходит в день сошествия Святого Духа в Сионской горнице: «Как вступающие на неосязаемую гору, не боясь устрашающего огня, придите станем на горе Сионской в городе живого Бога…», что ученики исполнились радостью и преобразились, из боязливых людей превратились в неустрашимых исповедников - «дерзновение прияша прежде боящиеся».

Если в Пятидесятницу Ветхого Завета преподносились начатки от плодов урожая, то в «Пятидесятницу Нового Завета были преподнесены начатки от «разумных плодов» со сбора урожая, произведенного Самим Христом, то есть Богу были преподнесены апостолы».

Другой прообраз Пятидесятницы - это смешение языков во время строительства Вавилонской башни, строители которой сказали себе: «Построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя прежде чем рассеемся по лицу земли». (Быт 11, 4). Бог же, видя намерение людей довести до конца свои планы, сказал: «Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого». (Быт 11, 5:7).  Желание рассеяться по лицу земли было осознанным следованием произошедшим в человечестве последствий первородного греха, а именно – подозрительности, отчуждения, враждебности и недоверия, вражды. (Подобное движение души и поступок мы видим позже у Лота, у приточного блудного сына). Вследствие отчуждения от своей единосущности, человечество тяготится друг друга и желает рассеяться, расстаться друг с другом. Рассеяние - демонстративное утверждение этого последствия грехопадения прародителей, которому оно желает воздвигнуть башню – памятник. Своего рода это претензии на строительство своего мира, вехой начала которого должна стать вавилонская башня.

Общее то, что в обоих случая люди начинают неожиданно для себя говорить на разных языках.

В богослужебных песнопениях это отражено так: «Некогда языки получили смешение из-за дерзости столпотворения; ныне же языки умудрены из-за славы Боговедения. Там Христос осудил нечестивых за прегрешение; здесь Он просветил рыбаков Духом. Тогда упразднено безгласие в наказание; ныне обновляется согласие к спасению душ наших». В Пятидесятнице через века после Вавилона человечество испытало, то что было до Вавилона «глас един у всех». (Быт 11, 5-7).

Третий прообраз - вознесение пророка Илии на огненной колеснице. Событие это подробно описано во 2 главе Четвертой книги Царств: «вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо». (4 Цар. 2, 11). Из эпизода с чудом гимнографы берут образ огня; «На пылающей огненной колеснице радостно вознесшийся в древности ревнитель и огнедохновенный являл ныне осияние свыше апостолов дуновение…». «Символ огня весьма соответствовал ревностному духу Илии, который жег (в смысле - обличал) подобно огню и слово его горело, как светильник», - говорит святитель Иоанн Златоуст. И колесница, на которой был вознесен пророк, тоже была огненной. В этом песнотворцы видят указание на огненные языки, в виде которых св. Дух сошел на апостолов в день Пятидесятницы».