Наиболее наглядную картину степени влияния человека на окружающую среду дают так называемые экологические карты, где обозначено состояние окружающей среды в отдельных регионах планеты. Особенно ярко выделяются зоны наиболее острых экологических ситуаций, например, Аральское море, зона Чернобыля и т.п. Очень существенны экологические проблемы в Донбассе, Приднепровье, на Среднем Поволжье, на Урале и во многих других промышленно развитых районах. Много на этой карте и белых пятен.

Информация для составления подобных карт поступает из различных министерств и ведомств, а также от конкретных предприятий, которые нередко утаивают или же фальсифицируют реальные данные. Поэтому большое внимание в настоящее время уделяется развитию службы мониторинга окружающей среды. Под мониторингом понимается система мероприятий, нацеленная на систематическое наблюдение и оценку состояния окружающей среды, ее изменений под влиянием хозяйственной деятельности человека. В систему мониторинга входят не только сбор конкретной информации с использованием современных технических средств (летательные аппараты, радиометрическая аппаратура, космическая техника и т.п.), но и средства статистической обработки информации, компьютерного моделирования и научного прогнозирования.

Одна из главных задач мониторинга оценить степень близости загрязнения среды к предельно допустимым концентрациям (ПДК). Для каждого вещества установлены свои ПДК. При этом учитывается степень воздействия данного вещества не только на человека, но и на весь живой мир. Установленные значения ПДК во многом субъективны и мало отражают возможные последствия, о которых мы пока еще очень мало знаем. Так например, за ПДК содержания загрязнителя в воздухе принимается такая концентрация, которая вызывает изменения в характеристике безусловного сгибательного рефлекса у кроликов при сорокаминутном воздействии. Единственно, о чем говорит такая характеристика, что превышать эти значения ни в коем случае нельзя. Поэтому когда мы слышим о многоразовом превышении ПДК какого-либо загрязнителя в каком-нибудь конкретном районе, где живут люди, это должно, вообще-то, восприниматься, как сигнал к эвакуации.

Более правильным было бы в качестве критериев принимать такие значения предельных концентраций загрязнителей, превышение которых приводит к необратимым разрушениям в экосистемах данного региона. Однако мы не имеем достаточной информации об этих процессах. В этом отношении всех экологов можно разделить на оптимистов, утверждающих, что жизненная сила биосферы практически безгранична, пессимистов, считающих, что сейчас буквально во всех промышленно развитых районах превышены все ПДК (поэтому их еще называют алармистами от немецкого слова аларм - тревога), и реалистов, которые пытаются найти компромисс между природой и человеком, путем установок разного рода нормативов для нашего воздействия на природу. Кто из них более прав, покажет только будущее.

Установить объективные нормативы практически невозможно, но все же это лучше, чем ничего. Нормативы устанавливаются как на выброс загрязнителей в окружающую среду, так и на потребление ресурсов. В настоящее время практически все производства имеют экологические нормативы. Указанные рамки определяются “как желательным для человека состоянием экосистем, его социально-биологической выносливостью, так и хозяйственными соображениями”. Как это ни печально мы еще не научились принимать в учет никаких других соображений, кроме тех, которые непосредственно связаны только с человеком.

Важным шагом в прогнозировании последствий нашего вмешательства в природу явилось бы создание высокоэффективных моделей экосистем и биосферы в целом. В этом направлении есть уже достаточно интересные успехи, которые оказывают положительное воздействие на изменение человеческого отношения к природе. Так компьютерная модель “ядерной зимы” созданная нашим соотечественником Н.Н.Моисеевым приобрела общемировую известность и сыграла одну из решающих ролей в объективной оценке последствий атомной войны, что в значительной степени способствовало прекращению холодной войны. К сожалению, локальные экосистемы в отличие от такой глобальной системы, как биосфера в целом, менее предсказуемы, труднее моделируются и хуже удовлетворяют результатам моделирования. Это закон статистики, или закон больших чисел. Так же как и отдельные организмы, локальные экосистемы менее предсказуемы. Поэтому возникает интересный парадокс: чем локальней экосистема, тем больше параметров должно быть учтено при моделировании. Даже сейчас такие задачи под силу только очень мощным компьютерам. При этом никто не гарантирует стопроцентного успеха - все эти модели вероятностные.

Экономика и экология

Экономика является главным препятствием на пути сохранения природной среды. Основа антагонизма между экономикой и экологией лежит в природе рынка, который начинает давать сбои, когда в него вмешиваются с разного рода нерыночными отношениями. В экономической литературе отмечено, что недостатки в работе рынка происходят тогда, когда общество считает некоторые ценности более или менее желательными, чем это обозначается рыночными ценами.

Любая сложившаяся система, которая держится на совокупности тесных взаимозависимых отношений, является аналогом живого организма. Любое стороннее вмешательство в физиологию этого организма равносильно ранению или же инфекционному заболеванию. Хотя рынок постоянно совершенствуется и последовательно охватывает все большие сферы человеческой деятельности, его сущность практически не меняется. Давно отмечено, что рынок равнодушен к человеческим проблемам, он не знает ни жалости, ни вражды, он признает лишь холодный расчет в соответствии со своей шкалой ценностей. В то же время он живой и активный, ему свойственна стратегия жизненной экспансии и, как все биосистемы с J-образной динамикой, он совершенно не волнуется о будущем, то есть тяга к экспансии в нем перевешивает инстинкт самосохранения.

Во всех странах независимо от политической системы наибольшую ценность имеет то, что создано руками людей. Стоимость любого товара оценивается по количеству вложенных в него средств, сил, времени. Природные богатства, которые даются человеку даром, на рынке ценятся очень мало. Например, стоимость природных ископаемых определяется лишь усилиями по их добыче. Практически не имеет никакой ценности воздух, которым мы дышим. Поэтому любые вложения средств в защиту окружающей среды экономически не выгодны.

Единственной силой, способной противостоять рынку, является государство, которое также представляет собой псевдоживое образование, но более древнее, для которого уже отлажены механизмы стабилизирующей отрицательной обратной связи, которому однако также не чужда тяга к жизненной экспансии. Зачастую интересы рынка и государства совпадают, но государство более чувствительно к людским судьбам, поэтому в отношении к экологии рынок и государство противостоят друг другу. Пока еще государство более сильно, чем рынок, поэтому оно зачастую сдерживает рыночный напор. Только благодаря государству существуют заповедники очистные сооружения, дымоуловители и прочие совершенно не нужные с точки зрения рыночной экономики вещи. Государство, устанавливая систему законов по охране природы, сдерживает экспансию экономики. Мы можем спорить о достоинствах самого государства, но в отношении экологии, это единственная сила, на которую можно возлагать какие-то надежды.

Проводились также неоднократные попытки реконструировать и усовершенствовать рыночные отношения так, чтобы забота о потомках приобрела значимую рыночную ценность. Над этим работали видные экономисты. Но все эти нововведения чужды природе рынка, не подчиняющегося академической экономике, и поэтому могут быть внедрены только при непременном условии нажима со стороны государства или каких-то других политических структур, обладающих реальной силой, опирающейся в конечном счете на оружие.

Однако государство постепенно сдает свои позиции под натиском рынка, который пускает в ход свои испытанные средства, надавливая на самые неприятные стороны человеческой души: жадность, зависть, стремление к роскоши и т.п. Все чаще в политике звучит требование не вмешивать политику в экономику, дать экономике свободно развиваться, избавить экономику от “чрезмерного” государственного регулирования.

Главным оружием рынка в борьбе с государством является его интернациональность. Ни одна сила не смогла бы так крепко спаять международное содружество и обуздать агрессивную сущность государства, как международный рынок. Возможно, не за горами осуществление мечты многих людей о создании единого общепланетного государства, которое смогло бы положить конец всем войнам на Земле. Это можно было бы только приветствовать, если бы не тот факт, что сущность грядущего общепланетного государства чисто рыночная. Это значит, что рынок встанет над всеми национальными государствами и силой высшей власти сможет диктовать им свои условия. Это значит, что государство перестанет быть регулятором рынка, его лимитирующим фактором. Это значит, что роль всяких нерыночных ценностей может быть снижена до минимума. Что тогда будет с экологией, предсказать не трудно.

Правда, современность характеризуется не только усилением рыночного апокалиптического зверя. В защиту природы поднимаются те, на кого рыночные ценности не оказывают особого действия. Они также идут по пути интернационального объединения, создавая не менее мощные международные организации. С самого начала ясно, что им не удастся завладеть инициативой, и в новом общепланетном государстве они будут составлять оппозицию. В оппозиции будут, скорее всего, и разного рода национальные образования. Кто победит в грядущем противостоянии, от которого зависит будущее планеты? Времени осталось мало.