В русской филологии XX в. возник взгляд на художественную публицистику как на особую группу среди журналистских жанров. Тексты, в нее входящие, сочетают в себе черты, свойственные одновременно и журналистике, и художественной литературе.

Ученые, разработавшие «жанровую» концепцию художественной публицистики, исходили из невозможности видеть в ней (и шире - любой публицистике) особый тип мышления: «Публицистика существует не как третий тип познания, не на стыке науки и литературы, а на стыке литературы и политики (или, если угодно, социологии). А это значит, что она является не синтезом художественного и научного мышления, не “совмещенным методом” литературы и науки, а художественным изложением проблем общественной жизни человека». По их мнению, журналистика - родовое понятие по отношению к публицистике.

Решением проблемы «художественной публицистики» служит разграничение жанров, используемых журналистикой: в основе - информационно-аналитические жанры, а на периферии журналистики существует иная широкая жанровая группа, в которой «...конкретный документальный факт отходит на второй план. Главным становится авторское впечатление от факта или события. Авторская мысль является своего рода доминантой материала».

Такие периферийные жанры, включающие в свой состав журналистский комментарий, колонку, эссе, полемические заметки, ответы «той стороне», - относят к публицистическим или художественно-публицистическим.

Эти тексты совмещают фактичность со злободневностью, которая не является прототипом для художественного обобщения, а посему -  художественная публицистика не может существовать в рамках «большого времени»: она вызвана к жизни конкретно-исторической ситуацией и всецело ей принадлежит.

Совершенно в журналистском смысле понимается и признаваемое за художественной публицистикой право на выражение авторской субъективности, т.е.  - право автора прямым голосом высказать свои воззрения по тому или иному вопросу.

Что же в ней художественного? Единственно - «художественная манера», в которой написаны подобные тексты. Проблема художественной публицистики сведена к присутствию особого «эстетического языка».

Хотя теория познания и теория журналистики по-разному описывают средоточие художественной публицистики, тем не менее, в обоих случаях ключевой водораздел проходит по линии «художественная публицистика» - «художественная литература».

В отличие от последней, художественность публицистики ограничивается исключительно технической (риторической или психологической) стороной, то есть предстает формальной имитацией некоторых эстетических черт (живописного языка или суггестивной образности).

Проблема заключается в том, что на фоне подобной «живописной публицистики» существуют произведения, автономный, созданный автором-творцом внутренний мир которых трудно вывести за скобки. Например, «Семейная хроника» С.Т. Аксакова, «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского, «Из пережитого» Н.П. Гилярова-Платонова, «Доски судьбы» В. Хлебникова и т.п.

 По-видимому, рядом с риторической «живописной публицистикой» существует близкая подлинно эстетическая форма «художественно-публицистического единства», изображающая эмпирические ситуации этого мира, как если бы они были событиями эстетического порядка.

ПРИЗНАКИ ЖАНРА

Принцип изложения

События, положенные в основу нон-фикшн романа, обязательно должны быть реальными и непреукрашенными. Это четко отличает нон-фикшн от беллетристики. Несмотря на то, что автор художественного произведения также может описывать реальные жизненные обстоятельства или исторические факты, в его воле придумывать героев, которых не существовало в реальности.

При этом даже если у персонажа есть прототип, писатель может по своему усмотрению придавать ему те или иные черты характера или заставлять совершать определенные поступки. Автор нон-фикшн романа всего этого позволить себе не может.

Его задача — описывать героев повествования и все, что с ними происходило, с документальной точностью.