Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Государственная политика защиты и развития конкуренции в узком смысле слова, а именно антимонопольное регулирование, предполагает реализацию государством следующих охранительных функций:
• пресечение антиконкурентных соглашений участников рынков;
• пресечение одностороннего антиконкурентного поведения;
• пресечение антиконкурентных действий публично-правовых образований;
• контроль за экономической концентрацией.
Государственное антимонопольное регулирование вырастает из защиты государством свободы торговли и свободы предпринимательства
(в частности, свободы использования гражданином своего ремесла и имущества). Наиболее ранние решения судов в странах общего права, которые утверждали именно эти ценности, относят к концу XV века. Именно тогда суды Великобритании начали признавать ничтожными положения договоров, в силу которых ремесленник отказывался от использования своего ремесла на определенной территории и/или на определенный срок, если такой отказ не был связан с основным предметом договора и имел единственной целью устранение конкурента с товарного рынка. В хрестоматии по истории права вошел также прецедент (решение суда королевской скамьи) от 1 января 1599 года, которым было признано незаконным монопольное право на ввоз и продажу на территории Соединенного Королевства игральных карт, дарованное королевой Елизаветой сэру Эдварду Дарси. Вот как мотивировал высоий суд свое решение:
— такая монополия будет препятствовать лицам, знающим необходимое ремесло, осущствлять его и тем самым будет способствовать праздности;
— предоставление монопольного права причинит ущерб не только ремесленникам, занятым в этой области, но также всякому, кто захочет воспользоваться плодами их трудов, поскольку монополист поднимет цену товара и не будет иметь никаких намерений поддерживать его необходимое качество;
— королева намеревалась предоставить такое монопольное право из соображений общего блага, но она, несомненно, стала жертвой обмана, поскольку такая монополия может быть использована только в частных интересах монополиста;
— дозволение монополизировать торговлю создало бы опасный прецедент, в особенности потому, что лицо, которому в данном случае предоставили монопольное право, ничего не знает об изготовлении карт, и к тому же не существует закона, который бы разрешал установление такой монополии[25].
Понимание королевским судом Великобритании опасной природы и вредных последствий монополии не привело, однако, к появлению значимых прецедентных решений в защиту свободы торговли и свободы предпринимательства ни в Соединенном Королевстве, ни в его колониях, заимствовавших у метрополии систему права. Вплоть до конца
XIX века в странах общего права суды могли признать законным картельное соглашение (соглашение конкурентов) о разделе рынка, или об установлении единой цены на рынке, или о бойкоте группы потребителей. Доктринальное представление о конкуренции как об охраняемом законом благе сложится не ранее XX века. Поэтому вплоть до принятия первых законов о защите конкуренции такие ценности, как свобода торговли и свобода предпринимательской деятельности, охранялись лишь судебными решениями и, в свою очередь, вызывали их двойственность. Решение, защищавшее право лица на использование своего ремесла (защита предпринимательства), могло ограничивать свободу договора (ограничение свободы торговли), и наоборот[26].
Первые законы, направленные на защиту конкуренции, были приняты сразу после Гражданской войны в США[27]. В 1890 году в США вступил в силу федеральный закон — знаменитый акт Шермана, содержавший запрет на соглашения, ограничивающие торговлю между штатами, а также запрет на индивидуальные попытки монополизации торговли[28].
Акт Шермана, который сегодня принято считать краеугольным камнем конкурентного права, не имел серьезного доктринального обоснования и унаследовал все несообразности взглядов юридического сообщества того времени на проблемы свободы торговли и предпринимательства. Этот закон «содержит необычайно широкие и туманные формулировки. Например, ст. 1 запрещает "соглашения или объединения в форме треста или в какой-либо иной форме, тайные сговоры и иные действия, направленные на ограничения торговли или коммерции между штатами или с иностранными государствами". Ст. 2 содержит запрет на действия, попытки к совершению действий или сговор с целью осуществить "монополизацию" рынка. Ни один из этих терминов не определен в данном законе. С другой стороны, любой деловой контракт представляет собой ограничение свободы сторон путем наложения на них обязательств и, таким образом, "ограничивает" свободную торговлю. Учитывая это, Верховный суд США установил, что, принимая закон Шермана, Конгресс имел в виду запрет лишь неразумных и неоправданных ограничений торговли. Поскольку именно суды устанавливают, какого рода предпринимательская практика отвечает "правилу разумности", именно судебные решения и определяют реальное содержание большей части антитрестовского законодательства».
Принципиально иначе складывается антимонопольное законодательство в интеграционном объединении стран Западной Европы (в Европейском экономическом сообществе (ЕЭС), позднее — Евросоюзе).
Предшествующий европейский опыт оказался крайне неудачен. В начале XX века в Австро-Венгрии разрабатывался закон о запрете антиконкурентных (картельных) соглашений, но он так и не был принят из-за распада империи. Первый европейский антимонопольный закон, запрещающий картельные соглашения, приняли в межвоенной Германии в 1923 году как ответ на неконтролируемую государством инфляцию, которую в основном генерировал неуклонный рост цен в частном секторе. Однако он не смог повлиять на реальные экономические процессы в стране. До принятия этого закона германская промышленность была крайне картелизирована: в 1905 году в Германии насчитывалось 385 картелей, которые объединяли 12 ООО компаний, а в 1923-м — уже 1500 картелей. Соглашения о разделе рынка или/и установлении единой цены были законным и распространенным видом соглашений на многих важнейших рынках. Именно картели устраняли там реальную конкуренцию. Закон не запрещал антиконкурентные соглашения как таковые, он лишь требовал обязательной их регистрации в уполномоченном ведомстве, для того чтобы предотвратить злоупотребления участников картеля своей рыночной властью. Практика регистрации соглашений сопровождалась дальнейшим ростом их числа и даже введением обязательного участия в картеле для компаний, действующих на «нестабильных» рынках. Нацисты, пришедшие к власти в 1933 году, не отменили закон, но фактически санкционировали полную карте- лизацию германской промышленности. Таким образом, предвоенный опыт единственной европейской страны, у которой было собственное антикартельное законодательство, скорее компрометировал последнее, нежели доказывал его общественную полезность[29].
По-настоящему оригинальное и действенное антимонопольное законодательство появилось в Западной Европе лишь в конце 1950-х. 1 января 1958 года вступил в силу Римский договор о создании Европейского экономического сообщества. В нем до наших дней в неизменном виде сохранились наднациональные правовые нормы о защите конкуренции[30]. Поскольку именно европейское наднациональное законодательство о защите конкуренции легло в основу российского законодательства, имеет смысл рассмотреть европейский вариант более детально.
Римский договор содержит два запрета на антиконкурентное поведение:
• запрет на антиконкурентные соглашения, антиконкурентные решения ассоциаций (объединений) компаний, антиконкурентные согласованные действия, а также правила, в соответствии с которыми такие соглашения (решения ассоциаций и согласованные действия) могут быть признаны допустимыми;
• запрет на злоупотребление доминирующим положением компании на товарном рынке (именно из Римского договора российский законодатель заимствовал этот термин для обозначения одностороннего антиконкурентного поведения); данный запрет не содержит каких-либо исключений.
Кроме того, Римский договор вводит относящиеся к антимонопольному регулированию специальные положения о применении указанных выше запретов (и иных положений договора) к так называемым публичным предприятиям[31] и предприятиям, наделенным специальными или исключительными правами. Договор вводит для таких предприятий ограниченные исключения из запретов на антиконкурентное поведение.
Позднее актами Совета ЕЭС33 были введены контроль за слияниями и поглощениями34, запрет на оказание государственной помощи и исключения из такого запрета (под государственной помощью понимается избирательное предоставление публично-правовыми образованиями льгот и преимуществ хозяйствующим субъектам), а также процедура предоставления государствами — членами ЕЭС разрешения на государственную помощь участникам рынка. В отличие от антимонопольных органов США Совет и Еврокомиссия наделены широким правом издавать нормативные акты, устанавливающие правила применения положений Римского договора о конкуренции. Так, Совет уполномочил Еврокомиссию издать общие исключения из запрета на антиконкурентные соглашения (так называемые block exemptions), правила рассмотрения дел о нарушении положений Римского договора о конкуренции, правила рассмотрения жалоб, правила проведения расследований, правила проведения слушаний. Кроме актов о контроле за госпомощью и экономической концентрацией, Совет самостоятельно издал документ, содержащий базовое регулирование применения Еврокомиссией и органами по защите конкуренции стран-членов положений Римского договора о конкуренции, установив сферу компетенции каждого.
Важнейшую роль в становлении антимонопольного регулирования в ЕЭС сыграл Европейский суд. Его решения основываются на прямо высказанных доктринальных представлениях суда о правовых аспектах защиты конкуренции, формируют базовый глоссарий и нормы материального права в сфере защиты конкуренции.
2. Американская модель государственного вмешательства в конкуренцию на рынке
Соединенные Штаты Америки имеют богатейший опыт в области проведения антитрестовской политики. Юридическую основу этой политики составляют три федеральных закона Закон Шермана (1890), Закон Клейтона (1914) и Закон о Федеральной комиссии по торговле (1914).
Изменения, содержащие требования о предварительном уведомлении по предстоящему слиянию компаний, в действующие нормы регулирования внесены Законом Робинсона—Патмана в 1936 г. и Законом Харта—Скотта—Родино в 1976 г. Эти антитрестовские законы регулируют контроль в отношении торговли между отдельными штатами и применяются на федеральном уровне двумя учреждениями: министерством юстиции — в качестве исполнительного органа и Федеральной коммерческой комиссией.
Для исследования закономерностей развития антимонопольной политики в мире рассмотрим несколько подробнее экономические и исторические условия, предопределившие необходимость принятия системы антимонопольной защиты общества. Экономическая, политическая и правовая элиты США были убеждены, что рынок сам по себе защищает общество до тех пор, пока законное право заниматься торговлей — и, прежде всего, свобода выхода на рынок и свобода конкуренции — гарантируется конституцией. Это несоответствие конституционной нормы впервые стало очевидным, когда выяснилось, что революционные изменения в сфере железнодорожного транспорта, промышленное освоение Юга и создание новых технологий предоставили возможность производителям товаров с низкой издержкоемкостью овладевать рынками сбыта в регионах, которые до этого обслуживались только местными фирмами.
Инвестиционный и финансовый капитал начал быстро внедряться в новые растущие фирмы, наметилась тенденция к концентрации капиталов и ресурсов. Кроме того, стали активно создаваться группы доверительных собственников (trustees), привлекающих ценные бумаги во временное доверительное управление от держателей акций в нескольких компаниях. Данная тактика позволяла наиболее крупным фирмам-трестам, таким как Standart Oil Co, контролировать многие крупные отрасли промышленности.
В 1887 г. правовед Ф. Стимсон предупреждал, что «американская находчивость изобрела правовой механизм, способный поглотить сто корпораций и сто человек; и затем, со всей безответственностью корпорации, сохранить их объединенную силу в компактной форме, сконцентрировав эту силу в руках одного-двух человек. Эти тресты могут осуществить сатанинское вожделение — приобрести неограниченную и безответственную власть, свободную от контроля извне или же контроля совести» [8]. В условиях экономических депрессий, скандальных финансовых сделок, в которых участвовали тресты, общественность требовала уничтожения трестов законодательным путем. К 1889 г. в Конгрессе обе партии представили жестко сформулированные антимонополистические положения, а в 1890 г. принимается Закон Шермана.
Основная экономическая цель закона — создание условий в пользу свободного предпринимательства и ничем не ограничиваемой конкуренции, а также политическое намерение правительства повысить благосостояние потребителей, предотвратить несправедливое перераспределение благ от потребителей к производителям, поддержание жизнеспособности демократических институтов.
Глава 1 закона содержит запрет на объединения в форме треста, тайные сговоры или иные действия, ограничивающие торговлю или коммерцию между штатами.
Глава 2 запрещает монополизацию, попытки ее осуществления, вступление в сговор или соглашение с целью монополизации. Каждое лицо, вступившее в соглашение или осуществляющее незаконную деятельность в отношении конкуренции, совершает уголовное преступление и наказывается штрафом или тюремным заключением сроком на три года.
Глава 7 (позже ее заменила глава 4 Закона Клейтона) разрешает частным лицам, которым был нанесен убыток в результате нарушения этого закона, обращаться с иском в суд и требовать возмещения убытков в трехкратном размере. Возможность получения компенсации в трехкратном размере — исключение по сравнению с положением дел в других странах и серьезное препятствие к нарушению закона.
Несмотря на тот факт, что Закон Шермана был задуман для распространения на весьма широкий спектр различных видов деятельности, он был введен все же не сразу. Закон рассматривал главным образом поведение в сфере торговли и при первоначальном толковании не распространялся на сферу промышленности. В случае судебного расследования необходимо было доказать наличие мотивов к ограничению конкуренции и монополизации рынка, если фабула дела касалась производства товаров.
Демократия в США, по мнению большинства собственников, ассоциировалась с возможностью иметь собственный бизнес, экономическую и политическую самостоятельность. Наступление на эти права в виде трестов и монополий становилось угрозой для демократических Институтов и было чревато нетерпимой социальной и политической гегемонией корпораций. В глазах многих американцев промышленный переворот в результате всех этих процессов воспринимался как антидемократическое явление в жизни нации. Противоконкурентное поведение со стороны корпораций-гигантов обостряло недовольство мелких собственников и порождало все большее напряжение в обществе.
В США в ходе президентской кампании 1912г. внимание общественности сфокусировалось на роли правительства в экономической жизни, в том числе и в сфере антитрестовского законодательства. Кандидат в президенты Вудро Вильсон, выдвинувший программу «Новой свободы», предлагал дополнить Закон Шермана более жестким набором требований и действий, являвшихся незаконными, которые предусматривали бы уголовное наказание за монополистические действия в любой форме в целях обеспечения власти мелких собственников на рынке Политически грамотный и экономически просчитанный шаг В. Вильсона в предвыборной борьбе позволил ему не только победить на выборах 1912 г., но и создать прецедент государственного вмешательства в экономические процессы в обществе.
Вильсон считал, что эффективное обеспечение применения на практике антитрестовского законодательства требует уточнения того, что является незаконной практикой в сфере бизнеса. По этой причине он предложил дополнить Закон Шермана законом, который точно перечислял бы все действия, являющиеся незаконными, и предусматривал бы уголовное наказание в целях подчинения закону.
В 1914 г. Конгресс принял Закон Клейтона, расширивший охват антитрестовского законодательства и распространенный на другие возможные схемы поведения, которые могли привести к ограничению торговли.
Глава 2 Закона Клейтона (позже исправленная Законом Робинсона— Патмана) запрещает дискриминацию в сфере цен, ведущую к ограничению торговли и монополизации рынка, а глава третья запрещает заключение связывающих договоров, предоставляющих исключительные права, которые могут ограничить конкуренцию. Закон Клейтона ограничивает также возможности создания некоторых структурных предпосылок, направленных против поведения конкурентов: глава седьмая запрещает слияния, которые могут привести к снижению конкуренции а глава 8 — перекрестное участие руководства в правлении различных компаний-конкурентов.
Вильсон также настоял на создании административного органа (Федеральной торговой комиссии), цель которого — создание благоприятных условий для добросовестной конкуренции и запрет «нечестных методов конкуренции» в сфере бизнеса и торговли, которые противоречили целям социальной политики и наносили убытки потребителям.
Закон о Федеральной торговой комиссии был принят для того, чтобы оказать помощь в рассмотрении направлений действия других антитрестовских законов Министерство юстиции — основное федеральное учреждение, проводящее в жизнь эти законы и наделенное широкими полномочиями. Закон о Федеральной торговой комиссии создал эту комиссию как административное учреждение для выполнения особых задач, лежащих в сфере бизнеса и торговли, и наделил ее квазиправовой властью в области применения антитрестовских законов. Глава 5 этого закона запрещает «нечестные методы конкуренции», в число которых включаются действия, признанные незаконными еще в законах Шермана и Клейтона. Кроме того, положения главы 5 распространяются на такие действия, которые противоречат целям социальной политики и наносят убытки потребителям, что делает охват данного закона шире по сравнению со сферой применения остальных.
Министерство юстиции и Федеральная торговая комиссия параллельно несут ответственность в области применения федеральных антитрестовских законов, что является уникальной практикой по сравнению с другими государствами. Уголовные и гражданские дела могут возбуждаться министерством юстиции и рассматриваться федеральными региональными судами, причем с обжалованием можно обращаться в апелляционные суды или в Верховный суд.
Федеральная торговая комиссия, со своей стороны, может возбуждать иски лишь по гражданским делам и проводить их через независимых административных судей при возможности обжалования в федеральных региональных судах или в Верховном суде.
Комиссия и министерство в определенной степени координируют проводимую ими деятельность в тех областях, где их функции перекрывают друг друга, — например, в случаях рассмотрения слияния отдельных компаний, где каждому из учредителей надлежит выполнять свои специфические задачи. Этот двойственный характер применения антитрестовского законодательства дает больше возможностей ограничить меры, направленные против конкуренции, так как дело могут возбудить обе инстанции. Всего около 96% от общего числа антитрестовских дел в США возбуждено частными лицами.
Принятие Закона Робинсона—Патмана в 1936 г. имело целью изменить главу 2 Закона Клейтона. Это несколько более сложный закон, запрещающий поддержание цен в случае перепродажи товаров. Глава 2 закона запрещает дискриминацию отдельных покупателей в отношении цен, ограничивает комиссионные за посредничество и другие компенсирующие таксы в отношениях покупателя и продавца, запрещает дискриминирующую рекламу и продажу новых продуктов по заниженным ценам.
В 1992 г. министерство юстиции и Федеральная торговая комиссия совместно издали «Руководство по применению законов при слияниях», которое является основным документом, анализирующим влияние слияний на конкуренцию. Данное руководство представляет политику реализации антимонопольными органами США Закона Клейтона, первой части Закона Шермана и части 5 закона Федеральной торговой комиссии.
Основная идеология указанного руководства зафиксирована в положении о том, что «разумная реализация слияний является важным компонентом нашей системы свободного предпринимательства, способствующей конкурентоспособности американских компаний и благосостоянию американских потребителей».
В практике применения антитрестовских законов США чередовались более жесткие и либеральные подходы. Начало XX в. ознаменовалось ужесточением антимонопольных подходов, в 1930—1940-е гг. регулирование не играло существенной роли в экономике США. Некоторое ужесточение применения антитрестовских норм наблюдалось в 1950-1970-е гг. прошлого столетия.
В конце 1970-х гг. маятник регулирования резко качнулся вправо, и до конца 1980-х гг. в антитрестовском регулировании США господствовали подходы Чикагской экономической школы, базирующейся на приоритете свободного рынка по сравнению с государственным вмешательством в экономическую жизнь. Было признано, что прежняя антитрестовская доктрина была ошибочной, не предоставляла агентам рынка возможности достигать более высокой эффективности и конкурентоспособности на рынке, в том числе в условиях международной конкуренции.
1 Часть 7 Закона Клейтона: «Ни одно лицо, занимающееся коммерцией или любым видом деятельности, влияющим на коммерцию, не должно прямо или косвенно приобретать долю в предприятии или все предприятие либо прочий акционерный капитал, и ни одно лицо, подпадающее под юрисдикцию Федеральной торговой комиссии, не должно приобретать активов или их часть другою лица, занимающегося коммерцией или каким-либо образом влияющего на коммерцию, если в любом виде коммерческой деятельности, либо любом виде деятельности, влияющем на коммерцию в любой части страны, эффект от данного приобретения может оказаться значительным для снижения конкуренции или создания тенденции формирования монополии».
Часть 1 Закона Шермана запрещает слияния, если они составляют единичный сговор contract combination или заговор с целью ограничения торговли; а часть 5 Закона Федеральной торговой комиссии устанавливает то же в отношении слияний, представляющих «недобросовестные методы конкуренции»
Эра мягкой конкурентной политики закончилась в США в конце 1980-х гг., когда было открыто дело о монополизации рынка против компании IBM. Администрация Клинтона подтвердила курс на усиление антимонопольного контроля, возбудив в 1998 г. дело против компании Micro-soft. Антитрестовские дела были возбуждены против таких гигантов, как Intel, Mastercard, Visa.
Регулирование конкурентных отношений в США считается в настоящее время одним из самых комплексных, жестких и эффективных в мире. В последнее время ответственность за нарушение антитрестовского законодательства ужесточена — предельный штраф с компаний составляет 10 млн дол., однако Департамент юстиции ходатайствует об увеличении размера штрафа до 100 млн дол. Размер штрафа в настоящее время может быть определен на уровне, вдвое превышающем доходы компаний, полученные от незаконной деятельности, или расходы, понесенные потерпевшей стороной.
В последние годы наблюдается дальнейшее усиление уголовного преследования нарушителей антитрестовского законодательства. Так, например, в 1998 г. было возбуждено 62 таких уголовных дела, что почти в два раза больше, чем в 1997 г. Сумма штрафов, уплаченная по уголовным антитрестовского делам, составила 267,1 млн дол. Физические лица, виновные в антитрестовских преступлениях, отбывали средний срок наказания в тюрьме по девять месяцев.
Нарушение антитрестовского законодательства США и ЕС
Участники «витаминного картеля», который в 1999г. был выявлен Антитрестовским отделом Министерства юстиции США, были признаны виновными в фиксировании цен, объемов продаж и разделе международных рынков при продажах витаминов А, В2, В5, С, Е и Beta Carotene. На двух участников картеля — компании Hottrnann—La Roche Ltd и BASF AG — были наложены крупные штрафы в размере 500 млн и 225 млн дол. США соответственно. В 2001 г. Европейская комиссия привлекала к ответственности участников витаминного картеля, общая сумма штрафов составила 555 млн. евро, в том числе штрафы: на Hoftmann -La Roche — 462 млн евро, на BASF Aktiengesellschaft -296 млн евро.
Наложенные Европейской комиссией и министерством юстиции США штрафы являются крупнейшими за всю историю работы зарубежных антимонопольных органов.
В заключение важно отметить, что американское благополучие строится на трех китах — Конституции США, Билле о правах человека и антитрестовском законодательстве, закрепляющем демократические основы в ведении бизнеса и права человека на собственное дело.
Претворение в жизнь этих законов способствовало защите американских потребителей и производителей от монополистических злоупотреблений и содействовало успешному развитию американской экономики.
3. Процессы глобализации в мировой экономике и действия антимонопольных органов
В настоящее время в экономической теории в качестве основных направлений становления процесса глобализации выделяются: развитие глобальных ТНК, интенсификация международной торговли, регионализация экономики, финансовая глобализация и тенденции конвергенции экономических систем. [1, С.102] Глобализацию следует анализировать как противоречивый фактор развития антимонопольных отношений: с одной стороны, в условиях единой мировой системы и либерализации национальных экономик достижение абсолютно монопольного положения еще менее вероятно, чем внутри национальной экономической системы, с другой стороны, те же условия (ввиду ослабления регулирующий функции государства) создают препятствия для развития антимонопольных отношений.
Развитие процессов монополизма на глобальном уровне является объективным процессом, направленным, в первую очередь, на усиление инновационного потенциала, обеспечивающего стратегические преимущества монополии. Трансформация монополизма выражается в увеличении размера транснациональных монополий и степени диверсификации монополизма путем транснациональных слияний и поглощений. Масштабы глобального рынка делают принципиально невозможным существование на нем единственного производителя — глобального монополиста. Господствующей рыночной структурой в условиях экономической интеграции является олигополия. В то же время внутри отдельного государства субъект глобальной экономики может обладать значительно большей долей рынка. Транснациональные монополии вступают в многоуровневую конкуренцию: в масштабах мирового рынка и внутри отдельных национальных экономических систем.
Таким образом, в условиях глобализации сохраняется традиционный внутристрановый монополизм, но вместе с тем возникает особый вид монополизма — транснациональный (глобальный) монополизм, действующий в масштабах мировой экономической системы. Транснациональный монополизм является конституирующим признаком, базисным элементом глобальной экономической системы. Он выступает как форма проявления всемирных интеграционных тенденций, а также является катализатором формирования глобальной экономики. Основную роль здесь играют наднациональные хозяйствующие субъекты, всемирные производственно-сбытовые структуры, имеющие возможность оказывать влияние на экономику национальных государств для оптимального сочетания своих региональных и глобальных интересов [3,С.29].
Таким образом, глобализация, т.е. усиление транснациональных экономических связей, реализуется через отношения монополизма, т.е. функционирование транснациональных объединений (ТНК, ТНБ, ФПГ, ИБГ). Достаточно сказать, что ограниченное число ведущих постиндустриальных держав концентрируют более 90% всех высокотехнологичных производств, обладают практически 90% всей компьютерной техники, контролируют более 80% зарегистрированных в мире патентов [4, С.556]. Основное сущностное противоречие глобального монополизма заключается в том, что, выступая как формально транснациональная структура, он является также выразителем интересов национальной экономики. Транснациональные компании считаются основными факторами формирования конкурентоспособности стран и реализации их конкурентных преимуществ на международных рынках. ТНК являются экономическими агентами той страны, которая через рыночные механизмы получает возможность влиять на факторы, формирующие конкурентоспособность чужих экономик.
Для принимающих стран последствия развития транснационального монополизма носят противоречивый характер. Транснациональные корпорации часто экономически намного сильнее, чем принимающие их страны, но их экономическая сила может быть использована для достижения различных целей. Они могут оказывать давление на местные правительства (путем подкупа или организации лоббирования своих интересов), принуждая минимизировать налоговые отчисления компаний, добиваясь особых льгот в инфраструктуре, финансовой сфере и т.д.
В качестве позитивных последствий влияния ТНК на развивающиеся страны можно указать следующие:
— получение ими передовых производственных технологий;
— содействие превращению развивающихся стран из экспортеров сырья в продавцов готовой продукции;
— увеличение занятости местного населения и роста доходов местных работников корпораций;
— усовершенствование методов маркетинга и управления.
— увеличение поступления капитала.
— расширение поставок на внутренний рынок и рост объемов экспорта
— более рациональное распределение ресурсов;
— усиление конкуренции производителей товаров и услуг;
— расширение границы международного разделения труда и международного сотрудничества.
Некоторые исследователи говорят даже об образовании «новых экономик» транснациональных корпораций [2, С.312], более прогрессивных по используемым технологическим и организационным принципам.
С другой стороны, существуют каналы негативного влияния ТНК на экономику принимающих стран:
1) возможность конкурентного вытеснения местных компаний;
2) опасность сброса экологически опасных и устаревших технологий;
3) захват, осуществляемый иностранными фирмами, наиболее перспективных и развитых сегментов промышленности и структур, ведущих научно-исследовательскую деятельность, принимающей страны;
4) возможность навязывания национальным компаниям неперспективных направлений деятельности внутри транснациональных структур;
5) возрастание нестабильности, обусловленное ориентацией транснациональных корпораций на процессы поглощения. Инвестиционные проекты крупного размера, в которых задействуются реальные капиталовложения, характеризуются известной устойчивостью, поскольку их нельзя начать, минуя длительную подготовку, а также внезапно завершить, избежав внушительных потерь. Напротив, политика, предполагающая захваты, связана с финансовой неустойчивостью;
6) склонность ТНК к быстрым и решительным действиям (в виде сокращения производства, закрытия предприятий и т.п.) в кризисных ситуациях, что продиктовано как эгоистической политикой транснациональных структур, так и характерным для них значительным запасом финансовой прочности. Этими обстоятельствами объясняется, например, явление дезинвестиций (изъятия из страны капитала);
7) от того, что транснациональные корпораций склонны к преувеличению реакции на модификацию конъюнктуры, возникает большое количество поводов снизить выпуск продукции в случае, если конкурентоспособность соответствующего государства в силу тех или иных обстоятельств снижается;
8) возможность противодействия реализации нежелательных для ТНК мер экономической политики тех государств, где компания осуществляет свою деятельность;
9) разветвленная практика ухода ТНК от налогообложения в стране размещения посредством перекачивания (в том числе с использованием механизма трансфертных цен) доходов из одной страны в другую;
10) извлечение выгоды из своего олигополистического статуса, установление монопольных цен, диктат условий, ущемляющий интересы развивающихся стран;
11) усиление неравенства доходов в стране, порождаемое столкновением глобализированного сектора, представленного действующими транснациональными структурами, и другими отраслями и сферами национальной экономики;
12) наращивание интенсивности импорта в данную страну и вытеснение местных товаров и компаний теми корпорациями, чья цель сводится к завоеванию внутреннего рынка страны.
Пропаганда либерализации экономики, по мнению некоторых исследователей, имеет своей целью исключительно завоевание развитыми странами новых рынков для собственного экспорта [5, С.245].
Существует и более общая, макроэкономическая проблема для принимающих стран. Чем выше степень их международной экономической интеграции через транснациональные компании, тем более широко распространяется на данные страны стратегия этих компаний в виде международного рыночного давления, циклических колебаний, конкуренции, спекулятивных маневров на мировом финансовом рынке. Практика показывает, что, если в конкретной национальной экономике достигнут определенный порог прямых зарубежных инвестиций, присутствие иностранных компаний в соответствующей стране необходимо рассматривать как фактор макроэкономического управления, политики в области обменных курсов, процентных ставок, налогов и т. д.
Транснациональный монополизм более сложен для традиционных мер антимонопольного регулирования (даже на отдельно взятом национальном рынке), а злоупотребления такого монополизма могут представлять повышенную опасность для национальных экономик. В связи с этим необходима разработка специальных механизмов антимонопольного регулирования на наднациональном уровне, связанных с сотрудничеством нескольких государств, созданием специальных органов, осуществляющих регулирование на международном уровне и т.д.
Россия относится к числу стран, для которых вторжение транснационального капитала может привести к негативным последствиям. Поэтому именно в России остро стоит проблема антимонопольного регулирования деятельности транснационального (глобального) монополизма. Кроме того, в условиях глобализации Россия должна не только стремиться стать страной базирования для большего количества ТНК, но и предпринимать усилия по поддержке собственных компаний путем протекционистских и иных мер при их выходе на глобальный рынок. Ведущую роль в процессе транснационализации российских монополий играют сырьевые компании, что обусловливает необходимость осуществлять эффективное государственное регулирование их деятельности. Наряду с этим целесообразно всячески поддерживать тенденции транснационализации бизнеса во всех отраслях российской экономики.
Таким образом, в условиях глобализации возрастает экономическая роль и значение антимонопольных отношений. К началу процессов глобализации институционализация антимонопольных отношений (развитие содержательного структурного элемента системы антимонопольных отношений — государственного антимонопольного регулирования) произошла в более чем 100 стран мира (включая страны с трансформационной экономикой). Процесс институционализации антимонопольных отношений активизировался на стадии глобализации. Активное экономическое взаимодействие стран, в том числе в рамках международных организаций, обусловили совершенствование и унификацию форм антимонопольного регулирования (в частности, традиционное различие между американским и европейскими типами антимонопольного законодательства теряет свое значение). Межправительственная группа экспертов по законодательству и политике в области конкуренции ЮНКТАД пришла к выводу о необходимости издания Типового закона о конкуренции, имеющего рекомендательный характер, который послужил катализатором принятия антимонопольных законов в более чем 50 странах мира. В целом, антимонопольное законодательство в условиях глобализации характеризуется жесткостью по отношению к монополизму (особенно в рамках США и ЕС).
Наиболее развитая модель реализации антимонопольных отношений в условиях глобализации имеет место в рамках ЕС. Здесь функционирует не только международное антимонопольное право, но и действует наднациональный административный антимонопольный орган — Европейская комиссия, которая предпринимает соответствующие меры, если затрагиваются экономические интересы нескольких стран-членов союза. В то же время внутри отдельных государств-членов ЕС действуют собственные антимонопольные законодательства, реализуемые национальными антимонопольными органами.
Таким образом, следует констатировать наличие двух уровней реализации антимонопольных отношений в условиях глобализации а) надгосударственного (наднационального) уровня б) внутригосударственного уровня. Тенденция к развитию наднационального уровня реализации антимонопольных отношений проявляется и в рамках других межгосударственных объединений (СНГ, АТЭС, и т.д.), хотя и в не столь развитой форме, как это имеет место в Евросоюзе.
В условиях глобализации усиливается сотрудничество внутригосударственных антимонопольных органов различных стран с другими интеграционными группировками, международными, межгосударственными организациями. Так, РФ осуществляет сотрудничество с ЕС, АТЭС, ЮНКТАД, ОЭСР, в рамках МКС и т.д. Сотрудничество ФАС России с международными организациями и интеграционными группировками в области конкурентной политики и правоприменительной практики является средством реализации новых возможностей в рамках разработки стратегий правоприменения, гармонизации процедуры и основных стандартов, а также обмена передовой практикой.
Участвуя в работе международных организаций, занимающихся вопросами международной конкуренции, ФАС России принимает непосредственное участие в разрешении возникающих коллизий, выработке подходов к реформированию конкурентного законодательства и правоприменительной практики в России на основе согласованных на многостороннем уровне норм, что представляет собой необходимое условие интенсификации международных экономических отношений, а также эффективной интеграции России в мировую экономику.
Наибольшее влияние на развитие антимонопольных отношений в РФ оказывает сотрудничество с ЕС. ФАС России активно сотрудничает с Европейским Союзом, в контексте осуществления: соглашения о партнерстве и сотрудничестве, которое учреждает партнерство между Российской Федерацией со странами ЕС; сводного плана действий по реализации «Дорожных карт» по формированию Общеевропейского экономического пространства (ОЭП); программ технического содействия (ТАСИС, Twinning, TAIEX) в интересах ФАС России.
Главной целью сотрудничества с ЕС для российского конкурентного ведомства является создание равных условий конкуренции на общем экономическом пространстве Россия — ЕС, устранение барьеров для свободного перемещения товаров и услуг, предотвращение ограничения конкуренции, — как со стороны хозяйствующих субъектов, так и со стороны государственных органов.
В настоящее время реализуются следующие основные цели сотрудничества:
— установление сопоставимых норм и правил регулирования конкурентных отношений путем дальнейшего сближения конкурентного законодательства России и ЕС и практических подходов по его реализации;
— обеспечение эффективного проведения конкурентной политики и взаимодействия между конкурентными органами России и ЕС по вопросам применения национального конкурентного законодательства;
— взаимный учет интересов при расследовании случаев ограничительной практики, имеющей трансграничный характер.
При участии ФАС России происходят процессы экономической интеграции с государствами-членами СНГ, направленные на создание общего экономического пространства на территории Содружества, а также реализуемые в рамках различных интеграционных структур СНГ, таких как Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), Таможенного союза и Единого экономического пространства Республики Казахстан, Республики Беларусь и Российской Федерации в рамках ЕврАзЭС.
При сотрудничестве со странами СНГ основной задачей деятельности ФАС России является содействие экономической интеграции этих стран путем сближения национальных законодательств в области конкурентной политики за счет гармонизации уже имеющейся законодательной базы и унификации подходов при ее совершенствовании, а также подготовка основы формирования системы наднационального регулирования конкурентных отношений на трансграничных рынках СНГ.
Каждый год происходит не менее двух заседаний Межгосударственного совета по антимонопольной политике (МСАП), который был создан еще в 1993 г. В ходе заседаний МСАП их участникам предоставляется возможность обсудить тенденции развития конкурентной политики в странах СНГ, обменяться информацией о последних изменениях в конкурентном законодательстве в своих странах, практике его применения, поделиться опытом проведения расследований нарушений конкурентного законодательства на различных товарных рынках.
В 2006 г. работа в рамках МСАП вышла на качественно новый уровень, когда в целях совместных исследований (расследований) антиконкурентной практики компаний, действующих на межнациональных рынках в пределах СНГ решением МСАП создан Штаб по совместным расследованиям нарушений антимонопольного законодательства в государствах-участниках СНГ. Основной целью создания Штаба является проведение совместных расследований нарушений антимонопольного законодательства на рынках, успешное функционирование которых обеспечивает создание инфраструктуры, являющейся основой формирования Единого экономического пространства в рамках Содружества, а также оказывает непосредственное влияние на благосостояние граждан СНГ.
Согласно целям создания Штаба, его работа проводится по следующим основным направлениям:
— выбор рынков для проведения расследований (антиконкурентных проявлений), представляющих для государств-участников наибольший интерес с точки зрения их социальной значимости для граждан СНГ;
— обобщение и подготовка аналитических докладов по итогам проведенных исследований (расследований), содержащих выводы и конкретные предложения;
— обмен мнениями и опытом работы по вопросам, представляющим наибольший интерес для антимонопольных органов стран СНГ.
Взаимодействие в рамках СНГ в дальнейшем может стать основой для формирования системы наднационального регулирования конкурентных отношений на трансграничных рынках на пространстве СНГ и стать аналогом европейской модели регулирования таких отношений
За время существования ведомства были подписаны и успешно реализуются ряд межправительственных (с КНР, Болгарией, Польшей, Бразилией) и межведомственных соглашений (с Румынией, Венгрией, Словакией, Францией, Республикой Корея, Венесуэлой, Мексикой, странами-членами СНГ и др.) о сотрудничестве в области конкурентной политики. Эти документы определяют стратегические направления и формы сотрудничества ведомства с соответствующими органами зарубежных стран с целью выработки согласованных позиций по ключевым вопросам экономического развития, обмена опытом в области законотворческой и практической деятельности, оказания методической помощи при проведении экспертиз и консультаций, организации стажировок и учебных мероприятий и семинаров.
Важнейшим направлением развития двустороннего сотрудничества для ФАС России является определение конкретных механизмов, которые позволят сторонам оперативно и эффективно взаимодействовать при рассмотрении конкретных случаев нарушений законодательства, затрагивающие интересы сторон, что в конечном итоге будет служить обеспечению единообразной среды функционирования экономических операторов сторон и недопущения дискриминации российских экспортеров при проведении зарубежными ведомствами расследований конкретных дел о нарушении антимонопольного законодательства.
Среди последних документов, содержащих положения о содействии в оказании помощи при расследовании случаев антиконкурентной практики, проводимой хозяйствующими субъектами сторон, стоит отметить подписанные в 2007-2009 гг. программы сотрудничества российского ведомства с конкурентными ведомствами Чехии, Польши, Болгарии и Румынии, Швеции, Италии, Монголии. Все эти документы содержат специальные положения, которые прописывают технические моменты обмена сторонами неконфиденциальной информацией.
При рассмотрении заявлений об изменении мер государственного регулирования внешнеторговой деятельности ФАС России принимает во внимание следующие факторы:
— вероятность возникновения или усиления доминирующего положения заинтересованных российских компаний на товарных рынках;
— уровень конкурентоспособности «защищаемой» отечественной продукции, наличие реальных возможностей по его повышению в предельно сжатые сроки (2-3 года);
— способность отрасли в сжатые сроки компенсировать сокращение поставок импортного товара за счет увеличения собственного производства и т.д.
В составе комиссии Правительства РФ по внешней торговле и таможенно-тарифной политике ФАС России осуществляет:
а) рассмотрение заявлений о корректировке таможенных пошлин;
б) рассмотрение заявлений о введении специальных (защитных), антидемпинговых и компенсационных мер.
Таким образом, наднациональный уровень реализации антимонопольных отношений в условиях глобализации проявляется: а) в функционировании международного антимонопольного права и надгосударственных органов; б) в сотрудничестве различных государств и их антимонопольных ведомств в рамках международных группировок и посредством международных организаций по поводу реализации антимонопольных отношений; в) в двусторонних контактах государств и антимонопольных ведомств по поводу реализации антимонопольных отношений.
Дата: 2019-02-19, просмотров: 317.