§ 1. Внутренняя политика Николая I (1825–1855 гг.)

Годы царствования Николая I оцениваются историками как «апогей самодержавия». В исследовательской и учебной литературе Николая I изображали как «самодовольную посредственность с кругозором ротного командира». В действительности это был достаточно образованный для своего времени человек, волевой, прагматически мыслящий самодержец. Он профессионально знал военное дело, любил архитектуру, участвовал в разработке проектов многих общественных зданий, хорошо разбирался в литературе и искусстве, был неплохим дипломатом. Николай был искренне верующим человеком, но чуждым мистицизму и сентиментальности, присущими Александру I, не обладал его искусством тонкой интриги и притворства: ясный и холодный ум Николая действовал прямо и открыто.

Николай I стремился придать всей системе управления «стройность и целесообразность», добиться на всех уровнях максимальной исполнительности. В этом смысле идеалом для него являлась военная служба, где «порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия».

Одной из первоочередных задач внутриполитического курса Николая I было укрепление полицейско-бюрократического аппарата управления и усиление режима личной власти. При нем создавалась продуманная система всесторонней государственной опеки над общественно–политической, экономической и культурной жизнью страны. Принцип укрепления режима личной власти воплотился в разросшейся «собственной его императорского величества канцелярии». Она была создана еще Павлом I, при Александре I выполняла функции рассмотрения прошений на высочайшее имя. Николай I уже в первый год своего царствования существенно расширил ее и придал ей значение важного органа государственного управления. Прежняя императорская канцелярия была преобразована в Первое отделение, в обязанности которого входило представлять царю поступающие на его имя бумаги и исполнять его личные повеления и поручения. 4 апреля 1826 г. было образовано Второе отделение, занимавшееся кодификацией законов, а 3 июля 1826 г. – Третье отделение (политическая полиция). В 1828 г. появилось Четвертое отделение, которое управляло воспитательными и разными «благотворительными» учреждениями, входившими в ведомство матери царя Марии Федоровны. Наконец, в
1835 г. для подготовки реформы в государственной деревне было создано Пятое отделение.

Особое значение имела деятельность Третьего отделения императорской канцелярии. При нем был учрежден корпус жандармов. Территория страны была поделена сначала на 6, затем на 8 жандармских округов во главе с генералами. В губерниях жандармами командовали штаб-офицеры. Прерогативы Третьего отделения были поистине всеобъемлющи. Оно собирало информацию о настроениях различных слоев населения, осуществляло тайный надзор за «неблагонадежными» лицами и за периодической печатью, ведало местами заключения и делами о «расколе», наблюдало за иностранными подданными в России, выявляло носителей «ложных слухов» и фальшивомонетчиков, занималось перлюстрацией частных писем. Деятельность Третьего отделения породила широкую практику доносов. Оно имело свою сеть тайных агентов. В 40-х годах создает тайную агентуру за рубежом для слежки за русской политической эмиграцией.

Реакционная политика самодержавия в первую очередь проявилась в области просвещения и печати, ибо здесь, как полагал Николай I, таилась главная опасность «вольнодумства».

В основу народного образования был положен принцип сословности. Рескриптом 1827 г. на имя министра народного просвещения запрещалось принимать крепостных крестьян в гимназии, а тем более в университеты. Согласно уставу 1828 г. о гимназиях и училищах начальное и среднее образование подразделялось на три категории: 1) для детей низших сословий предназначались одноклассные приходские училища, 2) для средних сословий (мещан и купцов) – трехклассные уездные училища, 3) для детей дворян и чиновников – семиклассные гимназии, которые давали право окончившим их поступать в университеты.

В 1835 г. был издан новый университетский устав, который практически ликвидировал автономию университетов, вводил должности инспектора и его помощников, исполнявших в университетах административно–полицейские функции надзора за студентами и преподавателями. Вместе с тем университетский устав 1835 г. имел и некоторые положительные стороны. Поднималось значение университетского образования. Курс обучения увеличивался с трех до четырех лет, возросли ассигнования на университеты, вводилась практика двухгодичной стажировки молодых ученых в зарубежные университеты.

Еще при Александре I, в 1824 г., в обстановке усиления его реакционного политического курса, был подготовлен проект нового цензурного устава, который содержал такие жесткие правила, что, изданный уже при Николае I в 1826 г., он получил у современников название «чугунного». По этому уставу цензоры обязывались запрещать к изданию произведения, в которых прямо или косвенно «колебалась христианская вера», порицалась монархическая форма правления, рассуждалось о конституциях или высказывались мысли о необходимости преобразований. Однако введенные в 1828 г. новые цензурные правила несколько смягчили требования цензурного устава 1826 г.

Наряду с мерами реакционного характера проводились и некоторые преобразования, с целью приспособить абсолютистский строй к новым социально–экономическим изменениям в стране. Необходимо отметить, что российское самодержавие отличалось гибкой приспособляемостью к этим изменениям и никогда, даже в периоды усиления реакционного политического курса, не действовало лишь одними репрессивными методами.

Сразу же по вступлении на престол Николай уволил в отставку наиболее одиозных лиц конца Александровского царствования, вызывавших всеобщую ненависть, – А. А. Аракчеева, Д. П. Рунича, М. Л. Магницкого и др.

При Николае I вошло в практику учреждать для решения того или иного важного вопроса секретные комитеты и комиссии, нередко подменявшие функции министерств.

6 декабря 1826 г. был учрежден Секретный комитет для разработкипрограммы преобразований. Его возглавлял председатель Государственного совета В. П. Кочубей. Комитет подготовил проекты реформы высшего и местного управления, закона о правах сословий, наметил задачи по упорядочению структуры государственного аппарата и решению в перспективе «крестьянского вопроса». Но каких-либо практических результатов работа Комитета не имела, ибо изначально перед ним ставилась задача, чтобы смысл проектов и предложений заключался «не в полном изменении существующего порядка управления, а в его усовершенствовании посредством частных перемен и дополнений». В 1832 г. занятия Комитета прекратились, хотя формально он и не был закрыт.

В апреле 1826 г. было учреждено II-е отделение, призванное заниматься кодификацией законов. Работой руководил М. М. Сперанский. Он представил царю план действий. Предполагалось собрать все законы, изданные после 1649 г., и расположить их в хронологическом порядке, затем подготовить собрание действующих законов и, наконец, переработать законодательство «сообразно правам, обычаям и... потребностям государства». Николай отказался принять мысль о составлении нового Уложения. Реформа утрачивала преобразующее начало и превращалась в формально-техническое мероприятие, хотя и громадного государственного масштаба. Результатом колоссального труда явились Полное собрание законов Российской империи в 47 томах, включавшее законы с 1642 по 1825 г., и Свод законов в 15 томах, заключавший в себе расположенные в систематическом порядке 40 тыс. статей действующего законодательства.

Кодификация законов при Николае I упорядочила российское законодательство. Однако она не меняла ни политической, ни социальной структуры самодержавно–крепостнической России, ни самой системы управления. Не устраняла она произвола, волокиты и коррупции чиновников, которые в николаевское царствование достигли особого расцвета. Само правительство видело эти пороки бюрократии, но искоренить их было не в состоянии в условиях абсолютистского режима, с присущими ему канцелярской тайной, безгласностью и практически отсутствием должного контроля.

Крестьянский вопрос. В первые годы царствования Николай I не придавал большого значения крестьянскому вопросу. Постепенно, однако, он стал приходить к мысли, что крепостное право таит в себе опасность новой пугачевщины, что оно задерживает развитие хозяйства страны и ставит ее тем самым в невыгодное положение перед другими странами – в том числе и в военном отношении.

Николай I признавал, что «крепостное право – зло, для всех ощутительное», однако отменить его в данный момент «было бы делом еще более губительным». Здесь четко было выражено осознание им как необходимости, так и опасности освобождения крестьян. Решение крестьянского вопроса предполагалось вести постепенно и осторожно, рядом частичных реформ.

Для обсуждения крестьянского вопроса и разработки мер его решения Николаем I было создано 9 секретных комитетов: он опасался, что открытое обсуждение этого крайне острого вопроса усилит крестьянское возбуждение, а также вызовет нежелательную реакцию «справа» – со стороны крепостнически настроенных помещиков.

В царствование Николая I было издано свыше 100 указов и других актов о крестьянах. Однако они были направлены лишь на некоторое смягчение крепостного права (например, запрещение продавать крепостных без земли, разбивать крестьянские семьи при продаже их с публичного торга, переводить крестьян в категорию дворовых и т. п.). Но в виду их фактической необязательности для помещиков они находили весьма ограниченное применение.

Из мер, принятых по крестьянскому вопросу, имевших некоторое значение, можно назвать указ 2 апреля 1842 г. об «обязанных крестьянах» и реформу, проведенную в 1837 – 1841 гг. П. Д. Киселевым в государственной деревне. По указу 2 апреля 1842 г. крестьянин мог получить, по воле помещика, личную свободу и надел земли, но не в собственность, а в пользование, за который он был обязан (отсюда и название «обязанный крестьянин») отбывать, по существу, те же феодальные повинности (барщину или оброк), но с условием, что помещик не мог уменьшить земельный надел и увеличить повинности. В селениях «обязанных крестьян» вводилось «сельское самоуправление», но под контролем помещика.

Реформа государственной деревни ограничилась проведением административных и финансовых мер: для управления ею в 1837 г. было образовано Министерство государственных имуществ, в губерниях — Палаты государственных имуществ, один или несколько уездов составляли округа, управляемые окружным начальником. Вводились крестьянское волостное и сельское выборное самоуправление, волостной суд по мелким проступкам и тяжбам крестьян. Размеры феодальных повинностей (оброка) определялись в соответствии с доходностью земли. Реформа в государственной деревне несколько смягчила земельную тесноту, способствовала развитию капиталистических отношений, но вместе с тем устанавливала мелочную опеку над крестьянами и значительно усиливала податный гнет, что вызвало волнение крестьян, особенно сильные в Поволжье и на Урале.

Денежная реформа Е. Ф. Канкрина. К концу царствования Николая I внешний долг России достигал 102 млн. рублей серебром. Страна была наводнена бумажными ассигнациями, которые печатало правительство, пытаясь покрыть военные расходы и платежи по внешнему долгу. Стоимость бумажных денег неуклонно падала.

Необходимость наведения порядка в финансах страны вызвала проведение денежной реформы (1839–1843 гг.) под руководством министра финансов, известного ученого-экономиста Е. Ф. Канкрина, назначенного на этот пост еще в конце царствования Александра I. Канкрин придерживался системы протекционизма, стремился поддерживать выгодный торговый баланс, ограничивать государственные расходы, увеличить доходные статьи бюджета (в том числе и повышением прямых и косвенных налогов). В 1839 г. основой денежной системы стал серебряный рубль, а выпускаемые кредитные билеты можно было свободно обменивать на серебро. Денежная реформа оказала благоприятное влияние на экономику России. Удалось на время стабилизировать денежную систему, оживились торговля и развитие некоторых отраслей промышленности.

Кодификация законов, реформа управления государственными крестьянами и денежная реформа – таковы достижения николаевского царствования. В целом, в сфере экономической политики правительство Николая I было более последовательно и шло значительно дальше, нежели в вопросах политики социальной. Военные затраты и расходы на растущий бюрократический аппарат управления требовали новых источников доходов. Отсюда насаждение государством промышленности, учреждение банков, строительство железных дорог, принятие покровительственных для русской промышленности тарифов, основание технических учебных заведений, поощрение деятельности промышленных и сельскохозяйственных обществ, организация выставок и т.д.

Кризис николаевской системы. Революционные потрясения в Западной Европе в 1846–1849 гг. произвели глубокое впечатление на Николая I. И в самой России прокатилась волна народных бунтов, вызванная эпидемией холеры, неурожаем и голодом, охватившими десятки губерний. В Прибалтике, Литве и на Украине распространялись антиправительственные прокламации. В Петербурге была пресечена деятельность кружка петрашевцев. Николай I усматривал во всем этом влияние западноевропейских революционных событий.

1848–1855 гг. ознаменованы усилением политической реакции в России. Современники назвали эти годы «мрачным семилетием». Усиление реакции проявилось, в первую очередь, в новых карательных мерах против просвещения и печати. М. Е. Салтыков-Щедрин был сослан в г. Вятку за публикацию повести «Запутанное дело», а И. С. Тургенев за излишне эмоциональный некролог о Н. В. Гоголе сначала был посажен в полицейскую часть, а затем сослан под надзор полиции в свое орловское имение. Взысканиям подвергалась даже благонамеренная газета «Северная пчела». Были приняты меры для ограничений отношений с Западной Ев­ропой. Начальству было дано право увольнять подчиненных чиновников, признанных ими «неблагонадежными», без объяснения причин и принятия от них жалоб. Суровым ограничениям подверглось высшее образование: был значительно ограничен контингент студентов; за ними, равно как и за профессорами, ужесточен полицейский надзор; было отменено преподавание философии и западноевропейского права. Однако все эти меры не могли подавить возраставшего недовольства николаевской политической системой.

К тому же активная внешняя политика требовала значительных военных расходов. Предметом особой озабоченности министра финансов
Е. Ф. Канкрина была нескончаемая кавказская война. В 1844 г. когда ее масштабы значительно расширились, Канкрин в докладе царю заявил, что следует либо немедленно подавить восстание горцев, либо, если это не возможно, прекратить военные действия. С мнением министра финансов не посчитались, и он ушел в отставку.

Настоящим ударом по экономике и финансам России стала Крымская война. Огромные средства, направлявшиеся на военные нужды, расходовались нерационально, а иногда и просто разворовывались. И все это – в условиях растущей военной отсталости России. Война окончательно расстроила финансы. В 1854 г. (уже во время Крымской войны) свободный размен бумажных денег на серебро был ограничен. К концу царствования Николая внешний долг России достиг 278 млн. руб., более чем в двое превысив долг конца правления Александра I. Империя стояла на пороге кризиса.