Присоединяясь к высказанным коллегами-процессуалистами, учеными и практиками, справедливым критическим замечаниям на проект Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», внесенный в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 октября 2017 г. № 30[24], хочется обратить внимание на один пусть частный, но в то же время немаловажный момент, касающийся предлагаемой в проекте отмены договорной подсудности.

Как указано в пояснительной записке к законопроекту, для устранения ситуации с неравномерным распределением дел внутри конкретной подсистемы судов, устранения между субъектами спорного правоотношения споров о подсудности конкретного дела законопроектом предлагается упорядочить применение отдельных видов территориальной подсудности, сохранив для сторон возможность изменять подсудность по своему соглашению (т.н. договорная подсудность) только в делах с участием иностранных лиц. Необходимость такого шага обусловлена тем, что наличие у сторон права на изменение подсудности спора практически по всем делам без какого-либо ограничения на практике приводит к необоснованному возрастанию нагрузки на суды определенных регионов России (город Москва, Московская область, город Санкт-Петербург).

Одновременно в пояснительной записке отмечается, что потребность в реализации предложенных проектом новаций, базирующихся на сохранении основополагающих принципов гражданского и административного процессов, закрепленных в Конституции Российской̆ Федерации и в отраслевых законах, обусловлена объективной необходимостью совершенствования некоторых процессуальных институтов в целях повышения эффективности защиты прав граждан и организаций, улучшения качества правосудия, оптимизации судебной нагрузки.

Не секрет, что одним из функциональных принципов гражданского, арбитражного и даже так называемого административного судопроизводства является принцип диспозитивности, подразумевающий среди прочего возможность выбора участниками спорного правоотношения не только органа, компетентного рассматривать их спор, посредством, например, заключения третейского соглашения или арбитражной оговорки, но и конкретного суда в рамках определенной судебной подсистемы путем заключения соглашения о подсудности.

Законом устанавливаются и сопутствующие данному праву ограничения в виде запрета для сторон спора изменять родовую, а также исключительную территориальную подсудность, причем наблюдавшееся в практике отдельных арбитражных судов Московского региона вольное толкование ст. 37 АПК РФ, уже подвергнутое нами критике[25], справедливо отвергнуто Верховным Судом Российской Федерации (см. определение Судебной коллегии по экономическим спорам от 25 мая 2017 г. № 305-ЭС16-20255 по делу № А40-122145/2016 Арбитражного суда города Москвы).

Все обоснование отмены норм о договорной подсудности в пояснительной записке к законопроекту сводится к ничем не подтвержденной ссылке на необоснованное возрастание нагрузки на суды определенных регионов России (город Москва, Московская область, город Санкт-Петербург).

Таким образом, отказ от существующего на протяжении столетий и положительно зарекомендовавшего себя института договорной подсудности вызван попыткой решить сиюминутную потребность судебной системы в снижении нагрузки на отдельно взятые суды определенных регионов.

В первую очередь думается, что озвученный в пояснительной записке к законопроекту тезис о сохранении основополагающих принципов гражданского и административного процессов находится в непримиримом противоречии с предложением об исключении из процессуальных кодексов норм о договорной подсудности, поскольку лишение сторон права определять по собственному усмотрению территориальную подсудность их спора представляет собой серьезнейшее ограничение принципа диспозитивности, характеризующего именно цивилистический процесс, и следовательно подрывает диспозитивное начало.

Представляется, что повышенная нагрузка на перечисленные в пояснительной записке к законопроекту суды вызвана не столько самим существованием института договорной подсудности, сколько совокупностью большей частью не правовых, а социально-экономических факторов, ведь город Москва является самым густонаселенным в России, именно на территории Московского региона располагается множество организаций, в том числе страховых, кредитных, девелоперских, деятельность которых вызывает огромное количество судебных споров, а предпринятая несколько лет назад на политическом уровне попытка перемещения крупного бизнеса в регионы фактического ведения бизнеса не увенчалась успехом и т.п.

Именно это обусловливает рассмотрение районными судами по общим правилам подсудности по месту нахождения стоящих на грани банкротства кредитных организаций и финансовых пирамид лавин исков их вкладчиков, а в настоящее время, например, Замоскворецким районным судом города Москвы львиной доли споров с участием СПАО «Ингосстрах», а Люберецким городским судом Московской области – с участием ПАО СК «Росгосстрах».

Экономический кризис, повлекший несостоятельность многих застройщиков, равно как и откровенно мошеннические схемы при строительстве предопределили огромное количество дел по всей стране по предъявленным по правилам исключительной подсудности искам обманутых дольщиков о правах на недвижимое имущество, основная нагрузка по рассмотрению которых легла на суды, на территории которых осуществлялось активное строительство, в том числе суды Москвы и Московской области.

В то же время иски участников долевого строительства о взыскании неустойки за нарушение сроков строительства нередко предъявляются по месту нахождения застройщиков, что также влечет рост нагрузки на суды.

Отмеченные случаи увеличения количества рассматриваемых отдельными судами дел никак не связаны с институтом договорной подсудности, а вызваны экономическими причинами.

Вместе с тем, действительно распространена практика, когда организации, споры из деятельности которых реально повышают нагрузку на отдельные суды, заключают со своими контрагентами (нередко гражданами-потребителями) договоры по своим стандартным формам (по сути договоры присоединения), одним из условий которых является рассмотрение споров по месту нахождения этих организаций.

Очевидно, например, что нуждающийся, а потому находящийся при получении денежных средств в заведомо более уязвимом положении, заемщик по кредитному договору не в состоянии настоять на исключении из него пункта о рассмотрении спора по месту нахождения кредитной организации. Попытки отстаивать свою точку зрения приводят в подобной ситуации к отказу в выдаче кредита.

Данное обстоятельство приводит к передаче споров о взыскании задолженности и штрафных санкций по кредитному договору, о расторжении кредитного договора на разрешение районных судов по месту нахождения кредитных организаций.

Аналогичная ситуация наблюдается при заключении договоров банковского вклада. Не случайно поэтому в п. 2 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22 мая 2013 г., со ссылкой на Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей», постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 10 мая 2011 г. № 5-В11-46 указано, что законодателем в целях защиты прав потребителей, в частности граждан-вкладчиков как экономически слабой стороны в договоре, введены дополнительные механизмы правовой защиты, в том числе и в вопросе определения подсудности гражданских дел с их участием. Включение банком в договор присоединения (ст. 428 ГК РФ), в том числе в договор срочного банковского вклада, положения о подсудности спора конкретному суду (в частности, по месту нахождения банка) ущемляет установленные законом права потребителя, почему судебная практика исходит из возможности оспаривания гражданином на основании ч. 7 ст. 29 ГПК РФ, п. 1 ст. 16 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» условия договора о территориальной подсудности споров в тех случаях, когда оно включено контрагентом в типовую форму договора, что с учетом предусмотренного вышеназванными нормами правила об альтернативной подсудности, а также положений ст. 421 и п. 2 ст. 428 ГК РФ о его действительности и об условиях расторжения или изменения договора присоединения не нарушает прав заемщика – физического лица только тогда, когда он имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия.

Средством борьбы с подобными явлениями мог бы стать законодательный запрет навязывания условия о договорной подсудности именно в отношениях с гражданами-потребителями, запрет включения условия о договорной подсудности в договоры присоединения или прямое изъятие данной категории дел из случаев договорной подсудности.

Не последнюю роль в повышении нагрузки на отдельные суды по месту нахождения кредитных организаций играет и противоречивое толкование высшими судебными инстанциями понятия «права на недвижимое имущество», содержащегося в ч. 1 ст. 30 ГПК РФ и ч. 1 ст. 38 АПК РФ и являющегося критерием предъявления исков о таких правах только по месту нахождения недвижимого имущества, исключающим изменение подсудности по соглашению.

В п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. № 54 «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество» разъяснено, что по месту нахождения недвижимого имущества рассматриваются дела, в которых удовлетворение заявленного требования и его принудительное исполнение повлечет необходимость государственной регистрации возникновения, ограничения (обременения), перехода, прекращения прав на недвижимое имущество или внесение записи в ЕГРП в отношении сделок, подлежащих государственной регистрации, по причине чего арбитражные суды расценивали иски об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество как подлежащие предъявлению по правилам исключительной подсудности.

Напротив, в п. 2.1 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22 мая 2013 г., обоснованной признана сложившаяся судебная практика, исходящая из того, что требование об обращении взыскания на заложенное в обеспечение возврата кредита недвижимое имущество не является самостоятельным спором о правах на это имущество.

Материально-правовой предпосылкой такого рода спорных отношений, по мнению Президиума Верховного Суда, является неисполнение должником кредитного обязательства, предполагающее удовлетворение требований кредитора за счет стоимости предмета залога, в связи с чем ст. 30 ГПК РФ к кредитным отношениям применению не подлежит.

Как следствие, суды общей юрисдикции по месту нахождения кредитных организаций, руководствуясь именно навязанными гражданам-потребителям условиями договоров об ипотеке, в большом количестве рассматривают дела об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество, располагающееся часто на территории других регионов.

Не вдаваясь в существо дискуссии о том, являются ли споры об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество спорами о правах на недвижимое имущество, констатируем тот очевидный факт, что одобрением именно такой, не единственно существующей практики сам Верховный Суд способствовал увеличению нагрузки на перечисленные в пояснительной записке к законопроекту суды.

Представляется в итоге, что объективных оснований для оскопления принципа диспозитивности посредством отказа от института договорной подсудности не наблюдается, а с отмеченными в пояснительной записке к законопроекту явлениями можно, и очевидно нужно, бороться иными средствами, нежели исключением из текста ГПК РФ и АПК РФ норм о праве сторон самостоятельно определить суд, компетентный рассматривать возникший между ними спор.

[1] Окончательный текст подготовлен доцентом Е. Г. Стрельцовой и доцентом Д. А. Тумановым при участии доцента С. В. Моисеева.

[2] Авторами индивидуальных правовых заключений являются: Д. А. Туманов, Е. Г. Стрельцова, С. С. Казиханова, Л. А. Прокудина, О. П. Чистякова, С. А. Алехина, Е. С. Смагина, Л. Н. Бардин, А. Р. Султанов, Е. А. Нахова, М. М. Ненашев.

В некоторых из таких заключений предметом анализа стали и те положения законопроекта, которые не отражены в данном коллективном заключении, но сделанные в них выводы могут быть полезными в законотворческой деятельности. Важно подчеркнуть, что в отдельных заключениях содержатся в том числе альтернативные обсуждаемому проекту варианты совершенствования законодательства.

[3] См. также интервью профессора Е. А. Борисовой, опубликованное в № 11 журнала «Законодательство» за 2017 год; Ю. В. Тай «Процессуальная реформа... Трое в лодке. Не считаем последствий» https://zakon.ru/blog/2017/10/02/processualnaya_reforma_troe_v_lodke_ne_schitaem_posledstvij; выступления и публикации известного практика и ученого А. Р. Султанова и многих других исследователей.

[4] О гарантиях, обеспечивающих порядок осуществления правосудия, говорится далее, а также более подробно – в индивидуальных правовых заключениях, приложенных к настоящему коллективному правовому заключению.

[5] Наукой предложены варианты оптимизации нагрузки на суды, основанные на принципе свободного выбора заинтересованным лицом формы защиты права. Обращение законодателя к этим вариантам способно сохранить баланс между качественной защитой заинтересованного лица и объемом судебной нагрузки (некоторые такие предложения см. в приложениях).

[6] В полной мере аргументы, высказанные в этом разделе, относятся к внесенному в Государственную Думу законопроекту "Об осуществлении представительства сторон в судах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты". См.: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=273154-7

[7] Данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ (http://www.cdep.ru/index.php?id=79).

^[8] Uzelac A. - bib.irb.hr/datoteka/195146.Uzelac.doc

[9] Постановление ЕСПЧ от 16.12.1992 «Хаджианастасиу против Греции» (Hadjianastassiou v. Greeсе), постановление ЕСПЧ от 11.01.2007 по делу «Кузнецов и другие против РФ» (Kuznetsov and Others v. Russia) и др.

[10] Приводится список лишь тех юристов, которые однозначно выразили свое согласие на возможность упоминания их в числе поддержавших заключение. Кроме того, надо пояснить, что заключение поддержано также многими активными гражданами, не являющимися юристами, однако их в этом списке мы в данном случае не называем поименно, поскольку наша цель – показать несогласие с предложениями ВС РФ в первую очередь именно самого юридического сообщества.

[11] Просим учитывать: далее содержатся не все те индивидуальные правовые заключения, которые легли в основу коллективного правового заключения, поскольку некоторые из них публикуются их авторами отдельно. Важно отметить также, что некоторые заключения коллег из приводимых ниже появились уже после того, как коллективное правовое заключение было подготовлено, но они также полезны для уяснения всей опасности, которую таят в себе положения, предлагаемые к внедрению в процессуальное законодательство Верховным Судом РФ.

[12] Ограничение действия этого принципа проявляется, например, в том, что судье нельзя заявить отвод.

[13] Пояснительная записка к проекту.

[14] Фонд «Общественное мнение», Российский филиал исследовательского концерна GfK (Gesellschaft fur Konsumforschung) Group, Mediascope.

[15] Бюллетень ЕС. Российское издание. 2007. № 7.

[16] См. подробнее: Ненашев М. М. Иск: проблемные вопросы построения структуры: монография. Волгоград: Изд-во ВолгГМУ, 2014. С. 111–113.

[17] URL: http://www.vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=11612. –дата обращения 19.10.2017.

[18] Тай Ю.В. Процессуальная реформа... Трое в лодке. Не считаем последствий// URL: https://zakon.ru/blog/2017/10/2/processualnaya_reforma_troe_v_lodke_ne_schitaem_posledstvij–дата обращения 19.10.2017; Тай Ю.В. Спех сквозь слезы// URL: https://zakon.ru/blog/2017/9/28/speh_skvoz_slezy–дата обращения 19.10.2017; Туманов Д.А., Алехина С.А. О некоторых тенденциях развития гражданского процессуального права// URL: http://xn----7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai/article/16561. –дата обращения 19.10.2017.

[19] Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 29.07.2017)// Российская газета. N 220. 20.11.2002.

[20] Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 29.07.2017)// Российская газета. N 137. 27.07.2002.

[21] Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 N 21-ФЗ (ред. от 29.07.2017)// Российская газета. N 49. 11.03.2015.

[22] Афанасьев С. Ф. Право на справедливое судебное разбирательство: теоретико-практическое исследование влияния Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод на российское гражданское судопроизводство: автореф. дисс. …д-ра юрид. наук. Саратов, 2010. 66 с. С.16-17.

[23] Там же. С.18.

[24] http://supcourt.ru/Show_pdf.php?Id=11612

[25] Моисеев С. В. Свобода договорной подсудности и ее ограничения // Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. IV Московский юридический форум. XII Международная научно-практическая конференция (Кутафинские чтения): материалы конференции: в 4 ч. Часть 3. М.: РГ-Пресс, 2017. С. 23-27.