В современной литературе существуют многообразные концепции первичного возникновения государства: теологическая, патриархальная, договорная психологическая, теория насилия, органическая, материалистическое (классовая) и целый ряд других.

Теологическая теория была одной из первых теорий происхождении государства и права и объясняла их возникновение божественной волей. Ее представителями были религиозные деятели Древнего Востока, средневековой Европы (Фома Аквинский XIII в.), идеология Ислама и современной католической церкви (Же Маритен). Теологическая теория не раскрывает конкретных путей способов реализации этой божественной воли (а она может заключаться в любую другую концепцию). В то же время теория отстаивает идеи нерушимости, вечности государства, необходимости общего подчинения государственной воле как власти от Бога, но вместе с тем и зависимости самого государства от божественной воли, которая оказывается через церковь и другие религиозные организации.

Патриархальная теория также как и теологическая теория возникла в глубокой древности, в частности в Древней Греции. Ее основателем был Аристотель (384-322 гг. до н.э.), однако подобные идеи выражались и в сравнительно недавние времена (Фильмер, Михайловский и другие). Содержание этой теории заключается в том, что государство возникает из семьи, которая разрастается из поколения в поколение. Глава этой семьи становится главой государства - монархом. Его власть, таким способом - это продолжение власти отца, монарх же является отцом всех своих подданных. Из патриархальной теории естественно выплывает вывод о необходимости всех людей подчиняться государственной власти. Договорная теория была сформулирована в работах раннебуржуазных мыслителей Гуго Гроция. Томаса Гоббса, Джона Локка, Бенедикта (Баруха) Спинозы, Жан-Жака Руссо, Александра Радищева и других европейских мыслителей в ХVІ-ХУІІІ ст.

По этой теории, до появления государства, люди находились в «естественном состоянии», что понималось разными авторами по-разному (не ограничена личная воля, война всех против всех, общее благоденствие – «золотой век» и т.п.). Джон Локк (1632-1704) исходил из того, что всякое мирное образование государств имело в своей основе согласие народа. Обсуждая в известной работе «Два трактата о правлении» тезисы по поводу того, что «с государствами происходит то же, что и с отдельными людьми: они обычно не имеют никакого представления о своем рождении и детстве», Локк, вместе с тем, обстоятельно развивал идеи относительно того, что «объединение в единственное политическое общество» может и должно происходить не иначе, как с помощью «одного лишь согласия». А это, по мнению автора, и есть «тот договор, который существует или должен существовать между правителями, которые представляют государство».

Представителями психологической теории, которая возникла в XIX ст. были Габриэль Тард, Леонид Иванович Петражицкий и другие учёные. Они объясняли появление государства и права проявлением свойств человеческой психики: потребностью подчиняться, наследственностью, сознанием зависимости от элиты первобытного общества, осознанием справедливости определенных вариантов действия и отношений и др.

На первый взгляд эта теория грешит излишним биологизмом, затушёвывает человеческую социальность, нашу социокультурную сущность. Однако, видимо, неслучайно эта теория переживает в последние десятилетия своеобразный ренессанс (возрождение). Причём, как в знании политологическом, так и в экономическом, и в управленческом.

Кстати, рождение нового аналитического направления, за которым закрепилось название поведенческой (бихевиористской) экономики (behavioral economics), по праву считается одним из наиболее интересных и примечательных событий в развитии экономической науки последних десятилетий. Его утверждение в качестве самостоятельной субдисциплины, сформировавшейся на стыке экономических и психологических исследований, произошло относительно недавно – в 70-х годах прошлого века. С самого начала поведенческая экономика представала как прямой вызов стандартной (неоклассической) экономической теории. С методологической точки зрения ее главной отличительной чертой стало активное использование экспериментальных методов (преимущественно в лабораторных, но также, хотя и в намного меньшей степени, в полевых условиях). С содержательной точки зрения ее важнейшая посылка состояла в отказе от общепринятой модели рационального выбора – поведенческого фундамента, на котором традиционно строилась и продолжает строиться едва ли не большая часть современного экономического анализа. Многочисленные эксперименты, проводившиеся экономистами-бихевиористами, показали, что реальное поведение людей имеет не слишком много общего с тем, как ведет себя главный протагонист неоклассической теории - гипер-рациональный homo oeconomicus, обладающий строго упорядоченным набором предпочтений, располагающий совершенной информацией и наделенный безграничными счетными способностями. Во многих самых разнообразных ситуациях поведение реальных экономических агентов оказывается в лучшем случае ограниченно рациональным, а в худшем – очевидно иррациональным.

Идеи и подходы, выработанные в рамках поведенческой теории, достаточно быстро получили академическое признание, проникнув в мейнстрим экономической науки и приведя к радикальной перестройке многих ее разделов. Если не на уровне реальной исследовательской практики, то, по крайней мере, на уровне общих концептуальных представлений их принимают сегодня подавляющее большинство экономистов. О несомненной популярности этих идей говорит даже неполное перечисление тех областей, куда они проникли и где активно используются, – это и теория потребительского выбора, и финансовая теория, и экономика права, и макроэкономика, и теория экономического развития, и теория игр, и теория государственных финансов и многие другие.

Исследователи-бихевиористы не стали замыкаться рамками позитивного анализа, достаточно быстро приступив к выработке нормативных рекомендаций, адресованных государству (но отчасти также и другим крупным «игрокам» - таким как корпорации или политические партии). Нормативная программа, выросшая из идей поведенческой экономики, получила название «нового патернализма». Она значительно раздвинула границы допустимого государственного вмешательства в экономическую и шире – в частную жизнь людей по сравнению с тем, что была готова санкционировать традиционная неоклассическая экономика благосостояния. В популярной форме эта программа была представлена в ставшей бестселлером книге двух ведущих бихевиористов, Ричарда Талера и Касса Санштейна, - «Подталкивание: как улучшить решения, касающиеся здоровья, достатка и счастья» (Thaler, Sunstein, 2008). Ключевое понятие книги, вынесенное в ее заголовок, – «подталкивание» (nudge) – практически мгновенно вошло в лексикон экономистов, юристов, психологов и начало использоваться для обозначения как самой поведенческой экономики, так и сформировавшегося на ее основе нормативного подхода к государственному регулированию. Смысл этого манифеста, обращенного к широкой публике, достаточно прост: «мы (новые патерналисты) знаем, как сделать вашу жизнь счастливее».

Идеи поведенческой экономики оказались чрезвычайно притягательными для действующих политиков многих стран, причем из самых разных частей идеологического спектра. Так, их активно использовал в ходе своих избирательных кампаний Б. Обама, а став президентом США он неоднократно ссылался затем на них в своих выступлениях. Журнал «Тайм» в 2009 г. назвал группу его ближайших советников «бихевиористской командой мечты», чья цель – «преобразить страну», опираясь на разработки поведенческой экономики. Один из главных пропагандистов политики «наджа», Касс Санштейн, был назначен президентом Обамой руководителем Отдела по вопросам информации и регулирования Управления бюджетного контроля США, где он осуществлял надзор за регуляторной деятельностью всех органов исполнительной власти США федерального уровня. (Через предварительный контроль этого, как его неофициально именуют, «царя по регулированию» должны были пропускаться любые решения, готовящиеся в президентской администрации.)

Устойчивый интерес к идеям бихевиористов питает и премьер-министр Великобритании Дэвид Камерон. В рамках своего Кабинета министров ещё в 2010 г. он создал специальное подразделение – Группу по разработке поведенческой политики, а главного «гуру» поведенческого подхода, Ричарда Талера, пригласил стать неофициальным советником. По мнению Камерона, бихевиористская политика «подталкивания» представляет собой превосходный механизм, «с помощью которого можно убедить граждан выбирать то, что лучше всего и для них и для общества». Таким образом, дистанция между выдвижением бихевиористских нормативных рекомендаций и первыми попытками их практического воплощения оказалась на редкость короткой. В прошлом на то, чтобы новые теоретические идеи экономистов могли завладеть умами политиков и широкой публики, уходило обычно гораздо больше времени.

По теории насилия - государство возникло как результат завоевания одних племен другими, порабощения одного народа другим. По мнению сторонников теории, государство является той силой, которую образуют завоеватели для содержания в повиновении завоеванных народов и укрепления власти победителей. Представителями теории были Людвиг Гумплович, Карл Каутский, Евгений Дюринг. И это тоже достаточно распространённый в истории сюжет.

Возникновения органической теории связывают с успехами природоведения в XIX ст. хотя подобные идеи выражались значительно раньше. Так, некоторые древнегреческие мыслители, в их числе Платон (ІV-ІІІ ст. до н.э.), сравнивали государство с организмом, а законы государства и правила его существования и развития – с процессами в человеческом организме, в том числе в человеческой психике.

Возникновение материалистической теории (классовой) связано не только с именами Карла Маркса и Фридриха Энгельса, но и их предшественников, таких как Льюис Генри Морган. Содержание этой теории заключается в том, что государство возникает как результат естественного развития первобытного общества, в первую очередь экономического, которое не только обеспечивает материальные условия возникновения государства и права, но и определяет социальные изменения общества, которые также являют собой важные причины и условия возникновения государства и права. В интерпретации Владимира Ильича Ленина государство определялось «как продукт развития общества и как продукт непримиримых классовых противоречий» (известная работа Ленина «Государство и революция»).

После крушения советского коммунизма и распада СССР очень модной у нас стала критика марксизма. Зачастую не очень умная и глубокая. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что Маркс — сын Запада эпохи Просвещения. Его труды точно так же, как и труды Платона и Аристотеля, Декарта и Спинозы, Канта и Фихте, Руссо и Гегеля, Шекспира и Гете, Микеланджело и Бетховена, — неотъемлемая часть западной культуры, европейской цивилизации. Подобные достояния не формируются по принципу «свой - чужой», это всегда системная целостность, синтезирующая многовековые, в том числе и разнопорядковые потоки интеллектуальной мысли. В этой связи сформировавшаяся в нашем обществе позиция — «идя на Запад, абстрагироваться от Маркса», представляется, по меньшей мере, нелогичной. Мы были бы нечестны не только перед собой, но и перед историей, если бы попытались отрицать и то, что события после написания «Манифеста Коммунистической партии» (февраль 1848 года) - революция 1848 г. и Парижская коммуна 1871 г., потрясшие основы европейского мироздания, как и вся вторая половина ХІХ ст., а, по сути, и почти все ХХ ст., в своей динамике во многом корреспондируют с идеями Маркса. Нам это может нравиться или не нравиться, можно считать эти идеи источником света или тьмы, соглашаться с ними или решительно их отвергать, но с точки зрения сути рассматриваемого вопроса это не имеет абсолютно никакого значения. Правдой является то, что на протяжении минувшего столетия труды Маркса были наиболее читаемыми в мире. Их тиражи во многом опережали тиражи других книг. Не случайно на исходе прошлого столетия в интернет-рейтинге корпорации Би-би-си именно Маркс занял первое место среди великих мыслителей второго тысячелетия - впереди Ньютона и Эйнштейна

Нам представлялось неопровержимой истиной, что мировая революция 1989–1991 гг., положившая конец большевистской модели коммунизма, окончательно отбросила и марксовскую версию развития истории. Но вот вновь неожиданный поворот - мировой кризис 2008–2009 гг., природа которого остается неосмысленной до настоящего времени, и общественная мысль вновь потянулась к Марксу. Не только в Германии, но и в других странах Запада его «Капитал», как и другие работы, вновь заняли первые строчки в рейтингах наиболее читаемых произведений. [Подробнее см. например: Гальчинский А. Переосмысление Маркса - актуальность для Украины в современном контексте // Зеркало недели. Украина. – 2013. - 22 февраля - № 7] А значит и классовая теория происхождения государства заслуживает нового прочтения.

Более того, следует задуматься и над следующей проблемой. Фактически, немногим менее полутора веков назад Карл Маркс в первом томе «Капитала», подводя итог рассуждений об истории и будущем капитализма, сделал одно из самых известных своих предсказаний о его грядущей гибели: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют». Прошло сто пятьдесят лет, а дискуссии о будущем капитализма продолжаются с разной степенью интенсивности, с каждым новым кризисом приобретая новые краски. Хотя после краха Советского Союза большей части человечества стало казаться, что капитализм победил полностью и окончательно, в последние годы он испытывает серьезные экономические и социальные потрясения и приобретает новые, угрожающие черты. На Западе падает численность и благосостояние среднего класса, угрожающе растет безработица, а социальное государство, которое расценивалось как главное достижение послевоенного капитализма, уходит в прошлое. Рынок вторгается в сферы общественной жизни, считавшиеся в социальном государстве главным общественным достоянием, доступным всем членам общества независимо от достатка: в образование, здравоохранение, культуру. На Востоке эксплуатация рабочих приобрела черты, свойственные жестокому XIX веку, когда Маркс делал свои революционные пророчества. В результате дискуссии о будущем капитализма возобновились с новой силой. Хотя есть сторонники точки зрения, что предсказание Маркса носило не научный, а идеологический характер, а каждый кризис только укрепляет капитализм, обновляя его, в результате чего он приобрел черты, принципиально отличающие его от капитализма, описанного Марксом. И новый кризис будет преодолен. Но есть и те, кто считает, что ситуация принципиально ухудшилась, и нас ожидает дальнейшее усугубление экономической и социальной ситуации во всем мире, итогом которой станет главный кризис, а вместе с ним наступит и крах капитализма. [Подробнее см.: Есть ли будущее у капитализма? // И. Валлерстайн, Р. Коллинз, М. Манн, Г. Дерлугьян, К. Калхун. Сборник статей. — М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. — 320 с.; в более кратком изложении см.: Александр Механик. Где глаз людей обрывается куцый…// http://expert.ru/expert/2015/20/gde-glaz-lyudej-obryivaetsya-kutsyij/]

Среди других теорий происхождения государства заслуживают внимания космическая, технократическая и мусульманская. Сторонники космической теории объясняют возникновение государства завозом политической организации общества на Землю из космоса другими цивилизациями.

Сущность технократической теории возникновения государства заключается, прежде всего, в необходимости осуществлять управление техническими средствами и орудиями труда, а значит и в соответствующей социальной организации.

По мусульманской теории государство у мусульман возникает как служитель мусульманского права и следит за правильным отправлением правосудия. Характерной чертой мусульманского права является то, что государство непосредственно не участвовало в формировании большинства его норм. Оно выполняло свою правотворческую роль косвенно - путем санкционирования выводов мусульманско-правовых толков (масхабов). Роль основного источника мусульманского права в юридическом смысле принадлежала доктрине, а государство официально санкционировало ее выводы, назначая судей и налагая на них обязанность решать дела на основании учения определенного толка. Коран в этих условиях можно рассматривать как общую идеологическую основу мусульманского права, поскольку лишь небольшое число его норм исходит из «божественного откровения» и преданий о жизни Пророка (Сунны). Теология, которую содержит ислам, устанавливает догмы и уточняет, во что мусульманин должен верить; а шариат, то есть предписание верующим, что они должны делать и чего не должны. Шариат означает в переводе «путь следования» и составляет то, что называют мусульманским правом. Это право указывает мусульманину, как он должен в соответствии с религией вести себя и к тому же не различать своих обязательств по отношению к себе подобным, например, гражданские обязательства, подаяния бедным; и по отношению к богу - это молитвы, пост и т. д. Таким образом, шариат основан на идее обязательств, возложенных на человека, а не на правах, которые он может иметь. Санкцией за невыполнение обязанностей, возлагаемых на верующего, является грех того, кто их нарушает; поэтому мусульманское право уделяет не особенно много внимания санкциям, устанавливаемым самими нормами

В предыдущей лекции я уже упоминал, что число мусульман во всём мире ныне оценивается примерно в 1,5 миллиардов человек. Ислам является второй по величине и, пожалуй, самой быстрорастущей религией в мире. Исламские уммы (общины или сообщества) охватывают более 120 стран, в основном в Западной, Южной и Юго-Восточной Азии и Северной Африке, из которых в 35 составляют большинство населения, а в 28 странах являются государственной религией - Египет, Саудовская Аравия, Марокко, Кувейт, Иран, Ирак, Пакистан и другие. От 75 до 90 % всех мусульман считают себя суннитами. Вторым по численности исламским течением являются шииты (10-20 %). Самая большая по численности мусульман страна - Индонезия, в которой проживает 12,7 % от всех мусульман в мире, далее идёт Пакистан (11,0 %), Бангладеш (9,2 %), и Египет (5 %). Мусульмане также составляют меньшинство в таких странах как Индия, Китай, Россия, Эфиопия и т. д. Численность традиционно мусульманских народов в России примерно 15 млн чел. - около 10 % населения страны.

Кроме упомянутых выше, имеются и многие другие достаточно любопытные и аргументированные научные теории происхождения государства и права: теория семейного происхождения государства, доктрина двух мечей, расовая, ирригационная (гидравлическая), теория инцеста, патримониальная, волюнтаристская, экономическая, спортивная, диффузная, социологическая, теория специализации, теория менеджеризма, теория конвергенции, кризисная, дуалистическая, комплексная теория происхождения государства X.Дж.М. Классена и ряд других. Среди современных теорий происхождения государства особой популярностью в научной среде пользуются функциональная, демографическая, культурологическая, синтетическая, теория государственного управления, либертарно-юридическая, теория сопротивления, теория обмена ресурсов, модернизированная теория внутреннего и внешнего насилия в «ограничительной концепции» Р.Л. Карнейро. [Для интересующихся рекомендуем: Алябьева Т.К. Теории и общественная практика происхождения государства. Курс лекций - М.: Изд-во МГОУ, 2012. - 556 с.]

Следовательно, в теории государства и права отсутствует единый (или единственно правильный) взгляд на закономерности возникновения и развития государств и их правового оформления. На сегодня существует целый ряд доктрин возникновения государства, которые объясняют исторические, географические, демографические и другие особенности зарождения и развития государств у разных народов. Рассматривая все концепции (теории) возникновения государства можно отметить положительные стороны и недостатки каждой из них, являющиеся результатом как объективного многообразия форм, способов, условий становления государственности у разных народов, так и субъективного подхода их представителей к процессам развития общества и государства.

Анализируя теории первичного происхождения государства, можно выделить два универсальных основания для возникновения и генезиса государства: во-первых, всеобщий закон развития природы, в том числе и социально-политических структур - закон борьбы и единства противоположностей; во-вторых, всеобщий закон специализации и рационализации всех направлений развития мироздания, в том числе и государства.

На первый взгляд все перечисленные выше теории довольно любопытны, однако не имеют особого отношения к государственно-управленческой практике. Но это только на первый взгляд. Неслучайно ведь сначала австрийский физик Людвиг Больцман, а через полвека Курт Левин, один из основателей социальной психологии, сформулировали фразу, ставшую поговоркой (по крайней мере, среди образованных людей): «нет ничего более практичного, чем хорошая теория».

Вместе с тем, осознавая государство как форму, содержанием которой является народ, нетрудно понять, что не всегда форма соответствует содержанию и тогда народ пытается изменить государство, используя различные методы и средства - бунты, революции или правовое (в рамках действующих конституции и законов) переустройство формы государства.

Кроме того, традиционными способами возникновения новых государств являются объединение, распад или разделение одного государства на несколько новых, завоевание и т.д.