В законопроекте сказано, что «в целях обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь, а также для повышения качества такой помощи предлагается закрепить в ГПК РФ и АПК РФ положение о том, что помимо адвокатов представителями в суде могут быть только лица, имеющие высшее юридическое образование^[6]».

В Конституции России (ч. 1 ст. 48) говорится о квалифицированной юридической помощи, и это якобы позволяет аргументировать необходимость изменения ГПК РФ и АПК РФ. Однако указанное положение разработчики Конституции адресовали в первую очередь лицам, участвующим в уголовном производстве, т. е. обвиняемым (подсудимым).

Предложение проекта преследует ограничение свободы допуска представителей во все процессы и вводит в качестве обязательного условия наличие у представителя высшего юридического образования (ст. 49 ГПК и ст. 59 АПК). При этом уже известно, что подобный подход, используемый сейчас в КАС, оказался абсолютно неэффективным и бесперспективным, в частности по той причине, что при принятии КАС РФ была проигнорирована цель судебного представительства в цивилистическом судопроизводстве, которую составляет отнюдь не оказание квалифицированной помощи, а содействие в осуществлении процессуальных прав и исполнении обязанностей.

В настоящее время сторона, действующая в гражданском процессе без помощи профессионального юриста, может рассчитывать на выигрыш дела, поскольку ей вправе оказывать помощь любое дееспособное лицо, которое, даже и не являясь юристом по образованию, может быть более осведомленным в правовых вопросах, чем тяжущийся, либо обладать достаточным жизненным опытом и простым здравым смыслом, а также логическим мышлением.

Помогает в этом вопросе и достаточно активная роль суда в судопроизводстве.

Число удовлетворенных исков в судах общей юрисдикции (например, в 2008 г. – 96 %, за 6 месяцев 2012 г. – 95,9 %, за 6 месяцев 2017 г. – 95,57 %)^[7], с одной стороны, косвенно свидетельствует об отсутствии сутяжничества как социальной проблемы, с другой – указывает на практическую способность современного российского гражданского процесса эффективно защищать права и законные интересы граждан без дополнительной профессионализации.

Отнюдь не каждый гражданин имеет высшее юридическое образование или может оплатить услуги профессионального представителя. Понятно, что далеко не каждый при этом вправе рассчитывать на бесплатную юридическую помощь. На данное обстоятельство обратил внимание Конституционный Суд РФ в постановлении от 16 июля 2004 г. № 15-П, когда признал ч. 5 ст. 59 АПК РФ, также исключившую для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций, не соответствующей ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.

Следствием постановления Конституционного Суда стало исключение ч. 5 и 5.1 из ст. 59 АПК РФ.

Есть все основания полагать, что инициативу Верховного Суда ожидает подобная участь.

Лицо, которого лишили права на свободный выбор своего представителя и которому вместо этого вменили в обязанность действовать исключительно через профессионала-юриста, вынуждено потратить деньги и время, чтобы нанять такого представителя: приехать из поселка, деревни, маленького городка в районный или областной центр, найти юридическую консультацию и т. д. Это будет осуществляться человеком в то время, когда его права уже́, как он считает, нарушены и когда они требуют самой незамедлительной судебной защиты. К тому же средства, которые лицо потратит на проезд (может быть, неоднократный) к представителю до возбуждения дела, не будут покрываться судебными расходами, возлагаемыми на проигравшую сторону в силу прямого указания закона, устанавливающего обязанность покрытия только тех расходов, которые были произведены в ходе рассмотрения дела и в связи с явкой в суд.

Условие для представителя иметь высшее юридическое образование не отменяет достаточно активной роли суда в процессе при рассмотрении дел, в том числе и вопросах доказывания (в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК, ч. 2 ст. 65 АПК суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались, предлагает сторонам представить дополнительные доказательства и т. п.).

Вместе с тем очевидно, что предлагаемые новшества в действительности могут поставить стороны в абсолютно неравное положение. Речь идет о том, что если у лица нет финансовой возможности обратиться к услугам представителя-юриста, то это лицо во всяком случае будет вынуждено вести свой процесс самостоятельно, в то время как другую (например, более состоятельную) сторону будет представлять именно дипломированный юрист. Несостоятельный же в финансовом отношении гражданин, не имея никакого опыта ведения дела в суде, в такой ситуации даже не сможет обратиться за помощью в ведении дела к лицу (другу, знакомому, соседу и т. п.), которое хотя и не является юристом по образованию, но тем не менее обладает навыками ведения судебных тяжб или в силу иных причин способно оказать нуждающемуся помощь в осуществлении его процессуальных прав. Думается, такое положение вещей существенно умаляет равенство возможностей тяжущихся, на что также обратил внимание Конституционный Суд РФ в постановлении от 16 июля 2004 г. № 15-П.

Наконец, тотальная профессионализация судебного представительства потребует дополнительных расходов со стороны государства (на оплату труда представителей для определенных категорий населения и т. п.). Статистика ЕС демонстрирует, что, независимо от уровня их ВВП, страны, внедрившие обязательное профессиональное представительство и связанную с ним бесплатную юридическую помощь, в итоге были вынуждены увеличить расходную часть государственного бюджета в этой сфере на 20 %. Следовательно, можно предположить, что аналогичное будущее (в случае, если проект станет законом) ждет и Россию, а это в свою очередь показывает, что законопроект вступает в противоречие с одной из обозначенных целей его реализации, то есть вызовет не снижение, а увеличение финансовых затрат государства ^[8] .

Итак, поскольку с суда не снимаются активные полномочия, то требование о профессиональном представителе становится только дополнительным препятствием для защиты прав граждан в судебном порядке, вредно с точки зрения правовой защиты и необоснованно с точки зрения социально-экономических реалий нашей страны.