В соответствии с положениями Согласно статьи  11 Гражданского кодекса, дела о нарушении гражданских прав рассматриваются судом общей юрисдикции, арбитражным судом или третейским судом в соответствии с правилами подведомственности. Согласно пункту 1 статьи 17 Закона о защите прав потребителей, защита прав потребителей осуществляется судом.

Основные особенности судебной защиты прав потребителей в банковских правоотношениях выражаются в субъектом составе, подведомственности и подсудности споров, уплате государственной пошлины.

Как указано в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», обратиться в соответствующий суд с заявлениями (исковыми заявлениями) могут как сами граждане-потребители, так и иные лица: прокурор, государственные и муниципальные органы, имеющие на то полномочия, общественные организации по защите прав потребителей.

Иски вышеуказанных лиц не облагаются госпошлиной согласно п. п. 2 и 3 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ (п. 3 ст. 17 Закона «О защите прав потребителей»).

Основная проблематика судебной защиты прав потребителей заключается в вопросах подведомственности и территориальной подсудности.

Говоря о территориальной подсудности, следует отметить, что потребитель имеет право на альтернативную подсудность при подаче иска в суд о защите своих прав согласно п. 2 ст. 17 Закона «О защите прав потребителей», что выражается в его праве выбрать суд по месту нахождения ответчика (его филиала или представительства), по месту жительства или пребывания истца, по месту заключения или исполнения договора.

Вопрос о соотношении договорной и альтернативной территориальной подсудности в сфере защиты прав потребителей, в том числе в банковских правоотношениях, в правоприменительной практике решается неоднозначно.

В пункте 7 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров сказано, что в российском законодательстве нет особых процессуальных положений для разрешения дел, когда потребитель выступает в качестве ответчика. В данном случае применяется общее правило территориальной подсудности – по месту нахождения ответчика согласно статье 28 Гражданского процессуального кодекса. Поэтому такие дела должны рассматриваться в суде общей юрисдикции (районном или у мирового судьи) по месту жительства ответчика. В данном случае суд разъяснил, что такой законодательный подход не может быть изменен соглашением с потребителем. Казалось бы, данная позиция Высшего арбитражного суда РФ говорит вполне однозначно о рассмотрении исков к потребителю по месту его нахождения, но не все суды придерживались такой позиции.

Так например, Московский городской суд в своем Определении от 30.07.2015 по делу № 33-27179/2015 высказывает мнение о том, что достигнутая между сторонами договоренность о рассмотрении споров по месту нахождения кредитора соответствует требованиям статьи 32 ГПК РФ, является определенной и не вызывает сомнений в намерениях сторон относительно подсудности спора, при этом соглашение о договорной подсудности ответчиком не оспорено, недействительным не признано, более того, ответчик, подписывая заявление на получение кредитной карты, подтвердил своей подписью согласие с условиями договора, в том числе с условием о территориальной подсудности^[209]. При этом, указанное определение ссылается на п.2 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, в котором изложена позиция о необходимости применять общий принцип диспозитивности цивилистического процесса без каких-либо ограничений. Поскольку соглашение сторон об определении территориальной подсудности, достигнутое на основании статьи 32 ГПК РФ, обязательно не только для сторон, но и для суда, то предусмотренных законом оснований для возвращения искового заявления, поданного банком в суд согласно договорной подсудности, у суда не имелось»^[210]. Таким образом, Верховный Суд РФ разрешил изменение территориальной подсудности в кредитном договоре при предъявлении иска к потребителю.

В последующем указанная позиция получила свое закрепление и на законодательном уровне в пункте 2 статьи13 Федерального закона «О потребительском кредите (займе)», правда с некоторыми ограничениями, которые можно рассматривать как специальное средство защиты прав потребителей в банкоских правоотношениях.. При, При изменении территориальной подсудности в индивидуальных условиях договора потребительского кредита (займа) стороны обязаны определить суд, к подсудности которого будет отнесен спор по иску кредитора, в пределах субъекта Российской Федерации по месту нахождения заемщика, указанному им в договоре потребительского кредита (займа), или по месту получения заемщиком оферты (предложения заключить договор).

Сложно сказать, улучает ли или ухудшает данное правило положение потребителя. С одной стороны, для такой большой страны, как Российская Федерация, установление предела изменения территориальной подсудности на уровне субъекта Российской Федерации, - это в целом неплохо. По крайней мере лучше, чем если бы этого вообще не было. С другой стороны, для потребителя перемещение даже в пределах одного небольшого субъекта Российской Федерации является проблематичным. А если взять, к примеру, субъекты Российской Федерации, находящиеся в Сибири? Кроме того, практике уже известны случаи злоупотребления со стороны финансовых организаций (например, страховых компаний), когда в так называемые «типовые» договоры включались условия о рассмотрении споров в другом районе одного субъекта, находящегося в 200-300 км от места заключения договора. Представляется, что данное законодательное положение скорее закрепило более выгодную для банков практику, то есть ухудшило положение потребителя.

Что касается подведомственности споров между потребителями и исполнителями банковских услуг, то основная проблематика заключается в применении третейской оговорки и последующем рассмотрении спора в третейском суде. Согласно п. 3 ст. 3 ГПК РФ по соглашению сторон подведомственный суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия судом первой инстанции судебного постановления, которым заканчивается рассмотрение гражданского дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом. В соответствии с п. 2 ст. 1 Федерального закона от 24 июля 2002 г. «О третейских судах в Российской Федерации»[211] в третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. Аналогичное правило перекочевало и в недавно принятый новый закон об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации, а именно в п. 3 статьи 1[212]. Спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения, которое может быть заключено сторонами в отношении всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между сторонами в связи с каким-либо конкретным правоотношением. Третейское соглашение заключается в письменной форме (если иная форма третейского соглашения не предусмотрена настоящим Федеральным законом или иным федеральным законом) - если третейское соглашение содержится в документе, подписанном сторонами, либо заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием других средств электронной или иной связи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения. Ссылка в договоре на документ, содержащий условие о передаче спора на разрешение третейского суда, является третейским соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает третейское соглашение частью договора.

Как видно, законодательных запретов на заключение соглашения о передаче спора между потребителем и исполнителем банковских услуг в третейский суд законом не установлено. Между тем, судебная практика по данному вопросу противоречива.

Так, согласно п. 1 раздела «По гражданским делам» Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2011 года «Третейская оговорка, включенная в договор присоединения, признается судом действительной в случае, если волеизъявление присоединившейся к договору стороны на рассмотрение дела третейским судом установлено после возникновения оснований для предъявления иска»[213]. Здесь сразу привлекает внимание то, что речь идет о договоре присоединения. Таким образом получается, что если с потребителем заключен не договор присоединения, то третейская оговорка будет являться действительной без взаимосвязи с моментом предъявления иска. Можно предположить, что в этом случае волеизъявление выражено в момент заключения договора осознанно. Такое толкование встречается в ряде судебных дел[214]. Однако в судах общей юрисдикции часто встречалась и иная практика, следовавшая позиции недействительности третейской оговорки как ущемляющей права потребителя[215].

Из позиции Конституционного суда, изложенной в Постановлении от 26 мая 2011 № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» [216] в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» следует, что заключение третейской оговорки в потребительских договорах является законным, однако остаются неясными два вопроса:

- каково отношение Конституционного суда к договору присоединения?

- является ли правомерным дополнение третейской оговорки положением о неоспоримости/окончательности решения третейского суда?

Из общего смысла вышеуказанной позиции Конституционного суда кажется, что он не имел в виду договоры присоединения. Ответ на второй вопрос изложен в Определении Конституционного Суда РФ от 01.06.2010 г. № 754-0-0, согласно которому нормативные положения, исключающие возможность оспаривания решения третейского суда в компетентный суд, если третейским соглашением предусмотрена окончательность такого решения, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя, в том числе право на судебную защиту, поскольку сохраняется возможность иного порядка последующей проверки арбитражным судом правомерности решения третейского суда[217].

Собственной позиции придерживался Высший Арбитражный Суд. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17.09.2013 по делу А65-15588/2012 указано, что «Пунктом 1 статьи 16 этого же Закона определено, что условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. Следовательно, включение в типовой договор с гражданами-потребителями условия о рассмотрении спора в третейском суде лишает потребителя права на выбор по своему усмотрению судебной защиты нарушенных или оспариваемых прав и ущемляет установленные законом права, что образует состав административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 14.8 КоАП РФ»[218].  Вышеуказанная позиция проявляется также в делах № А56-38573/2009, А03-2891/2013, А56-4289/2013, А05-6363/2013, А68-7584/2012[219].

В то же время имеется и противоположная практика. Так, например, суд по делу № 33-412/2016,33-15365/2015 пришел к обоснованному выводу о том, что оспариваемые условия договора не нарушают права истца, воля сторон на заключение договора страхования, содержащего условие о передаче спора на рассмотрение третейского суда, в том числе на придание решению третейского суда характера окончательного решения установлена. [220]. Как известно, согласно статье 418 ГПК РФ, решение третейского суда, принятое на территории Российской Федерации, может быть оспорено сторонами третейского разбирательства путем подачи заявления об отмене решения третейского суда в соответствии со статьей 419 ГПК РФ. Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» также содержит положения об оспаривании решений третейских судов. При этом, статьей 40 указанного Закона определено, что решение третейского суда может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный суд в течение трех месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда, если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным. Аналогичное положение, причем в статье под таким же номером 40, содержится в Федеральном законе от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации».

Принятие Федерального закона от 21.12.2013 № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» и последующая судебная практика закрепили одну из вышеизложенных позиций, согласно которой, заемщик и кредитор вправе заключить третейское соглашение о разрешении спора по договору потребительского кредита (займа) только после возникновения оснований для предъявления иска. В свою очередь, если заемщиком по кредитному договору является коммерческая организация, вышеуказанные положения к таким правоотношениям не применимы[221].

Конечно, единообразие судебной практики, даже если это оно следует не самой позитивной позиции, всегда лучше, чем неопределенность. Однако все-таки следует отметить недостатки устоявшегося подхода.

Во-первых, как правильно отмечается юридическим сообществом, на сегодняшний день третейские суды в Российской Федерации еще не получили своего достаточного развития, в реальности беспристрастность и независимость большинства третейских судов все еще вызывает большие сомнения[222]. Кроме того, очевидно, что третейский суд менее выгоден потребителю, т.к. не освобождает его от оплаты пошлины, не предоставляет возможности альтернативной подсудности. Именно поэтому банки и иные кредитные организации пытаются навязать третейскую оговорку потребителям.

Говоря о единообразии, также следует обратить внимание на то, что вышеуказанный закон направлен лишь на регулирование потребительских кредитных правоотношений. Однако остальные потребительские банковские правоотношения остаются неурегулированными в этой части.

Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1) Судебная защита прав потребителей банковских услуг осуществляется общими гражданско-процессуальными средствами, а также средствами, предусмотренными законодательством о защите прав потребителей. Специальные средства судебной защиты потребителей банковских услуг предусмотрены лишь в сфере потребительского кредитования. К таким средствам относятся ограничения на изменение подведомственности споров путем передачи спора в третейский суд и ограничения изменения территориальной подсудности.

2) Проблема правомерности заключения и применения третейской оговорки в потребительских отношениях в наибольшей степени характерна в банковских правоотношениях. Относительно недавно установленное четкое законодательное регулирование данного вопроса в сфере потребительского кредитования дало положительный эффект и внесло единообразие в правоприменительную практику. В связи с этим предлагается распространить аналогичный подход, заключающийся в возможности заключения третейской оговорки лишь после возникновения оснований для предъявления иска, на все остальные потребительские банковские правоотношения.

3) Проблема соотношения договорной и альтернативной подсудности в потребительских отношениях также характерна и для банковских правоотношений. Противоположные подходы встречаются не только на уровне правоприменительной практики низших судов, но и на уровне разъяснений высших судов (Верховного Суда РФ, бывшего Высшего Арбитражного Суда РФ, Конституционного Суда РФ). Недавно закрепленное в законе о потребительском кредите (займе) положение о возможности изменения территориальной подсудности в пределах субъекта Российской Федерации скорее ущемляет, нежели защищает права потребителя. В связи с этим предлагается изменить данное положение закона и установить прямой приоритет альтернативной подсудности над договорной и распространить его на всю сферу потребительских банковских правоотношений.