42. Проблемы личности и общества в романах Стендаля и Бальзака (+ тетрадь «История зарубежной литературы, ч. 2», с. 28 – 35)

Итальянская тема, проходящая через все творчество Стендаля, продолжается и в романе «Пармская обитель» (1839).

Как и герои предыдущих романов Стендаля, Фабрицио дель Донго исповедует культ Наполеона. Это побуждает его устремиться вслед за своим кумиром, когда Наполеон, покинув остров Эльба, возвращается в Европу и пытается вернуть утраченную императорскую власть. Фабрицио оказывается на поле Ватерлоо в момент знаменитого сражения.

В описании битвы при Ватерлоо, ставшем одним из самых известных эпизодов творчества Стендаля, дается картина сражения, увиденная как бы с двух точек зрения: глазами Фабрицио и глазами автора. Писатель изображает войну без прикрас, парадных мундиров, эффектных поз и прочих условностей, которые можно было видеть на живописных полотнах батального жанра эпохи Империи. Герой же, пылкий, неопытный молодой человек, «ничего не понимает»: он не видит сражения в целом, а то, что попадается ему на глаза, кажется уродливым, низменным, грубым. При виде того, как маршал Ней и его конвой продвигаются, «хлюпая по грязи», он испытывает удивление и разочарование. Героизма, который в битве при Ватерлоо проявил маршал Ней, Фабрицио не заметил, так как попросту заснул, опьянев от водки, купленной им у маркитантки. Он не увидел даже императора, проскакавшего мимо, и весь дальнейший ход сражения уже просто неспособен был воспринимать.

Местом действия в романе избрано Пармское княжество – одно из крошечных государств раздробленной Италии, находившейся в унизительной зависимости от Австрии. Монарх этого государства Эрнест Рануций IV требует от своих подданных абсолютной покорности и заботится только о собственных интересах. Именующие себя «либералами» министр Расси, маркиза Раверси, комендант крепости Фабио Конти – враги Фабрицио, готовые уничтожить этого «опасного» человека. На первый взгляд, Фабрицио, которого вовсе не привлекает политическая сфера деятельности, не может представлять опасности для власть имущих. По настоянию покровительствующей ему Джины Сансеверины он даже избирает духовную карьеру. Однако и он, и Сансеверина «опасны» уже тем, что это натуры независимые, пылкие, свободолюбивые и непокорные. В них Стендаль еще раз воплотил свои представления об итальянском национальном характере. Это личности цельные, искренние, им чужды тщеславие, мелочная расчетливость, их поступки подсказаны неподдельными чувствами и непосредственными движениями души.

Чтобы отомстить за преследования и опасности, которым подвергается Фабрицио по повелению Эрнеста Рануция, Сансеверина замышляет убийство князя и осуществляет свой замысел с помощью таинственного заговорщика Ферранте Палла. Ферранте Палла – это своего рода персонификация стендалевских представлений о карбонариях (его имя – производное от имени героя XVII века Ферранте Паллавичино, казненного римским правительством, и еще одного Паллавичино – карбонария). Искренне сочувствуя устремлениям карбонариев, Стендаль считал их самих наивными героями, а их идеалы – высокими, но утопичными. Он сравнивал их с людьми, которые хотят купить музей Лувра на свои карманные деньги. И все-таки их деятельность и навеянные ими образы в произведениях Стендаля окружены ореолом героизма.

Сюжетным центром романа является заключение Фабрицио в башню Фарнезе и любовь, вспыхнувшая между ним и Клелией Конти. Заточение и вынужденное отчуждение от всякой активности позволяет Фабрицио погрузиться в анализ своих чувств, пристально наблюдать за малейшими жестами и поступками Клелии, раскрывающими движения ее души, в которых обнаруживается ответное чувство к герою.

Таким образом, в «Пармской обители» соединились магистральные темы творчества Стендаля: судьба молодого человека в современном обществе, исследование глубин человеческой психологии и проблема итальянского национального характера. В их комплексе стержневая роль принадлежит проблеме конфликтных отношений личности и общества. Под впечатлением «Пармской обители» Бальзак пишет Стендалю восторженное письмо, а затем, в том же 1839 году – обширный «Этюд о Бейле», в котором дает не просто благожелательный отзыв о романе, но анализирует его в соотнесении с новейшими тенденциями развития французской литературы XIX века.

Забыть о возвышенном и опуститься в пучины человеческих пороков – любимая тема Оноре де Бальзака. Его пером поднималось множество проблем, справедливо получивших прозвание “Человеческой комедии”. Главное неудобство, встречаемое в произведениях французского классика, – отсутствие чёткой сюжетной линии. Виной этому стал многолетний литературный труд, где вспышка одной яркой идеи сочеталась одновременно с несколькими параллельными сюжетами. Бальзак писал главы для произведений блоками, откладывая на потом и дописывая, публикуя промежуточные результаты в виде оригинальных историй, а потом объединяя часть из них под одной обложкой. Читатель вынужден разбираться в этой мешанине самостоятельно. Если задуматься, то можно разложить все произведения Бальзака отдельно друг от друга, тщательно выбрав содержание каждого блока, чтобы потом это соединить в одну очень большую эпопею.

Смысл заглавия романа О. Бальзака "Утраченные иллюзии". Тема "художник и общество", проблема "несостоявшегося гения".

В предисловии к роману Бальзак тогда же пишет: «Изучая отношения между провинцией и Парижем, гибельную, притягательную силу столицы, автор увидел молодого человека XIX столетия в новом свете: он стал размышлять о глубокой язве эпохи, о журналистике, которая пожирает столько жизней, столько прекрасных идей». Так определяется тема второй части («Провинциальная знаменитость в Париже» (1839)) и ее цель: «объяснить судьбу множества молодых писателей, столь много обещавших и так плохо кончивших». Третья часть («Страдания изобретателя» (1843)), снова переносящая действие в провинцию, посвящена другу Люсьена, женившемуся на его сестре, Давиду Сешару. Расширяя и углубляя тему утраченных иллюзий, Бальзак показывает драму талантливого изобретателя, своими открытиями способствующего буржуазному прогрессу, но им же и раздавленного под прессом беспощадного закона конкуренции.

С эволюцией замысла эволюционирует и творческая манера Бальзака. Действие романа, в основном идущее по двум линиям, связанным с Люсьеном Шардоном и Давидом Сешаром, заметно убыстряется и активизируется от главы к главе. Первая часть романа с ее эпически размеренным ритмом повествования, сравнительно узким кругом действующих лиц генетически связана с бальзаковскими произведениями начала 30-х годов (в частности, «Евгенией Гранде»). Главы, повествующие о семьях Давида и Люсьена, выдержаны в уже ранее найденном Бальзаком эпической манере.

Вторая часть обилием персонажей, представляющих различные социальные и интеллектуальные сферы Парижа, исчерпывающим лаконизмом характеристик, стремительностью и драматизмом развертывающихся событий примечательна для творчества Бальзака конца 30-х годов. Повествование быстро набирает темп в истории Люсьена, связывает воедино его любовные приключения, литературные успехи и неосторожное участие в политической борьбе, и, с другой стороны, – в истории борьбы Сешара с его конкурентами. Нагромождение событий, убыстрение темпов действия, углубляющийся драматизм создает впечатление динамики самой французской действительности, в которой силы, враждебные Люсьену и Давиду, как бы получают большую свободу действий. Такой аспект изображения действительности позволяет особенно остро почувствовать движение жизни, развитие характеров.

Третья часть общим стилем и специфической интригой, определяющей сюжет «Страданий изобретателя», органически вписывается в контекст творчества Бальзака первой половины 40-х годов.

Главный герой всех трех частей – Люсьен Шардон. С ним связана и обозначенная в названии романа центральная тема утраченных иллюзий, и важнейшая из проблем – проблема «несостоявшегося гения», сопряженная с одной из самых роковых иллюзий эпохи – ложными представлениями, которые создаются в семье относительно детей, обладающих некоторыми чертами гения, но не имеющих ни воли, чтобы придать содержание этому гению, ни нравственных принципов, чтобы обуздать его порывы. Люсьен Шардон (в начале романа он носит свою подлинную фамилию, унаследованную от отца и очень «непоэтическую»: она означает «чертополох») – богато одаренная натура, поэт и к тому же красавец. Он мечтает создать великое произведение и благодаря этому прославиться, подобно Ламартину, Виньи, Гюго. Люсьен – не только надежда и гордость, но и баловень своих близких – матери и сестры, людей скромных и благородных, живущих на деньги, заработанные нелегким трудом.

Исключительность положения героя в семье питает изначально присущий ему эгоизм, оказывающийся благодатной почвой для зерен философии имморализма, брошенных в душу Люсьена его наставниками – сначала меценатствующей аристократкой Ангулема мадам де Баржетон, а затем продажным журналистом Лусто. Де Баржетон настаивает на праве гения приносить в жертву своему таланту все и всех вокруг. Она внушает Люсьену преклонение перед людьми, добившимися успеха, и увлекает его из Ангулема в Париж, где и оставляет перед лицом всех соблазнов и опасностей.

Роман «Утраченные иллюзии», связан по принципу контраста с «Отцом Горио». Главный герой этого романа поэт Люсьен Шардон, земляк Растиньяка, тоже устремляется из провинции в Париж с надеждой сделать карьеру. Однако, несмотря на красоту, молодость и талант, честолюбец терпит поражение. Шардон и Растиньк сходны как социальные типы. Поэтому в контрасте их судеб выявляется один из главных законов буржуазно-дворянского общества – закон жестокой конкуренции, обрекающей на гибель.

В своем романе «Утраченные иллюзии» Бальзак подчеркивает, что будущее Франции – в таких людях, как Давид Сешар и Даниэль д'Артез. Люсьен остается «гением» в кавычках, одним из тех, которые «много обещали, но мало дали». Его жизнь (не та, о которой он мечтал в юности, а та, которая стала его реальной судьбой) заставляет снова вспомнить о его подлинной фамилии – Шардон («чертополох»).

В романе «Блеск и нищета куртизанок» (1838 – 1847) автор завершит историю Люсьена, попавшего под покровительство Вотрена. Предав и этого своего покровителя, Люсьен кончает жизнь самоубийством. Итогом его попыток помериться силами с обществом становится крах и в моральном, и в физическом смыслах.

“Блеск и нищета куртизанок” при жизни Бальзака состояла из трёх частей, и лишь после его смерти в эту книгу вошла четвёртая часть. Во всём этом могут разобраться только люди, специализирующиеся на творчестве Бальзака, остальным следует только читать и делать выводы.

Читателю предлагается четыре истории, объединённые общим сюжетом и действующими лицами. В каждой из них свой главный герой, поэтому надо сразу настроиться на неожиданные повороты сюжета. Где будет казаться, что название книги сходится с содержанием, там читатель очень быстро будет разочарован. За громким названием скрывается Изнанка современной жизни, под прозванием которой Бальзак и публиковал свои отрывки. Откуда появилось словосочетание про куртизанок установить затруднительно. Действительно, Бальзак концентрирует внимание читателя на тёмной стороне жизни французов, проводя экскурсы в историю куртизанок, юридической системы и местных тюрем. Не стоит думать, что Бальзак пишет обо всём, исходя из желания укорить действующую модель общества. Отнюдь! Бальзак искренне восхищается достижениями французского народа, описывая эту изнанку в весьма ярких серых красках.

Сопутствующие друг другу истории каторжника и падшей женщины, вовлекая дополнительные элементы, отдалённо перекликаются с “Отверженными” Виктора Гюго, на фоне которого Бальзак оказался более мрачным писателем, чем этого можно было ожидать. Конечно, Бальзак подходит к своей истории со стороны общественного мнения, и способности юристов дать правильную интерпретацию чужим заблуждениям без вовлечения разрушительной мощи революционного восстания. Он последовательно водит читателя по закоулкам, чтобы потом погрузить в пучину судебного процесса, воплотив в нём собственные представления о последствиях асоциального образа жизни. Оказывается, не так страшно находиться в застенках тюремной камеры, когда к человеку стали относиться с уважением его прав.

Развивающееся действие бросает читателя от чувства непонимания к ощущению неправильного хода событий. Бальзак безжалостно обращается со слабыми зависимыми людьми, делая их жертвами обстоятельств, позволяя надо всем воспарить гению человека, действующему преступными методами для кажущегося благоразумного поведения. Такое вполне применимо в жизни, где только зло может торжествовать над действительностью. Когда одного героя убивают, другой сводит счёты жизнью, третий получает одобрение своим действиям и счастливо доживает до преклонных лет.

При чтении надо подготовить себя к постоянному вниманию сопутствующей справочной информации. Её обилие легко может перевести книгу из разряда художественной литературы в энциклопедии, где временные вставки происходящих событий становятся записями на полях, приведённые красоты ради. Жить стало лучше – только такой вывод можно сделать после ознакомления с “Блеском и нищетой куртизанок”. Не зря французский народ так будоражило на протяжении XIX века – всё планомерно шло к изменению общественных ценностей. Закрывая книгу, можно спокойно переходить к следующей, даже если ей снова окажется произведение Бальзака: Франция ближе не станет, но уважением к стране проникнешься.