В частности, из ГПК РФ исключена норма статьи 32 ГПК (договорная подсудность). Данное предложение в Пояснительной записке ничем не аргументировано. Таким образом, необоснованно ограничиваются права заинтересованных лиц, вытекающие из принципа диспозитивности, процессуальный порядок и в этом становится более жёстким, менее комфортным для спорящих сторон, лишая их возможности по обоюдному (так называемому пророгационному) соглашению выбрать удобную территориальную подсудность.

Вместе с тем, право сторон заключить пророгационное соглашение в пределах, очерченных в ст.32 ГПК, само по себе ни в коей мере не противоречит принципам осуществления правосудия, т.к. ограничено императивными нормами о родовой подсудности и исключительной территориальной подсудности (которые пророгационным соглашением изменять нельзя). В силу этих ограничений императивного характера ст.32 ГПК не создаёт препятствий для реализации таких принципов осуществления правосудия, как принцип независимости судей, принцип равенства всех перед законом и судом, принцип объективной истины, принцип непосредственности судебного разбирательства.

С тем, чтобы этим правом не злоупотребляли субъекты предпринимательской деятельности, часто включающие выгодное только им пророгационное соглашение во все свои публичные договоры, в том числе и договоры присоединения, фактически без ведома и согласия другой стороны таких договоров (потребителя), следовало бы подумать над более подробной регламентацией формы такого соглашения. Возможно, следует установить запрет на включение такого соглашения вышеназванными субъектами в гражданско-правовой договор в качестве одного из его условий, установить требование к оформлению такого соглашения в виде отдельного акта (документа), обязательно подписываемого обеими сторонами договора, либо каким-то иным образом ограничить возможности субъектов предпринимательской деятельности по злоупотреблению этим правом. Возможно, предоставить потребителю право отказаться от такого соглашения после возбуждения дела в суде, но до рассмотрения его по существу и заявить ходатайство о передаче дела по подсудности, установленной законом, в порядке ст.33 ГПК, соответственно, дополнив часть 2 названной статьи ещё одним основанием для передачи дела в другой суд. Но не следовало полностью исключать нормы о пророгационном соглашении только по той причине, что этими правами часто злоупотребляют субъекты предпринимательской деятельности.

Исключить статью 32 ГПК вообще – это, конечно, самый простой способ решения проблемы, но далеко не самый демократичный. Как уже ранее отмечалось, авторы законопроекта опять выбирают такой способ решения проблем, такую тактику («тактику упрощенчества»), которая не отвечает стратегическим целям и задачам по улучшению качества правосудия.

4.

 С.А. Алехина, к.ю.н.,

доцент МГЮУ им. О. Е. Кутафина (МГЮА)

О "развитии" законодательства о гражданском судопроизводстве

Проект изменений в действующие процессуальные кодексы вызывает целый ряд возражений следующего характера.

1. Прежде всего достаточно ярко проявляется тенденция перекладывания на плечи заинтересованных лиц различного рода обязанностей, которые традиционно в гражданском процессе исполнялись судьей (судами).

Так, в частности предлагается в гражданском процессе, по аналогии с арбитражным процессом, лицу, обращающемуся в суд, самостоятельно направить или вручить другим лицам, участвующим в деле, копии отсутствующих у них документов (искового заявления, доказательств, апелляционные жалобы и пр.). В настоящее время обязанность направить указанные документы в гражданском процессе возложена на суд.

Такое предложение для гражданского процесса является неприемлемым, так как, во-первых, это усложняет процессуальный порядок обращения в суд. В гражданском процессе, в котором в отличие от арбитражного участвуют преимущественно физические лица, порядок обращения в суд должен быть максимально упрощен. Граждане (в особенности пенсионеры, инвалиды, несовершеннолетние и пр.) зачастую участвуют в процессе самостоятельно без представителей, обладающих юридическими знаниями, и для них любая дополнительная обязанность влечет дополнительную сложность в реализации их конституционного права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ). Во-вторых, необходимость отправить документы другим лицам, участвующим в деле, повлечет дополнительные расходы (например, почтовые). Аналогия с арбитражным процессом, является неуместной потому, что в арбитражном процессе участвуют юридические лица и индивидуальные предприниматели, которые, как правило, участвуют в процессе через представителей, обладающих юридическими познаниями и чьи финансовые возможности, как правило, больше, чем у граждан. В-третьих, даже в арбитражном процессе, где подобное правило давно закреплено, признавалось, что в этом случае зачастую недобросовестное лицо вместо отправления надлежащих документов, отправляло пустые почтовые конверты, и другая сторона лишалась возможности их своевременного получения. В этом случае отправление документов судом способствовало бы большей гарантированности того, что документы будут получены другими лицами, участвующими в деле.

Также в законопроекте предлагается лицам, участвующим в деле, после получения определения о принятии искового заявления к производству суда самостоятельно предпринимать меры по получению информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и средств связи. На лиц, участвующих в деле, возлагается риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия мер по получению информации о движении дела, если суд располагает информацией о том, что указанные лица надлежащим образом извещены о начавшемся процессе, за исключением случаев, когда меры по получению информации не могли быть приняты этими лицами в силу чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств;

Данное нововведение в гражданском процессе представляется недопустимым в силу следующих причин. Одной их характерных черт гражданской процессуальной формы является предоставление лицам, заинтересованным в исходе дела, права участвовать в разбирательстве дела судом. Каждое заинтересованное лицо должно иметь возможность участвовать в процессе лично или через представителя и защищать свои права и охраняемые законом интересы. Строгий процессуальный порядок с обязательным обеспечением участия заинтересованных лиц отличает судебную форму защиты от иных форм защиты права (административной, общественной). В связи с изложенным вызывает категорическое неприятие предложение переложить обязанность по поиску информации о деле на плечи заинтересованных лиц. Каждое лицо, участвующее в деле, должно иметь право быть выслушанным по своему делу. Надлежащее извещение судом заинтересованного лица – это та минимальная и единственная процессуальная гарантия, которая направлена на обеспечение в процессе этого права. Получается, что даже от этой минимальной гарантии авторы законопроекта хотят отказаться, рассматривая институт извещения как ненужную, рутинную работу, которая чрезмерно загружает суды. Изложение необходимой информации о движении гражданского дела в сети Интернет не решает проблемы надлежащего и своевременного извещения заинтересованных лиц о месте и времени судебного разбирательства по следующим причинам. Дело в том, что далеко не у всех граждан есть доступ к сети Интернет. Это связано и с низким уровнем материального благосостояния граждан, и с отсутствием в ряде регионов технической возможности подключения к сети Интернет. Получается, что современный гражданский процесс будет рассчитан на граждан, обладающих определенным уровнем материального благосостояния. Это значит, что те, кто могут себе позволить наличие компьютера и оплатить услуги Интернет, смогут получить информацию о месте и времени судебного разбирательства, а те, кто не могут себе этого позволить, несут все риски неблагоприятных последствий такой неспособности. Не говоря уже о том, что пожилые люди, которые также участвуют в рассмотрении гражданских дел судами, зачастую вообще не имеют представления о том, что такое Интернет.

Поражает полное равнодушие авторов законопроекта, демонстрируемое в отношении простых граждан, обращающихся за судебной защитой. Подобная новелла ведет к уничтожению процессуальной формы, а также делает правосудие менее доступным.

2. В законопроекте совершенно явно получает дальнейшее распространение уже давно наметившаяся тенденция упрощения и ускорения процесса, что выражается в отказе от довольно важных положений закона. В частности, предлагается не составлять мотивировочную часть судебного решения, оставив необходимость ее составление только по просьбе заинтересованных лиц.

Такое предложение является неприемлемым по следующим причинам. Важность мотивировочной части судебного решения заключается в том, что в ней указываются обстоятельства, установленные судом (фактическое основание решения); мотивы, по которым суд принимает или отвергает те или иные доказательства (оценка доказательств), законы, которыми суд руководствовался, с выводом о правоотношениях (правовое основание решения). Таким образом, в мотивировочной части решения суд, принявший его, должен объяснить с фактической и с правовой точек зрения, почему он принял именно такое решение. Если же мотивировочная часть отсутствует, получается, что суд принимает некое решение, но никак не объясняет свою позицию. В этой связи вряд ли можно говорить о формировании уважительного отношения к суду, чему должно содействовать гражданское судопроизводство (ст. 2 ГПК). Кроме того представляется, что такой подход способствует развитию безответственного отношения судей к рассматриваемым делам, при котором они могут принимать по сути любые решение, никак не объясняя, почему они их приняли.

Помимо утраты таким решением своей воспитательной функции оно также теряет свойство преюдициальности. Согласно ч.2 ст.61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. В связи с отказом от составления мотивировочной части решения возникает вопрос: обладает ли такое судебное решение свойством преюдициальности, если в нем отсутствует мотивировочная часть и, соответственно, не изложены юридически значимые факты, которые были установлены судом по гражданскому делу? Представляется, что ответ очевиден: не обладает. Между тем, положения ч.2 ст. 61 ГПК, устанавливающие норму о преюдициальности фактов, никто не отменял. Такое противоречие между предлагаемой новеллой и остальным законодательством лишний раз доказывает, насколько непродуманно подходят авторы законопроекта к изменению закона, рассматривая составление мотивировочной части судебного решения как лишнюю, ненужную работу, чрезмерно загружающую суды.

Еще одна проблема, которая возникает в связи с отсутствием в решении мотивировочной части, заключается в том, каким образом установить, а не был ли точно такой же иск уже предметом рассмотрение в суде. Согласно п. 2 ч.1 ст.134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления в случае если уже имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям. Как уже отмечалось выше, в мотивировочной части решения суд указывает, какие юридически значимые обстоятельства были установлены в результате рассмотрения дела. Указанные обстоятельства одновременно составляют основание иска, который был предъявлен заинтересованным лицом. Основание иска наряду с предметом и сторонами является индивидуализирующим признаком, по которому устанавливается, были ли такой иск уже предметом рассмотрения в суде или нет. Процессуальный закон не позволяет рассматривать один и тот же иск несколько раз. Отсюда со всей очевидностью вытекает, что если в решении суда отсутствует мотивировочная часть, то проверить и установить тождество иска ранее рассмотренного и вновь предъявленного в суд не представляется возможным. В этой связи следует еще раз подчеркнуть, что предложение отказаться от составления мотивировочной части сделано без какого-либо научного обоснования и без учета существующих норм ГПК РФ. Речь идет о том, что судьи просто хотят разгрузить себя и не видят никакой ценности в мотивировочной части решения.

5.

 Л. Н. Бардин,

к.ю.н., доцент НИУ «Высшая школа экономики»

Уважаемые коллеги.

 Хотел бы поделиться с вами своими некоторыми соображениями относительно подготовленного Верховным Судом РФ проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее по тексту – Проект ВС или Проект).

   Я внимательно ознакомился с целым рядом высказываний относительно этого Проекта. Судя по всему, абсолютное большинство ученых и практиков – процессуалистов против Проекта категорически возражает. И суммарно возражения достаточно четко выразил один из наших коллег: «предлагаемые ВС РФ изменения представляются вредными с точки зрения функционирования правосудия и отдельных видов судопроизводства. Они не только не приведут к повышению эффективности, но откатят назад гражданский, арбитражный и административный процессы, сделав их более нестабильными и неопределенными».

   Я присоединяюсь к критикам Проекта. Для усиления и максимального обоснования критики следовало бы проанализировать все статьи Проекта на всех 94 страницах. Но, насколько мне известно, времени у нас практически нет. Еще на прошлой неделе коллега Туманов предлагал высказаться в течение десяти дней. Обозначенный срок истекает, а по неподтвержденным сведениям Проект хотят рассмотреть уже на зимней сессии Госдумы. В связи с этим: 1). Необходимо совместными усилиями добиваться отложения рассмотрения Госдумой Проекта как минимум до летней сессии. 2). Необходимо быстро, но тщательно раскритиковать каждую вызывающую негативную реакцию специалистов статью Проекта. Критика статей Проекта может быть оформлена в виде официальных заключений кафедр, факультетов, вузов, общественных объединений юристов и правозащитных организаций, не боящихся вызвать на себя гнев Верховного суда. 3). Ни в коем случае не соглашаться с обычной уловкой законодателей и авторов Проекта: дескать, все замечания будут учтены во втором чтении Проекта в Госдуме. Большинство в Госдуме эти замечания как правило отклоняет. 4). Для консолидации позиции специалистов по Проекту добиваться, чтобы в самое ближайшее время Совет по правам человека организовал и провел на своей площадке конференцию, слушания и т.п. с привлечением и экспертов – ученых и практиков, и правозащитников, и с выработкой резолюции для официального обращения к руководству Госдумы, а также к Президенту РФ в случае одобрения Проекта Госдумой. 5). Поскольку авторы Проекта неоднократно упоминают необходимость внесения изменений в Конституцию РФ, обратиться в Венецианскую Комиссию с просьбой об оценке Проекта с точки зрения международного права.

   Теперь относительно содержания Проекта. В принципе, цель авторов Проекта предельно откровенно указана в Пояснительной записке. Ради снижения финансовых затрат на осуществление правосудия авторы Проекта «развивают» упрощенную форму судопроизводства; сокращают круг гражданских дел, по которым составляются мотивированные судебные решения; «расширяют» в судах институты судебного представительства; «совершенствуют» порядок извещения лиц, участвующих в деле. В Пояснительной записке авторы Проекта утверждают, что «унификация и оптимизация процедур и правил, применяемых при разрешении споров и иных юридических дел» имеют целью совершенствование процессуального законодательства. На самом же деле, вышеуказанные «унификация и оптимизация» являются ни чем иным, как воспрепятствование конституционным гарантиям на судебную защиту.

   Авторы Проекта назвали предложением общего характера ликвидацию процессуального института подведомственности. Как отметил адвокат Роман Кабанов, «подведомственность, подсудность и компетенция являются взаимосвязанными понятиями и надлежаще структурированными институтами, существующими через взаимное функционирование». Упразднение ВАС не повлекло за собой упразднение разграничения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. К тому же авторы Проекта, предлагая заменить подведомственность на подсудность, не замахнулись на федеральные конституционные законы «О судах общей юрисдикции» и «Об арбитражных судах».

    В унисон с группой депутатов Госдумы во главе с П.В. Крашенинниковым, авторы Проекта «в целях обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь, а также для повышения качества такой помощи» предлагают закрепить в ГПК и АПК положение о том, что помимо адвокатов представителями в суде могут быть только лица, имеющие высшее юридическое образование (ст. ст. 49 и 53 ГПК, ст.ст. 59 и 61 АПК).

    Прежде всего, не выдерживает критики аргумент авторов Проекта относительно «обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь». В качестве возражения достаточно только сослаться на Г.М. Резника, который отмечает, что «квалифицированной в соответствии с мировой практикой может считаться помощь, оказываемую специалистами по праву - как минимум лицами, имеющими юридическое образование, при обязательном соблюдении профессиональных стандартов и этических норм, поддерживаемых профессиональным контролем. Вне этих стандартов и норм юридическая помощь квалифицированной признана быть не может».

«Торопясь на бал», авторы Проекта (так же, как и П.В. Крашенинников) демонстративно проигнорировали два очень важных обстоятельства: 1). На основании Постановления Правительства РФ завершается работа над Концепцией регулирования рынка профессиональной юридической помощи. А на 2018 год запланировано принятие Федерального закона «О профессиональной юридической помощи в Российской Федерации»; 2). В соответствии с п. II (А) (а) Перечня специфических обязательств Российской Федерации по услугам, входящим в Приложение I к Протоколу от 16 декабря 2011 года «О присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной Торговой Организации» от 15 апреля 1994 года, только лица, получившие статус адвоката в соответствии с Российским законодательством, вправе осуществлять представительство в уголовных судах и российских арбитражных судах, а также выступать в качестве представителя организаций в гражданском и административном судопроизводстве и судопроизводстве по делам об административных правонарушениях (Федеральный Закон от 21 июля 2012г. № 126-ФЗ «О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной Торговой Организации»). С учетом такого вышеуказанного обязательства Российской Федерации, а также в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации (если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора), для внесения изменений в ГПК и АПК на основании Проекта необходимо как минимум признать утратившим силу Федеральный Закон от 21 июля 2012г. № 126-ФЗ, т.е. выйти из ВТО.

 Еще большее недоумение вызывает «идея» авторов Проекта об участии в деле наряду с представителем поверенного. Если представителей с высшим юридическим образованием авторы Проекта авторы хоть как-то неуклюже и вопреки закону, но обосновывают необходимостью «обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь», то причина появления поверенных (без высшего юридического образования!!!) похоже непонятна и самим авторам. Как объяснить авторам Проекта, что, в отличие от адвоката, представитель с высшим юридическим образованием не подчиняется стандартам профессии, Кодексу профессиональной этики и решениям органов корпоративного самоуправления, и что все это в совокупности не дает возможность контролировать уровень качества квалифицированной юридической помощи, которую он оказывает?

Содержащееся в Пояснительной записке объяснение следующего изменения ГПК, АПК и КАС выглядит как очевидно циничное: «Как показывает практика, подтвержденная данными государственной статистической отчетности, подавляющее большинство судебных актов, вынесенных судами общей юрисдикции и арбитражными судами по первой инстанции, в дальнейшем не обжалуются, а большая часть из тех, которые обжаловались, в результате проверки оставлены вышестоящими судами без изменений.

Так, с 2014 по 2016 год количество дел, рассмотренных судами общей юрисдикции и арбитражными судами по апелляционным жалобам на судебные решения, составляет не более 11,5% от общего количества дел, рассмотренных этими судами по существу с принятием решения (за исключением судебных приказов). При этом только не более 2% от общего количества судебных решений (не включая судебные приказы), принятых по первой инстанции, в апелляционном порядке были отменены или изменены. Суды кассационных инстанций за этот же период времени отменили или изменили около 0,1 % судебных актов от общего количества принятых судами решений (включая судебные приказы). Следовательно, около 98 % от всех судебных актов, принятых судами общей юрисдикции и арбитражными судами по существу, остаются без изменений.

Приведенные данные свидетельствуют о высокой стабильности судебного решения как акта правосудия, о согласии сторон с содержанием решения и, следовательно, об отсутствии необходимости его обжаловать.

С учетом того, что на изготовление мотивированного решения судья тратит до пяти рабочих дней, а расходы федерального бюджета на один день работы судьи составляют в судах общей юрисдикции 23 990 рублей, а в арбитражных судах 25 210 рублей, использование полноценной, дорогостоящей и трудозатратной судебной процедуры, связанной с изготовлением судебного решения в полном объеме, даже в тех случаях, когда лица, участвующие в деле, в этом не заинтересованы, не оправданно ни с организационной, ни с экономической точек зрения.

Поэтому в целях реализации принципов процессуальной экономии, повышения качества и эффективности правосудия, оптимизации судебной нагрузки законопроектом предлагается расширить перечень дел, по которым суд может не составлять мотивированное решение по рассмотренному им делу (проектируемые статьи 193, 198, 199 ГПК РФ, статьи 170, 176 АПК РФ).

Согласно предложенным изменениям по общему правилу все судебные решения, принятые по делам, рассмотренным в порядке гражданского судопроизводства, будут состоять из вводной и резолютивной частей. В полном объеме такие решения изготавливаются только по заявлению участвующих в деле лиц, их представителей, в случае подачи апелляционной жалобы, а также в случаях, установленных законом. Кроме того, мотивированное решение может быть составлено по инициативе самого суда.

В целях защиты прав граждан и организаций законопроект выделяет определенные категории дел, наиболее значимые с точки зрения социальной и экономической направленности, по которым составление мотивированного решения всегда будет являться обязательным (проектируемые часть вторая статьи 199 ГПК РФ, часть 6 статьи 176 АПК РФ). К ним, в частности, законопроект относит дела, связанные с защитой прав детей; дела о выселении граждан из жилых помещений без предоставления других жилых помещений; дела о защите прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц; дела о защите пенсионных прав; дела о банкротстве; дела по корпоративным спорам; дела, относящиеся к подсудности Суда по интеллектуальным правам и ряд других дел.

По делам, рассматриваемым судами в порядке административного судопроизводства по общему правилу с учетом публично-правового характера таких дел, судебные решения изготавливаются в полном объеме. Исключение составляют дела упрощенного производства (проектируемые статья 229 АПК РФ, статья 293 КАС РФ). При этом по данным делам также могут быть составлены мотивированные решения по заявлению участвующих в деле лиц, их представителей, в случае подачи апелляционной жалобы или по инициативе суда.

В развитие указанных выше подходов суды апелляционной инстанции в установленных законом случаях наделяются правом не составлять мотивированное апелляционное определение или постановление (проектируемые статья 329 ГПК РФ, статья 271 АПК РФ, статья 311 КАС РФ).

Реализация данного предложения позволит судам апелляционной инстанции более полно и качественно изготавливать судебные постановления в тех случаях, когда судебный акт суда первой инстанции отменен или изменен.

По данным государственной статистической отчетности в 2014 году количество отмененных и измененных судами апелляционной инстанции судебных решений составило 14,5% от всех решений, пересмотренных в апелляционном порядке. В 2016 году эта цифра увеличилась до 17,4%.».

Прежде всего, описание авторами Проекта ситуации с изготовлением мотивированного решения (особенно в судах общей юрисдикции) не соответствует действительности. Вопреки требованию ГПК мотивированное решение вместо пяти дней приходится ждать неделями, а то и месяцами. Вопреки требованиям ГПК нормы о порядке рассмотрения апелляционных жалоб в судах общей юрисдикции не применяются. Суду апелляционной инстанции легче отказать в удовлетворении апелляционной жалобы, чем рассматривать жалобу по правилам первой инстанции с вынесением решения. Именно этим объясняется микроскопический процент и апелляционного обжалования, и вынесения судом апелляционной инстанции нового решения, а не «высокой стабильностью судебного решения как акта правосудия, о согласии сторон с содержанием решения и, следовательно, об отсутствии необходимости его обжаловать». Авторы Проекта должны были учесть, что невозможно изготовление мотивировочной части решения через несколько дней/недель/месяцев после оглашения резолютивной части, если протокол судебного заседания как правило не отражает ход судебного разбирательства, а обязательная официальная аудиозапись судебного заседания отсутствует. В случае же согласия законодателя с предложениями авторов Проекта об апелляционном производстве одним судьей с определениями без мотивировочной части, апелляция в судах общей юрисдикции окончательно превратится в фикцию. Авторы Проекта пытаются присвоить себе право определять, какие категории дел наиболее значимы с точки зрения социальной и экономической направленности, чтобы по ним составление мотивировочной части было обязательным. Тем самым вводится неравенство перед законом и судом. Не понятны критерии, которыми руководствовались авторы при составлении перечня категорий дел.

При обсуждении предложений авторов Проекта о перечне новых обстоятельств, которые могут являться основаниями для пересмотра судебного акта необходимо как минимум дождаться результатов рассмотрения Конституционным Судом РФ 26 сентября 2017 года дела о соответствии Конституции РФ п.5 ч.4 ст. 392 ГПК РФ. Как минимум нельзя согласиться с таким новым обстоятельством, как обзор судебной практики, который по сути своей представляет собой аналитический материал. Скорее это информационный документ, не имеющий юридической силы.

Некорректной является идея авторов Проекта о закреплении в ГПК «зарекомендовавших себя» норм АПК об извещениях и вызовах. Да, технологии электронного правосудия и обмена информацией по судебным делам активно используются в арбитражных судах. Но для судов общей юрисдикции в условиях больших расстояний, отсутствия нормальной не то что Интернет, но и элементарной почтовой связи, предложения Проекта как минимум преждевременны.

Авторы Проекта предлагают норму, закрепляющую в ГПК процессуальное положение помощника судьи. При этом ни о каких специальных процессуальных правах помощника (кроме замены секретаря судебного заседания) в Проекте не говорится.

Резкое возражение вызывает «идея» авторов Проекта о введении в АПК «положительно зарекомендовавших себя при рассмотрении дел в порядке ГПК» норм об отводе судьи. Иными словами, Проект предлагает вместо работающей нормы АПК о рассмотрении заявленного отвода не самим отводимым судьей, ввести то, что предусмотрено ст. 20 ГПК, т.е. рассмотрение заявленного отвода самим отводимым судьей. И все это авторы Проекта назвали «реализацией принципов независимости суда, процессуальной экономии, повышения эффективности рассмотрения дела». Иными словами, авторы Проекта стремятся к тому, чтобы и в АПК отвод судьи стал такой же никого ни к чему не обязывающей декларацией, как и в ГПК.

Я мог бы продолжать перечислять недостатки конкретных статей Проекта. Но вместо бесконечной детализации критики того, что было на 94 листах келейно сделано Верховным Судом, предлагаю объединяться для совместного возражения в принципе. Некоторые коллеги уже высказывают ощущения бесполезности каких-либо протестов. Я лично так не считаю. Чем больше будет возражающих, чем больше будет организованных площадок для аргументированной критики, тем больше шансов на успех.

6.

М. М. Ненашев,

к. ю. н.

ОТЗЫВ

на законопроект о внесении изменений в ГПК РФ, АПК РФ, КАС РФ

(постановление Пленума Верховного Суда РФ № 30 от 03.10.2017)

Прошу рассмотреть предлагаемые замечания и по возможности учесть их при обсуждении законопроекта.

1. В связи с открытостью ЕГРЮЛ, представляется нецелесообразным подтверждение полномочий руководителя организации (для целей представительства) учредительными и иными документами. Достаточным будет предоставление выписки из ЕГРЮЛ, достоверность которой может быть проверена судьей на официальном сайте налогового органа.

2. В качестве подтверждения полномочий лица, оказывающего юридическую помощь, не обязательно предоставлять оригинал документа о высшем юридическом образовании – достаточно представить его нотариально удостоверенную копию.

3. Спорным является отказ от договорной подсудности. Исходя из имеющейся информации, такой отказ обосновывается высокой нагрузкой на суды Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга. При этом упускается из виду то, что этот же институт способен сократить нагрузку на указанные суды в случаях, когда изначально подсудный этим судам спор, передается по договорной подсудности в другой суд. Отказ от института договорной подсудности приведет к увеличению нагрузки на такие суды за счет отсутствия возможности договориться о рассмотрении дел по иной подсудности.

Кроме того, нельзя забывать и о том, что договорная подсудность используется не только в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге, но и в других регионах. Отказ от этого института в ущерб интересам лиц, ведущим дела за пределами указанных субъектов РФ, вряд ли может быть признан целесообразным.

Снижения нагрузки на суды Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга можно добиться за счет применения других инструментов.

Например, целесообразно установить повышенные пошлины для случаев, когда в результате договорной подсудности, спор, изначально подсудный другому суду, переходит в компетенцию судов, расположенных на территории этих трех субъектов (и наоборот, уменьшать пошлину по делам, переданным по договорной подсудности из указанных судов в другие суды). Такой подход мог бы не только уменьшить нагрузку на интересующие суды, но и в соответствующих случаях пополнить бюджет. Кроме того, он бы не затрагивал интересы лиц, использующих договорную подсудность за пределами указанных регионов.

4. Отказ от мотивировочной части судебных решений вряд ли существенно повлияет на уменьшение нагрузки на судей и на бюджет.

Исходя из общей длительности судебного разбирательства (редко занимает менее пары месяцев с даты подачи иска), сокращение работы судьи на пять дней не окажет существенного влияния как на экономию бюджета, так и на сокращение общего процессуального срока рассмотрения дела.

В настоящее время в арбитражном процессе допускается возможность составления сторонами проектов решений. Ее можно распространить и на гражданский процесс. Стимулирование этой возможности помогло бы достичь тех результатов, на которые направлено предложение об отказе от мотивировочной части судебного решения.

Кроме того, отказ от мотивированного решения способен породить практические проблемы, например, связанные с определением т.н. внешнего тождества исков, поскольку из резолютивной части решения зачастую невозможно установить основания, по которым заявлялся иск[16].

 Например, заявлен иск о взыскании долга по арендной плате за январь 2017 г. в размере 100000 руб. Ответчик предъявляет решение суда, которым с него уже взыскана указанная сумма. При этом в резолютивной части не указаны ни договор, по которому взыскана сумма, ни период образования задолженности, ни другие обстоятельства, исходя из которых, суд мог бы определить наличие внешнего тождества. Возникает вопрос: «Исходя из каких данных в подобных ситуациях суд может установить нарушение правила внешнего тождества или отсутствие такого нарушения»?

7.

Е.А. Нахова,

к. ю. н.,

доцент кафедры предпринимательского права

Северо-Западного института (филиала)

Всероссийского государственного университета юстиции

(РПА Минюста России)