Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Не относится ни к расчлененным ни к нерасчлененным предложениями. По отношению к главному придаточное присоединения содержит добавочное сообщение, либо оценку, либо вывод, либо следствие. Средство связи только союзные слова, включающие относительное местоимение «что» в различных падежных и предложнопадежных формах, а так же производные от него местоименные наречия «отчего», «почему». «зачем».
Пала роса, что предвещало завтра хорошую погоду.
Во всяком случае рассказ напишу, зачем и приехал сюда.
Весна – лучшее время года, о чем и писали поэты.
Трагедия А.С. Пушкина «Борис Годунов». Проблематика. Историзм. Шекспировские традиции в трагедии.
Необходимость решения вопроса о движущих силах исторического развития побудила Пушкина обратиться к истории, к какому – либо поворотному моменту в развитии прошлого, на художественном исследовании которого можно было бы уяснить общественную роль народа, его отношение к самодержавию и крепостному праву, ко всему существующему, исторически сложившемуся, общественному укладу.
Так именно возник замысел трагедии «Борис Годунов», к работе которой Пушкин обратился по окончании «Цыган» в октябре 1824 г. Драма «Борис Годунов» наиболее ярко выражает характер шекспировских штудий Пушкина. Вдохновленный Шекспиром, Пушкин создает оригинальную «русскую драму», которая по своим новаторским и художественным достоинствам не менее значима, чем открытый им «роман в стихах». Русский поэт перенимает у английского драматурга принцип историзма, который Шекспир выработал во время создания исторических хроник. Пушкин усвоил его концепцию характеров, масштабность личности его героев, чья широта обусловлена не простым рационализмом, а стихией чувств и дерзновением поступков. Его характеры обладают не только живой естественностью, но и речевой индивидуальностью. Пушкин активно использует принципы драматической поэтики Шекспира, свободной от поздних классицистических условностей. Возвращение к шекспировской драме означало отказ от соблюдения единств (единств места, времени и действия), деления пьесы на акты, смешение трагического и комического начал в ключевых сценах (что было свойственно Шекспиру, но отсутствовало у классиков).
В «Борисе Годунове» выразилось пушкинское восприятие исторического процесса как сложного явления, определяющегося самыми различными факторами, поэтому, подчеркнем еще раз, неизбежным было обращение Пушкина к новому для него реалистическому способу изображения действительности.
Следуя Шекспиру «в вольном и свободном изображении характеров», Пушкин в «Борисе Годунове» создал множество образов.
Пушкин создал в трагедии собирательный образ народа. Действующих лиц из народа Пушкин называет «Один», «Другой», «Третий»; к ним примыкает и баба с ребенком. Совесть народную представляют в трагедии Пимен и Юродивый. В неторопливой, мудрой речи Пимена слышится недовольство царской властью, властью царя-преступника. Пимен является выразителем гнева и мнения народа. Их короткие реплики создают яркие индивидуальные образы. И каждый из них отмечает грань единого образа народа. Создавая этот обобщенный образ, Пушкин и здесь следует законам драмы Шекспировой. Он показывает на протяжении трагедии эволюцию образа народа. Если в первой сцене это безразличная к борьбе за власть, лишь исподтишка иронизирующая толпа, то на площади перед собором в Москве в отрывочных фразах звучит настороженность народа, угнетаемого и притесняемого царской властью. И крик Юродивого: «Нет, нет! Нельзя молиться за царя-Ирода!» - звучит призывом к бунту. Народ мятежный, охваченный страстью разрушения, показывает нам Пушкин в сцене у Лобного места. Мудрым, справедливым и непреклонным судьей истории предстает народ в финале трагедии.
Вместе с тем народ отнюдь не дан в трагедии как воплощение всех моральных и социальных добродетелей. Он выступает в своем историческом облике, предстает в сложности и противоречивости, не принимает царской власти, чуждой и враждебной ему. Но и в таком освещении народа в «Борисе Годунове» Пушкин оставался объективным, сохранял историческую правду.
Проблематика
Создавая образ Бориса Годунова, Пушкин не задавался целью нарисовать злодея от рождения. Борис Годунов привлекает силой характера, ума, страсти. Но чтобы добиться власти самодержца и удержать ее за собой, надо быть злодеем. Самодержавие обеспечивается властолюбием, хитростью, жестокостью, угнетением народных масс. Это поэт делает очевидным всем содержанием трагедии.
Историзм
Вдохновленный чтением знаменитой “Истории государства Российского” Н.М. Карамзина, историческими пьесами-хрониками Шекспира и русскими летописями, Пушкин-драматург обратился к одному из переломных моментов в истории России — Смутному времени (конец XVI — начало XVII в.). Однако он не был прилежным учеником своих дальних и близких предшественников — авторов французских и русских трагедий на исторические темы: Ж. Расина, П. Корнеля, А.П. Сумарокова, В.А. Озерова, П.А. Катенина и др. Пушкин хотел стать драматургом-новатором. Он думал о реформировании не только трагедии — древнейшего жанра европейской драматургии, но и современного российского театра.
Сюжетное действие в пьесе охватывает семь лет (1598—1605) и организовано по хроникальному принципу. Однако пушкинская историческая “хроника” изобилует временными пробелами: недели, месяцы, а то и годы отделяют одну сцену от другой. Самый большой пробел — пять лет — между событиями 1598 г. (первые четыре сцены, начало царствования Бориса Годунова) и последующими сценами, относящимися к 1603—1605 гг. Пятая сцена (“Ночь. Келья в Чудовом монастыре”) датирована 1603 г. Это канун исторических потрясений.
От событий в первой сцене, в которой есть точное указание на время действия (“1598 года, 20 февраля”), до финальных сцен “Лобное место” и “Кремль. Дом Борисов. Стража у крыльца”, не имеющих точных временных координат, автор словно пунктиром прочерчивает линию исторического сюжета, не заботясь о точной “летописной” привязке изображаемых событий к датам. Внутренняя хронология в трагедии только намечена. В тексте кроме названных есть еще две опорные даты. “1604 года, 16 октября” — так помечена сцена “Граница литовская”, в которой показано вторжение войск Самозванца на Русь. Следующая сцена, “Равнина близ Новгорода-Северского”, содержит последнюю опорную дату — “1604 года, 21 декабря”. Эта сцена — образец пушкинской лаконичности: на двух страницах развернута картина сражения, закончившегося победой войск Самозванца над войсками русского царя.
Как и в романе “Евгений Онегин”, некоторые сцены пространны, в них легко обнаружить вполне завершенные микросюжеты. Таковы сцены “Ночь. Келья в Чудовом монастыре”, “Корчма на литовской границе”, “Краков. Дом Вишневецкого”, “Ночь. Сад. Фонтан”, “Москва. Царские палаты”. Однако многие сцены напоминают драматические этюды или эскизы: они состоят лишь из нескольких реплик персонажей или безымянных людей из народа (“Красная площадь”, “Кремлевские палаты”, “Палаты патриарха”, “Площадь перед собором в Москве”, “Лес”). Но независимо от насыщенности событиями и высказываниями персонажей каждая сцена в трагедии является необходимым звеном исторического сюжета.
История Смуты сама определила главных героев-антиподов трагедии: это царь Борис, тщетно пытающийся удержать в руках ускользающую власть, и Самозванец, одержимый жаждой власти любой ценой. Он так же, как когда-то Борис Годунов, поддержан обманутым народом. Но как нередко бывает с героями-антипода-ми, Борис Годунов и Самозванец связаны более сложными художественными связями. За их очевидной антитетичностью просматривается другой, глубинный принцип их изображения — двойничество.
Борис Годунов, спокойно отнесшийся к известию о появлении некоего самозванца, приходит в страшное волнение, когда Шуйский сообщает ему, что самозванец именует себя царевичем Димитрием. Появление на исторической сцене “ожившего” Димитрия делает самозванцем его самого. Самозванец же начинает свое недолгое царствование с того, что стало фундаментом Борисовой власти, — с обмана и преступления.
Поразительно схожи их царские обещания. Борис Годунов, согласившийся после долгих уговоров принять “власть / Великую со страхом и смиреньем”, обещает править “во славе свой народ”. Он хочет не только покорности, но и любви народной. Самозванец идет к народу “с любовью, с миром”, обещая щедро жаловать “бояр, дворян, людей приказных, ратных, / Гостей, купцов — и весь честной народ”. Гаврила Пушкин в сцене “Лобное место” убеждает толпящийся вокруг народ в стремлении Самозванца стать народным царем.
особенности прозы А.С. Пушкина 1830-х годов. Этические и социальные проблемы в романах «Дубровский, «Капитанская дочка».
В “Дубровском”, как ранее в “Повестях Белкина”, Пушкин ориентировался на свое представление о прозе, которая, по его мнению, должна удовлетворять требованиям “краткости”, “точности” и “нагой простоты”. Основной повествовательный принцип, реализованный в романе, — чередование сжатых, концентрированных авторских характеристик персонажей с изображением конкретных сцен с их участием. О людях и событиях, быте и нравах поместного дворянства рассказано сдержанно и предельно лаконично. Каждая авторская характеристика — образец афористически точной аналитической прозы. Раскрывая важнейшие социальные и нравственно-психологические качества участников событий, повествователь старается быть максимально объективным, хотя порой не может удержаться от прямых оценок и иронических замечаний.
В “Дубровском” развиваются, последовательно сменяя друг друга, два конфликта, различные по своей природе и общественной значимости.
Первый конфликт, развернутый в первом томе, внутрисослов-ный, с яркой социальной окраской. В нем столкнулись соседи, бывшие сослуживцы и давние друзья — мелкопоместный дворянин, отставной поручик Андрей Гаврилович Дубровский и богатый помещик, отставной генерал-аншеф Кирила Петрович Троекуров. Конфликт был спровоцирован дерзкой репликой троеку-ровского псаря Парамошки, унизившей человеческое достоинство Дубровского: “...иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку”. Подогретая столкновением самолюбий Дубровского и Троекурова, ссора друзей вскоре превратилась в имущественный конфликт между соседями-помещиками. На первый план вышло их социальное неравенство, которое и предрешило исход судебной тяжбы, затеянной Троекуровым. Небогатый помещик, хозяин одного-единственного сельца Кис-тенёвки с 70 крепостными душами стал жертвой мстительной “забавы” крупного землевладельца, которому услужливо помогли продажные судейские чиновники и некоторые соседи, лжесвидетельствовавшие в его пользу (в частности, Антон Пафнутьич Спицын). Результат судебного фарса был вполне предсказуем: Дубровский, фигура совершенно ничтожная в глазах заседателя Шабашкина и других членов суда, лишился имения, а его крепостные, понимавшие, что Троекуров с них “не только шкурку, да и мясо-то отдерёт”, едва не взбунтовались в день похорон своего старого господина, совпавший с передачей поместья новому хозяину.
Второй конфликт, развернутый во втором томе романа, — семейно-бытовой. Пушкин повествует об еще одной типичной житейской ситуации. Замужество Маши Троекуровой — обычный для дворянской среды брак “по неволе” (этой темы Пушкин уже касался в “Евгении Онегине”: замуж “по неволе” была выдана мать сестер Лариных). Троекуров принуждает Машу, влюбленную в разбойника Дубровского, выйти замуж за ненавистного ей князя Верейского. Писатель поставил проблему семейного бесправия, вопрос о праве влюбленных на счастье независимо от разделяющих их общественных барьеров и предрассудков, затронул актуальную для европейской литературы 1830-х гг. тему борьбы любовной страсти и нравственного долга.
Белинский вновь сопоставляет обе пушкинские повести и дает оценку их персонажам: « Капитанская дочка » — нечто вроде «Онегина» в прозе . Поэт изображает в ней нравы русского общества в царствование Екатерины. Многие картины, по верности, истине содержания и мастерству изложения — чудо совершенства. Таковы портреты отца и матери героя, его гувернера-француза и в особенности его дядьки из псарей, Савельича, этого русского Калеба, Зурина, Миронова и его жены, их кума Ивана Игнатьевича, наконец, самого Пугачева, с его «господами енаралами»; таковы многие сцены, которых, за их множеством, не находим нужным пересчитывать. Ничтожный, бесцветный характер героя повести и его возлюбленной Марьи Ивановны и мелодраматический характер Швабрина хотя принадлежат к резким недостаткам повести, однако ж не мешают ей быть одним из замечательных произведений русской литературы.
« Дубровский » — pendant к « Капитанской дочке ». В обеих преобладает пафос помещичьего принципа, и молодой Дубровский представлен Ахиллом между людьми этого рода, — роль, которая решительно не удалась Гриневу, герою « Капитанской дочки » (Белинский, т. VII, с . 577).
Пушкин противопоставил в своем романе не дворян и крестьян, а народ и власть. Для него народ — это не только Пугачев с его «господами генералами», «молодой казак», ударивший саблей по голове Василису Егоровну, изуродованный башкирец, лукавый урядник Максимыч. Народ — это и капитан Миронов, и Маша, и попадья, и Савельич, и единственная крепостная Мироновых Палаша. Трагическая межа разводит героев романа именно тогда, когда они определяют свое отношение к власти. Екатерина II и Пугачев — ее символы. «Народ», как отмечает наблюдательный Гринев, неотступно следовал за Пугачевым, толпился вокруг него. Одни видят в Пугачеве «народного царя», воплощающего их мечту о «чуде» — сильной, но мудрой и справедливой власти, другие — разбойника и душегуба. И те и другие сближаются в своем стремлении к подлинной власти, человечной и милосердной. Именно власть «неправедная», бестолковая и жестокая, отделившая себя от людей, подвела Россию к краю бездны. Не на «турку» или «шведа» приходится идти кое-как обученным «солдатушкам», не защищать Отечество, а сражаться в «странной войне», после которой родная земля превращается в пепелище («состояние всего обширного края, где свирепствовал пожар, было ужасно...»).
Предсмертные слова Василисы Егоровны — плач по повешенному мужу — можно рассматривать как обвинение не только разбойнику Пугачеву, но и власти: «Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!» Взгляд Гринева на исторические события в большей степени отражает не узко-сословную, а общечеловеческую точку зрения. Гринев с омерзением смотрит на «разбойников», но осуждает и беспечных защитников Велогорской крепости, и особенно «оренбургских командиров», которые обрекли город на вымирание. Во всем происходящем он видит кровавый разгул и вакханалию насилия, подлинное национальное бедствие.
Гринев доверяет только собственным впечатлениям. Все, о чем ему известно понаслышке, специально оговаривается или пропускается (см., например, рассказы о положении в Оренбургской губернии в главе «Пугачевщина», о разгроме Пугачева в главе «Арест»).
15. Понятие об омонимии. Виды омонимов. Разграничение омонимии и полисемии. Пути появления омонимов в русском языке.
«Евгений Онегин» А.С. Пушкина. Классический реализм. Проблема характера. Дискуссионные вопросы изучения романа.
Омонимия и слова-омонимы
Слова, одинаково звучащие, но не связанные по смыслу, называются омонимами. Совпадение в звучании совершенно разных слов называется омонимией: лезгинка (женщина) — лезгинка (танец); ладья (судно) — ладья (шахматная фигура); посол (дипломатический работник) — посол (способ заготовки продуктов).
Одинаковая внешняя форма слов (звуко-буквенная и грамматическая) позволяет говорить об омонимах как о словах-двойниках. Это явление считается отрицательным в языке, отклонением от нормы, по которой слова с разными значениями должны звучать по-разному. Омонимы затрудняют общение. Различить их смысл можно только в контексте, в окружении других слов: предложение руки и сердца — безличное предложение; почки распустились — лечить почки; правый и виноватый — правая рука.
Омонимы либо принадлежат словарному составу языка (называются лексическими): месяц (светило) — месяц (календарный); сборка (от собирать) — сборка (складка); почитать (немного на ночь) — почитать (родителей), либо связаны со звуковым и грамматическим изменением: рот — род ([рот] — в произношении); три (морковь) — три (яблока); пара (гнедых) — (клубы) пара; печь (пироги) — (старая) печь.
Лексические омонимы бывают полными и частичными. Полные совпадают во всех формах: наряд (одежда) — наряд (распоряжение); мотив (музыкальный) — мотив (поведение); нота (музыкальная) — нота (дипломатическая). Частичные омонимы совпадают только в ряде форм: скат (к реке; неодуш.) — скат (хищная морская рыба; одуш.) — скат (колесо; неодуш.); закапывать яму (СВ — закопать) — закапывать лекарство (СВ — закапать); рак (животное) — рак (болезнь — только ед. число).
Лексические омонимы помещены в толковых словарях. Им посвящаются отдельные словарные статьи, они отмечены особыми знаками — цифрами над словом. Каждый омоним может развивать свою многозначность.
Например, слово мир1 с прямым значением 'совокупность всех форм материи, Вселенная' (происхождение мира) развивает целую серию переносных значений метонимического типа: 'отдельная часть Вселенной, планета' (звездные миры); 'земной шар, Земля' (чемпионат мира); 'объединенное по каким-либо признакам общество, среда, строй' (античный мир); 'какая-либо сфера жизни или область явлений в природе' (мир природы, мир животных); 'сельская община' (на миру и смерть красна).
Слово мир с прямым значением 'отсутствие войны, согласные отношения, спокойствие' развивает переносное значение — метонимию 'согласие воюющих сторон о мире' (заключить мир).
Омонимия как явление — обозначение разных понятий одинаковым образом (звуковым, буквенным, грамматическим) — проявляется на всех уровнях языка. Выделяются следующие типы омонимов:
омофоны (фонетические омонимы) — одинаковые по звуковому составу (произношению), но различные по буквенному составу (написанию) слова: код и кот, гриб и грипп, форт и «форд», люд и лют, осветить и освятить;
омографы (графические, буквенные омонимы) — одинаковые по буквенному составу, но различные по произношению слова: парить — парить, рожки — рожки, полки — полки, атлас — атлас;
омоформы (совпадающие грамматические формы разных слов или одного слова): летняя пора — пора ехать; охота (на волков) и охота (желание); стекло оконное — стекло на пол (сущ. и глагол); мороженое мясо — шоколадное мороженое (прилаг. и сущ.); наслаждаться весной — вернуться весной (сущ. и наречие); заделать течь — течь по полу (сущ. и глагол).
От омонимов следует отличать слова-паронимы. Паронимами называются близкие по написанию и звучанию, но различные по значению слова: рыбный (суп) — рыбий (хвост); эмигрант (уезжающий из страны) — иммигрант (въезжающий в страну) и др.
Паронимы — источник ошибок в устной речи, связанных с неразличением лексического значения слов. Особенно внимательно следует использовать слова: чувственный (формируемый ощущениями) — чувствительный (впечатлительный); представлять (понимать, осознавать) — предоставлять (отдать в распоряжение); неизмеримое (очень большое, значительное) — несоизмеримое (не подлежащее сравнению).
Появление омонимов связано с отражением действительности, а также с собственно языковыми причинами.
1. Утрата общего звена между явлениями действительности: например, у слова мир1 (материя) и мир2 (покой) исчезло понятие «покоя» как способа существования материи.
2. Исторические изменения значения слова или его формы: образование (государства) — образование (просвещение) — утратилось одно из мотивирующих значений глагола образовать 'просвещать': Ученье образует ум. Также слог (часть слова) и слог (стиль), некогда (нет времени) и некогда (когда-то) и др.
3. Заимствование слов из других языков: кулон (украшение) — кулон (единица измерения) — из фр.; совпадение звучаний русского и заимствованного слов: брак (русск. 'супружество') — брак (нем. 'дефект').
4. Словообразовательный процесс: пересмотреть (точку зрения) — пересмотреть (все фильмы); покупаться (за деньги) — покупаться (в реке).
Омонимов в языке меньше, чем многозначных слов. Как правило, омонимы подбираются намеренно и становятся фактом (или основой) языковой игры: Почему не говорят «лошадь Тютчева», а говорят «конь Фета»? (читай конфета — омофон); Почему не говорят «как валет», а говорят «как туз» (читай кактус — омофон). С помощью омонимов построены многие пословицы, поговорки, каламбуры: Не под дождем — подождем; Каков ни есть, а хочет есть; Сев в такси, спросила такса — за проезд какая такса?
Однако не всегда эти способы дают абсолютно правильный результат, ибо возникновение омонимов в языке идет разными путями, в том числе и через словообразование: строчка (от строчить) — строчка (от строка); пилка (дров — процесс) — пилка (от пила).
Самым надежным источником сведений об омснимах являются толковые словари и «Словарь омонимов русского языка» О. С. Ахмановой.
Разграничение омонимии и полисемии.
Полисемия – наличие у одного и того же слова нескольких связанных между собой значений, обычно возникающих в результате видоизменения и развития первоначального значения этого слова. Полисем – это одно слово, у которого есть несколько связанных между собой значений: п¼л¼ш 1) знать кого-что-л., узнавать, познавать; 2) отгадывать, разгадывать, угадывать; 3) определять что-л.; 4) различать что-л. [5, с. 116].
Омонимией называется звуковое совпадение разных языковых единиц, которые семантически не связаны друг с другом. Омонимы – это слова, совпадающие по звучанию, одинаковые по своей форме, но значения которых никак не связаны друг с другом, т.е. не содержат никаких общих элементов смысла, никаких общих семантических признаков. Омонимы – это отдельные, самостоятельные слова. Например, пачкаш1 1) обжигать крапивой; 2) перен. читать нравоучения, поучать; 3) перен. ругать, пробирать, осуждать и пачкаш2 1) стряхивать, отряхивать, встряхивать, трясти; 2) хлопать, выхлапывать [5, с. 115].
Одной из главных особенностей многозначного слова является то, что отдельные его значения всегда связаны между собой. Вторичные, переносные значения полисемантичного слова группируются вокруг основного, которое обычно выступает как семантическое ядро.
При полисемии разные значения одного слова всегда связаны между собой по смыслу. Эта связь может быть различной: основанной либо на сходстве предметов, называемых одним словом, либо на смежности, либо на отношении «часть – целое». Сколько бы значений ни имело многозначное слово, как бы ни были разнообразны эти значения, слово остается самим собой. Например, у глагола идти в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой указано 26 значений [4, с. 236-237]; в «Словаре горного наречия марийского языка» А.А. Саватковой у глагола ке¼ш ’идти’ – 6 значений [5, с. 52]. Глагол идти меняет значение, но остается все тем же словом, потому что разные его значения имеют общее: обозначение движения.
В отличие от полисемии значения омонимичных слов не имеют ничего общего между собой или же былая связь между значениями омонимов с точки зрения современного состояния утрачена. Омонимы, как правило, приводятся в отдельных словарных статьях, а многозначные слова – в одной; с последующим выделением нескольких значений слова, которые даются под номерами.
Из многочисленных вопросов, связанных с проблемой омонимии, вопрос отделения многозначности от омонимии представляет наибольшую трудность как при создании лексикографических пособий, так и в практике изучения языка. Трудность представляет выделение лексических омонимов, образовавшихся в результате распада полисемии. Такие омонимы некоторые исследователи называют семантическими.
Критерий установления семантических омонимов по одной лишь отдаленности значений слова, предлагаемый большинством исследователей, является необходимым признаком, свидетельствующим об омонимии, но тем не менее ведет к субъективным истолкованиям. Поэтому необходим, кроме семантического, еще какой-то внешний признак, подтверждающий образование таких семантических омонимов в языке.
В.В. Виноградов считает, что признаком обособления омонима может также быть и конструктивно-обусловленное значение слова, например, обернуться (лицом к окну) и обернуться (в кого-л.), т.е. превратиться. Но здесь же В.В. Виноградов оговаривается, что разные виды конструктивной обусловленности могут являться как признаками омонимии, так и служить указанием на границы разных значений одного и того же слова [1, с. 25-27].
Пути появления омонимов в русском языке.
Пути появления омонимов в русском языке. Критерии отграничения омонимии от многозначности. Паронимы. Значение изучения этого материала в школе.
Источники лексической омонимии в современном русском литературном языке.
Распад многозначности, то есть потеря смысловой связи между разными значениями одно и того же слова. Такие омонимы называются семантическими. Например, два омонима лавка – «предмет для сидения» и лавка – «торговое помещение» образовались в результате распада многозначного слова: скамейка для сидения – скамья, стол для раскладывания товаров – торговое помещение.
Распад многозначности – это не одноактивный, а постепенный процесс. Поэтому, например, слово заключить дано как многозначное и в «Словаре омонимов русского языка» О. С. Ахмановой указаны два омонима.
Лексические омонимы образуются в результате словообразовательных процессов. Такие омонимы называются словообразовательными. Например, при образовании слов от разных происходящих основ при помощи омонимичных суффиксов: полка – «доска, горизонтально укрепленная на стене или в шкафу посуды» Омонимы могут появляться в результате образования слов от одного корня при помощи разных суффиксов.
Лексический способ образования омонимов. Он заключается в пополнении словарного состава русского языка заимствования из других языков и приспособлении заимствований к особенностям русского языка. При этом омонимы появляются либо в результате случайного совпадения звучания иноязычных и русских слов, либо в результате подчинения заимствованных слов фонетическим и грамматическим законам русского языка. (Club – клуб)
Омонимы могут образовываться в результате фонетических процессов, то есть в связи с изменениями в фонетической системе русского языка. Например, лук – «огородное растение» (из луок), лук – «старинное оружие». Омонимы, образованные таким путем, называются фонетическими.
«Евгений Онегин» А.С. Пушкина. Классический реализм.
“Онегин” есть поэтически верная действительности картина русского общества в известную эпоху
В.Г. Белинский
Роман А.С. Пушкина “Евгений Онегин”, созданный в двадцатые годы девятнадцатого века, в эпоху зарождения и последующего поражения декабризма, стал первым реалистическим романом в русской литературе. Уникальность данного произведения заключается не только в том, что роман был написан в стихах, но и в широте охвата действительности того времени, в многосюжетности романа, в описании особенностей эпохи, в которой жил А.С. Пушкин.
“Евгений Онегин” — это произведение, в котором “отразился век и современный человек”. А.С. Пушкин в своем романе пытается изобразить своих героев в реальной жизни, без особых преувеличений.
Читая это уникальное произведение и перелистывая страницу за страницей, я смогла познакомиться и со всеми слоями русского общества того времени: и с высшим светом Петербурга, и с дворянской Москвой, и с жизнью крестьян, то есть со всем русским народом. Это еще раз свидетельствует о том, что Пушкин смог отразить в своем романе окружающее его в повседневной жизни общество со всех сторон. С особым впечатлением автор повествует о жизни и судьбе декабристов, многие из которых были его близкими друзьями. Ему нравятся черты своего Онегина, в которых, по его мнению, дана правдивая характеристика декабристского общества, что позволило нам, читателям, более глубоко познакомиться с русским народом начала девятнадцатого века.
Более близкая поэту деревенская Россия. Вероятно, поэтому особое внимание в романе было уделено деревенской жизни, ее жителям и описаниям русской природы. Пушкин показывает картины весны, рисует прекрасные осенние и зимние пейзажи. При этом он, как и в показе людей и их характеров, не стремится к описанию идеального, необыкновенного. У поэта в романе все просто и обыденно, но в то же время и прекрасно. Так писал В.Г. Белинский в своих статьях о романе: “Он (Пушкин) взял эту жизнь, как она есть, не отвлекая от нее только одних поэтических ее мгновений, взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и пошлостью”. Это, на мой взгляд, и делает роман А.С. Пушкина популярным и по сегодняшний день.
Казалось бы, сюжетная линия романа проста. Сперва Татьяна полюбила Онегина и откровенно призналась ему о своей глубокой и нежной любви, а он сумел полюбить ее только после глубоких потрясений, происшедших в его охлажденной душе. Но, несмотря на то что они любили друг друга, они не смогли соединить свою судьбу. И виноваты в этом их собственные ошибки. Но особую выразительность роману придает то, что на эту простую сюжетную линию реальной жизни как будто нанизано множество картин, описаний, лирических отступлений, показано множество реальных людей с их различной судьбой, с их чувствами и характерами.
Проблема характера.
Но не будет ошибкой сказать, что самым задушевным, самым значительным произведением поэта является роман в стихах “Евгений Онегин”. Именно в этом произведении наиболее полно и явственно отразились взгляды Пушкина на современное общество., проявились нравственные идеалы автора. По словам В. Г. Белинского, роман явился “энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением”. Произведение писалось в течение нескольких лет, за этот период многое изменилось в жизни России, в жизни самого поэта. Все это находит отражение в образах главных героев произведения — Евгения Онегина и Татьяны Лариной. На страницах романа в характерах героев, в их отношении к жизни происходит формирование нового мировоззрения самого поэта. Автор очень часто обращается к сравнению себя с Онегиным, отражая в образе главного героя и пороки общества, и положительные черты молодого поколения. Наибольшее сближение личности поэта с образом Евгения происходит в конце романа, когда герой возвращается из путешествия. Читатель видит, как сильно изменился духовный мир Онегина, его нравственные качества.
В начале произведения Пушкин называет Евгения “добрым приятелем”, тем самым выражая симпатию к молодому человеку. Но поэт показывает, что пока Онегин далек от совершенства: он слишком любит комфорт, слишком эгоистичен, не приучен к систематическому труду. Автор иронизирует над его поверхностным образованием и с горечью заявляет, что для признания в светском обществе нужно очень мало:
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал,
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно...
Этого достаточно: “...Свет решил, что он умен и очень мил”. И здесь поэт, один из образованнейших людей своего времени, с лукавой усмешкой заявляет:
Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь...
Да, Онегина развратил свет, да, слишком тлетворное влияние оказали роскошь, богатство, безделье. Но почему одна и та же среда породила Пушкина и Онегина, “лучших людей” и декабристов? Существуют и какие-то внутренние факторы, позволяющие человеку противостоять пошлости и глупости. Онегин обладает редким умом, способностью мыслить. И в романе показано, как этот- человек пытается найти смысл жизни, применение своим силам и энергии. Такой поиск, по мнению Пушкина, является одной из главных черт совершенного в нравственном плане человека. Сопоставляет автор себя и героя и в отношении к искусству, любви. Если в начале романа любовь для Онегина представляется лишь пустым развлечением, легкой интрижкой, то для автора это чувство свято, поэтично, необходимо. Да и сам герой в итоге наделяется способностью искренне и страстно любить, что также является важной чертой настоящего человека. Проведя своего героя через ряд испытаний, поэт наделяет его волей, силой души, способностью сострадать. Именно в таком Онегине и нашли отражение нравственные идеалы поэта.
Татьяна все еще любит Евгения, но она не из тех, кто строит свое счастье на несчастье ближнего. Девушка жертвует собой, своими чувствами, повинуясь чувству долга, ответственности. Пушкин считает верность, способность к самопожертвованию необходимой чертой настоящей женщины.
Дискуссионные вопросы изучения романа (заключается в том реализм или романтизм, отрицательный ли герой Онегин, переросла ли Татьяна Онегина в духовном плане, дорос ли до татьяны Онегин в нравсвенном плане в конце романа, вопрос ро народности романа, детали «низкого быта» в романе и тд. .).
Споры о "Евгении Онегине" в прошлом и настоящем
Первый серьезный спор о романе возник между Пушкиным и его друзьями. Автор и его оппоненты были людьми близких идейных убеждений. Расхождения в трактовке замысла "Евгения Онегина" касались принципиальных вопросов.
Пушкин предвидел, что читатели, восторженно встретившие его романтические поэмы, станут осуждать "антипоэтический характер главного лица" - Онегина*. И в самом деле, такова суть ряда откликов даже близких Пушкину людей на первую главу романа. По словам Пушкина, Н. Н. Раевский "бранит" роман, он ожидал "романтизма, нашел сатиру и цинизм и порядочно не расчухал" (письмо к брату в начале 1824 года). С критериями романтизма подошла к оценке "Евгения Онегина" и декабристская критика. А. Бестужев одобрительно отозвался только о тех местах первой главы, "где говорит чувство", "где мечта уносит поэта из прозы описываемого общества". Лучшим произведением Пушкина для Бестужева оставалась поэма "Цыганы"**. Он полагал, что противоречившее понятиям "высокого" изображение светской жизни не является достойным предметом для поэта. Полемизируя с Пушкиным, отстаивавшим право поэта на изображение "света", Бестужев писал ему 9 марта 1825 года: "...для чего ж тебе из пушки стрелять в бабочку?" Бестужев хотел таким образом сказать, что Онегин слишком ничтожный объект для романа (обложка первой главы была украшена виньеткой с изображением бабочки, которое Бестужев понял как аллегорический намек на сущность героя). Рылеев, хотя и признавал, что первая глава "Онегина" в целом "прекрасна", все же резюмировал: "...Онегин, сужу по первой песни, ниже и Бахчисарайского фонтана и Кавказского пленника" (письмо к Пушкину 12 февраля 1825 года). Правда, эти отзывы были основаны на впечатлении только от первой главы, где изображена рассеянная светская жизнь, создавшая Онегина как человека преданного "безделью", истомленного "душевной пустотой". Но все же по этим отзывам можно судить о том, чего же ожидали от романа критики декабристского направления. В образе. Онегина Бестужев ожидал увидеть нечто подобное Алеко, то есть героя, которого можно было бы поставить в "контраст с светом". Иначе говоря, Бестужев, верный романтической догме, признавал задачей искусства создание исключительных характеров, а не таких, как Онегин, которых он, по его словам, "тысячи встречал наяву".
Это мнение вызвало отповедь критика "Сына отечества". В недоумении он восклицал: "Я не знаю, что тут народного, кроме имен петербургских улиц и рестораций". Но Полевой (позже, в конце 20-х и в 30-е годы ставший противником Пушкина) продолжал отстаивать и развивать свою мысль. Отвечая своему противнику, он писал: "Общество, куда поставил своего героя Пушкин, мало представляет отпечатков русского народного быта, но все сии отпечатки подмечены и выражены с удивительным искусством. Ссылаюсь на описание Петербургского театра, воспитание Онегина, поездку к Талону, похороны дяди, не исчисляя множества других черт народности"*.
Важные вопросы задеты другим критиком в статье о четвертой и пятой главах романа. Разбор "Онегина" связан с размышлениями о сущности романа как жанра: роман - это "теория жизни человеческой", он должен быть верной и полной картиной жизни, не только внешней, но прежде всего внутренней. Роман должен обрисовывать и развивать характеры действующих лиц, с героем романа мы стараемся надолго "ознакомиться, чтобы знать, чего должны ждать от него, чем можем в нем пользоваться и чего остерегаться". Таким образом, здесь поставлен вопрос о громадном познавательном значении романа как жанра. Оценивая "Онегина" с этих позиций, критик находит в этом произведении подтверждение своей теории.
В рецензии Булгарина седьмая глава оценивалась как "совершенное падение". От Пушкина ожидали, что он "в сладких песнях" прославит царистские завоевания на Востоке, а вместо этого появился "опять Онегин бледный, слабый..."*. Булгарин поносил и эстетическую программу Пушкина - расширение сферы творчества. Защита права поэта на всестороннее, без каких-либо запретов, изображение повседневности шельмовалась как подмена "прелести поэзии" "низкими" предметами, картиной "горшков и кастрюль"**. Булгарин не был одиноким. В тон ему, сопоставляя эстетику лжеклассицизма с пушкинским пониманием целей и задач творчества, другой критик восклицал: "В чем состоит истинное достоинство поэзии?... в приличном выборе предмета"... Ни "Граф Нулин", ни "Онегин" "приличным выбором не отличались: "Если же дарование поэта признается истинным только в изображении слишком возвышенных предметов, как, например, что баба в пестрой паневе шла через барский двор белье повесить на забор, а между тем две утки полоскались в луже и козел дрался с дворовою собакой, или если истинные красоты поэзии состоят в мастерском исчислении поваренной утвари и разных домашних пожитков, как, например: стульев, сундуков, тюфяков, перин, клеток с петухами, кастрюлек, горшков, тазов et cetera, - то chacun a son gout, messieurs"***. Разумеется, не детали "низкого быта" сами по себе возмущали консерваторов: эти детали были для них синонимами нового искусства, враждебного официозным догмам: их тревожило вторжение поэзии в действительную жизнь, пересмотр понятий "возвышенное" и "низкое"
Впервые было показано, что это произведение проникнуто глубочайшей идеей. Перед читателями раскрылась "энциклопедия русской жизни", охватывающая разные ее стороны, вплоть до деталей быта. Раньше народность романа понимали как образец этнографически расцвеченного изображения русской действительности частными приметами. Белинский противопоставил этому мнению свою историко-философскую характеристику произведения как в высшей степени народного акта сознания русского общества.
Оригинальным был и взгляд Белинского на героев романа. Сильные и слабые стороны Онегина Белинский рассматривает как результат условий времени, о которых он говорит: "бездеятельность и пошлость жизни душит его; он даже не знает, что ему надо, чего ему хочется". Для характеристики Онегина Белинский нашел точную формулу - "страдающий эгоист"*. Критик далек от осуждения героя и прямо защищает его от несправедливых обвинений. Самый характер Онегина Белинский оценивает в его развитии. Совершенно очевидно, что Белинский видел, как Онегин стал меняться: письмо Онегина к Татьяне горит страстью, в нем уже нет иронии, нет светской умеренности.
16. Словосочетание как синтаксическая единица, его признаки, семантика и структура. Классификация словосочетаний (по степени распространения, характеру главного слова, типу синтаксических связей между компонентами).
Идейный смысл и художественное своеобразие поэзии М.Ю. Лермонтова. В.Г. Белинский о лирике Лермонтова.
Словосочетание
Словосочетание имеет следующие признаки: 1) наличие не менее двух самостоятельных слов; 2) их смысловое единство; 3) их грамматическая связь: чудное мгновенье, явилась передо мной и пр. Наиболее цельными по значению являются словосочетания, обозначающие предметы с их признаками (майский полдень, бегущий олень, девичьи лица, дорога в лесу и пр.).
Состав словосочетания
Словосочетание является двучленным. В нем имеется грамматически господствующий член (главная словоформа) и грамматически подчиненный член (зависимая словоформа). Так, в словосочетании холмистый берег главная словоформа — берег, зависимая — холмистый.
Минимальное словосочетание, включающее два самостоятельных (знаменательных) слова, называется простым (встреча друзей, встреча с друзьями, дружеская встреча, встретил друзей). Сложные словосочетания образуются при распространении простых (встреча старых друзей, встретил брата и друга, написал письмо брату). Сложное словосочетание может быть разделено на простые (встреча друзей, старых друзей; встретил брата, встретил друга; написал брату, написал письмо).
Простые и сложные словосочетания не употребляются в речи сами по себе, а только в составе предложения. Из предложения они и могут быть выделены.
При определении состава словосочетания надо иметь в виду, что слова одной части речи могут выступать в одном словосочетании в роли главного элемента, а в другом — в роли зависимого. Так, имя существительное или господствует, или подчиняется; ср.: дом (кого? чей?) отца — отец (кого? ч е й?) солдата; дерево возле дома — дом возле дерева. Имя прилагательное чаще выступает как зависимый от существительного член словосочетания (хотя обычно располагается перед ним), но может быть' главным, а имя существительное — зависимым; ср.: Какая-то красивая полная дама беседовала с военным в красной фуражке (Ч.); Океан, весь полный бле-ска, из постели виден мне (Бальм.) — полная дама (существительное + прилагательное); полный блеска (прилагательное + существительное); в первом случае прилагательное — зависимый член, во втором — главный.
Отношения между членами словосочетания
В словосочетании проявляются три основных типа синтаксических отношений между господствующим и зависимым членом: атрибутивные (определительные), объектные, обстоятельственные. Содержание этих отношений зависит: 1) от принадлежности господствующей словоформы к определенной части речи; 2) от ее (словоформы) обобщенного значения (предмет, действие, качество, состояние); 3) от формы зависимого члена. Установить тип отношений помогают смысловые вопросы (от господствующего к зависимому члену).
Атрибутивные (определительные) отношения: предмет (значение господствующего члена) — его признак (значение зависимого члена); этому содержанию соответствует вопрос какой? — молодой дуб, выразительное чтение, наш дом, летящий самолет, лодка с парусом.
Объектные отношения: действие (значение господствующего члена) — его объект (значение зависимого члена); это содержание соответствует вопросам к косвенным падежам имени существительного — люблю (к о г о?) брата, копаю (ч т о?) землю, размахивал (ч е м?) палкой, дотронулась (до ч е г о?) до стекла, чтение (ч е г о?) книг, полный (ч е-г о?) воды, играющий (в о ч т о?) в мяч.
Обстоятельственные отношения: действие, признак (значение господствующего члена) — его признак, характеристика (значение зависимого члена); это содержание соответствует вопросам к наречиям и к обстоятельствам разных разрядов — поет (к а к?) красиво; устал (наскольк о?) очень; сильный (насколько? в какой степей и?) слишком; вернулся (к о г д а?) вчера; еду (к у д а?) в Москву; остановились (для чего? с какой цель ю?) отдохнуть, для отдыха; устал (почему? от чег о?) от ходьбы; влажный (от чег о?) от росы и т. п.
Виды связи слов в словосочетании
Форма словосочетания — это связь образующих его словоформ. Подчинение одной словоформы другой (господствующей) выражается окончаниями. Форма зависимого члена выбирается под влиянием господствующего; например, употребив существительное в форме в дом, необходимо поставить в такой же форме относящееся к нему прилагательное и пр. — в дом родной, в мой дом, а при форме в доме — в родном доме, в моем доме и т. п. При глаголе войти следует употребить существительное в нужной форме: войти в дом, а поселиться — в доме; выйти из дома.
Способ подчинения (выбора зависимой формы) называют видом связи; это согласование, управление, примыкание.
Согласование — это уподобление форм рода, числа, падежа прилагательного формам господствующего существительного: из темного леса, в темных лесах, к темному лесу. Так же уподобляются имени существительному формы причастий, порядковых числительных, местоимений-прилагательных: спящая красавица, на первое место, в другую сторону, в моем доме. Количественные числительные согласуются только в косвенных падежах (кроме В. п.): в двух шагах, из трех домов, с четырьмя деревьями (рода и числа эти числительные не имеют!); но: один билет, в одно место, одной книгой, в одни руки, из одних саней — во всех падежах.
Аналогично согласуются зависимые словоформы с прилагательными и причастиями, перешедшими в существительные или употребленными в значении существительных: лишняя запятая, лишнюю запятую; студенческая столовая, студенческой столовой; первые отдыхающие, первых отдыхающих; моя любимая, моей любимой; ваши родные, вашими родными; все лишнее, всем лишним; первый встречный и т. д. С неизменяемыми словами, употребленными в значении существительного, согласуемые словоформы употребляются в среднем роде: громовое ура, долгожданное завтра; с помощью этих согласуемых словоформ обозначается и падеж: громовым ура, долгожданного завтра. Такое согласование является «условным», так как главные слова ура, завтра (междометие, наречие) рода и падежа не имеют. Не путайте с этими случаями согласование прилагательного и местоимения с несклоняемыми существительными (они имеют род!): надежное метро, справочное бюро, прекрасная леди, моя Мери и т. п.
По особым правилам согласуются зависимые прилагательные и др. с местоимениями-существительными, указывающими на лицо или предмет. Личные местоимения, кроме он (она, °но), не имеют рода, поэтому в тех редких случаях, когда они являются главным членом словосочетания, форма рода прилагательного и др. выбирается в зависимости от пола лица, на
которое указывает местоимение я, ты; например: я весь, я вся; ты весь, ты вся [Ты вся вековая истома (Н.)]; ты первый, я первая и пр. (см. также согласование сказуемого с подлежащим, выраженным личным местоимением я, ты). Ср. особое согласование с ты и вы как формой вежливого обращения, прилагательное и др. употребляются в среднем роде: вежливое Вы, фамильярное ты; например: Пустое вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила и все счастливые мечты в душе влюбленной возбудила (П.).
Местоимения кто, что и все производные от них — никто, ничто, некто, нечто, кто-то, что-то и др. не имеют рода. Согласование с ними прилагательных и др. по роду является условным: с кто и др. они употребляются в мужском роде, а с что и др. — в среднем: кто первый, что важное, нечто необыкновенное; например: Кто-то тайный тихим светом напоил мои глаза (Ее).
Надо иметь в виду, что не все формы прилагательного связываются в словосочетании с главной словоформой существительного по способу согласования. Форма сравнительной степени качественных прилагательных (простая) не изменяется ни по родам, ни по числам, ни по падежам. Как зависимый член словосочетания с существительным она связывается по способу примыкания; например: Налымов взял комнату подешевле (А. Т.) — в словосочетании комнату подешевле связь примыкание; ср.: дешевую комнату — согласование.
Управление — выбор падежной формы имени существительного (или местоимения) под влиянием грамматической формы или семантики господствующего члена: любила музыку, склонный к размышлениям, жажда славы, мечты о подвигах. Так, некоторые разряды или формы глагола употребляются только с определенными падежами зависимых существительных — переходные с винительным падежом без предлога (написал повесть, вскопали грядку, решает задачу); страдательные с творительным падежом (смываются дождем, наполнены водой, любимый всеми). Имена существительные с семантикой отношения требуют дательного падежа с предлогом к (любовь к отечеству, презрение к подхалимству, внимание к детям, уважение к старикам, отвращение к лентяям). Такую обязательную связь называют сильным управлением. Слабое управление допускает употребление раз- ных падежей (жили — в лесу, возле озера, недалеко от поселка, рядом с рекой).
При одной и той же господствующей словоформе могут быть употреблены и сильноуправляемая и слабоуправляемая падежные словоформы существительного. Например: Только удары лошадиных копыт о камни еще несколько мгновений нарушали мертвую тишину летней уральской ночи (М.-С.) — в словосочетании нарушали мертвую тишину сильное управление, а в словосочетании несколько мгновений нарушали слабое управление: эта зависимая словоформа является для глагола нарушали (тишину) необязательной.
Влияние главного члена на выбор формы зависимого существительного может быть минимальным или даже вовсе не проявляться; например: дом у дороги, девочка с косичками. Сама зависимая словоформа (особенно с предлогом) выбирается по свойственному ей значению — состояния, пространства, времени, причины и т. п. Например: И обоим рисуется белая, тихая ночь в лесу (Купр.); Но этот первый рассказ в поезде запомнился мне особенно резко (Пауст.); Стол с фруктами уже готов (Ч.); В приемную вошел человек в ватнике (Пауст.) — в словосочетаниях ночь в лесу, рассказ в поезде, стол с фруктами, человек в ватнике управляемые предложно-па-дежные словоформы не диктуются, не мотивируются главным членом, а выбираются по значению.
Зависимым членом словосочетания может быть несклоняемое существительное: станция метро, едет в депо, надела пальто, поставят трюмо и пр. Эти существительные не изменяются по падежам (не склоняются), но имеют значение того или иного определенного падежа (в указанных словосочетаниях: метро — Р. п., в депо — В. п., пальто — В. п., трюмо — В. п.). Поэтому их связь с господствующей словоформой — управление; например:
С людьми в дороге надо сжиться,
Чтоб стали как свои тебе
Впервые встреченные лица
Твоих соседей по купе (А. Твардовский).
В словосочетании соседей по купе связь управление, падеж дательный; ср.: соседи по дому, соседи по квартире. Падеж несклоняемых существительных выражается также согласуемы-
ми с ними словами: восхищались московским метро, работал в трамвайном депо.
Примыкание — это зависимость неизменяемых слов; она не выражена формами. Цельность словосочетания создается порядком слов и интонацией. Примыкают (как правило, к глагольным формам или к прилагательным) наречия, деепричастия, инфинитив (говорил громко, шел спотыкаясь, очень горячий, необыкновенно быстро, приехала учиться, приказано ждать, боязнь ошибиться).
Типы словосочетаний
Тип словосочетания определяется тем, какой частью речи является господствующий член. От этого зависит и выбор подчиненной словоформы, и содержание отношений, и вид грамматической связи.
Основными типами словосочетаний в русском языке являются глагольные, именные, наречные.
Глагольные словосочетания являются самыми разнообразными и самыми употребительными. В них выражаются отношения между действием и его «участниками» (объектные) или разнообразные характеристики действия (обстоятельственные). Эти значения и грамматическая связь одинаково проявляются в глагольных словосочетаниях, в которых господствующим членом являются различные формы глагола: говорить громко, говорят громко, говорившие громко, говоря громко; всматриваться в лица, всматриваются в лица, всматривающийся в лица, всматриваясь в лица и т. д.
Именные словосочетания имеют несколько разновидностей — по выражению господствующего члена разными частями речи.
Словосочетания с именем существительным (субстантиные) в основном имеют определительное (атрибутивное) содер жание («предмет — признак»): майский день, бегущий олен изба рыбака, час пик, прибывший поезд, моя улица, кофе п турецки. В словосочетаниях с отвлеченными существител" ными могут быть выражены отношения объектные, простра ственные, причинные и т. п.: разговор с фининспекторе о поэзии, встреча на Эльбе, опоздание из-за мороза (но: весе- лый разговор, памятная встреча, непредвиденное опоздание — определительные).
Словосочетания с прилагательными (адъективные) в основном выражают качественную или количественную характеристику признака (по-детски наивный, очень любопытный), другие — обстоятельственные значения (всегда веселый, годный для работы, румяный от мороза), а также объектные (полный до краев, бедная влагой)..
О словосочетаниях с числительными (количественными) мы уже говорили. Особенность их в том, что господствующим членом числительное является только в форме именительного—винительного падежей (пять городов, трое друзей), в других падежных формах числительные являются подчиненными.
Словосочетания с местоимениями очень малочисленны (кто-то тайный, каждый из ребят, некоторые из жителей).
Наречные словосочетания тоже редки (наречию более «привычно» зависимое положение — при глаголе). Наречие в качестве господствующего члена сочетается с существительным или с другим наречием (далеко от города, незаметно для глаза, очень громко).
Господствующий член определяет и вид связи: глагол управляет падежными формами, имя существительное диктует согласование и т. д.
Идейный смысл и художественное своеобразие лирики М.Ю. Лермонтова. В.Г. Белинский о лирике Лермонтова.
Основные темы и мотивы лирики М.Ю. Лермонтова:
· жажда свободы, вольности, борьбы («Парус», «Узник», «Пленный рыцарь);
· разочарование, одиночество, поиск гармонии в отношениях с окружающим миром («В минуту жизни трудную...», «И скучно и грустно», «Горные вершины», «Утес», «Листок», «Когда волнуется желтеющая нива...»);
· любовь-страдание («Нищий», «Нет, не тебя так пылко я люблю...», «Расстались мы, но твой портрет...»);
· критика самодержавия и светского общества («Прощай, немытая Россия...», «Смерть поэта»); осмысление судьбы своего поколения («Дума»); положение народа и Родины («Родина», «Бородино»);
· трудность поэтического призвания и высокое предназначение поэзии («Я жить хочу! хочу печали...», «Не обвиняй меня, Всесильный...», «Поэт», «Пророк»);
Главная тема творчества Лермонтова — личность в процессе самопознания и самовоплощения. Лирика Лермонтова — это летопись процессов самопознания и самовоплощения, становления души, и в этой исповедальности — истинное художественное открытие автора. Лирический герой Лермонтова предельно близок автору.
Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реальности бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни духа. Миропонимание поэта строится на понятиях личности и Судьбы. Духовный мир поэта и мир внешний поражают своей раздробленностью, нарушением взаимосвязей. Тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несовершенства мира и человека — удивительная, чисто лермонтовская черта. Противоборство сил добра и зла в душе человека — основной конфликт лирического героя Лермонтова. Именно поэтому одного из ранних своих автобиографических героев назвал он «странным человеком». Исследование духовного мира человека бесконечно, и эту бесконечность открыл русской литературе М.Ю. Лермонтов.
Основной творческий принцип поэта сформулирован в «Герое нашего времени»: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа...» Исследуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жизненного закона: и добро и зло находятся не вне человека, но внутри него, в его душе.
Дата: 2019-03-05, просмотров: 497.