Как известно, в результате уточнения административно-территориального деления в 1802 г. на территории Беларуси были созданы Могилевская, Витебская, Минская, Гродненская губернии, а также Виленская, включавшая в свой состав и белорусские уезды. Уезды с 1861 г. делились на волости. Кроме того, существовали чрезвычайные административно-территориальные единицы — генерал-губернаторства. С 70-х годов XIX в. в белорусских губерниях возникают органы городского, земского и сословного самоуправления. В соответствии с требованием статей 57—64 “Общего учреждения губернского” канцелярии, по крайней мере 15 учреждений каждого губернского города Беларуси, должны были иметь “текущие архивы” и “окончательные архивы”. Если первый составляли материалы (уставы, инструкции, документы, книги), которые нужны для справок и соображений по текущему производству дел, то во втором должны были находиться дела, “не подлежащие более решению и исполнению”. Архивы создавались при канцеляриях губернского правления, казенной палаты, управления государственных имуществ, межевой, консистории, полицейского управления, управления путей сообщения, учебных учреждений, дворянского депутатского собрания, городского управления, земского управления, конторы госбанка, военного ведомства, судебного ведомства.В каждом уездном городе архивы создавались, как минимум, при канцеляриях 10 уездных учреждений: полицейского управления, казначейства, духовного ведомства, учебного ведомства, дворянства, города, земства, военного ведомства, межевой и судебных учреждений.Кроме того, каждое волостное правление также должно было иметь хранилище актов делопроизводства.

Таким образом, в Беларуси во второй половине XIX в. насчитывалось до 2 тыс. архивов. К этому количеству следует добавить архивы благотворительных, монастырских, промышленных, железнодорожных и других комиссий и комитетов (в России насчитывалось не менее 2 тыс. таких архивов, следовательно, в Беларуси их было не менее 100).Особую ценность в научном и практическом отношениях представляли архивы казенных палат, губернских правлений и судебных учреждений.

Архивы казенных палат служили в губерниях центральными хранилищами решенных дел учреждений ведомства министерства финансов.Архивы губернских правлений являлись центральными хранилищами оконченных делопроизводством документов местных учреждений ведомства Министерства внутренних дел; кроме того, сюда, как правило, передавались архивы упраздненных местных судебно-административных учреждений. Например, в архив Витебского губернского правления были переданы архивы Белорусского губернатора за 1797—1810 гг., Белорусского военного губернатора за 1811—1822 гг., генерал-губернаторств Витебской, Могилевской, Смоленской и Виленской, Гродненской, Минской губерний за 1824—1855 гг. Здесь же находился и архив Полоцкого наместничества, включавший документы с XVI в. по 1732 г.Ведомственное децентрализованное хранение архивных документов, произвол и взяточничество, царившие среди значительной части чиновников, недостаток компетентных кадров архивистов, отсутствие контроля за сохранностью архивов неизбежно вели к многочисленным утратам ценнейших материалов по белорусской истории. Бичом белорусских архивов в этот период стали вывоз и продажа документов на бумажные фабрики.

В соответствии с требованием статей 57—64 “Общего учреждения губернского” канцелярии, по крайней мере 15 учреждений каждого губернского города Беларуси, должны были иметь “текущие архивы” и “окончательные архивы”. Если первый составляли материалы (уставы, инструкции, документы, книги), которые нужны для справок и соображений по текущему производству дел, то во втором должны были находиться дела, “не подлежащие более решению и исполнению”. Архивы создавались при канцеляриях губернского правления, казенной палаты, управления государственных имуществ, межевой, консистории, полицейского управления, управления путей сообщения, учебных учреждений, дворянского депутатского собрания, городского управления, земского управления, конторы госбанка, военного ведомства, судебного ведомства.В каждом уездном городе архивы создавались, как минимум, при канцеляриях 10 уездных учреждений: полицейского управления, казначейства, духовного ведомства, учебного ведомства, дворянства, города, земства, военного ведомства, межевой и судебных учреждений.Кроме того, каждое волостное правление также должно было иметь хранилище актов делопроизводства.

Таким образом, в Беларуси во второй половине XIX в. насчитывалось до 2 тыс. архивов. К этому количеству следует добавить архивы благотворительных, монастырских, промышленных, железнодорожных и других комиссий и комитетов (в России насчитывалось не менее 2 тыс. таких архивов, следовательно, в Беларуси их было не менее 100).Особую ценность в научном и практическом отношениях представляли архивы казенных палат, губернских правлений и судебных учреждений.Архивы казенных палат служили в губерниях центральными хранилищами решенных дел учреждений ведомства министерства финансов.

Архивы губернских правлений являлись центральными хранилищами оконченных делопроизводством документов местных учреждений ведомства Министерства внутренних дел; кроме того, сюда, как правило, передавались архивы упраздненных местных судебно-административных учреждений. Например, в архив Витебского губернского правления были переданы архивы Белорусского губернатора за 1797—1810 гг., Белорусского военного губернатора за 1811—1822 гг., генерал-губернаторств Витебской, Могилевской, Смоленской и Виленской, Гродненской, Минской губерний за 1824—1855 гг. Здесь же находился и архив Полоцкого наместничества, включавший документы с XVI в. по 1732 г.Ведомственное децентрализованное хранение архивных документов, произвол и взяточничество, царившие среди значительной части чиновников, недостаток компетентных кадров архивистов, отсутствие контроля за сохранностью архивов неизбежно вели к многочисленным утратам ценнейших материалов по белорусской истории. Бичом белорусских архивов в этот период стали вывоз и продажа документов на бумажные фабрики.Такое положение с хранением архивных документов в XIX — начале XX в. в Беларуси было, как правило, повсеместным. Статистические комитеты, другие общественные организации, существовавшие в белорусских губерниях, не могли оказать существенного влияния на улучшение хранения и организацию использования документов губернских и уездных архивов. Дело осложнялось и тем, что, находясь в самом центре Европы, территория Беларуси слишком часто становилась ареной военных действий, следствием чего являлось или прямое уничтожение хранившихся в здешних архивах документов (как, например, в 1812 г. или столетие спустя) или их вывоз в сопредельные страны (в порядке эвакуации на Восток или в качестве трофеев — на Запад).

Вопрос)

16. Фарміраванне архіваў і сховішчаў на мяжы яўрэйскай аседласці заходніх губерній Расійскай імперыі

Записи актов гражданского состояния в синагогах велись в метрических книгах. Каждая метрическая книга состояла из трёх частей (рождение, бракосочетание, смерть). Еврейские метрические книги - основной документальный источник при изучении истории евреев Российской империи. До 1917 г. графа «национальность» в паспортах отсутствовала, поэтому важнейшим источником по еврейской истории являются метрические книги синагог. В них зафиксированы записи актов гражданского состояния евреев: рождение, смерть, заключение и расторжение брака. На основании Высочайшего повеления от 19 января 1863 г. евреям было разрешено учреждать молитвенные дома и приглашать раввинов. В должностные обязанности раввинов, в соответствии циркуляром Департамента духовных дел иностранных исповеданий от 20 марта 1871 г., входило заполнение метрических книг. При их составлении допускались вариации: либо сведения о рождении, бракосочетании и смерти вносились в общую книгу, либо все сведения вносились в отдельные журналы. Книги выдавались для фиксации бракосочетавшихся, разводившихся и родившихся. Записи о рождении содержали информацию о дне, месяце рождения, месте рождение, дате обрезания для мальчиков и наречения для девочек. Кроме этого, фиксировался социальный статус отца, фамилия, имя и отчество отца, у матери, как правило, указывалось только имя. Обязательно вносилась фамилия ученого еврея или раввина, совершившего обряд и вносившего записи в метрическую книгу. Например, 3 февраля в городе Майкопе у Осипа Розенбаума и его жены Любови родился сын Анатолий. Обрезание состоялось 9 марта. Обряд проводил раввин Ешуа Ашуров. Исследуя метрические книги, возможно получить представление о прибывавших в город евреях, их социальном статусе, месте предыдущего проживания Сведения о бракосочетаниях содержали информацию о дне и месяце бракосочетания, указывали в какой по счету брак вступают молодожены, о количестве полных лет последних, сведения об отце невесты (социальный статус, фамилию, имя, отчество и место жительства), указывалась сумма ктуббы (ксубэ). Средний брачный возраст невест колебался от 18 до 20 лет, а женихов - от 22 до 27 лет. В сведениях о бракосочетании, кроме прочего, указывались также имена и фамилии двух свидетелей и порядковые номера записей. Фиксировались фамилия учёного еврея или раввина, совершившего обряд. Эти записи интересны тем, что в них содержится информация о месте проживания вступающих в брак. Позже, во время Первой мировой войны стали популярными браки с военнопленными армий Тройственного союза – в

1915 г. младший унтер-офицер Австрийского ландвера Адольф (Авраам) Штерберг из Румынии сочетался браком с девицей Анной Шварц. Не часто, но все же были случаи перехода из православия в иудаизм, особенно после принятия указа 1905 г. о веротерпимости. Покидающих православие, называли «уклонившимися» или «совратившимися в еврейскую веру». Для того чтобы брак признала еврейская синагога, супруги оба должны быть иудеями, для чего необходимо прохождение процедуры принятия еврейской религии - гиюр. Много полезной информации содержится и в записях о смерти, включающих день, месяц смерти, возраст, место смерти и место погребения, причину смерти, социальный статус для взрослых и социальный статус и фамилия, имя и отчество отца для детей. Причины детской смертности были достаточно типичны: простуда, понос, горловая болезнь, скарлатина, лихорадка и другие. Из записей метрических книг, видно, что многие заболевания носили эпидемиологический характер. Но не всегда в записях метрических книг детализировали причину смерти. Достаточно часто ее обозначали очень емким понятием «детская болезнь» или «детский» или «старческий маразм». Причины взрослой смертности были более разнообразны - дряхлость лет, истощение, чахотка, сердечные недуги, кровоизлияние в «мозгах», «переворот кишок», воспаления, «от поноса», туберкулез, паралич, преждевременные роды. Судя по записям об умерших, около половины взрослых людей умирали естественной смертью, и причина смерти в таких случаях указывалась «по старости лет». Иногда и еврейская фамилия просто переводилась на русский язык – Гринберг – Зеленогоров, Гольдберг – Златогоров. Еврейские имена также переводились - Голда - Злата, либо заменялись христианскими аналогами, сходными по созвучию – Борух – Борис, Марка - Мария, Моисей – Михаил. Практиковалось и совместное использование сразу двух имен – Кноблер Ицхак Израилевич – Борис Кноблер, Марка Маркусовна Капланская – Мария Марковна, Авраам Афроимович – Александр Ефремович. Запреты называться евреям христианскими именами были и раньше, но они носили временный и региональный характер. Только в 1915 г. был подписан секретный циркуляр департамента полиции губернаторам, градоначальникам, начальникам жандармских управлений, где присвоение евреями христианских имен и перемена имен, записанных в метрических книгах, трактуется как уголовно наказуемое деяние. Согласно действовавшим правилам, метрические книги еврейской общины велись раввином на двух языках – русском и еврейском и скреплялись подписью членов духовного правления. По законодательству бывшего СССР и большинства стран СНГ метрические книги в течение 75

лет хранятся в органах ЗАГС, а потом передаются в государственные архивы на постоянное хранение.

При просмотре книг 1850 - 1900 года по Киевской губернии было обнаружено, что велись они на двух языках: правая сторона писалась на иврите, а левая дублировалась на русском. Некоторые исследователи считают, что записи нигде не дублировались. Вывод: в разных местах их вели по разному. Что касается Вильно - метрические книги до 1848 года ведутся на двух языках- русском и ивритом. А с 1849 - только на русском. Именно иврит - официальный язык для документов, а идиш использовался в художественной литературе и в разговорной речи. Судя по пермским записям 1878-1918 гг - язык записи был русский. Записи о рождении, с которыми я сталкивался, дат рождения в себя не включали - зато иногда писалась девичья фамилия матери.