Отношение между властью и знанием невозможно без пространства. Власть организует пространство, определяет социально-пространственные отношения.

Идеальное пространство. Места без реального места, утопические проекты.

Нормативное пространство. Взаимодействие и поведение регулируется нормами. Спецификой всего пространства города является его социокультурная гетерогенность и всё возрастающая социокультурная мобильность. В силу этих обстоятельств в городе формируется другая по сравнению с традиционным обществом нормативность – статусно-институциональная. Социокультурная динамика порождает новые сообщества, объединения на других основаниях солидарности, далеко не только функционально-прагматических. Их нормативность в той или иной степени отличается от общепринятой или формально-легитимной. Этот тип групп принято называть субкультурами.

Реальное пространство. То, что на самом деле находится в том или ином месте. Обычно сильно отличается от проекта.

Гений места» П. Вайль

«Гений места» впервые появился в 1999 году и с тех пор выходил еще несколько раз. «Гений места» — гибрид справочника туриста и искусствоведческого эссе, путеводитель по культурному бэкграунду европейских столиц и яркий пример ошеломляющий эрудированности автора.

«Гений места» — не беспристрастный выверенный атлас мира: из тридцати пяти названий двадцать семь находятся на карте Европы. Одной Италии посвящены восемь очерков, Испании — пять. Вся шумная гигантская Азия вмещается в рассказы о Токио и Киото.

Никогда не угадаешь, к чему сведется разговор в каждом эссе. История мастерового сословия для Мюнхена, вдохновенные рассуждения о природе танго для Буэнос-Айреса, уместные и точные цитаты из всей мировой литературы разом. Как работали пожарные в древнем Риме, почему Флобер ненавидел Руан, что теряют поэмы Аристофана в переводе. Стамбулу посвящены целых два текста, из которых можно многое узнать о Байроне и Бродском, но почти ничего о самом Стамбуле. Через личность и творчество местной знаменитости раскрывается характер города.

«Гений места» в принципе не несет прикладного значения. Художественность текста неизбежно делает его субъективным. Если это и путеводитель, то не по реальным Венеции, Осло или Милану, а по их сложившимся из картин, статуй и книг образам. Какие-то описания Вайля сильнее привязаны к реальности, какие-то остаются чистыми лирическими рассуждениями о духе города, которые для путевого блокнота бесполезны.

Связь человека с местом его обитания - загадочна, но очевидна. Ведает ею известный древним genius loci, Гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой.

Любопытно отнестись к своим путешествиям как к некоему единому процессу. В ходе его неизбежны сравнения – главный инструмент анализа. Идея любой главы этой книги и состоит в двойном со– или противопоставлении: каждый город, воспринятый через творческую личность, параллелен другой паре «гений – место». Руан не просто становится понятнее благодаря Флоберу, а Флобер – благодаря Руану, но и соседняя пара – Париж – Дюма – дает дополнительный ракурс.

Понятно, что «гений» имеет к «месту» непосредственное биографическое отношение. Лишь в случае Вероны использован взгляд чужака, никогда в городе не бывавшего, но этот чужак – Шекспир.

На линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде реальность, которая не проходит ни по ведомству искусства, ни по ведомству географии. В попытке эту реальность уловить и появляется странный жанр - своевольный гибрид путевых заметок, литературно-художественного эссе, мемуара: результат путешествий по миру в сопровождении великих гидов.