в первой половине XIX в.

В Негласном комитете обсуждалась и крестьянская проблема. Члены Комитета и сам император в известной степени понимали тормозящее воздействие крепостного права на развитие страны, считали его источником социальной напряженности и нравственным позором для России. Однако пойти на радикальные преобразования, противоречивши сиюминутным интересам дворянства, они не решались. В русских условиях разумный принцип постепенности означал отказ от реальных шагов Уничтожению крепостничества. Главным итогом обсуждения этой Проблемы стал указ 1801 г., разрешающий купцам, мещанам и казенным крестьянам приобретать ненаселенные земли. Огромное значение в глазах царя приобретало каждое предложение по крестьянскому вопросу, исходившее от помещиков. В ноябре 1802 г. гр. С. П. Румянцев попросил Александра I разрешить помещикам освобождать крестьян за выкуп не по одиночке как раньше, а целыми общинами с наделением их землей. Непременный совет и император одобрили инициативу. В феврале 1803 г был издан указ о «свободных хлебопашцах» и утвердилась идея освобождения крестьян с землей за выкуп, положенная в основу реформы 1861 г.

В последующие годы крестьянское дело отошло на второй план. Постепенно распался кружок «интимных друзей» императора и прекратил заседание Негласный комитет. После Тильзита, когда русское общество охватило недовольство, монарх попытался вернуть утерянное расположение, вновь обратившись к преобразованиям. Внимание было сосредоточено на реформе государственного устройства. На политическую арену выдвинулся М. М. Сперанский. В 1807 г. он стал одним из ближайших советников Александра I. В 1808 г. император поручил Сперанскому подготовить реформу, которая должна была изменить внутриполитическое устройство страны. Работу над «предметами высшего управления» Сперанский вел в тесном сотрудничестве с царем. В основу реформаторского замысла, одобренного Александром, он положил принцип разделения властей. Законодательную власть предполагалось сосредоточить в Государственной Думе, исполнительную – передать министерствам, а судебную – поручить Сенату. В жизнь русского общества внедрялись идеи законности, выборности части чиновников, их ответственности, расширялись права подданных, самодержавная власть в известной степени ограничивалась конституционным путем. Все население России получало гражданские права, высшие и средние сословия – политические. Предусматривалось создание стройной системы выборных дум: волостных, окружных, губернских и Государственной. Ни один закон не мог быть издан без одобрения Государственной думы. Министры были ответственны перед Думой. Вершиной новой системы, по мысли Сперанского должен был стать Государственный Совет – связующее звено между императором и новой организацией законодательной,исполнительной и судебной власти. Члены Совета назначались императором. Новое «государственное образование» послужило бы сигналом к расширению представительства народа и могло способствовать освобождению крестьян. Сперанский разработал и план поэтапной реализации преобразований в течение 1810 г. К 1811 г. Россия могла превратиться в конституционную монархию.

1 января 1810 г., как и предполагалось, было объявлено о создании Государственного Совета и состоялось его первое заседание. Однако Государственный Совет становился исключительно совещательным органом, занимал место, в прежних планах Сперанского отводившееся Думе, но был устроен на иных началах. От задуманного ранее Совета осталось только название. В 1811 было обнародовано разработанное Сперанским «Общее учреждение министерств», завершившее реформу, начатую в 1802 г. Строго разграничивалась компетенция министерств, была внедрена их стройная внутренняя организация на принципах единоначалия. В основном, она сохранилась до 1917 г.

Преобразовательная деятельность Сперанского вызвала недовольство в придворных кругах. Дворянство раздражали принятые по его проектам в 1809 г. указы, имевшие целью создать кадры чиновников для «правильной» монархии. Придворные звания перестали давать право на классный чин. Предусматривался образовательный ценз для государственных служащих. Вокруг Сперанского плелись интриги. Ярким свидетельством недовольства стала «Записка о древней и новой России» Н.М. Карамзина. Она была написана по заказу сестры царя великой княгини Екатерины Павловны, салон которой в Твери превратился в центр консерваторов. Яркий, но небеспристрастный обзор русской истории Карамзин завершил обвинительным актом против новшеств александровского царствования. Он советовал императору не торопиться с конституцией и отменой крепостного права. Реформы казались ему особенно несвоевременными в то время, когда надвигалась война с Наполеоном. Записка, воплотившая сословные чаяния дворянства, была вручена царю в марте 1811 г. В марте 1812 г. Сперанский был арестован по обвинению в государственной измене и сослан сначала в Нижний Новгород, а затем в Пермь. Александр I не только не верил в измену Сперанского, но глубоко переживал последствия этого вынужденного шага, предпринятого в ответ на недовольство в высших дворянских кругах, к тому же в преддверии войны с Наполеоном.

В первые годы царствования Александра I в стране успешно развивалось просвещение. В числе прочих в 1802 г. возникло и министерство народного просвещения. Руководство делами образования впервые выделялось в особую отрасль и изымалось из подчинения местной администрации. Утвержденные в 1804 г. университетский и школьный уставы создавали стройную систему административного управления.

Учебные заведения делились на приходские, уездные, губернские (гимназии) и университеты. В России было организовано шесть учебных округов. Во главе каждого округа стоял университет, получивший широкую автономию. Университет возглавлял выборный ректор, который управлял и учебными заведениями округа. Директор гимназии, в свою очередь, руководил школами губернии. Уставы предусматривали преемственность программ и бессословность школы. Учебный план гимназии носил энциклопедический характер.

Были учреждены университеты в Дерпте (1802 г.), Вильно (1803 г.), Казани и Харькове (1804 г.). В Петербурге в 1804 г. открылся Педагогический институт для подготовки не только учителей гимназии, но и преподавателей университетов (с 1816 г. – Главный педагогический институт). В 1819 г. он был преобразован в университет.

Ассигнования на нужды образования значительно выросли, но финансирование уездных училищ было явно недостаточным, а приходские училища вовсе не получали средств из казны. Идеи, заложенные в документах 1804 г., не удалось реализовать полностью. На селе, где приходские училища предполагалось открывать по инициативе помещиков или священников, школ почти не было.

В начале XIX в. появились лицеи – учебные заведения особого типа для дворян с изучением гимназического и университетского курсов (Демидовский в Ярославле, Царскосельский под Петербургом, Ришельевский в Одессе).

В 1804 г. вышел весьма снисходительный цензурный устав. Правительство покровительствовало изданию на русском языке трудов А. Смита, И. Бентама, Ч. Бекариа и других «евангелий экономического и политического либерализма». Значительные сдвиги в области

просвещения в начале царствования Александра I способствовали подъему русской культуры в первой половине XIX в.

Под покровительством властей в Петербурге в конце 1812 г. открылось отделение Библейского общества – международной организации для распространения Библии. В Библейском обществе работали не только православные духовные и светские лица, но и представители других христианских исповеданий. Возглавил его обер-прокурор Синода, близкий друг царя кн. А.Н. Голицын. Реализация целей общества привела к некоторому росту грамотности, популяризации идей веротерпимости в народной среде и оживлению филантропической деятельности. Однако официальная поддержка общества способствовала расцвету ханжества и лицемерия среди чиновников. Вслед за министрами, распространителями Св. писания поспешили стать губернаторы, городничие и их подчиненные. «Кто не принадлежал к обществу Библейскому, тому не было хода ни на службу, ни при дворе», – вспоминал современник. Внутренняя политика после Отечественной войны 1812 г. В результате победы над Наполеоном и освобождения народов Европы Россия заняла лидирующее положение на мировой арене. Авторитет императора был необыкновенно высок. Война привела к серьезным людским и материальным потерям. Молодые офицеры, прошагав по дорогам Европы, осознали необходимость привести политическое устройство страны в соответствие с «духом времени». Намек на грядущие реформы многие услышали в послевоенном манифесте 1814 г. После окончания «внешних дел» Александр I обещал заняться «внутренним государства нашего благом». Вторую половину 1814 и 1815 гг. он большей частью провел за границей. В 1815 г. состоялся Венский конгресс и был образован Священный союз государей Европы. В его Декларацию русский царь привнес идеи христианской морали. Монархи должны были относиться друг к другу как братья, к подданным – как отцы, все конфликты предполагалось улаживать мирным путем. Идея ограничения самодержавия была популярной в послевоенной Европе. Российский император внушал своим «коллегам», что конституционная монархия полезнее абсолютной. Послу России в Испании предписывалось оказывать давление на короля с тем, чтобы он созвал кортесы. Конституции получили некоторые германские государства, была подтверждена шведская конституция.

В 1815 г. Александр 1 даровал Конституцию вошедшему после войны в состав России Царству Польскому. Русский император провозглашался польским царем, поляки получали самоуправление, собственную армию, ряд политических свобод. В Польше проверялось задуманное Александром сочетание конституции с самодержавной властью. В марте 1818 г. он выступил с речью в Варшаве на открытии сейма, вновь показав себя сторонником конституционного устройства. Император заявил о возможности распространения конституционных порядков на всю Россию. Об этом говорилось осторожно, но намерения царя впервые были заявлены гласно. Его речь произвела в России глубокое, но неоднозначное впечатление. Близкие ко двору сановники были удивлены, что император осмелился решительно высказать приверженность к конституции. Помещики–крепостники толковали о близком освобождении крестьян. У прогрессивной части дворянства возникла надежда на проведение реформ «сверху».

Через год в глубокой тайне началась подготовка конституции для России. Работа над проектом велась в Варшаве, очевидно, из боязни сопротивления со стороны дворянства. Конституция создавалась под руководством одного из «молодых друзей» царя, Н.Н. Новосильцева, и была завершена к началу 1820 г. В русском варианте она называлась «Уставной грамотой Российской империи». Проект сохранял главный феодальный пережиток – проникновение императорской власти во все сферы государственной жизни России. Основополагающий принцип европейской конституции – суверенитет народа, т.е. признание его источником государственной власти, был заменен суверенитетом императора. Ему предоставлялись чрезвычайно широкие полномочия.

Тем не менее, это была настоящая конституция. «Уставная грамота» предусматривала создание двухпалатного сейма, избранного на основе сочетания имущественного ценза с сословным принципом. Без одобрения сейма монарх не мог издавать законы. Провозглашались гражданские права и свободы, планировалось федеративное устройство страны.

Проект носил буржуазный характер и, сохраняя доминирующее положение самодержца, ограничивал самодержавный произвол. Были составлены проекты манифестов, призванных объявить о даровании конституции. Ни манифесты, ни «Уставная грамота» так и не были обнародованы.

В эти же годы император прилагал усилия по подготовке отмены крепостного права. Толчком послужила инициатива эстляндского дворянства, заявившего в 1816 г. о готовности освободить крестьян. Реформы в Прибалтике начались еще в 1804 г., когда повинности крестьян были поставлены в зависимость от количества и качества земли. В том же году эстляндские крестьяне получили личную свободу, а земля осталась у помещиков. Вскоре закон распространили на Курляндию и Лифляндию. Несмотря на недостатки, это был первый законодательный акт, уничтожавший крепостное право в части империи. Власть показала свое стремление к освобождению крестьян. Александр рассчитывал склонить помещиков и других районов к обсуждению проблем крепостничества, но подобные попытки провалились.

Император осознал необходимость общегосударственной программы освобождения крестьян. В конце 1817 – начале 1818 гг. царь поручил сразу нескольким сановникам представить предложения по крестьянскому вопросу. Серьезность намерений подтверждалась тем, что одним из исполнителей этого плана Александр избрал своего давнего сотрудника гр. А.А. Аракчеева. Ставший для современников и потомков символом реакции, Аракчеев был жестоким помещиком, однако в своем хозяйстве стремился использовать передовые приемы и методы. Именно ему император доверял самые сокровенные помыслы. Работу Аракчеева окружала строжайшая секретность. Известно, что царь ознакомился с его соображениями в феврале 1818 г., перед отъездом в Варшаву, т.е. проект предшествовал работе над конституцией. Аракчеев предложил покупать помещичьи имения в казну «по добровольному на то помещиков согласию». Помещики, по его мнению, захотят продавать крестьян государству, чтобы избавиться от долгов и вести хозяйство на рациональной основе. На эти цели следовало ежегодно выделять 5 млн. рублей (Аракчеев, вероятно, исходил из количества крепостных, объявляемых к продаже за долги их владельцев). Даже в том случае, если бы все помещики согласились на продажу крестьян, процесс растянулся бы на 200 лет. Видимо, расчет был на то, что, начавшись, реформа обнаружит выгодные для дворян стороны, и ее темпы возрастут.

Вместе с тем уже в 1815–1819 гг. Александр I проводит ряд реакционных мер. Наиболее жестокой из них явилось учреждение военных поселений. Оно диктовалось необходимостью изыскания наряду с рекрутчиной иных форм комплектования армии и разрешения острых финансовых проблем путем перевода части армии на «самоокупаемость». Солдат селили на землю с тем, чтобы они наряду с военной службой занимались и земледелием и таким образом содержали себя. Военные поселения стали широко вводиться с 1816 г. В избранных для них регио­нах крестьяне обращались в военных поселян; к ним подселялись солдаты регулярных войск, которые должны были помогать им в сельскохозяйственных работах. Так императорская Россия ответила на вызов Европы, переходившей на всеобщую воинскую обязанность. В царствование Александра I на положение военных поселян было переведено 374 тыс. душ мужского пола казенных крестьян и казаков в Новгородской, Херсонской и Слободско-Украинской губерниях. К ним подселили 131 тыс. солдат. Исполнителем этой воли царя стал
А. А. Аракчеев. Крестьяне и казаки, обращаемые в военных поселян, оказывали этому отчаянное сопротивление. Наиболее крупным протестом явилось восстание летом 1819 г. в г. Чугуеве (близ Харькова), подавленное Аракчеевым с исключительной жестокостью.

С 1820 г. усиление реакционного политического курса самодержавия обозначилось во всех направлениях. Изданными в 1822, 1823 и 1824 гг. указами вновь запрещалось крестьянам жаловаться на жестокость помещиков, восстанавливалось право последних ссылать крестьян в Сибирь за «предерзостные поступки». В армии началась жестокая палочная муштра, ответом на которую вспыхнуло восстание в октябре 1820 г. гвардейского Семеновского полка, шефом которого был сам Александр I. Усилились гонения на просвещение и печать. Цензура преследовала всякую свободную мысль. В 1819–1821 гг. попечители учебных округов М. Л. Магницкий и
Д. П. Рунич с благословения властей подвергли разгрому Казанский и Петербургский университеты. Передовые профессора были уволены, некоторые из них подверглись судебному преследованию, «непокорных» студентов сдавали в солдаты. В 1817г. Министерство народного просвещения было преобразовано в Министерство духовных дел и народного просвещения, и в таком виде оно просуществовало 7 лет.

Крепостническая действительность противоречила курсу на коренные реформы. Но пока их проекты продолжали разрабатываться, существовала надежда, что грядущие перемены, а не военные поселения станут определять облик страны. К началу 1820-х гг. надежды рассеялись. Александр I осознал, что с планами реформ покончено. В 1821 г. в беседе с возвращенным из ссылки Сперанским он заявил о недостатке «способных и деловых людей» и о том, что с переменами не стоит торопиться. В полном отказе от реформ не хотелось признаваться даже самому себе. Некоторые историки полагают, что именно с этим связан и секретный характер Манифеста о передаче престола великому князю Николаю Павловичу, составленного в августе 1823 г. Его публикация означала бы окончательное признание – с мечтами о реформах покончено. Реакционный внутриполитический курс самодержавия в те годы обычно связывают с личностью Аракчеева и называют «аракчеевщиной». С 1822 г. на положении первого министра (хотя формально такого поста не существовало) он становится единственным докладчиком царю по всем вопросам, даже по ведомству Святейшего Синода. Нисколько не отрицая влияния этой одиозной личности на ход государственных дел, необходимо иметь в виду, что Аркачеев был лишь исполнителем воли монарха, но не генератором идей. Известно, что черновики многих документов, подписанных Аркачеевым, составлены императором. К тому же сам Александр I охладел к государственным делам, им овладела апатия. Именно время отказа от реформ стало временем Аркачеева.