На исходе XIX – начале XX вв. в России при множестве тюрем отсутствовали традиции и навыки в осуществлении политики наказаний. Это можно сказать также о внутреннем устройстве тюремных зданий, совершенно не приспособленных для внедрения определенного режима, способствующего исправлению осужденных. М.Н. Гернет в своем монографическом труде характеризует традиционную пенитенциарную политику следующим образом: «Кандалы и цепи, розги и плеть, приковывание к тачке и бритье половины головы – таким режимом и тюремным бытом Россия вступила в ХХ век». Но, несмотря на это, Россия, будучи православным обществом, рассматривала преступивших законы не столько как врагов общества и государственного строя, сколько как падших людей, грешников, искупающих свою вину перед Богом. Этому активно способствовала миссионерская и прочая деятельность Русской православной церкви в среде подвергнутых уголовному наказанию. Система религиозного воспитания, существовавшая в школе и семье, поддерживала мысль о том, что всякое преступление – это не просто ущерб другим людям, а, прежде всего, ущерб своей собственной душе. В этом смысле слово наказание, наказ, приобретало свое истинное значение.

Кризис власти и всплеск преступного насилия революции был, в первую очередь, кризисом нравственных основ российского общества. Новая власть подвергла переосмыслению само понятие наказания. П. Стучка определял наказание не как возмездие (так как пролетарское государство не занимается ни местью, ни воздаянием, потому что не признает идеальных основ справедливости) и не как искупление вины (так как марксистская теория отвергала индивидуальную вину, признавая классовую причинность). Наказание есть оборонительная мера по охране общественного строя, мера социальной защиты. Хотя идея исправления в то время и декларировалась, логически она не укладывалась в схему данной концепции.
Если ставится под сомнение принцип индивидуальной вины, то очевидно, что от классовой причинности вряд ли можно избавиться. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. ввел такие ключевые понятия как «социальная опасность» и «социальная защита». Такой подход позволял осуществлять репрессии в целях предупреждения и профилактики. «При помощи революционного насилия исправительно-трудовые лагеря локализуют и обезвреживают преступные элементы старого общества». В частности, Вышинский в своих теоретических построениях говорил о «двуединой задаче подавления и воспитания кого можно» и о «ложном представлении о всеобщем исправлении». Однако, следует отметить, что Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в 9-й статье определяет, что «меры социальной защиты не могут иметь целью причинение физического страдания или унижение человеческого достоинства и не ставят себе задачи возмездия или кары». Сравнивая режим внутренней политики определенного периода советской истории и цели, декларируемые в правовых документах той эпохи, нельзя не задаться вопросом о причинах такого вопиющего расхождения заявленного и реально существующего. Известный тезис о лживости и лицемерии непосредственных руководителей и исполнителей подобной политики лишь отчасти объясняет суть дела. Дело в том, что тоталитарная идеология порождает в обществе новую систему ценностей, в которой девальвируется ценность отдельной человеческой жизни перед лицом грандиозных задач всеобщего и радикального переустройства общества на действительно благих началах всеобщего счастья и справедливости. Дальнейшая история советского общества показала правоту известных слов Ф.М. Достоевского из его романа «Братья Карамазовы» о невозможности построить счастье всего человечества на слезинке одного-единственного замученного ребенка. Советская судебно-карательная машина, блестяще справляясь с задачей социальной защиты, не достигла успехов в области реальной переориентации людей, прошедших через эту систему. Опыт показал, что среди подверженных наказанию в советский период был высок рецидив, более того, довольно значительная, если не большая, часть заключенных была подвержена маргинализации, образуя своеобразную уголовную субкультуру, которая в свою очередь воздействовала на общество, размывая основы правосознания. В отечественной правоведческой литературе исследования проблемы наказания представлено работами таких авторов, как Беляев Н.А., Дементьев С.И., Елеонский В.А., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н., Мицкевич А.Ф., Никифоров Б.С., Полубинская С.В., Шмаров И.В. и др. В основном вышеперечисленные авторы рассматривают наказание как социально-правовой институт, осуществляющий свои цели с позиций общего или специального предупреждения.