Каждая глава этой части книги посвящена характеру и функции того, что Масуд Кан (Masud Khan) называет «пространством сновидения», складывающегося в ходе развития и завоевываемого в ходе психоанализа. Осно­вываясь на формулировке переходных явлений Винникоттом, он «отличает специфическую интрапсихическую структуру от сновидения в общем биологическом смыс­ле и от сновидения как символического творения». В двух клинических случаях он отмечает у пациентов увеличе­ние способности использовать содержание сновидений после того, как с помощью психоанализа было установ­лено восстановительное «пространство сновидения». Анализируя психоаналитический прогресс серьезно боль­ной женщины Г. Стюард отмечает развитие трансфера наряду с изменением отношения к функции сновидения и пространству сновидения.

Сжатая, исторически важная статья Ханны Сегал ре­зюмирует общий психоаналитический вклад в понима­ние символических процессов, с особым упоминанием вклада Мелани Кляйн в понимание развития символи­ческого мышления. Она предлагает свою собственную концепцию символического приравнивания, связанного с примитивными психическими механизмами, конкре­тизацией и вытеснением. Она обращается к удачной мо-

 [130]

дели включения Биона, где может разворачиваться «аль­фа-функция» или происходить символическое развитие. И наконец, на клиническом материале Сегал показыва­ет, где эта функция нарушается, где сновидение стано­вится конкретным объектом, требующим исключения и непригодным для психоаналитической и интеграции.

В своей впечатляющей работе Понталис прекрасно описывает отношение аналитика и пациента к восста­новленному сновидению. Он ставит акцент на границах и ограничениях, определяемых объектом сновидения, гра­ницах обособленности пациента и аналитика, существу­ющую независимо от того, насколько сильно сон и сно­видение стирают все границы. Его гипотеза заключается в том, что «сновидение настолько обращается к мате­ринскому телу, насколько оно является объектом психо­анализа». Эта концепция прибавляет особую перспекти­ву пониманию клинического значения сновидения, ди­агностическому потенциалу анализа сновидений и в особенности ошибочному использованию интерпретации сновидения. Предвосхищая Анзье (Anzieu), он описыва­ет экран сновидения не только как поверхность для про­екции, но и как манифестацию «защитного экрана» Фрей­да, границу эго, снова концептуализированную в каче­стве очерчивающей пространство, убежище, место восстановления.

Глава Джеймса Гемайла описывает структуру пригод­ного для содержательного использования сновидения, при­вязывая к концептуализации Левиным идею интернализованного вместилища Бион) или оболочки (Байк), вмещающих и трансформирующих проективные иден­тификации. В психоанализе функция «аналитического выслушивания» создает возможность развития этой спо­собности. Описывается ее развитие посредством психо­анализа шизоидного пациента. Развивая определенные в главе Гемайла связующие звенья, статья Дидье Анзье «Пленка сновидения», представляющая собой главу из его последней книги «Поверхностное Эго» (Didier Anzieu, 1989), соединяет экран сновидения с интернализацией ас­пекта «кожного эго», получаемого из ощущений включе-

[131]

ния, удерживания, защиты и стимуляции. Экран снови­дения представляется здесь в виде чувствительной эфе­мерной мембраны, визуальной оболочки, функция кото­рой состоит в том, чтобы вмещать сновидение, пытающееся восстановить ущерб, ежедневно наносимый поверхностно­му эго.. Синтез Анзье сводит вместе множество предшест­вующих мнений, классических проблем и идей, вытекаю­щих из работ Винникотта, Кляйн и Биона.