В первой половине XIX в. некоторые разработали правила и инструкции, целью которых являлась попытка определить ценность различных категорий документов и установить сроки их хранения. Документы в них подразделялись на 3 группы (“разряда”; “отдела”): “всегдашнего хранения”, “временного хранения” (от 5 до 20 лет) и подлежащие уничтожению через 1—3 года. Эти правила и инструкции служили учреждениям основанием для выделения документов к уничтожению.

Если вначале составленные для уничтожения описи дел подлежали рассмотрению и санкционированию Комитетом министров, то к середине XIX в. эта работа приобретает произвольный, узковедомственный характер. В 1854 г. МВД первым получило право самостоятельно отбирать документы к уничтожению; за ним последовали и другие ведомства. В 1862 г. Министерство государственных имуществ издало правило “О порядке разбора и уничтожения решенных дел”; аналогичные правила издавались в 1864 г. Министерством финансов, в 1865 г. — Министерством внутренних дел, в 1871 г. — Министерством юстиции. Подобные правила возникли и для местных учреждений: для архивов дореформенных судов — в 1866 г., приказов общественного призрения — в 1869 г., судебных палат, окружных судов и мировых судей — в 1883 г., присутствий по крестьянским делам — в 1889 г. и т.д.

В середине XIX в. разрешение уничтожать архивные документы получили местные органы власти. Так, в 1867 г. губернаторы могли самостоятельно решать вопросы об уничтожении документов учреждений, подведомственных им (значит, и МВД).

Отсутствие на местах опытных архивистов приводило к тому, что судьбу многих документов, потерявших справочное значение, но имевших научную ценность, решали зачастую некомпетентные чиновники. Секретные документы сжигались, несекретные продавались на бумажные фабрики в качестве сырья. Если принять во внимание то обстоятельство, что значительная часть вырученных от продажи архивных дел денег шла на увеличение жалованья чиновникам, можно себе представить, какую активность в деле уничтожения архивных документов они развили. Большой вклад в разработку методики архивного описания в первой половине XIX в. внес комитет, созданный в 1835 г. для описания документов трех московских сенатских архивов (старых дел, разрядносенатского и поместно-вотчинного). Было признано целесообразным существование описаний “трех степеней”. Описание 1-й степени предполагало наличие наименования фондообразователя, указание номеров дел и их хронологических рамок, рода дел, количества листов. В современном понятии это была инвентарная опись. Описание 2-й степени состояло из обзора истории фондообразователя и характеристики отдельных групп и документов, т.е. представляло собой современный тип путеводителя. Описание 3-й степени включало сведения, извлеченные из всех документов, и напоминало современный тематический обзор. Основным видом архивных справочников по-прежнему оставалась опись. В отличие от описей XVIII в., носивших, как правило, инвентарный характер и обеспечивавших только учетную функцию, в XIX в. начинают появляться описи, игравшие роль научно-справочного аппарата. Существовали две точки зрения на описание архивных дел. Выдающийся российский археограф П.М. Строев, являвшийся сторонником краткого описания, разработал общую схему, которая включала предисловие, краткую аннотацию документов, именной, географический и предметный указатели. За основу построения описи П.М. Строев брал хронологический или алфавитный признаки. Другой, не менее известный археограф А.Х. Востоков был сторонником подробного описания документов. Он считал необходимым включать в описательные статьи фрагменты (или даже полные тексты) документов, воспроизводить начертания букв, анализировать текст, устанавливать его авторство, место, время написания и т.п. Именно по “востоковскому” принципу составлена И.Я. Спрогисом, Так, все ответившие на распространенную в конце 90-х годов XIX â. Ä.ß. Ñàмоквасовым анкету об архивах учреждений белорусских губерний отметили факты продажи с торгов архивных документов.О.В. Щербицким и В.К. Голубом “Опись документов Виленского центрального архива древних актовых книг”, вследствие чего в ее 10 объемных выпусках (1901—1913) описанными оказались лишь 64 (из 23 тыс.) актовые книги. При сохранении такой методики и темпов описания понадобилось бы свыше 4 тыс. (!) лет, чтобы завершить эту работу. По “строевскому” принципу был составлен Н.И. Горбачевским “Каталог древним актовым книгам губерний: Виленской, Гродненской, Минской и Ковенской” (издан в 1872 г.). В 1900 г. он был дополнен разработанным И.Я. Спрогисом географическим указателем и стал, таким образом, ценным справочником как для архивистов, так и для историков, археографов. “Строевского” же принципа придерживался и составитель перечневой описи на документы Витебского центрального архива древних актовых книг А.М. Сазонов (опубликована в 1-м выпуске “Историко-юридических материалов”). Форма архивных описей, подлежавших изданию, была установлена указом 2 апреля 1852 г. Она предполагала краткий перечень дел с указанием номера каждого документа, его краткого заголовка, а также полной даты. Попытка виленского архивариуса И.Я. Спрогиса в конце 80-х годов заменить составление описей именными, географическими и предметными указателями не была поддержана комиссией 1892 г. по преобразованию деятельности центральных архивов западных губерний. В ее докладной записке министру народного просвещения говорилось: “На обязанности архивариусов и помощников архивариусов в архивах древних актов лежит составление и печатание инвентарной описи документов с приложением к ней личных и географических указателей”

23.Крызісны стан архіўнай справы (другая палова XIX - пачатак XX ст.: праэкты архіўных рэформ

Одним из первых, кто заговорил о необходимости реорганизации архивного дела как в центре, так и на местах, был управляющий Московского архива Министерства юстиции Н.В. Калачов (1819—1885). Он выступил в 1869 г. на I Археологическом съезде со специальным докладом на эту тему. Суть его предложений сводилась к следующему: все существующие в России архивы должны быть разбиты на текущие, справочные при каждом учреждении и центральные исторические. Последние, в свою очередь, должны быть разбиты на две категории: центральные для каждой губернии и центральные при министерствах и других высших правительственных учреждениях. Разборочные комиссии, функционировавшие в справочных комиссиях, отбирали из текущих дел ненужные для справок и передавали их в центральные исторические губернские архивы. Предназначенные к уничтожению документы не могли быть уничтожены без разрешения Главной архивной комиссии. Для детальной разработки всех этих предложений при Министерстве народного просвещения была создана в 1873 г. межведомственная комиссия под председательством Н.В. Калачова. Реальным итогом работы комиссии вплоть до смерти ее председателя в 1885 г. стало приостановление несанкционированного уничтожения архивных дел, открытие в 1877 г. Петербургского археологического института, а также создание в 1884 г. ряда губернских ученых архивных комиссий107. С прекращением деятельности комиссии уничтожение архивных документов возобновилось с новой силой. Это дало основание Московскому археологическому обществу поручить своему члену, новому управляющему архивом Министерства юстиции Д.Я. Самоквасову выяснить причины данного явления. Была разработана и разослана по центральным и провинциальным архивам анкета. Ответы были получены от 714 архивов, что, по подсчетам Самоквасова, составляло 1/40 часть всего количества архивов, существовавших в России. Наибольшую активность проявили архивы Воронежской (58) и Витебской (42) губерний. Из других белорусских губерний на анкеты откликнулись Гродненская (1), Минская (8), Могилевская (1) губернии. Архив Гродненской казенной палаты хранил немногим более 500 дел за 1560—1834 гг., которые весной 1881 г. были переданы в Виленский центральный архив древних актов и Рукописный отдел Виленской публичной библиотеки. Среди них находились привилегии и конфискации бывших польских королей, инвентари и описания бывших староств, воеводств и имений и др. Архив Могилевской казенной палаты хранил несколько десятков тысяч дел палаты и распорядительного комитета с 1870 г.; документы за более ранний период были уничтожены пожаром 1873 г. Имелись только сдаточные описи. По разрешению Департамента государственного казначейства и с согласия местной контрольной комиссии и Орловской ученой архивной комиссии дела палаты продавались с торгов111. Аналогичные ответы были получены и от других архивов. Как и Н.В. Калачов, Д.Я. Самоквасов выступил активным сторонником архивной реформы, однако в отличие от своего предшественника на посту — управляющего МАМЮ — он стал рьяным противником детища Калачова — губернских архивных комиссий. Суть проекта реформы Д.Я. Самоквасова, внесенного на рассмотрение XI Археологического съезда (Киев, 1899), состояла в следующем. Для управления архивами государственных и общественных учреждений создается центральный орган. Делопроизводство высших и центральных государственных и общественных учреждений до 1800 г. концентрируется в МАМЮ.

24 вопрос( вопросы 19 и 25)

25. Губернскія вучоныя архіўныя камісіі: Віцебская камісія

Через шесть лет после ликвидации первого исторического древлехранилища на территории Беларуси — Витебского центрального архива древних актовых книг — в том же Витебске в 1909 г. была открыта губернская ученая архивная комиссия, имевшая своей основной задачей устройство губернского исторического архива113. Это должно было идти путем разбора дел и документов, предназначенных губернскими и уездными ведомственными архивами к уничтожению и выделения оттуда материалов, заслуживавших “вечного хранения”. Кроме того, в обязанности комиссии входили охрана памятников истории и культуры, собирание предметов древности, проведение археологических раскопок, исследование и популяризация истории родного края, организация экскурсий по историческим местам, издание собственных трудов, описаний архивов и т.п. Ранее, а затем и параллельно с комиссией, подобной работой в Беларуси занимались Северо-Западный отдел Русского географического общества, Виленский, Витебский, Гродненский, Минский и Могилевский статистические комитеты, созданные в 60-е годы XIX â., à также различные общества и комитеты историко-краеведческого профиля, возникшие в Минске, Могилеве, Гродно, Витебске в начале XX â.

Первоначально предполагалось вместо архивной комиссии открыть в Витебске отделение Общества по изучению Беларуси, затем — белорусский отдел Русского географического общества, но в конце концов победила группа сторонников организации архивной комиссии. В основу ее работы был положен устав аналогичной Тамбовской ученой архивной комиссии с правом в интересах дела дополнять и изменять его.

Следует заметить, что из 39 аналогичных комиссий, которые начали создаваться в России с 1884 г., Витебская приступила к работе в числе последних (позже нее начали функционировать лишь Хомская, Иркутская, Петербургская, Якутская, Тульская, Киевская, Ковенская, Самарская, Закаспийская, Харьковская, Казанская, Псковская и Уфимская комиссии), и это не могло не сказаться на эффективности ее деятельности. В отличие от первых комиссий, таких, как Тверская, Орловская, Тамбовская и другие, результаты работы Витебской комиссии за десять лет ее существования были достаточно скромными. Состав комиссии формировался по согласованию директора Археологического института с местным губернатором как из чиновников, так и из частных лиц, “могущих быть полезными комиссии своими познаниями и усердием к делу”. Губернатор являлся по должности “непременным попечителем” комиссии. Комиссии подчинялись губернаторам, а, следовательно, Министерству внутренних дел. Отчеты о своей деятельности они представляли в Петербургский археологический институт, который являлся органом их научного контроля. В свою очередь Институт представлял сводный отчет о деятельности комиссий в Академию наук. Таким образом, комиссии оказались в двойном подчинении: Министерству внутренних дел и Министерству народного просвещения.

Комиссии совершенно не были обеспечены материально как в смысле бюджета, так и в смысле помещения и работников. В § 8 “Положения” Комитета министров о губернских ученых архивных комиссиях (принято 13 апреля 1884 г.) говорилось: “Расходы, необходимые на содержание и занятия архивных комиссий, покрываются из средств, имеющихся в распоряжении Археологического института и из местных пожертвований на пользу науки”. Однако ни тот, ни другой источники не покрывали расходы, поэтому комиссии старались обеспечить себя доходами от изданий, членскими взносами, публичными лекциями, субсидиями от городов и земств.

Открытие Витебской ученой архивной комиссии непосредственно связано с именем В.С. Арсеньева (1833—1947), сыном известного дипломата и племянником старшего хранителя Оружейной палаты Московского кремля, который и стал ее первым председателем (он занимал должность советника Витебского губернского правления). После неоднократных обращений В.С. Арсеньева к губернатору в мае 1909 г. было принято решение об открытии комиссии. На первом ее заседании, состоявшемся 31 мая 1909 г., было сообщено, что на расходы комиссии ассигнуется 500 руб. единовременно и 200 руб. ежегодно. Непременным попечителем комиссии стал витебский губернатор Б.Б. Гершау-Флотов. Уже в первый год существования Витебской комиссии в ее рядах насчитывалось 99 почетных и 325 действительных членов, а также 15 штатных сотрудников. Через год количество первых увеличилось до 102, вторых — до 356. Среди членов комиссии были известные историки, этнографы, филологи В.О. Ключевский, М.В. Довнар-Запольский, Д.И. Довгялло, Е.Ф. Карский, А.П. Сапунов, Н.Я. Никифоровский, Б.И. Эпимах-Шипилло, И.Х. Колодеев и др.

В августе 1910 г. вместо переехавшего в Тулу В.С. Арсеньева (он возглавил местную архивную комиссию) председателем комиссии был избран товарищ прокурора Витебского окружного суда В.А. Кадыгробов; в 1912 г. его сменил на этом посту директор

Сложное материальное положение Витебской архивной комиссии (отсутствие специально выделенного помещения, в котором могли бы размещаться не только сотрудники комиссии, но и архив, музей, библиотека), с одной стороны, отсутствие юридического статуса, который бы позволял комиссии контролировать местные ведомственные архивы, с другой, — значительно снижали эффективность ее деятельности в области архивного дела. 2 октября 1909 г. на заседании совета комиссии было решено приступить к изданию один раз в год собственных “Трудов”. Был обсужден и утвержден план первого выпуска. Он включал исследовательские статьи краеведческого характера, а также публикации документов и материалов из витебских архивов. Первый выпуск “Трудов” вышел в 1910 г. В следующем году их название меняется на “Полоцко-Витебскую старину”.Весьма позитивную роль комиссия сыграла и в деле подготовки кадров историков-архивистов. По ее инициативе в октябре 1911 г. в Витебске было открыто отделение Московского археологического института (создан в 1907 г.). Вначале оно имело два факультета — археологический и археографический. В 1917 г. открылся третий — истории искусств. Срок обучения — 3 года (с 1917 г. — 4 года). Как Петербургский и Московский археологические институты, так и Витебское отделение последнего было рассчитано на слушателей, имевших высшее образование. Его выпускникам присваивали звания: “ученый архивист”, “ученый археолог”, “ученый искусствовед”.

26. Архівісты як захавальнікі гістарычнай памяці: Аляксандр Сазонаў, Міхаіл Вяроўкін, Мікіта Гарбачэўскі, Іван Спрогіс, Аляксей Сапуноў, Дзмітрый Даўгяла і іншыя

Одним из первых, кто обратился к истории Виленского архива, стал его заведующий Н.И. Горбачевский. В пространной статье автор наряду с изложением истории создания архива подробно остановился на анализе законодательства Великого княжества Литовского и Речи Посполитой в области архивного дела. Продолжением статьи может служить подготовленный Н.И. Горбачевским и изданный в 1872 г. “Каталог древним актовым книгам губерний: Виленской, Гродненской, Минской и Ковенской, также книгам некоторых судов Могилевской и Смоленской губерний, хранящимся ныне в Центральном архиве в Вильне”, который содержит помимо прочего характеристику основных судов, существовавших в Великом княжестве Литовском.

В 1878 г. в “Сборнике Археологического института” (т. 1) опубликована статья В.А. Лялина “Виленский центральный архив”, не носившая оригинального характера и в основном повторявшая статью Н.И. Горбачевского.

Кроме В.А. Лялина об истории Витебского архива писал и Д.И. Довгялло, который заведовал архивом с 1897 г. В опубликованных в 1898 г. под его редакцией “Историко-юридических материалах” (т. 27) Д.И. Довгялло в пространном предисловии изложил историю создания архива и его состояние на время публикования тома, Д.И. Довгялло — сообщения об архиве Витебского губернского правления, архиве Лепельской городской думы и сиротского суда, описание предметов древности, поступивших в Витебское епархиальное церковно-археологическое древлехранилище по ноябрь 1897 г. (подготовлено совместно с Н.Я. Никифоровским).

Наибольший вклад в историографию архивоведения Беларуси до октября 1917 г. внесли А.П. Сапунов, Д.И. Довгялло, С.Л. Пташицкий. Связанные с деятельностью Виленского и Витебского центральных архивов, Виленской археографической и Витебской архивной комиссиями, Московским археологическим обществом и другими учреждениями и организациями историко-архивного профиля, они регулярно выступали со статьями и описаниями документов белорусских архивов в местной периодической печати, в изданиях археологического общества или с отдельными брошюрами. Так, А.П. Сапунов подготовил и опубликовал в трудах Археографической комиссии Московского археологического общества обзорную статью “Архивы в городах Могилеве губ. и Минске”, опись архива Полоцкой духовной консистории (подготовлена с участием М.Л. Веревкина). Информация о состоянии белорусских архивов во второй половине XIX — начале XX в. содержится также в издаваемых Минским, Витебским, Гродненским, Могилевским губернскими статистическими комитетами “Памятных книжках”, изданиях Минского, Гродненского, Могилевского церковных историко-археологических комитетов, Витебской ученой архивной комиссии, в издаваемой А.П. Сапуновым “Витебской старине” и др.

Немногие энтузиасты-подвижники, такие, как Д.И. Довгялло, витебский краевед, архивист, историк А.П. Сапунов в лучшем случае составляли описания хранившихся в архивах губернских и уездных учреждений документов, в худшем — фиксировали факты их гибели. Так, обследовавший по поручению Московского археологического общества архивы Могилева и Минска А.П. Сапунов писал: “Архив [Могилевского. — М.Ш.] губернского правления. Документы с 1847 г.

27. Стан архіваў на беларускіх тэрыторыях у канун і ў гады Першай сусветнай вайны

События Первой мировой войны являются неотъемлемой частью истории Беларуси. Уже с лета 1914 г. население Виленской, Витебской, Гродненской, Минской и Могилевской губерний стало испытывать на себе все тяготы военного времени: мобилизацию, массовые реквизиции, принудительный труд, милитаризацию промышленности, а позже приток беженцев и бомбардировки. С самого начала войны в местечке Барановичи Новогрудского уезда Минской губернии, а затем с августа 1915 г. по февраль 1918 г. в губернском Могилеве находилась Ставка Верховного главнокомандующего. В уездном городе Двинске Витебской губернии располагался штаб Двинского военного округа, в губернском Минске - штабы Минского военного округа и Западного (до августа 1915 г. - Северо-Западного) фронта. На белорусских землях также находились штабы корпусов и дивизий, действовали многочисленные войсковые соединения и части различных родов войск. С занятием в августе-сентябре 1915 г. германскими и австро-венгерскими войсками Виленской, Гродненской и частично Витебской и Минской губерний территорию Беларуси рассекал Восточный фронт. Наконец, весной 1918 г. немцы оккупировали «военную столицу» Российской империи -Могилев, который для неприятеля был «конечным пунктом» на русском фронте.

Война затронула практически все сферы государственной и общественной жизни белорусских губерний, что не могло не отразиться на характере и составе документов различных учреждений, ставших впоследствии фондообразователями Национального исторического архива Беларуси (НИАБ). Их первые аналитические обзоры были выполнены работниками архивной службы Беларуси Л.М. Лисовой и В.И. Адамушко1.

Документы о начале военных действий между враждующими государствами, проведении мобилизации и призыве военнообязанных запаса в действующую армию, объявлении белорусских губерний на военном положении отложились в фондах местных органов государственной власти и управления, а также некоторых военных учреждений. Это, например, копии царских манифестов об объявлении войны между Россией и Германией, Турцией, Болгарией6, указов Сената о начале проведения всеобщей мобилизации и призвании на действительную военную службу ратников ополчения 1-го разряда7, дело об объявлении Витебской губернии на военном положении и др.

28. Стан архіваў у часы безуладзя на беларускіх тэрыторыях пачатку XX ст.
После свержения самодержавия повсеместно возникают различные комитеты и общественные организации, деятельность которых была направлена на сохранение памятников истории и культуры. После свержения монархии в марте 1917 г. были предприняты попытки чиновниками государственного аппарата уничтожить документы, компрометирующие действия властей. Наибольший ущерб был нанесен архивам полицейских охранных отделений, судов. Уничтожались важные документы, и в первую очередь — агентурные.

Таким образом, хотя в дореволюционной России и сложилась значительная сеть архивов, над ними не было единого руководя­щего органа, все они находились в подчинении различных ве­домств. Дореволюционная Россия была одним из немногих евро­пейских государств, в котором не произошла централизация ар­хивного дела, хотя подобные проекты предлагались правитель­ству учеными.

И все-таки, несмотря на имевшиеся недостатки в работе исто­рических архивов, они сыграли важную роль в сохранении наибо­лее ценных исторических документов, которые дошли до наших дней.

 В конце марта 1917 г. и в Витебске создается городской общественный комитет для защиты памятников старины. 26 марта 1917 г., собравшись на экстренное заседание, совет Витебской ученой архивной комиссии делегирует в комитет своего депутата Е.М. Николаева, который должен был отвечать за сохранность документальных памятников на территории губернии. В ходе Февральской и Октябрьской революций особенно пострадали документы, хранившиеся в дворцовых и поместных архивах, а также материалы политического характера, находившиеся в губернских жандармских управлениях и охранных отделениях. В первые дни февральской революции, когда возбуждение масс достигло высших пределов, толпа в первую очередь набросилась на “охранку” в Витебске, забрала весь ее архив и перенесла в Союз приказчиков. Затем были созваны представители всех партийных организаций города, которые и распределили между собой все найденные документы, касавшиеся деятельности их партий. Документы витебских большевиков, не принимавших участия в дележе архива охранки, были подобраны неким Блинцером и вплоть до 1924 г. провалялись в его сарае. После провозглашения в январе 1919 г. Белорусской ССР и передачи территории Витебской губернии в состав РСФСР комиссия была ликвидирована, а вместо нее создано архивное управление Витебского губисполкома. Имущество комиссии, ее архив, музей, библиотека были переданы Витебскому отделению Археологического института. Впоследствии архив комиссии поступил в Витебский губернский исторический архив. Собственный же архивный фонд комиссии в настоящее время хранится в Национальном историческом архиве Беларуси (ф. 2771) и насчитывает 164 ед. хр.

В 1917 – 1922 гг. была создана правовая основа для развития советского архивного дела.

31 марта 1919 года был подписан Декрет «О хранении и уничтожении архивных дел». Новой властью вводился новый порядок пользования архивными материалами.

4 июля 1924 г. были приняты Правила пользования архивными материалами ЕГАФ, которыми вводилось анкетирование пользователей для выявления их социального происхождения, партийности, цели посещения архива, а также введен обязательный просмотр заведующим читальным залом архивных выписок (без этого их вынос был запрещен).

29 вопрос (вопросы 17 и 27)

30. Архіўныя выданні і публікацыі: актавыя кніжкі, сборнікі, ведамасці, “Белорусский архив древних грамот”

«Белорусский архив древних грамот» ― сборник документов по истории восточных белорусских земель в XVI—XVIII в.

Включённые в сборник 57 документов (актов) свидетельствуют о политических связях, во многих из них отражена деятельность князей и феодалов, направленная на поддержку и укрепление православной церкви в Беларуси. Есть документы о развитии белорусских городов и торговли, формировании городских сословий, деятельности церковных братств, в том числе разрешение епископу Г. Конисскому на открытие в Могилёве греко-латинского училища и типографии (1768), грамоты Стефана Яворскогои др. Все акты, кроме двух (из архивов мстиславльского Пустынного и Оршанского мужского монастырей) из хранилищ Могилёва.

2-я часть Архива долгое время считалась пропавшей. Её обнаружили в 1939 в красноярской Юдинской библиотеке. Она была подготовлена к печати еще в 1825. Рукопись 2-й части сборника хранится в Центральном гос. архиве литературы и искусства Республики Беларусь.

В Российской империи в отличие от Речи Посполитой доминировали не договорные отношения, а отношения господства-подчинения, которые охватывали власть, общество, различные сословия. Поэтому место актовых источников, закреплявших договорные отношения, заняли материалы делопроизводства, способствовавшие организации управления. Своего независимого положения лишилась и церковь, которая становится элементом государственной бюрократической машины. Поэтому прекратили свое существование многие виды актов (фундуши, вкладные и жалованные грамоты церкви), которые регулировали отношения между государством, церковью и частными лицами.

31. Навуковыя і культурныя цэнтры Беларусі і Расіі і іх архіўныя рэсурсы па гісторыі Беларусі XVIII - пач. XX ст.(30 вопрос,32)

Видовой и классовый охват источников Цна НАН Беларуси заставляет удивляться – здесь представлена почти всё их разнообразие, известное ученым в области источниковедения. Это, в том числе, и более 20 тысяч личных дел таких выдающихся белорусских ученых, как президенты АН БССР К.В. Горев и В.Ф. Купревич, классики национальной литературы Я. Колас (К.М.Мицкевич), К. Крапива (К.К. Атрахович), профессора В. И. Пичета, Н. М. Никольский, Л. С. Абецедарский, и многие другие.

32.

НИАРБ

Важнай крыніцай па гісторыі беларускай вёскі XVI – першай паловы XIX ст. з’яўляюцца інвентары памешчыцкіх і дзяржаўных маёнткаў. У архіве захоўваюцца дакументы губернскіх канцылярый, губернскіх праўленняў, канцылярый грамадзянскіх губернатараў, гарадскіх дум і ўпраў, губернскіх будаўнічых камісій, губернскіх па фабрычных і горназаводскіх справах прысутнасцей, губернскіх камітэтаў для разгляду і складання інвентароў памешчыцкіх маёнткаў. Сярод дакументаў архіва – фамільныя фонды князёў Радзівілаў, Друцкіх-Любецкіх, Любамірскіх, Паскевіча-Эрыванскага, графаў Плятэраў-Зібергаў, Румянцава-Задунайскага і інш. У архіве маюцца фонды ўстаноў народнай асветы, аховы здароўя, культурна-асветніцкіх і рэлігійных устаноў, грамадскіх і дабрачынных арганізацый, якія змяшчаюць дакументы аб адкрыцці Віцебскага, Магілёўскага, Мінскага настаўніцкіх інстытутаў, Горацкіх сельскагаспадарчых навучальных устаноў, Бабруйскай, Гомельскай, Полацкай, Рагачоўскай настаўніцкіх семінарый, мужчынскіх і жаночых гімназій, рэальных вучылішчаў; аб будаўніцтве, адкрыцці і дзейнасці бальніц, аптэк, бібліятэк, Мінскага гарадскога тэатра (цяпер Нацыянальны акадэмічны тэатр імя Янкі Купалы); аб стварэнні Беларускага вольнага эканамічнага таварыства, мінскіх таварыстваў урачоў, прыгожых мастацтваў, апекі над жывёламі, губернскіх апякунстваў дзіцячых прытулкаў і г.д. Дзякуючы дакументам архіва, якія змяшчаюць звесткі па архітэктурных пабудовах, распрацавана праектная дакументацыя па аднаўленні помнікаў архітэктуры (Сафійскага сабору ў Полацку, замка ў Міры, палаца Агінскага ў Залессі, гістарычных цэнтраў Брэста, Віцебска, Мінска, Магілёва, Заслаўя, Нясвіжа, Полацка, Навагрудка), а таксама разнастайных жылых дамоў, прамысловых будынкаў. У архіве маюцца дакументы аб будаўніцтве і закрыцці Мінскага кафедральнага сабору, цэркваў, касцёлаў, манастыроў, сінагог Беларусі, інвентарныя апісанні іх маёмасці. Маюцца у архіве і дакументы, якія датычацца выхадца з Беларусі Андрэя Тадевуша Банавентуры Касцюшкі (1746–1817 гг.) – змагара за свабоду народаў Паўночна-Амерыканскіх Штатаў і Ўсходняй Еўропы, кіраўніка паўстання 1794 г. у Польшчы, Беларусі і Літве. У фондах архіва адклаліся дакументы, што датычацца вядомых палітычных дзеячаў, навукоўцаў, пісьменнікаў, мастакоў, кампазітараў (К. Лышчынскага, Ф. Дзяржынскага, У. Ігнатоўскага, А. Міцкевіча, М. Багдановіча, Я. Коласа, Я. Купалы, М. Лынькова, В. Ваньковіча, І. Хруцкага, І. Рэпіна, М. Шагала, М. Агінскага, С. Манюшкі, М. Глінкі і інш.).

НИАРБ В ГРОДНО

Фонды учреждений административно-полицейского управления, жандармерии, городского и сословного самоуправления отражают экономическую и общественно-политическую жизнь края. Это документы, освещающие события Отечественной войны 1812 г., в числе которых сведения по истории войны, собранные для написания военным историком Михайловским-Данилевским А.И. «Описания Отечественной войны 1812 г.», перечень мест сражений на территории Гродненской губернии в Отечественную войну 1812 г., дела и документы о восстании декабристов, в частности, о розыске и аресте декабриста Вильгельма Кюхельбекера, о декабристах Константине Игельстроме и Михаиле Рукевиче, заключении сестер последнего в монастырь за оказание помощи в его деятельности. В этих фондах хранятся документы об общественном подъеме и революционной ситуации в Гродненской губернии в конце 50-х – начале 60-х гг., по истории революционного народничества 70-х гг. XIX в., деятельности РСДРП на Гродненщине, деятельности Гродненской военно-революционной и местных социал-демократических организаций, распространении ими воззваний; о проведении митингов, демонстраций трудящихся, выступлении рабочих, крестьян, солдат, учащейся молодежи в период революции 1905-1907 гг., о правовом и социальном положении, численности и составе населения, административно-территориальном делении Гродненской губернии.

Комплексы документов, отложившихся в фондах Канцелярия гродненского губернатора, Гродненская губернская ликвидационная комиссия о делах, касающихся конфискованных имений мятежников, уездные военно-следственные комиссии по политическим делам, уездные суды, военные начальники отражают события национально-освободительного движения 1863-1864 гг., содержат сведения о формировании, боевых действиях, предводителях повстанческих отрядов, арестах, допросах участников восстаний, конфискации их имущества, ссылке в Сибирь. Среди них дела о революционной деятельности и розыске Константина Калиновского, распространении в Гродненской губернии газеты «Мужицкая правда» (в архиве на хранении имеются рукописные и печатные экземпляры газеты №№ 1 – 5, 7).

В фонде Гродненская канцелярия гражданских дел цесаревича Главнокомандующего Литовским отдельным корпусом хранится дело, содержащее показания поэта-демократа Павлюка Багрима следственной комиссии от 27 июня 1817 г. по делу о неподчинении крестьян местечка Крошин Новогрудского уезда Гродненской губернии своему помещику.