Повторюсь: некоторый негативизм совершенно нормален. В послеродовой период у женщин случаются приливы, головная боль и головокружение, могут наблюдаться сонливость или слезливость, приступы неуверенности в себе и тревоги. Что вызывает эти психоэмоциональные спады? В течение нескольких часов после родов резко снижается уровень гормонов эстрогена и прогестерона, а также эндорфинов, даривших женщине ощущение счастья и психологического комфорта во время беременности. Этим и порождаются скачки настроения. Разумеется, играет свою роль и потрясение – женщина понимает, что теперь она мать. Более того, если вы склонны к ПМС, значит, для вас в принципе характерны гормональные скачки, и после рождения ребенка можно ожидать тех же проявлений.

Послеродовая хандра обычно накатывает волнами, поэтому я называю ее причины «внутренним цунами». Волна может пошатнуть ваше душевное равновесие и благополучие на час или на один-два дня, а может то накрывать вас, то откатываться на протяжении 3–12 месяцев. Подавленное психоэмоциональное состояние родившей женщины сказывается на всех ее чувствах и переживаниях, но прежде всего на тех, что связаны с ребенком. Внутренние голоса наперебой кричат: «О чем я только думала? Во что я ввязалась?» или «Ни за что, ни за что мне не научиться (менять подгузники, кормить грудью, вставать к ребенку среди ночи – впишите сами)».

Совет. Если ребенок плачет, вы с ним одни и чувствуете, что вот-вот сорветесь или, более того, в вас закипает гнев, положите младенца в кроватку и выйдите из комнаты. Ребенок от этого не умрет! Трижды глубоко вздохните и возвращайтесь. Если вы все еще на взводе, позвоните родственнице, подруге или соседке и попросите прийти и помочь вам.

Если вас захлестывает внутреннее цунами, постарайтесь увидеть перспективу. То, что сейчас происходит, совершенно нормально – это нужно просто пережить. Не вставайте с кровати, если вам так лучше. Плачьте. Орите на партнера, если это помогает. Все наладится!

Но как узнать, что вы не просто слегка разозлены или неуверенны? Послеродовая депрессия – это официально признанное психическое расстройство. Это болезнь. Чаще всего она остро начинается на третий день после родов и длится до конца четвертой недели. Впрочем, я (как и многие врачи, хорошо знающие это заболевание) считаю эти временные рамки откровенно зауженными. Некоторые симптомы, в том числе глубокая беспричинная тоска, частые слезы и чувство безнадежности, бессонница, апатия, тревога и панические атаки, раздражительность, одержимость и пугающие навязчивые мысли, отсутствие аппетита, низкая самооценка, угнетенность, отчужденность от партнера и младенца, а также стремление причинить вред себе и ребенку, наблюдаются долгие месяцы после родов. В любом случае подобные симптомы – более серьезные проявления послеродовой подавленности – требуют пристального внимания.

Примерно 10–15 % новоявленных матерей страдают от послеродовой депрессии. Одна из тысячи испытывает полную утрату связи с реальностью – послеродовой психоз. Ученые до сих пор не знают всех причин, помимо гормональных изменений и стресса из-за непривычного статуса матери, по которым у некоторых рожениц развивается тяжелая клиническая депрессия. Один из документально подтвержденных факторов риска – химический дисбаланс в анамнезе. У трети женщин, ранее уже испытывавших депрессивные состояния, развиваются и симптомы послеродовой депрессии. Среди женщин, перенесших послеродовую депрессию, риск проявления этого заболевания при последующих родах достигает 50 %.

К сожалению, даже некоторые врачи не знают, что этот риск существует. Поэтому женщины, испытывая депрессию, зачастую представления не имеют, что с ними творится. А ведь эта проблема решается просвещением и информированием. К примеру, Иветт из-за депрессии принимала прозак. Забеременев, она прекратила прием препарата, но даже не подозревала, насколько ухудшится ее состояние после родов. Новорожденный не только не вызывал у нее любви и привязанности – ей хотелось запереться в ванной, когда он плакал. Она жаловалась, что «с ней творится что-то неладное», но ее никто не слушал. «Это просто послеродовое», – сказала мать Иветт, только усугубив ее ухудшающееся психоэмоциональное состояние. «Возьми себя в руки, – велела сестра, – мы все через это проходили». Даже подруги советовали: «Расслабься, так всегда бывает».

Иветт позвонила мне:

– Приходится прилагать нечеловеческие силы, просто чтобы вынести мусор или принять душ. Я не понимаю, что со мной происходит, Трейси. Муж пытается помочь, но я даже поговорить с ним не могу, чтобы не наорать на него, беднягу.

Погружение Иветт в пучину депрессии не показалось мне безобидным. Особенно обеспокоил меня ее рассказ о том, что она испытывает, слыша плач маленького Бобби.

– Когда он плачет, я могу закричать в ответ: «Да что тебе нужно? Чего ты от меня хочешь? Просто заткнись, ладно?» А однажды я была в таком расстройстве, что стала бешено трясти его колыбельку и даже не сразу это заметила. Тогда-то я и поняла, что мне нужна помощь. Честно говоря, мне хотелось швырнуть его об стену. Теперь я понимаю, почему люди трясут младенцев.

В иные дни беспрерывный плач младенца выведет из себя кого угодно, но то, что испытывала Иветт, далеко выходило за границы нормы. Вполне понятно, что врач-гинеколог рекомендовала ей на время беременности отказаться от приема лекарства – оно могло вызвать нарушения внутриутробного развития плода. Женщины с диагностированной депрессией нередко чувствуют себя во время беременности прекрасно и обходятся без антидепрессантов благодаря повышенному уровню эндорфинов. Опасная ошибка заключалась в том, что никто не предупредил Иветт о том, что может произойти после родов, когда уровень «гормонов счастья» резко понизится.