По Дильтею, психолог призван не объяснять наблюдаемые факты в общих понятиях, а интерпретировать ценности, намерения и чувства людей как исторических личностей. Тогда-то психология и сможет стать надежной опорой постигающих сущность человека "духовных" наук в их отличие от естественных. Феноменом сознания (какими их представляла интроспективно-экспериментальная психология) были противопоставлены переживания, требующие особых принципов изучения. По Дильтею, психолог призван не объяснять наблюдаемые факты в общих понятиях, а интерпретировать ценности, намерения и чувства людей как исторических личностей. Тогда-то психология и сможет стать надежной опорой постигающих сущность человека "духовных" наук в их отличие от естественных. Феноменом сознания (какими их представляла интроспективно-экспериментальная психология) были противопоставлены переживания, требующие особых принципов изучения.Своей концепцией Дильтей открыл полосу дискуссий о "двух психологиях" - объяснительной, для которой главное - опора на принципы и методы наук о природе и "понимающей", с ее установкой на непосредственное постижение целостных переживаний субъекта, на интуитивное проникновение в его внутреннюю жизнь, как высшую реальность. В том, что предмет психологии не сводим к элементам сознания и их внешним связям Дильтей не заблуждался. Однако полагая, будто, используя общенаучные средства, ум бессилен перед полнотой человеческой психики, Дильтей помещал переживание "по ту сторону" объективных жизненных встреч реального организма с предметным миром, преобразуемым с приходом человека в мир, исполненный смыслов и значений. К концепции "двух психологии", вызвавшей интерес и споры на Западе (первым от имени экспериментальной психологии Дильтею ответил знаменитый немецкий исследователь памяти Г. Эббингауз), В кругу общепринятых категорий появляется термин "переживание". Во всегда нераздельном субъектно-объектном отношении в ситуации переживания субъектный полюс доминирует. Его "личность", будучи выражена в эмоциональной напряженности, ни в коем случае ею не исчерпывается. К проблеме переживания первым в советской психологии обратился Выготский. Он же первым столкнулся с дильтеевой дихотомией и стал первым в нашей литературе не только ее критиком, но и тем, кто вышел на путь ее преодоления в конкретно-научных исследованиях психики. Прежде чем обратиться к феномену переживания в практике общения с детскими душами, он проделал огромную философскую и историко логическую работу. Будучи всегдашним оппонентом Дильтея, Выготский, принимая термин "переживание", соединяет с ним радикально другое содержание, чем заложенное в культурно-исторической концепции "двух психологии", отвергавшей, применительно к истории человеческой личности, принцип причинности и объективный метод. "В переживании, - указывал Выготский, - дана, с одной стороны, среда в ее отношении ко мне, с другой - особенность моей личности". Сила же среды "приобретает направляющее значение благодаря переживанию ребенка. Стало быть, возрастное развитие, согласно Выготскому, может быть представлено как история переживаний формирующейся личности. Другой важный момент - это включение переживания в контекст идеи об единстве аффекта и интеллекта, причем акцент ставится на сопряженности переживания с конфликтными ситуациями, через которые проходит история индивида. И, наконец, переживания выступают как индикаторы различных эпох этой истории.. Переживание и знание - таковы, согласно его взгляду, два полюса этой области. "Два аспекта, всегда представленные в сознании человека в единстве и взаимопроникновении, выступают здесь как переживание и знание... Переживание это первично, прежде всего - психический факт как кусок собственной жизни индивида в плоти и крови его, специфическое проявление его индивидуальной жизни. Переживанием в более узком специфическом смысле слова оно становится, по мере того как индивид становится личностью и его переживания приобретают личностный характер". Итак, в переживании представлено субъектное начало сознания, столь же первичное как и знание, в котором воплощено его объектное начало. Именно признак первичности придает понятию о переживании категориальный смысл, ибо не из каких других реалий оно не может быть выведено. Это можно только пережить. Но человеку присущи и другие переживания, а именно те, которые становятся событиями его внутренней жизни. Так, Декарт до конца дней своих помнил чувство, охватывающее его, когда, лежа в постели, представил основные контуры своей концепции. нашей стране опыт психологической науки подорвал Дильтееву дихотомию. Мы могли убедиться в этом, коснувшись двух направлений, изучения такой уникальной психической реалии, как переживание. В противовес версии о том, что сфера переживаний личности в ее органичной причастности миру истории, культуры, духовной жизни может быть освоена не иначе как посредством особого интуитивного постижения, описания, чувствования, сопереживания, русские психологи в 20-30-е годы вышли на общенаучный путь ее исследования. Они отвергли и версию о "двух психологиях"

Рефлексивность переживания

Переживание, в данном случае, понимается как внутренняя рефлексивная деятельность, направленная на преодоление «разрыва жизни», изменение существующих ценностей и смыслов. Непосредственно в переживании происходит изменение ценностей и смыслов человека, переживая что-либо человек, может меняться. В данном случае, переживание является тем процессом, в котором представляется онтологическая природа рефлексии. В процессе переживания задействованы различные уровни и сферы психики. Переживание включает в себя одновременно все компоненты регуляции и представляет их человеку. Человек как бы обращается к своим основам, к своему «ядру», то есть к ценностно-смысловым образованиям, и соотносит их с ситуацией жизнедеятельности. Внутреннюю логику этому процессу задает рефлексия, а именно рефлексивные механизмы. Особенно ярко это проявляется в ситуации кризиса жизнедеятельности.

Г. Ш. Габдреева изучала роль переживаний в рефлексивной регуляции состояний. Она эмпирически доказала, что переживание является опосредующим звеном, определяющим специфичность многоаспектных, динамичных и взаимозависимых отношений не только между сознанием и психическим состоянием, как это показано в работах А. О. Прохорова и Л. Р. Фахрутдиновой, но и между процессами рефлексивной регуляции как составной части сознания и индивидуально-психологическими и личностными свойствами человека.

Л. Г. Жедунова обосновывает положение о том, что личностный кризис как состояние внутренней дезинтеграции, характеризующееся высоким уровнем неопределенности и остановкой привычной активности субъекта, актуализирует рефлексию и сопровождается определенной динамикой рефлексивных механизмов на всех уровнях их проявления. Проведенный ею феноменологический анализ динамики кризисных переживаний показал, что на разных этапах переживания личностного кризиса мера присутствия, форма и направленность рефлексии претерпевают изменения, подчиняющиеся определенным закономерностям. В начале кризиса, когда переживания представляют, по существу, основную реальность, рефлексия разворачивается как состояние в своей максимальной форме присутствия, она направлена в настоящее и прошлое. При этом можно отметить, что она условно «неконструктивна», так как рефлексирование не ведет к облегчению субъективного состояния. Ретроспективная направленность рефлексии на первом этапе проявляется через анализ прошедших событий, разворачивается стратегия актуализации фрагментов прошлого опыта и оценка их с точки зрения возможности использования в актуальной ситуации. Поскольку в ситуации кризиса опора на прошлый опыт не приносит желаемых результатов, состояние ухудшается. Люди начинают искать в прошлом причины наступления кризиса.На втором этапе личностного кризиса рефлексия имеет наибольшую выраженность и проявляется как свойство, позволяющее развернуть деятельность переживания. Стратегия актуализации сохраняется, однако актуализируется не прошлый опыт, а ситуация реального опыта и ее рефлексивная оценка. Наряду с актуализацией разворачивается стратегия децентрации – обращение к внутреннему конструкту и оценка состояния в соответствии с его полярностями. Направленность рефлексии на этом этапе носит преимущественно проспективный характер (появляются размышления о будущем, строятся прогнозы относительно вероятностного завершения кризиса).

     На третьем этапе интегрированность системы переживаний существенно снижается. К концу второго этапа переживания личностного кризиса в отдельных случаях возникает ощущение нереальности происходящего. Сознание словно «замирает», «концентрируется» перед актуализацией принципиально новой стратегии переживания. В этой точке, как правило, происходит смена личностной позиции по отношению к собственной жизни в целом и переживанию кризиса в частности. Особенностью рефлексии при завершении кризиса является «сбалансированность» – рефлексивные механизмы проявляются во всех своих аспектах и в различной направленности в зависимости от характеристик текущей активности субъекта.