Конец XVIII в. ознаменовался двумя событиями, отразившими противоречия внутри адыгского общества и среди казачества. Они вошли в историю Кубани как Бзиюкская битва и Персидский бунт.

В рассматриваемое время назрел конфликт между шапсугскими крестьянами и дворянами. Последние стремились как можно сильнее подчинить себе свободных общинников (тфокотлей), нередко пренебрегая даже старыми традициями. Так, люди князей Шеретлуковых напали на купеческий караван, который охраняли шапсугские воины-крестьяне, и ограбили его. В ответ на это возмущенные шапсуги напали на двор одного из Шеретлуковых и даже оскорбили побоями мать князя. По горским обычаям это требовало жестокого отмщения. Многочисленная родня Шеретлуковых поклялась кровью смыть позор и заодно поставить на место зарвавшихся тфокотлей. За помощью они обратились к бжедугским князьям. Наиболее влиятельный из них - Батыр-Гирей - первым откликнулся на призыв, считая, что примерное наказание шапсугских тфокотлей послужит хорошим уроком и для бжедугских крестьян, которые тоже стали проявлять недовольство своими повинностями в пользу знати. Князь Али Шеретлуков вместе с Батыр-Гиреем в 1795 г. отправился в Петербург искать покровительства у русской императрицы. Екатерина II радушно встретила горских князей и распорядилась: Черноморскому войску оказать им военную помощь.

Шапсугские тфокотли заключили союз с абадзехскими крестьянами и в июне 1796 г. совместно с ними двинулись к берегам небольшой речки Бзиюко, находившейся в 18 км к юго-западу от Екатеринодара (в 1996 г. на этом месте поставлен памятник), где 10 июня встретились в сражении с дворянским ополчением шапсугов и бжедугов. Последних поддерживал казачий отряд в 300 человек с несколькими пушками. Всего в сражении принимало участие с обеих сторон несколько десятков тысяч воинов. Первым в бой ринулось объединенное народное ополчение, сумевшее потеснить дворянскую конницу. Но в ближайшем овраге их встретила ружейными залпами дворянская пехота и картечью - казачья артиллерия. Хотя крестьянское ополчение было более многочисленным, чем дворянское, оно не смогло победить более опытных в ратном искусстве дворянских воинов. Тфокотли потеряли в сражении несколько тысяч убитыми, ранеными и пленными. Потери дворян были значительно меньше, но среди павших было немало прославленных джигитов, в том числе и Батыр-Гирей.

Однако и после поражения шапсугские крестьяне продолжали борьбу с дворянами. Те не оставались в долгу. Кровопролитная вражда истощала силы обеих сторон. В конце концов они заключили между собой соглашение, урезавшее привилегии дворян, но открывшее им путь возвращения в родные аулы.

В этом же году назревала социальная драма и у ближайших соседей горцев - черноморских казаков. В начале 1796 г. кошевой атаман З. Чепега получил из Петербурга приказ направить в Закавказье для участия в военных действиях против Персии два пятисотенных полка. А. В. Суворов, считавший персидский поход авантюрой, отказался участвовать в нем. Поэтому главнокомандующим войсками был назначен двадцатипятилетний генерал Валерьян Зубов - брат фаворита

Екатерины II Платона Зубова. Екатерина II считала В. Зубова одним из лучших полководцев Европы, что далеко не соответствовало действительности. Поход предоставлял ему шанс подтвердить мнение императрицы. Надо отдать ему должное: он был настойчив и смел и, несмотря на громадные трудности, упорно шел со своей армией по прикаспийским владениям Персии (Ирана) с целью обуздать набеги персов на Закавказье.

В 1795 г. персидский хан Ага Мохаммед вторгся со своими полчищами в Азербайджан и Грузию и, предавая все огню и мечу, дошел до Тифлиса (Тбилиси), который захватил и ограбил. Но Грузия, согласно Георгиевскому трактату 1783 г., находилась под покровительством России, и поэтому русское правительство не могло оставить это безнаказанно. Был сформирован Каспийский корпус численностью около 13 тыс. человек, который и двинулся в апреле 1796 г. из Кизляра к границам Персии.

В. Зубов хорошо знал боевые качества казаков, поэтому попросил прислать ему черноморцев. В конце февраля 1011 казаков под командованием А. Головатого вышли из Екатеринодара и лишь 10 апреля прибыли в Астрахань. Оттуда в июне 1796 г., сев в лодки, черноморцы почти полмесяца, преодолевая непогоду и штормы, добирались по Каспийскому морю до Баку. По дороге несколько казаков умерло, не выдержав морского путешествия.

Но самые большие трудности ждали казаков на суше. В районе Баку свирепствовала лихорадка, страшная жара была непривычной для казаков. Их плохо кормили, использовали на непривычных для них работах, обсчитывали. К осени 1796 г. свыше 100 казаков умерло, около 300 человек заболело. 28 января 1797 г. скончался от болезней и сам А. Головатый. А за 20 дней до этого в далеком Екатеринодаре умер его боевой соратник атаман Черноморского казачьего войска З. Чепега. Атаманом был избран А. Головатый, который так и не узнал об этом. Лихорадка не щадила никого. Из неудачного персидского похода вернулись всего 504 человека - люди обозленные, униженные бесцельным походом и произволом начальства. Неприятно поразило казаков и то, что вопреки казачьей традиции избирать атаманов войсковой писарь Тимофей Котляревский был назначен новым императором Павлом I войсковым атаманом. 22 июля 1797 г. остатки двух бывших казачьих полков прибыли в Екатеринодар.

Т. Котляревского в это время не было в городе, поэтому казаков встречал с духовенством и старшинами майор К. Кордовский. После принятого ритуала встречи и сдачи походных знамен К. Кордовский подал команду казакам расходиться по куреням. Но казаки окружили войсковое начальство, высказывая претензии и жалобы, требуя возмещения убытков за время похода.

Вскоре недалеко от церкви они разбили свой лагерь, выставив караулы. Это было явное неповиновение начальству. 6 августа 1797 г. в Екатеринодаре открывалась традиционная ярмарка, и возникла опасность, что к мятежным казакам присоединятся и те, кто из отдаленных станиц приедет на это знаменательное в жизни войска событие. Поэтому прибывший в Екатеринодар атаман Т. Котляревский послал десять казаков для ареста зачинщиков бунта Федора Дикуна и Осипа Шмалько. Они были посажены под арест. Узнав об этом, около 200 казаков окружили гауптвахту и силой освободили арестованных.

Тогда Т. Котляревский послал команду во главе с капитаном Белым с приказом подавить казачий бунт. Однако восставшие сами разогнали усмирителей и смертельно ранили Белого. Атаман Т. Котляревский вынужден был бежать в Усть-Лабинскую крепость под защиту солдатского гарнизона. Власть в городе по сути дела перешла в руки восставших, во главе которых встали Федор Дикун, Осип Шмалько и Никита Собакарь. Вскоре в Екатеринодар прибыл царский инспектор полковник Пузыревский. Он предложил направить к царю делегацию из наиболее уважаемых казаков с письмом о казачьих нуждах. Мало того, он сам помог сочинить это письмо, которое и вручил Ф. Дикуну.

Ознакомившись с текстом письма, повстанцы одобрили его, избрали из своей среды 14 делегатов и, не подозревая злого умысла, направили их в Петербург. Одновременно, тайно, в столицу был послан адъютант Пузыревского, который вез послание полковника совсем иного содержания. В нем казаки обвинялись в дерзких поступках и неповиновении властям. 7 сентября 1797 г. делегация Ф. Дикуна прибыла в столицу Российской Империи, где была арестована и препровождена в Петропавловскую крепость. На допросе казаки рассказали не только о том, как начальники обманывали их, наживаясь на них в Персидском походе, но и как в самой Черномории, вопреки распоряжению Екатерины II о пожаловании Войску кубанских земель, Чепега, Головатый и Котляревский раздавали громадные земельные участки войсковой старшине, не забывая и себя. Однако военно-судебная комиссия, которая вела дело о "персидском бунте", изначально была на стороне властей. Поэтому даже нелепое сообщение Т. Котляревского о том, что около 1000 вооруженных казаков напали в Екатеринодаре на войсковую церковь, чтобы ее ограбить, с удивительным доверием воспринималось комиссией.

Вообще с подачи войскового начальства "персидский бунт" охватил чуть ли не все куренные селения Черномории. Не случайно по всем селениям комиссия требовала арестовать 111 наиболее активных "смутьянов". Общее же число арестованных на месте, т. е. в Черномории, составляло 222 человека. Вначале они сидели в вырытых ямах в Екатеринодаре, но после побега нескольких казаков все были переведены в Усть-Лабинскую крепость, где, как скот, содержались в открытых для солнца и дождя загонах. В результате такого бесчеловечного содержания 55 человек умерло, не дождавшись суда.

Не лучшим было положение и 14 арестантов в Петропавловской крепости. Один из них умер в первый год следствия. Самыми главными злодеями в глазах судей представлялись Ф. Дикун и О. Шмалько. Рядовые казаки, да к тому же молодые, завоевавшие огромный авторитет среди казачества, избравшего их предводителями, казались особенно опасными. К тому же и на следствии они держались с достоинством, особенно Федор Дикун - казак Васюринского куреня. Петербургский суд приговорил их как "зачинщиков смятения" к повешению. К такой же казни были приговорены Н. Собакарь и Е. Половой, их активные помощники. Н. Собакарь к тому же когда-то был войсковым старшиной и за какие-то провинности был разжалован. Видимо, этот факт тоже припомнили ему. Остальных 10 сообщников суд постановил "бить кнутом и, вырезав ноздри, сослать в вечную работу на галеры".

Еще более беспощадно проявил себя Усть-Лабинский суд. Не разбирая степень вины, он приговорил 165 казаков к повешению и только двум четырнадцатилетним казакам, с учетом их юного возраста, "смягчил" наказание, постановив "прогнать шпицрутенами сквозь тысячу человек одного 8, а другого 10 раз".

В конце августа 1800 г. решения обоих судов были поданы на утверждение царю, и Павел I существенно изменил их. Дикуна, Шмалько, Собакаря и Полового было приказано высечь кнутом, клеймить и послать на работы в Сибирь, остальных освободить. Ф. Дикун для приведения в исполнение решения суда был отправлен из Петербурга в Екатеринодар, но по дороге при загадочных обстоятельствах умер. В екатеринодарской тюрьме скончался и его сподвижник О. Шмалько, а вот Н. Собакарю и Е. Половому пришлось испытать все процедуры наказания. Специально присланный в Екатеринодар палач нанес им по 71 удару кнутом, вырвал ноздри и поставил раскаленным железом клеймо преступника. Затем они были отправлены в Омск на крепостные работы. Так закончился Персидский бунт, поводом для которого был неудачный поход, а причиной - недовольство рядового казачества злоупотреблениями войсковой верхушки, утратой старых демократических традиций запорожской вольницы.

10 июня 1796 г. — Бзиюкская битва.

22 июля - 7 сентября 1797 г. — Персидский бунт.