Выясняется, что мужчины в своем поведении больше заботятся о гендерной типичности. Женщина может чаще отступать от правил своего пола (например, быть то мягкой, то строгой), что было замечено и в поведении маленьких девочек. Мужчины же должны непременно быть маскулинными (мужественными, строгими и т. п.) Возможно, западная культура, в основном маскулинная, предъявляет повышенные требования к маскулинности мужчин, а возможно, такие различия просто функциональны: поскольку большая часть ответственности за ребенка возложена на мать, она, порой вынуждена выполнять обе роли – и заботливой мамы, и строгого отца, поскольку часто папе просто некогда или он не хочет выполнять свою роль. Необходимо продолжить исследования, чтобы выяснить, как сказывается на гендерных отношениях супругов, а также родителей и детей в семье то обстоятельство, что мама и папа меняются ролями (мама – маскулинна, а папа – фемининен) или когда они оба демонстрируют сходные характеристики: фемининные, маскулинные или андрогинные. Пока можно отметить неблагоприятную роль гендерного стереотипа маскулинности, который заставляет отцов вести себя не в соответствии с ситуацией (когда, может быть, надо проявить по отношению к ребенку мягкость) или со своими склонностями (хочется приласкать и пожалеть ребенка), а в соответствии с принятыми в обществе нормами.

Следующий фактор, влияющий на гендерные отношения, – отношение к детям разного пола. Различия в отношении к сыновьям и дочерям. Отцы по-разному ведут себя с сыновьями и дочерьми (данные Маккоби, Сигала, Гуденаф).

Сына отец больше контролирует, более строг к нему, делает больше замечаний, больше обращает внимания на дисциплину. Его контакты с ним более грубые и «физические» (активные подвижные игры, например шуточная борьба). Отцы демонстрируют резко отрицательную реакцию на проявления фемининности у сыновей (в этом выражается гомофобия мужчин – боязнь гомосексуальности), в то же время, начиная с младенчества, они больше интересуются сыновьями и больше занимаются и играют с ними, когда те становятся старше. Совместных занятий с сыновьями больше, чем с дочерьми. Позднее отцы охотнее разговаривают с ними, чем с дочерьми, степень психологической близости с сыном возрастает по мере его взросления.

С дочерью, напротив, стиль обращения более нежный и рыцарский: не прямые требования, а в виде предложений (например, «может быть, ты'сделаешь то-то...»). В общественных местах отец проявляет больше заботы и беспокойства о маленькой дочери (1-2 года), чем о сыне. Позднее взаимоотношения с дочерью напоминают, по терминологии Гуденафа, «легкий флирт»: отец говорит девочке комплименты по поводу ее красивой одежды, длинных волос, т. е. ведет себя с ней как с маленькой женщиной. Когда девочка становится старше, отец резко уменьшает степень психологической близости с ней.

Матери, в отличие от отцов, примерно одинаково ведут себя с сыновьями и дочерьми. По-видимому, роль матери проявляется в заботе о ребенке – слабом и беззащитном. Она обращается с ним, как играет в куклы – его надо качать и баюкать, кормить и утешать. Почему это сохраняется и по мере взросления сына, непонятно. Она могла бы позволить сыну проявлять заботу о ней, что было бы более гендерно-типичным. Так и делают некоторые женщины. Но исследования демонстрируют преобладание первой тенденции.

Роль отца выглядит более естественной – менять свой стиль по мере взросления дочери или сына. Здесь сильно заметен сексуальный компонент: но если по отношению к маленькой девочке этот компонент выглядит просто милой особенностью, то по отношению к дочери-красавице приобретает другой оттенок. Однако это предположение нуждается в экспериментальной проверке.

Но, учитывая разницу в сексуальных установках мужчин и женщин, можно заметить эту разницу и в родительском поведении.

Наконец, еще один важный фактор, влияющий на гендерные отношения, – это явное (или скрытое) стремление усилить одну из тенденций – сегрегацию или конвергенцию и, как следствие, конфронтацию полов или их гармонию.